Суицид

Много читал, слышал из рассказов о людях, добровольно ушедших в мир иной. А вот стать очевидцем такого случая пришлось только однажды. А случилось это в далеком уже теперь 1974 го-ду. Возглавлял я в те годы Хинганскую центральную районную больницу. И работала тогда в нашей поликлинике зубным техником молодая, симпатичная женщина Нина Слепцова. Трудилась добросо-вестно, дело своё знала. Но не чиста была на руку, да и выпить любила.
В 1969 году она, вместе с зубным врачом Рубан Тамарой Васильевной, очень шумной, скан-дальной женщиной, была замешена в махинациях. Был суд. Нина тогда отделалась легким испугом: ей присудили год условно – по причине беременности. А вот Тамара Васильевна отсидела свой трехгодичный срок от звонка до звонка. После освобождения снова начала работать зубным врачом в нашей поликлинике. И затаила Тамара Васильевна на Нину великую обиду. И не менее великое желание мстить ей.
А Нина как была не чиста на руку, так и осталась таковой: кому золотую коронку поставит из золотых колец заказчика, не имея на это права; кому коронку поставит – а деньги себе. Но шила в мешке не утаишь: поползли по поселку различные разговоры, слухи. Да и Тамара Васильевна зорко следит. Пишет письмо в районный ОБХС. Начинается следствие. Но ничего не подтвердилось - на-шли мухлевку всего на сорок восемь рублей. Рубан таким результатом следствия недовольна: пишет снова в ОБХС – на этот раз в областной. Снова ведется следствие. На этот раз незаконно присвоен-ная сумма денег Ниной возрастает до 144-х рублей.
Пока шло следствие, я неоднократно беседовал с Ниной. Она всякий раз клялась и божилась, что ни с кого ни рубля не брала себе, а всегда за проделанную работу согласно квитанциям отдавала деньги в бухгалтерию.
Решено было дело Слепцовой Нины Ивановны передать на больничный товарищеский суд. И вот, 23 сентября 1974 года, в 18 часов работники нашей больницы стали собираться в поликлинике. В назначенное время прибыл и старший следователь районного отдела милиции майор Каверда В.П. Итак, люди собрались – а Нины нет. Подождали час: нет её ни на работе, ни дома.
Собрание прошло без виновницы, довольно бурно. А тон собранию задала опять же Тамара Васильевна. Она обвинила Каверду В.П. в том, что следствие против Слепцовой проведено поверх-ностно, что статья подобрана не та (слишком мягкая), что она это дело так не оставит и будет писать дальше и выше – до тех пор, пока возмездие над Слепцовой Н., её достойное, не восторжествует.
Мнение основной массы коллектива – наказать Слепцову Н. условно, оставить на прежней работе. И что после всего пережитого Нина С. ничего подобного больше не позволит. На этом и разошлись.
Зародилось подозрение, что Нина спряталась в зубопротезном кабинете, но доказать это не было возможности: все три ключа от кабинета оказались у нее. Перед уходом из поликлиники я ска-зал Каверде В.П.:
– Если Нина спряталась в кабинете – вылезет в окно и уйдет домой.
…На следующий день утром Нина на работу не пришла. Дома не ночевала. Иду в поликлини-ку. Решили взломать дверь зубопротезного кабинета. Собралась толпа: в основном медсестры. Сту-чим в дверь:
– Нина открывай, иначе взломаем дверь!
Молчание.
Иду в регистратуру. Звоню в больницу хирургу Даниленко В.П., чтобы он присутствовал при сем, как председатель местного комитета. Возвращаюсь к зубоврачебному кабинету. Дверь открыта. У меня сразу ёкнуло сердце. Спрашиваю:
– Там она?
– Да, – отвечают.
Обомлел: значит, думаю, мертвая.
А кто дверь открыл:
– Она сама открыла.
– Так значит живая?
– Живая, - отвечают.
Забегаю в кабинет.
Нина в белом халате сидит на диване, прикрыв рот правой рукой.
– Отравилась, – говорит Чернышева Зина, медсестра терапевтического отделения. – Выпила хлорофос – пол-литра.
Этого еще не хватало. Отвожу ото рта руку: явных следов ожога губ, лица нет. В кабинете за-пах хлорофоса. Значит правда.
Надо срочно промыть желудок. У Даниленко в руках уже желудочный зонд. Вот и содовый раствор в стеклянной банке несет Логинова Светлана – медсестра. Владимир Петрович начинает вводить в пищевод Нине зонд. Та успевает сказать: – Не надо. Зонд выдергивает рукой и впадает в коматозное состояние: сознание потеряно, лицо бледное, начались судороги век, мелких мышц лица, всего тела. Зонд уже введен в желудок. Двухсотграммовым шприцом Владимир Петрович вводит в него содовый раствор кипяченой воды комнатной температуры. У выхода зонд зажат, чтобы вода не вытекала назад. Введено пять шприцов. Зонд у входа разжимается, и вода вытекает в ведро. Всё сно-ва повторяется много раз. Сделано 3 мл. атропина подкожного, 2 мл. бензогексония, еще атропин, сернокислая магнезия, глюкоза с корглюконом, кордиамин,
Вдруг Нина резко бледнеет, синеют губы. Руки холодные. Неужели умерла? Ужас!
Но снова появляется дыхание. Уменьшается бледность лица, синюшность губ.
Промывать желудок хватит. На носилках Нину уносим в больницу, помещаем одну в палату. Устанавливаем внутревенно капельницу. Вводим литр 0,5% раствора глюкозы, пол-литра 4% раствора соды. Продолжаем делать атропин, бензогексоний. К вечеру Нина пришла в сознание. Появилась температура – 38,6. Ночью – беспрерывная рвота желчью, слизью. Под утро уснула.
Всё, Нина ожила! Воскресла из мертвых.