Чужой каравай

       
                ЧУЖОЙ КАРАВАЙ
            В одном провинциальном городке в начале девяностых, когда коммерческие фирмы стали расти, как грибы, было зарегистрировано предприятие с необычным названием «Знай моду». Девяносто процентов небольшого коллектива составляли женщины, а оставшиеся десять – мужчины, как правило, пенсионеры, которые за скромную зарплату ремонтировали оборудование, работали в охране.  Занималась фирма разработкой моделей женской одежды, ее пошивом и ремонтом. Руководителем был мужчина с редким теперь именем Анисим. За глаза сотрудницы называли его «наша Ася», но при встрече уважительно величали «Анисим Петрович». Каждый день он собирал подчиненных и проводил совещание. Рассматривал эскизы новых моделей, проверял чертежи выкроек, часто недовольно морщился, но иногда его лицо разглаживалось, и тогда женщины радостно вздыхали, а та, чей эскиз он одобрял, улыбалась краешком губ.
В кабинете, когда Анисим Петрович раскидывал на столе чертежи, обычно царила тишина. Позже он подводил итоги, делал замечания, говорил о планах.  Дамы все это время не сводили с него глаз, восхищались его внешностью.  Действительно, природа одарила мужчину высоким ростом и классически правильными чертами лица.  Выглядел он моложе своих сорока пяти лет. Всегда чисто выбрит, одет в добротный костюм, безукоризненно отглаженную рубашку с модным галстуком.  Облик начальника дополнял тонкий аромат дорогого парфюма.
Он был женат, имел сына, которому было пятнадцать лет, но это обстоятельство никогда не останавливало от намерения вскружить голову каждой обратившей на него внимание женщине. У Анисима Петровича было хобби – он писал стихи. И любил читать их при каждом удобном случае, чем еще больше завораживал женскую аудиторию. Его увлечение работе не мешало: если случалось написать хорошее стихотворение, начальник с еще большим энтузиазмом решал производственные проблемы. А если уж Анисим Петрович узнавал, что кто-то из его подчиненных тоже пишет стихи, то мог общаться с ним часами. Любил оценивать, критиковать, поправлять, а то и забраковывать какой-то поэтический опус. Как порой и новые эскизы своих модельеров.
Анисим Петрович часто устраивал после работы чаепитие с небольшой группой избранных женщин, где не упускал возможности блеснуть литературными способностями. Перед большой аудиторией он редко читал свои стихи, а желание выступить, показать себя, всегда присутствовало. Ему было приятно слышать восторги и аплодисменты. Здесь он был уверен в успехе. Это льстило самолюбию, помогало самоутвердиться.
Женщины, которые оставались на эти посиделки, как правило, были не замужем (замужние торопились домой, в магазины и детские сады). Кто-то овдовел, кто-то был в разводе, а кто-то и вообще не был под венцом. Эти встречи вносили разнообразие в их одинокую жизнь. Возможность накоротке, в неофициальной обстановке, пообщаться с шефом, да еще таким видным мужчиной, придавала дамам уверенности в себе, поднимала настроение. Каждой хотелось привлечь его внимание, прочесть во взгляде: «А ты симпатичная, ты мне нравишься». Элементарная вежливость со стороны шефа воспринималась как тайный знак внимания. И женщина, придя домой, еще долго летала, как мотылек, переполненная эмоциями, вспоминала строки из его стихотворения, которые, как ей казалось, были адресованы именно ей.
В вечерних посиделках обычно участвовали пять или семь женщин и изредка наладчик машинного оборудования, Федор, лет сорока восьми. Каждая сотрудница давно мечтала о таком мужчине, как Анисим, но на жизненном пути ни одной не встретился даже похожий, хотя они были уже не молоды: Галине исполнилось сорок восемь, Веронике – тридцать пять, Жанне – пятьдесят пять, Юле – двадцать девять. Федор был женат и имел четверых детей, но любил задержаться на работе и посидеть в компании с женщинами. Его внешность была не привлекательна, коллеги относились к нему дружелюбно и не обращали на него внимания. 
