Армия

Март, военная часть в Горетове (Можайский р-н Московской области), +0,
снег с дождем. Мы офицеры 242 полка Ржевского корпуса Московского
округа ПВО сдаем кросс (1.5 км). Бежать в сапогах, шинели, но
без шапок, один круг по заросшей кустами и лесом позиции от лавочки
при штабе. Командует горячо ненавидящий меня, университеткого
двухгодичника, антисемит и начальник политтдела полка майор Чобитько.
Рванули. Я и так догадывался, что не мое, а тут уже неотвратимо понял.
На ~ 50 метре поворот с елочками и канавкой. Высшее образование
громким голосом, но здраво и вежливо, предложило присесть здесь и ждать,
пока настоящие военные побегут назад. Жду, бегут. Не, не бегут, чешут. Если
дождаться, то буду последним, и Чобитько через меня станет ненавидеть всю
нашу нацию (и женщин, и стариков, и даже невинных еще необрезанных
младенцев) еще сильнее. Беру 50 метровую фору и потихонечко выхожу на
финишную прямую. Увидев меня впереди, Чобитько понял, что зря он так
с нами, и искренне заорал: "Гриша, даааавай!!! Дааавай, Гриша!!!" Я не мог
не оправдать и поднаддал. Почти настигший меня из последних сил
неоднократный чемпион корпуса по бегу прапорщик Аржакин, не смог уже с
этим моим спуртом справится и, матерясь, закончил неожиданно для всех
дистанцию только вторым. Мой друг майор Чобитько стал на радостях орать,
что он уже давно ждал, когда этого старого алкоголика Аржакина обойдет
нормальный офицер без вредных привычек, и пообещал отправить меня через
месяц на окружные соревнования по бегу.
Офицеры не здоровались со мной месяц, но все эти благородные
воины, включая и самого Аржакина, не заложили меня Чобитько. Через месяц
я сказался больным, Чобитько стал опять антисемитом и строго следил, чтобы
мне в санчасти кололи в жопу все уколы, прописанные начальником той части
старшим лейтенантом мед-службы Веселовым. На соревнования поехал второй
призер полкового бега Аржакин, но он в Долгопрудном напился, и в тот раз наш
полк опять не смог достойно представить свою беговую прыть перед окружными
генералами.