Отшельница. Часть 3

Часть 2 см.http://www.proza.ru/2018/02/27/697

- К Глафире? Ты же сказала, что лучше подальше от неё держаться?
- В этом деле без неё никак. Возьми гостинец какой-нибудь и шуруй.
- Может, сходишь со мной? Я что-то опасаюсь одна.
- Что с тобой поделать, пойдём, - вздохнула Маруся.
- А расскажи что-нибудь про эту Глафиру.  А, Марусь? Что в ней такого ужасного? – теребила Анна. Тем временем, они перебирались на другой берег речки по бревну, которое служило мостом. Чтобы не соскользнуть, помогали шестами, упираясь ими в дно, речка уже достаточно обмелела, и можно было достать до дна.
- Я мало, что знаю, слухи всё, - пыхтя, отвечала соседка, но один случай мне Васятка рассказал, а он врать не будет, слушай:

   Ещё когда он пацанёнком был, перешли с ребятами на тот берег и залезли к Глафире в палисадник, вишню воровать, хозяйки на тот момент не было. Всю ощипали, паразиты, а когда обратно возвращались, она навстречу им попалась. Поздоровались с ней чин чином, а она в ответ доброго пути пожелала. И хочешь, верь, хочешь, нет, сколько они не шли, а всё к Глафириному дому дорога их приводила. Тут идти-то не далеко: речка, полянка, да овраг за ней, а там уж и изба её, так ведь они, как через овраг переберутся, а за ним следующий, а после него – Глафира! Стоит и смеётся. Так и водила их, пока не сообразили подойти да повиниться перед ней. После этого отпустила с миром, и дошли без приключений. Во как!
-Ого! Надеюсь, мы её не разозлим? А сколько же ей лет, если Василий маленьким был, а она уже взрослой?
- Так она тогда не старая была, а сейчас, может девяносто, а может и вся сотня. Кто ж её знает, не считали.
… За разговорами дошли. Чем ближе, тем жутковатей становилось. Вот и дом Глафирин: ветхий домишка, крыша дранкой покрыта, кое-где вздыбилась уже - ни дать ни взять избушка на курьих ножках! Как из сказки!  Правда, при ближайшем рассмотрении – это скамейка оказалась жёлтая у стены, а не курьи ножки. Подошли, в дверь постучали, тишина, толкнули несильно, а она и открылась. Что делать? Переглянулись и пошли в дом с опаской.

… Хозяйки не было. В подслеповатое окошко с трудом пробивался свет. Всё тёмное, скамейка, стол, сундук под старым покрывалом, да печка, полный аскетизм. Маруся глянула в красный угол, икон нет! Потянула Анну назад к выходу, да опоздала, вошла хозяйка. Сгорбленная старушка в тёмном заплатанном одеянии, перевязанном старой косынкой крест-накрест, в сером клетчатом платке, с крючковатым носом и плотно сомкнутыми тонкими губами. Вылитая Бабка Ёжка! Гостьи опешили.
- Почто, пришли? Кто такие? – проскрипела Глафира.
- Здравствуйте, бабушка, - выстучала зубами Анна, - мы соседи ваши, из-за речки. Пришли помощи просить.
- Что же приключилось?
- Домовой расшалился, - отмерла Маруся.
- Ну, так, потревожили, вот и воспитывает вас, - усмехнулась старуха беззубым ртом, – Сами виноваты, надо уважать хозяина, а то жизни не даст.
Ладно, приду поговорить с ним, ждите к сумеркам.
- Спасибо, - выдохнула Анна, - это Вам, гостинчик, пряники! – чуть не забыла от волнения.
- Сладкое люблю, - потеплела Бабка Ёжка, - главное, чтоб мяконько, жевать-то нечем.
… Ушли, не прощаясь, обратную дорогу, чуть ли не бегом бежали, молча. Стали ждать вечера.
- Марусь, а как она по бревну пойдёт? Старая же совсем, вдруг свалится?
- Не спрашивай, не знаю, раз сказала ждать, значит, как-то переберется. Может, у неё ступа есть или метла, - опасливо хихикнула соседка.
   Глафира не обманула, пришла к назначенному времени. Мурка встретила незнакомку на удивление радушно, кинулась, как к родной. Бабка взяла её на руки, и пристально глянув кошке прямо в глаза, сказала Анне:
- Хорошая подруга у тебя, защитница. Ты её береги, да наблюдай, к кому с любовью кошка пойдёт, тот хороший, а от кого шарахаться будет, недобрый человек. Доверяй Мурке, она в людях разбирается.
- Спасибо, бабушка, - только и нашлась, что ответить девушка, переглянувшись с соседкой.
- А сейчас идите на колодец, принесите воды.
- Так вон стоит ведро, целых два, - удивилась Маруся.
- Это - вчерашняя, свежей несите! – настаивала Глафира. Анна, послушно взяв ведро, пошла к выходу,  - Обе идите,  - приказала старуха, строго глянув,  на затормозившую у порога Марусю.