Анисим важно восседал во главе стола, чувствовал себя хозяином положения, а когда наступал подходящий момент, открывал заветную тетрадку и начинал читать. Галина, слушая стихи, восхищенно смотрела на начальника. Было видно невооруженным глазом, что женщина очарована им. Они уже давно были знакомы, но до посиделок никто не подозревал о существовании у женщины нежных чувств. Все думали, что их с шефом связывает давняя дружба. Впрочем, Галина никогда не упускала возможности похвалить его, сказать, какой он молодец, подчеркнуть, что ей безумно нравятся его стихи. На правах давней знакомой, самой приближенной к шефу, она позволяла себе делать замечания многим, командовать и руководить коллегами. Редко кто решался ей возражать. Разве что Вероника, с ней она часто ссорилась. Женщины не раз пытались найти общий язык, но все заканчивалось очередным недоразумением. Стычки были мелкими, по пустяковым причинам, но умение унизить в глазах шефа друг друга получалось у обеих.
Галина, обладавшая нетерпимым колючим характером, не церемонилась, могла сделать больно любому. Сослуживцы привыкли к этому, старались не обращать внимания, но многие таили обиду.  Были и те, кто отвечал ей той же монетой. Шеф ценил Галину как хорошего специалиста, имевшего большой стаж и опыт работы. Несмотря на возраст, она выглядела прекрасно и одевалась безупречно, по последнему слову моды.
Вероника совсем недавно пережила трудный развод, а потому проявляла нервозность в любом споре. К тому же она злилась на Галину за привычку верховодить в коллективе. Молодость, стройная точеная фигурка, большие серо-голубые глаза и миловидная улыбка сделали свое дело: начальник не оставлял ее без внимания. Женщина, давно мечтавшая вытеснить Галину и стать особой приближенной, думала: «Ничего, наступит мое время… Ты, старушка, уйдешь на второй план».  Галина чувствовала такие моменты, в ней закипала ревность. А самоуверенная Вероника ничего не замечала. Она старалась раскритиковать в пух и прах почти все ее эскизы, но шеф спокойно утверждал самые интересные модели и отдавал в производство. Анисим Петрович, наблюдая за ними, казалось, наслаждался. Никогда не останавливал женщин, не делал замечаний по поводу их распрей, предоставляя разбираться самим.  А когда оставался с той или иной наедине, щедро одаривал комплиментами каждую. Соперницы не подозревали об этом, но обостренное чутье влюбленной собственницы наводило на мысль о подвохе, что и проявлялось в дерзости.
Галина после чаепитий обычно шла домой вместе с Анисимом. Они жили по соседству и, прощаясь с коллегами, говорили: «Ну, а нам по пути». В пути Галина высказывала мнение о каждой из участниц. Анисим внимательно слушал, где надо поддакивал, ведь дополнительная информация о сотрудниках всегда нужна руководству. Незаметно женщина переходила к доверительным разговорам о себе. Делилась сокровенным, иногда, смахивая слезинки, жалобно смотрела на Анисима, ожидая участия и поддержки.  Анисим старался быть внимательным, понимающим и незаметно вошел в ее жизнь. Галина со временем поняла, что в ее сердце поселилась любовь. И чем крепче становилось это чувство, тем больше ей хотелось владеть Анисимом Петровичем безраздельно. Причем ревновала она не только к коллегам, чувствовала себя собственницей и по отношению к его жене, детям. Анисим знал о ее чувствах и не отвергал, а наоборот, поддерживал их: время от времени жаловался, что ему не хватает нежности жены, намекал, что между ними могут быть более тесные отношения. Иногда обнимал за плечи, говорил, что она шикарная женщина, самая талантливая в их коллективе. Галина думала: «Да, он женат. Но он уже и мой! Станет ли любовником? Может быть… Хотя мне трудно переступить эту грань».  Постепенно она стала превращаться в злобную тигрицу, если замечала взгляды Анисима на других женщин.
Вероника догадывалась о взаимоотношениях коллег, хотя те их не афишировали, и назло Галине начала строить глазки шефу при любом удобном случае. Мужчина это моментально почувствовал, загадочно улыбался ей, вселяя надежду на взаимность.
Однажды в их маленьком коллективе появилась новенькая – молодая незамужняя женщина с приятной внешностью. Миловидное личико выражало скромность и непорочность, хрупкая фигура порождала желание оградить, защитить, ангельскую наружность подчеркивал тихий мелодичный голос. При этом сотрудница уже имела довольно обширный опыт, дело свое знала и была известна в модельном бизнесе. Шеф радовался своей кадровой находке.  Эскизы многих работников нуждались в доработке, и Анисим Петрович тут же назначил ее своим заместителем.  Принимая из рук начальника чертежи, новенькая смотрела на него уверенным и многообещающим взглядом.
