Поступление в институт

На фото из семейного альбома - подготовка к экзаменам в институт на берегу Оки

        Предыдущая глава   http://proza.ru/2020/01/22/1101

        На следующий же день после получения Аттестата зрелости предстояло всерьёз задуматься о выборе  окончательного варианта дальнейшего направления жизненного пути. Откладывать решение этого вопроса дальше было уже невозможно. Как говорят шахматисты – цейтнот! Конкретной тяги к какому-то определённому виду деятельности у меня не было. Было ясно, что надо поступать в институт. Институт должен быть технической направленности, поскольку математические разделы школьной программы мне давались легче гуманитарных. Математические формулы я как бы «чувствовал» и мог написать их самостоятельно, даже не помня, какими буквами изображены  те или иные переменные в учебнике. Мне был понятен их смысл. А вот, например,  чувство «языка» у меня напрочь отсутствовало. Я мог задолбить слова, выучить «топики» о моей семье, о городе, о стране и какие там ещё требовались. Но стремления поговорить на английском языке ко мне никогда не приходило. Не помогла здесь и формальная запись в Аттестате зрелости об окончании мной английской спецшколы. Ну не дано - так не дано, что ж теперь делать! А для принятия решения надо исходить из того, что есть, что доступно и чем заниматься будет интересно.

     Сложность решения вопроса о выборе института во многом усугублялась ещё и тем обстоятельством, что в то время не было возможности, как теперь,  одновременно подавать документы сразу в несколько институтов. А уж потом делать окончательный выбор одного из них по результатам справок о готовности принять тебя на обучение на таких-то условиях в такие-то Вузы. В то время надо было сразу выбрать один институт, в который отнесёшь документы с оригиналом Аттестата зрелости. Конечно, на слуху были такие престижные Вузы, как МГУ, Бауманский, МИФИ, МФТИ  и ряд других. Но, как я уже писал выше, в 1966 году было сразу два выпуска – 10-ые и 11-ые классы. Поэтому поток поступающих был практически в два раза большим, чем в обычные годы. А цена «пролёта» мимо института была весьма велика. Если в институт не попадал, то уже этой осенью имелась реальная возможность призваться в ряды вооружённых сил и служить там три года. А знания имеют свойства подзабываться, когда они регулярно не используются. Что от них останется через три года? После того, как мне исполнилось 16 лет, повестки из военкомата ко мне приходили уже достаточно регулярно. Я посещал военкомат и даже какие-то медицинские комиссии успел пройти. Так что остальные шаги к армейской жизни решались быстро и без проблем. Нет справки о поступлении в институт – вот вам повестка о поступлении на службу в вооружённые силы.

     В итоге с выбором института я решил положиться на Судьбу. Для чего открыл справочник институтов и выбрал среди них те институты технического направления, которые располагались в относительной территориальной близости к моему дому. Всё-таки, в случае удачного поступления, учиться предстояло пять лет. Ездить каждый день рано утром на учёбу за тридевять земель мне не улыбалось. В список отобранных институтов, насколько я помню, вошли: МАТИ (авиационно-технологический), СТАНКИН (станкоинструментальный), Институт стали и сплавов, МИИТ (инженеров транспорта) и МХТИ (Московский химико-технологический институт имени Д.И. Менделеева). В последнем, кроме факультетов чисто химической направленности (что меня особенно не грело),  имелись факультеты, связанные с проектированием и эксплуатацией химического оборудования. Это я посчитал как приемлемый для себя вариант.

     Далее я написал названия институтов на листочках бумаги, свернул их в трубочки и положил в шапку. Бумажки тщательно перемешал и вытащил одну из них. На ней было написано «МИИТ». Так что вопрос с выбором института решился самым простым образом. Осталось уже в институте выбрать факультет, который определит мою конкретную специальность, быть может, на всю жизнь.