   Вышли на улицу и поплелись к колодцу. Набрали свежей воды, и стояли там, не зная, возвращаться или приглашения ждать. Глафира позвала сама:
- Идите! Уже можно! – усмехнулась Баба Яга. Поведала, вот что, - домовой в обиде, на тебя. Приехала, не уважила хозяина, гостинчика не поднесла, а потом, ещё и разворошила все его богатства. У тебя на чердаке сквозняк гуляет, как ему там жить-то на семи ветрах! Что станок взяла, он не против, сам бы отдал. Только рад, что делом занялась хорошим, зря берёг, что ли. Помогать тебе готов даже. Но окошко закрой и без спросу не лазь в его царство.
- А как я спрошу у него? – не поняла Анна.
- Ты ему на столе оставь гостинчик на ночь  и скажи, что хочешь, если утром гостинчика нет, значит, принял и разрешает. Если всё на месте, то не доволен, и говорить не желает об этом. Ну, а ежели будешь своевольничать, он в ответ тебе хулиганить станет. Вот и вся премудрость.

   На том и пошла. Анна побежала догонять, насовала Глафире всяких вкусностей, бабке приятно, напоследок позвала к себе:
- Книгу жизни своей приходи читать, коли интересно.
- А может, не стоит? – испугалась Анна.
- Передумаешь, приходи, да образок хоть повесь, негоже в доме без икон, или не верующая? Крестик-то смотрю, носишь.
- Так и у Вас икон нет, - с порога вставила Маруся.
- Украли аспиды, все подчистую! Будь они не ладны!
- А разве у вас можно украсть? – вспомнила Анна недавний рассказ.
- Украсть-то не трудно, а вот унести – это вряд ли, - подруги смотрели в полном недоумении на Глафиру, - побродят по лесу, да  вернут, - не сомневаясь, пояснила старушка, - сейчас тепло, не замерзнут, пусть ещё немного погуляют, полезно им…
- Вот уж чудеса, так чудеса! – только и обронила Маруся, глядя вслед удаляющейся в темноту Глафире. А Анна с керосинкой полезла на чердак, закрывать окошко.

   Потом, перед сном, грехи замаливала, выложила на стол конфет разных, да баранок, пусть выбирает. Попросила прощенья за самоуправство, обещала больше не тревожить и с замиранием сердца легла спать. Прислушивалась, прислушивалась – тишина. Так и уснула. И опять человек приснился, тот же, что встречал на крыльце. Будто чай с ним пили с баранками. Анне совершенно не запомнилось его лицо, но так хорошо с ним было, и осталось приятное чувство после сна.
… Утром проснулась от требовательного стука в дверь:
- Хозяйка! Просыпайся! Коровку принимай! – это фермер приехал ни свет не заря.
- Накинула халат на пижаму, галоши резиновые и такая, как есть спросонья, побежала показывать дорогу к Марусиному дому. А соседка уж навстречу спешит сама, и Василий за ней.

… Приняли коровку, назвали Зорькой, а как же, привезли на заре, значит, Зорька и есть. У Василия уж всё готово, времени понапрасну не терял, дворец, а не хлев получился. Анна расплатилась за Зорьку полностью, но фермер перед отъездом напросился в гости, вроде как, корову проведать. Ну и прекрасно, пусть приезжает, веселей будет.  Маруся, однако, решила, что фермер положил на горожанку глаз:
- А почему бы и нет? Ты девка статная, молодая ещё, как раз в самом соку, да и лицом Господь не обидел.

Как Анна не отшучивалась, да и видок у неё прямо сказать, не сильно презентабельный был с утра, соседка настаивала. Потом, занялись каждый своим.
 У соседей теперь забота появилась, Василий пас корову сам, боялся из виду выпустить. А вечером Маруся уж молока парного принесла. Светится вся, банку держит обеими руками, боится разлить:
- Вот, Анютка, пробу снимай, тебе первой! Пей прямо из банки, ещё тёплое! Анна парного молока  не пробовала никогда, а тут, как к банке прилепилась, так  не оторвать, залпом на одном дыхании выпила не меньше, чем пол литра. Только после этого передохнула.
- Ну, как? Понравилось?
- Конечно! Оно сладкое! Я даже и не знала, какое оно вкусное может быть! Маруся была на седьмом небе:
- Ты усы-то вытри и допивай! – и, смеясь, побежала к себе, - Васятку теперь напою!

   Анна весь день облагораживала клумбу перед домом, а Мурка рядом грелась на солнышке. Лишь, когда стало прохладней, пошли в дом. Только сейчас девушка глянула на стол: конфеты были на месте, а вот баранок не было. «Прекрасно, значит, ты баранки любишь. Учтём».

… В дальнейшем всё было спокойно, домовой притих. Зато, во снах Анна почти каждую ночь встречалась со своим новым другом. И так радостно было потом у неё на душе целый день. Жаль что это всё только сны, вот бы наяву его встретить…
   Соседи занимались коровой, так прошло несколько дней.  Маруся уже потчевала Анну и простоквашей, и сметаной, и творогом. Коровка оказалась удойной, фермер не обманул.
- Хоть бы поселился кто на лето, молочко можно бы и продавать уже, - мечтала Маруся.
- А давай, Глафире молока отнесём, она мне так помогла, больше не хулиганит никто. И половики у меня такие красивые стали получаться, я бы ей могла подарить.
- Давай! Только я уж не пойду, провожу тебя через речку, а дальше сама иди, ты ей понравилась.