– Я поработаю над этим.
– Наташенька, буду благодарен, – говорил он, не отрывая глаз от миловидного лица. – Исправьте, пожалуйста, все огрехи наших дам. Вот видите, сразу загрузил вас работой!
По иронии судьбы Наташа тоже жила недалеко от Анисима. И теперь после окончания рабочего дня начальник и заместитель уходили одновременно. Галина бросала все, мгновенно собиралась и присоединялась к ним, но… чувствовала себя «хвостиком». Это бесило ее.
Однажды Галине нужно было уйти с работы немного раньше. Она попрощалась со всеми и отправилась по делам.
Анисим Петрович воспользовался моментом и наведался в кабинет своего заместителя.
– Ты трудоголик, Наташа, – похвалил он, – но пора и домой собираться.
– Да, я скоро.
Наташа закончила прорисовывать эскиз, отступила на шаг, чтобы оценить свою работу, и отложила его в сторону. Поправила слегка растрепавшиеся длинные волосы, собрала их в пучок и закрутила на затылке в узел. Она заметила, что Анисим, просматривая рисунки, лежавшие на столе, время от времени поглядывает на нее.  Девушка застегнула верхнюю пуговичку на блузке, одернула узкую юбку, которая подчеркивала ее стройность, взяла сумочку и сказала:
– Я готова.
– Все, что ты делаешь, – выше всяких похвал, – решил начать с нейтрального комплимента начальник. – И сама так мила, что смотреть не насмотреться! А глаза у тебя, как глубокие озерки, в которых я готов утонуть…
– Ну что вы, глаза как глаза, – смутилась девушка. – Ваши глаза гораздо выразительнее. Все наши дамы с ума сходят.
– Правда? Не замечал. А тебе это не безразлично?
– Сказать, что абсолютно все равно, не могу, – кокетничала Наташа.
Анисиму Петровичу понравился ответ. Он подошел ближе, взял ее под локоток и повел к выходу.
Пошли? — сказал он, закрыв кабинет.
Они вышли на улицу. Дул теплый летний ветерок. За разговором время пролетело быстро, и вскоре пара остановилась возле дома Наташи.
– Вот здесь я и живу, – с улыбкой промолвила она.
Анисим с грустью посмотрел на нее.  Так он делал всегда, когда женщина ему нравилась: мол, очень жаль, что больше нет возможности быть вместе, а ему так не хочется расставаться! Дамы обычно тоже принимали томный вид и говорили, что этот вечер не последний, будет еще повод вместе прогуляться. Наташа не стала исключением. И даже пошла дальше.
– Я живу одна. Мы можем выпить чашечку кофе.
– С удовольствием, – обрадовался Анисим, как будто только этого и ждал.
Наташа открыла дверь квартиры и пропустила гостя вперед. Уже темнело, и хозяйка включила свет.
– У тебя уютненько, – заглядывая из коридора в просторную комнату, похвалил Анисим. – Прости за любопытство: ты была замужем?
– Нет. Некогда было, все училась и училась.
– И правильно. Зато теперь всех затмила профессионализмом. Молодец! Девчата у нас неплохие, но как-то не дотягивают. А теперь я спокоен. Представляешь, какие горы мы можем свернуть! Если постараемся, то и на экспорт будем работать.
Наташе льстили его слова. «Надо же, – думала она, –
шеф, такой импозантный мужчина, поет мне дифирамбы!  Он нравится мне все больше …»
– Проходите, Анисим Петрович, располагайтесь, а я поставлю чайник.
Мужчина прошел в комнату, сел в кресло и осмотрелся. Современная мебель была комфортно расставлена, шторы нежно-салатового цвета собраны в изысканную драпировку. Интерьер дополняли две картины, сделанные маслом.
Вошла Наташа с чайником в руке. Она привычно поставила его на подставку, лежавшую на журнальном столике. Видимо, хозяйка по вечерам часто располагалась здесь, ужинала и смотрела телевизор.
– Думаю, здесь нам будет удобно, – улыбнулась она, устраиваясь на диване.
– Не хлопочи, я ведь ненадолго, – сказал мужчина, словно напоминая, что его ждет семья.
– У меня есть конфеты, пирожные. Угощайтесь, – продолжала хлопотать Наташа.
– Спасибо, просто кофе с сахаром и все.
Чтобы занять гостя, девушка решила показать свои работы, выигравшие какие-то конкурсы дизайнеров. Но Анисим Петрович неожиданно заторопился.