     Здесь я не стал полагаться на случай, а на следующий день взял необходимые документы и поехал в институт для проведения разведки боем на месте.  Институт располагался относительно недалеко от моего дома. До него можно было доехать на 42-ом троллейбусе от сада «Эрмитаж», а можно и пройти пешечком (минут 30-35). Первым делом я подошёл к доске объявлений приёмной комиссии, что размещалась на первом этаже первого корпуса института. От обилия факультетов, осуществляющих приём студентов на первый курс, зарябило в глазах. Каким только специальностям здесь ни готовили. Были очень заманчивые на слух: автоматика и телемеханика, автоматика и связь, вычислительная техника, мосты и тоннели, промышленное и гражданское строительство, бухгалтерский учёт и аудит и много ещё каких. Куда податься – вопрос непростой. Абитуриентов вокруг (оказывается, так называются желающие поступить в институт) тьма-тьмущая. Опять зародилось сомнение – как бы не промахнуться и не попасть в наиболее массовую группу претендентов. «Бывалые» абитуриенты откуда-то располагали данными о количестве человек на одно место, которые уже подали документы на тот или иной факультет. Цифры, честно говоря, впечатляли. Приёмная комиссия только-только начала работу, а количество абитуриентов, уже подавших документы, колебалось от 2,5 до 4 человек на одно место. Неслабо. А что же будет через две с лишним недели, которые комиссии ещё предстояло работать? Но выбор делать надо. Для себя я наметил такой вариант действий. Не надо постоянно вращаться среди абитуриентов и тем самым накручивать себя, то и дело выясняя текущий конкурс. А надо сдать документы и уехать в деревню Курьяново для подготовки к экзаменам в спокойной обстановке. Вернуться лучше буквально накануне сдачи первого экзамена, а там, как говорится, что Бог даст.

     В итоге я переходил постепенно от одной группы молодёжи к другой и прислушивался к их разговору. В наибольшей степени меня заинтересовал разговор ребят, которые, как я понял, окончили уже четвёртый курс института и на следующий год переходили в стадию дипломников. Ребята заканчивали обучение на факультете «Эксплуатация железнодорожного транспорта». За это время они прошли все практические занятия на производстве и уже «понюхали» реальную сторону предстоящей работы. Так вот, этот факультет готовил руководителей транспорта – дежурных по станции, поездных и маневровых диспетчеров, начальников участков и станций. И так далее, вплоть до начальников отделения дороги. Все министры путей сообщения являются воспитанниками этого факультета. Ну, пусть сразу не министр, но работа на всех этих должностях проходит в оборудованных тёплых светлых кабинетах и зарплата у них соответствующая. Вместе с тем, название этого факультета звучало не слишком «модно». Кроме того, для сдачи документов о приёме на этот факультет надо было предварительно пройти медицинскую комиссию, которая предъявляла абитуриентам этого факультета повышенные требования к физическому здоровью. Быть может, по этим причинам конкурс на факультет «Эксплуатация железнодорожного транспорта» был несколько ниже, чем на такие «звучные» названия факультетов как, например, «Вычислительная техника», «Автоматика и телемеханика» и ряд других.

     Короче говоря, отбросив все сомнения, я решительным шагом направился к столику приёмной комиссии, на котором стояла табличка «Приём документов на факультет «Эксплуатация железнодорожного транспорта»». За столиком сидела симпатичная девушка (обычно к процедуре приёма документов привлекались студенты третьего курса). Она просмотрела мои документы (справку формы 286, две фотографии  и Аттестат зрелости) и выписала мне направление на прохождение медицинской комиссии. Оказывается, у института была своя ведомственная поликлиника, которая располагалась совсем недалеко от него. Пройти комиссию мне труда не составило и, буквально через 40 минут, я опять сидел перед этой симпатичной девушкой уже с медицинской справкой о своей пригодности к обучению и работе по данной специальности. Девушка выдала мне «Лист абитуриента» с моей фотографией. Этот лист являлся с одной стороны – пропуском в аудитории для сдачи экзаменов, а с другой стороны - в нем фиксировались отметки, полученные на экзаменах. Девушка направила меня к стенду, где висело объявление в какой последовательности и по каким числам моей группе предстояло эти экзамены сдавать.

     Всего мне надо было сдать пять экзаменов. Очерёдность сдачи экзаменов сложилась очень удачно. Первым был письменный экзамен по математике, потом математика устная, физика, химия и, наконец, сочинение. Интервал между экзаменами – два-три дня. Таким образом, я мог с чистой совестью ехать в деревню и приступить к подготовке.

     Для поездки в деревню у меня уже был подготовлен необходимый комплект учебников и тетрадей. С билетом на проезд проблем не возникало, поскольку до Тулы ходили электрички, а дальше до станции Чекалин ежедневно курсировал поезд местного сообщения, на который взять билет никогда проблем не было. На следующее же утро я поспешил на Курский вокзал и с целой стопой учебников,  тетрадей и немудрёных подарков направился в деревню.