   Так и сделали. Снарядили трёхлитровую банку молока, да самый красивый половик выбрали. И Анна пошла в гости к Бабе Яге. Добралась без приключений, но Глафиру дома не застала. Как всегда, дверь не заперта, оставила банку с молоком на столе, да половик на сундук положила. Подождала немного, обратила внимание на горящую лампадку в углу под потолком и только сейчас увидела, что освещает она целый иконостас! - Нагулялись, аспиды, - подумалось Анне, - так им и надо. И пошла домой, когда Глафира вернётся, неизвестно, а кто приходил, поймёт.

… Спустя ещё несколько дней, в гости наведался Васильев, проехал на этот раз до самого дома:
- Ну, что, совсем в партизаны ушла? Не звонишь, не пишешь. Чем хоть занимаешься здесь? – завалил вопросами Сергей. Анна была очень рада его видеть. Всё показала гостю, и сад, и огород. В дом провела, там красота, чистота, кругом весёлые половики лежат. Васильев заинтересовался. Попросил с собой один, показать знающим людям. Потом, повела его знакомить с соседями. Встретили радушно, благодарили за Анну. С его лёгкой руки она оказалась здесь. Кормили щами из печки, поили простоквашей. Разморенный сытый гость, прогуливаясь вдоль речки, любовался пейзажными красотами и дышал кислородом. Ночевать остался. А утром, перед отъездом, предложил Анне на полном серьёзе совместный бизнес: выкупить по дешёвке участки с остатками строений, и построить несколько гостевых домиков. Турпоток он берёт на себя, за Анной – вести контроль на месте.
- Да, у меня и денег-то нет, ещё за квартиру не весь кредит погасила.
- Ну и продай её, тебе же здесь нравится! – убеждал Сергей. Анна обещала подумать.

   Гость уехал, оставив хозяйку в глубоких размышлениях. Мурка, кстати, Васильева игнорировала, как будто его и нет вовсе.

   На следующий день заявилась Глафира с ответным визитом. Благодарила за гостинцы, жалела, что Анна не дождалась её. Посмотрела новые работы, всё одобрила. Потом, всё-таки спросила, что её тревожит. Анна не стала отнекиваться, рассказала про предложение Сергея, и что с этим предложением делать, не понятно.
- Приходи ко мне, надо в книгу жизни смотреть, так не отвечу, - скупо отозвалась Глафира,  - не бойся, это не так уж страшно. Как хозяин поживает? Не шалит? – бабка круто поменяла тему.
- Не слыхать с того раза. Окошко закрыла. Ему баранки нравятся. Подкладываю периодически.
- Он у тебя парень славный, сговорчивый, - усмехнулась старуха.
- Почему парень? Может, он дед дремучий?
- Парень он, молодой, не ворчливый, не озлобленный. Особого почитания не требует. Ты ему имя-то дала?
- А надо?
- Конечно! Вот, видишь! Другому бы не понравилось, а этому, всё нипочём!
- Ну, тогда, Кузя! Как ещё можно домового назвать?
- Вот и обращайся теперь по имени. Ему понравится. Мне пора, как надумаешь, приходи. Не провожай, - и ушла, так же неожиданно, как и появилась.

   Анна, посоветовавшись с Марусей, на следующий день собралась к Глафире. Соседка, только рада была бы, если Анна окончательно переедет к ним, да ещё и дома поднимать будет. Люди вернуться, жизнь наладится. Но понимала, что дело серьёзное, решиться на такое, чистой воды авантюра. Выгорит ли дело, неизвестно.
… Бабка на сей раз была дома, поджидала Анну. Сразу перешла к делу. Вытащила из сундука древний фолиант, впрочем, не очень толстый, но довольно ветхий и велела Анне открыть страницу наобум. Анна послушно открыла. Листы были жёлтыми, сухими, с разлохмаченными краями, видно, много, кто читал. Текст был крупный, не очень понятный, наверное, старославянский. Глафира повернула книгу к себе и стала читать. Вернее, толковать, что написано. И выходило по всему, что выгодное дело открылось, и надо соглашаться, и что всем от этого будет только добро. Потом, старуха перешла к личному: рассказала, что было у Анны в прошлом, о женихе изменнике, и что жалеть о нём нечего, пустой человек. И что впереди возможно семейное счастье, но не сразу, будет выбор, главное, не ошибиться, тогда всё будет хорошо. Только надо сердце слушать, оно подскажет, кто её судьба. Вот, как-то так. С тем Анна и вернулась домой. Маруся, просто умирая от любопытства, встретила её у бревна. Расспросила всё, до подробностей. Радовалась, что Баба Яга практически благословила проект.

   … Анна, перед сном, выложила на столе гостинцы и со всем уважением, на которое была способна, испросила у Кузьмы разрешения, наведаться завтра на чердак, по важному делу. Обещала ничего там не трогать и окно не открывать…

Продолжение см: http://www.proza.ru/2018/03/01/666