– Наташа, извини, сегодня не могу, нужно идти домой. Обещал не задерживаться.
– Да, я все понимаю, – опустила глаза женщина.
– Я могу прийти завтра, если ты позволишь, – предложил он, предвидя, каким будет ответ. Прием этот был не раз испытан и никогда не давал сбоя.
– Конечно. Вечера у меня проходят, как видите, в одиночестве.
– Вот и славненько, договорились.
Он допил кофе, встал, и Наташа проводила его до двери.
 В прихожей осмелевший Анисим решил применить еще один прием. Он вдруг приблизился к девушке, прижал ее к себе и поцеловал. Ловелас знал, что после такого поцелуя женщина долго не может уснуть, мысленно представляет дальнейшее развитие событий и, конечно, с нетерпением ждет следующей встречи.  Анонсировав так свои намерения, мужчина медленно отстранился, все же опасаясь отпора, и еще раз взглянул в глаза Наташе.
– До встречи, милая, – нежно прошептал он.
Она опешила от неожиданности, но смотрела на него с восхищением, как будто ждала следующего поцелуя. В эти минуты ей казалось, что единственно правильным поступком будет прижаться к его широкой груди и никуда не отпускать…
– Анисим Петрович…
– Можно просто Анисим, – поправил он.
 – Я не хочу показаться Вам такой доступной….
– Можно на «ты».
 – Надеюсь, ты не принял меня …
Он не дал ей договорить и снова приник к ее губам. Она доверчиво покорилась.
Имеющий опыт обольщения Анисим понял: теперь все будет так, как он захочет. Мужчина отстранился, взглянул в зеркало, легким движением поправил прическу, одарил новую пассию обаятельной белозубой улыбкой, открыл дверь и вышел.
                ***
               Прошла неделя.  Анисим больше не звонил Галине. Она не понимала, что происходит. Раньше шеф и дня не мог прожить без общения с ней… Время, полное догадок и переживаний, тянулось невыносимо долго. Когда встречались на работе, он вел себя сдержано. Прекратились чаепития. Разгадка пришла неожиданно. На очередное совещание, когда все уже собрались в кабинете начальника, Анисим вошел вместе с Наташей. Галина, увидев ее счастливое лицо, чуть не задохнулась от ярости. Багровый румянец пятнами покрыл ее щеки. Соперница! Захотелось немедленно отомстить.
Когда совещание закончилось, Галина подошла к шефу, попыталась шутливо его приобнять. Но он принял официальный вид, холодно посмотрел, давая понять, что такая фамильярность неуместна. Изучившая его до мелочей женщина поняла: Анисим точно завел интрижку с новенькой…  А та сидела, опустив взгляд в бумаги, но не уходила.
«Раньше он воспринимал такие штучки нормально и отвечал взаимностью.
Даже при коллегах», –   подумала Галина. Ревность росла с каждой минутой, вспыхивала жарким пламенем после каждого взгляда начальника на Наташу. Женщине не хотелось покидать кабинет первой. Тем более, что здесь была и Вероника. Она тоже медлила, наблюдала за участниками сцены, но почувствовав напряженность ситуации, все же решила выйти.
– Наталья Александровна, останьтесь. Вы мне еще нужны, – строго сказал Анисим. – Мы с вами еще поработаем, а ты, Галина Викторовна, уже можешь идти домой.
Галина вскочила и, выходя из кабинета, громко хлопнула дверью. Наташа вздрогнула, сообразив, что ее ждут непростые времена.
– Не обращайте внимания. Не понимаю, что с ней происходит. Такой вот взрывной характер… 
– Да она влюблена в вас, – насмешливо произнесла Наталья.
– Глупости.  Я действительно уделял ей много внимания… Но это касалось только работы.
 Галина вбежала в свой кабинет. За столом Вероника перекладывала бумаги с места на место, явно поджидая ее.  Остальные сотрудники уже разошлись по домам. Она посмотрела на взбешенную Галину и спросила:
– На тебе лица нет. Там еще что-то случилось?
– Не важно, – отрезала поверженная соперница.
Вероника в душе торжествовала: наконец-то Галина отошла на второй план! Но вкрадчивым голосом сказала:
 – Да, странно все это… – закинула она удочку, желая вызвать коллегу на разговор.
Галина взглянула на нее искоса и опустилась на стул рядом.