     В деревню я приехал уже к вечеру. В тот момент дома была одна мама Даша со своей живностью. Была коровка по имени Суббота, поросёнок Борька и с десяток курочек под предводительством лихого горластого петуха Петьки. Все они  встретили меня очень приветливо. Мама Даша поцеловала, коровка облизала, поросёнок почесался об мои ноги, при этом довольно похрюкивая, петух исполнил бравурный марш, а курочки кокетливо  закудахтали, видимо, обещая регулярно снабжать меня свежими яичками. Мама Даша приготовила деревенский ужин – нажарила картошки с яичницей и поставила на стол целую крынку парного молока с чёрным хлебом своего приготовления. Что может быть лучше и сытнее!
На следующий день с утра я пошёл в наш сад, положил на травку  учебники и тетради, разложил раскладушку между яблонями и с превеликим удовольствием растянулся на ней. Воздух был такой свежий и чистый, что хотелось пить его большими глотками. Где-то рядом чирикали птички, время от времени раздавалось то мычание коровки, то крик петуха и я быстренько сладенько уснул. Сны были такие радостные и умиротворяющие, что я проспал до самого вечера. Проснулся отдохнувшим, полным сил и желания сделать что-нибудь доброе. А что я в деревне доброго мог сделать? Взял два ведра и пошёл к колодцу. Вода в колодце была ключевая. Абсолютно прозрачная и такая холодная, что при питье её прямо из ведра сводило от холода зубы. Но хотелось эту воду пить и пить. За водой я сходил раз пять. Залил до краёв все пустые бочки и сделал, таким образом, маме некоторый «водяной» запас. Потом мы с мамой поужинали, и я до самой ночи просидел на лавочке перед домом, любуясь закатом и с удовольствием вдыхая аромат цветущей «нашей» липы, что росла прямо напротив окон нашего дома.
 
     На следующее утро я решил изменить тактику подготовки к экзаменам. Взял один учебник по математике, подстилочку и пошёл в соседнее село Косолапово, рядом с которым протекала река Ока. В это место мы часто ходили с ребятами купаться и половить рыбу. Наша деревенская речка Вырка была слишком мала для такого вида отдыха. Придя на Оку, я первым делом искупался, затем разложил подстилку и с удовольствием растянулся на ней. В этот момент меня и сфотографировал Шурик Цыганков, который тоже пришёл на речку окунуться в водичку и порыбачить. Этот снимок приведен здесь. Солнышко припекает. С реки навевает прохладный ветерок.  Делать ничего не хочется. Поэтому для очистки совести и для углубления знаний я положил учебник под голову и блаженно уснул. Господи, до чего же хорошо!  Очнувшись от сна, я снова искупался и решился открыть учебник. Честно говоря, ничего нового для себя я там не обнаружил. Какую страницу ни открой – формулы, теоремы, которые уже давно в печёнках сидят. Полистал учебничек, полистал, да и опять положил его под головку.

     Так с перерывами на купание и лежание прошёл ещё один день подготовки к экзаменам. К вечеру вернулся домой, натаскал воды из колодца, поужинал, полюбовался вечерним закатом солнца  и опять на бочок. Погода стояла отличная, и поэтому все остальные дни подготовки к экзаменам походили один на другой. Я исправно брал с собой один или несколько учебников, шёл на Оку и делал сам для себя вид, что усиленно готовлюсь к экзаменам. Кстати, как показала практика, стопку из нескольких учебников было сподручней класть под голову – получалось повыше. Нет, иногда я их все-таки открывал и старательно пялился в текст. Но через непродолжительное время ловил себя на том, что мои мысли убежали куда-то совсем в другом направлении от содержимого открытой страницы учебника. Чтобы не допускать раздвоения личности я учебник со вздохом закрывал.

     Так незаметно пролетело время, отведённое мне для подготовки к вступительным экзаменам. За два дня до первого экзамена я вернулся в Москву. Утром следующего после приезда дня я съездил в институт узнать - не произошли ли за время моего отсутствия  каких-нибудь изменений относительно экзаменов. Изменений не было, и это хорошо. Заодно я увидел список абитуриентов группы, в которую входил и я для сдачи письменного экзамена по математике. Был указан и номер аудитории, в которой нам предстояла эта экзекуция. Девочки из приёмной комиссии неофициально сказали, что конкурс на выбранный мной факультет составляет 5,6 человек на одно место. Неслабо. Хотелось бы поменьше.