– Не понимаю, что случилось? – жалобно спросила она, ожидая сочувствия и поддержки от той, с кем постоянно конфликтовала, молодости которой завидовала.
– А то и случилось… – злорадно хохотнула Вероника. – У них сейчас работа кипит… Она же специалист, с наградами. Молодец наш шеф!
– Вероника, он даже не взглянул на мои новые эскизы… Такого никогда не было!
– Знаешь, она мне тоже не нравится. И что он в ней нашел?
– Так ты тоже думаешь, что они...
– А что здесь думать, – наслаждалась переживаниями Галины Вероника. – Все видно невооруженным взглядом. Ладно, мне пора домой.
– Постой. Я думала, он мне друг…
– Прошла дружба. Как только на горизонте появился новый «маячок».
– Я ведь тебя подозревала, но эта финтифлюшка…
– Меня? Ха-ха, – засмеялась Вероника. – С чего это ты взяла?
– Что, я не вижу, как ты на него постоянно пялишься...
– А чем я хуже тебя? От меня муж недавно ушел, а не нужен стал еще раньше.
– Ты к чему это говоришь?
– А к тому, что я свободная женщина и имею право на личную жизнь.
– Так Анисим же женат, у него дети, – попыталась усовестить ее Галина.
– Вспомнила? Надо же, какая порядочная… А ты-то что ухватилась за него мертвой хваткой? Что ж ты раньше об этом не думала? Сама наметила увести мужика из семьи? – нападала Вероника.
– Ты что, сумасшедшая? На что намекаешь? Анисим для меня просто друг! Я привыкла, что он со мной общается, делится своими проблемами, даже семейными.
– Даже семейными? – всплеснула руками Вероника. – Прямо сериал какой-то! Под названием: «Разлучница заботится о семейном благополучии любовника»! Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Понятно?
– Что ты понимаешь… Иногда с мужчиной лучше дружить, чем с женщиной.
– Возможно. Тогда скажи, чего ты взбеленилась? Он же не муж тебе… На чужой каравай рот не разевай! – продолжала издеваться Вероника. – Прошла твоя дружба. Знаешь, а я бы тоже ему не отказала! Хороший мужик. С ним интересно.
– Да, это правда… – тихо произнесла Галина. И испуганно спохватилась:
 – А откуда ты знаешь, что с ним интересно?
Вероника загадочно улыбнулась и, бросив на ходу «Пока», вышла из кабинета.
Галина возвращалась домой одна. Мысли осиным роем гудели в голове.  «Как он мог так со мной поступить? В упор меня не замечает. Делает все демонстративно. Мне назло. А я ведь ему всю душу открыла. Предатель. Может, и правда, не бывает никакой дружбы? Ба… Я, наверно, его не поняла! Он ведь подбивал ко мне клинья, но я не решалась принять его ухаживания… Не могла я переступить эту грань. А тут появилась молодая, симпатичная, умная, раскованная… Она не постеснялась, не пожалела жену и детей. Как же больно! Не хочу, чтобы он с ней оставался! А что, если жене позвонить? Нет, не смогу. Но как, как устранить эту Наташу, чтобы мы, как и прежде, шли с ним по улице, болтали обо всем и, придя домой, продолжили разговор по телефону?! Я жила этим. Считала, что заполняю пустоту в его семье. Он всегда жаловался, что жена невнимательна к его делам. А я его вдохновляла...
Галина увидела приближающийся к остановке автобус, ускорила шаг и впрыгнула в салон. Она смотрела на вечерний город, но не могла отвлечься. Тоска снова сжимала сердце, одиночество затягивало в свои сети. Не стало легче и дома. Женщина металась по комнате, не находя, чем заняться: то опускалась в кресло, пытаясь смотреть телевизор, то включала компьютер и искала шефа в популярной сети. Она ждала, что Анисим вот-вот позвонит…
 Ночь была бессонной. Утром, придя на работу, она сделала несколько звонков хорошим знакомым, поделилась своими переживаниями. Пожаловалась, что шеф перестал уделять внимание ее новым проектам, и предположила, что придется искать другую работу. Ее душили обида, жалость к себе, и как она считала, предательство друга.
Спустя месяц, напряженная обстановка на работе вконец выбила Галину из рабочего процесса. Она все время плохо себя чувствовала, в душе поселились пустота и безразличие. Одна мысль не шла из головы: Уйти с работы и поменять коллектив!
 Галина не долго думала. На следующий день подала заявление и уволилась.