     И вот наступило утро первого вступительного экзамена (утро стрелецкой казни). Волнение с утра, конечно, было. Я пришёл в институт заранее, поскольку ещё не очень ориентировался в расположении учебных аудиторий и порядков, принятых в институте. Экзаменационную аудиторию нашёл быстро и занял приглянувшееся место. Мои карманы были набиты шпаргалками, которые я настрочил на всякий случай, готовясь ещё к школьным выпускным экзаменам.

     Аудитория была большая. Абитуриентов было, наверное, сотни три. Поэтому нас разместили достаточно плотненько - по четыре человека за одной партой. Со стороны приёмной комиссии присутствовало человек десять. Каждому из абитуриентов раздали по варианту письменного задания. Раздали проштампованные листы «чистовиков» и «черновиков». Сдавать в комиссию надо было и те и другие. Этот момент, пожалуй, был наиболее волнительным. Когда я поглядел на свой вариант задания, то как-то сразу успокоился. Ничего такого необычного в нём не было. Предстояло  решить задачу, несколько примеров из алгебры, геометрии, стереометрии и тригонометрии -  вот, собственно говоря, и всё. Я начал с задачи. Решил с первого захода, но в чистовик переписывать не спешил. Какое-то чутье подсказывало – а вдруг здесь какой-нибудь подвох? Задача-то достаточно простая. На подготовительных курсах в МГУ Юрий Фомич Мент давал нам гораздо более сложные задачи и предупреждал нас, что не надо спешить - простота иногда бывает обманчива. Не получилось бы как тогда с теоремой Ферма. Решение, кажется, лежит на поверхности, но есть нюансы. Поэтому я и так прорешал задачу, и эдак. Да нет, вроде никаких заковыков. Решил переписать её в чистовик и приступить к примерам. В целом на письменную работу было отведено два часа. У меня со всеми моими сомнениями ушло минут сорок-пятьдесят. Шпаргалки не понадобились. Делать здесь больше было нечего. Но, вставать и сдавать работу первому, было как-то неудобно. Могут не так понять. Все вокруг сидят, потеют, стараются. Быть передовиком в этой обстановке как-то не хочется. Поэтому стал смотреть - что делается вокруг.

     Оказывается, прямо рядом со мной сидела очень симпатичная девочка, как потом выяснилось, с Украины. Похоже, что у неё что-то там не ладилось, и она прибегала к шпаргалкам. Шпаргалки девочка расположила очень оригинально, приспособив их под капроновые чулки выше колен. Поэтому, достаточно ей было слегка привстать и поддёрнуть повыше юбчонку – и всё (в том числе и формулы) оказывалось на виду. Капрон-то прозрачный. Такой интересный расклад не мог не привлечь моё внимание. Мне сразу захотелось ей как-то по-мочь, к чему я, не теряя даром времени, и приступил. Мы стали перешёптываться. Она пододвинула ко мне свой вариант задания, и я занялся в первую очередь задачей. Задача оказалась тоже несложной. Я передвинул ей листочек с решением, и пока она взялась переписывать задачу в чистовик, сам принялся решать примеры. И тут оказалось, что я мгновенно и напрочь забыл все формулы. Но поскольку шпаргалки были рядом, буквально под рукой, и так эффектно расположены, что я то и дело водил по ним пальчиком, отыскивая нужную формулу. Дело шло. Я решал примеры, а она их старательно переписывала в чистовик. Но где-то ближе к концу мы, видимо, чрезмерно расшептались и привлекли к себе внимание какого-то мужика из приёмной комиссии. Он буквально подлетел к нашей парте, выхватил мою письменную работу (чистовик и черновик) и отправил меня за дверь. Делать было нечего. Спорить бесполезно. Пришлось вынуждено прервать оказание такой приятной шефской помощи. А жаль. Я ещё не все примеры ей решил, и мы не все вопросы о жизни с милой соседкой обговорили. Но такова «се ля ва».

     Честно говоря, настроение после первого экзамена было не шибко весёлое. Чем в конечном итоге могло обернуться моё выдворение из аудитории?  Это конец моей экзаменационной деятельности или, поскольку мою работу забрали, а я, как мне казалось, всё решил правильно, то, может быть,  есть шанс на продолжение дистанции? Неизвестно. Оставалось только ждать результатов объявления оценок, которые обещали вывесить на доске объявлений только через два дня. Тоскливо. 

     И вот эти два дня прошли. Еду в институт и сразу к доске объявлений. Действительно, там размещены огромные списки с результатами экзаменов. Нахожу  свою группу. Поскольку фамилии абитуриентов в списках расположены в алфавитном порядке, то особых усилий найти среди них свою фамилию не потребовалось. Итак : Ардашин В.А.  – «Отлично»! Так и хотелось процитировать классика: «Ай да Витька! Ай да сукин сын!». Жизнь продолжается! Тем более, что назавтра предстояло сдавать уже второй экзамен – математика устная.

     Второй экзамен проходил уже по классической технологии. Первоначально в аудиторию запустили десять человек. Каждый «тянул» экзаменационный билет и располагался на парте для подготовки ответа. На подготовку отводилось 30 минут. Как и в письменном задании, каждый билет на устном экзамене содержал комплекс вопросов по всем разделам математики. Я пошёл тянуть билет в первой десятке. Вышел из аудитории где-то минут через сорок. В моем листе абитуриента стояли уже две пятёрки. На душе было радостно и спокойно, хотя я старался особенно не расслабляться от достигнутых результатов. Всё-таки впереди было ещё три экзамена.

    В принципе, можно было считать, что дело сделано. На первом экзамене почти половина абитуриентов получили неудовлетворительные оценки, было много удовлетворительных и не так много хороших и отличных. Устный экзамен по математике ещё более «усугубил» эту картину. Так что реально вырисовывалась ситуация, когда не то что конкурса не будет, а до конца экзаменационного периода не дойдёт даже то количество абитуриентов, которых готов принять факультет на обучение. Ряды абитуриентов зримо «пожидели». Для меня дальше экзамены пошли можно сказать совсем легко. Дело в том, что у большинства преподавателей имеется милая привычка при приёме экзамена поинтересоваться листком абитуриента. На основании содержимого этого листка у них во многом и создаётся мнение об экзаменуемом. У меня там было уже две пятёрки, потом третья (по физике), потом четвертая (по химии). Остался один экзамен по русскому языку и литературе (в форме сочинения). На этот раз экзаменатор был всего один – милая женщина, очень похожая на учительницу начальных классов. Такая же добрая и улыбчивая. На доске заранее были написаны несколько тем для сочинений. Выбрать можно было любую тему по своему усмотрению. Экзаменатор пожелала нам творческих успехов и демонстративно погрузилась в газету, закрывшись ею с головой. Мы это поняли как сигнал к началу работы. Зачем нам дурака валять и напрягать свою головку? Все достали шпаргалки с сочинениями и не спеша их переписали. Ведь вопрос о поступлении в институт в принципе был уже решён. Оставалось лишь дождаться официального результата.

     Этот результат был объявлен примерно через неделю после заключительного экзамена. Снова приехал в институт и сразу к доске объявлений, на которой были размещены уже списки принятых студентов с разделением по учебным группам. Себя я нашёл сразу – первая группа под названием Э-111 и первый по алфавитному списку. Есть!!!
 
     Оказалось, что номер группы содержит определённый шифр. Первая единичка означает номер курса. Таким образом, номер нашей группы постепенно к пятому курсу преобразилась в пятёрку, и закончили мы институт в группе Э-511. Вторая цифирька кодирует специализацию будущей профессии: 1 – магистральный транспорт;  2 – промышленный. И, наконец, последняя единичка означала просто порядковый номер группы в потоке (как в школе порой имеются классы «А», «Б» и т.д.).

     Оставшиеся несколько дней до начала учебного года мы посвятили встречам с одноклассниками по школе. К этому времени практически у всех уже завершился этап сдачи вступительных экзаменов в тот или иной институт. Нам не терпелось поделиться друг с другом о результатах этих экзаменов. Оказалось, что из нашего «ближнего» круга поступили в институт почти все. Женя Кашин, как и стремился, стал курсантом Военного института  иностранных  языков (ВИИЯ). Мы всей ватагой поехали к нему в институт, где он должен был получить военную форму. С первого сентября он должен был обрядиться в эту форму и на два первых курса перейти на казарменное положение. То есть ему предстояло постоянно жить в казарме практически всю неделю и приходить домой только на выходные дни. Предполагался и строгий внутренний армейский распорядок: подъем, туалет, зарядка, завтрак и так далее – всё строго по расписанию и строем. Ежедневно предусмотрены были и несколько «личных» часов. Помимо занятий по будущей специальности, в этом институте большое внимание уделялось физическому воспитанию курсантов. Каждое лето на начальных курсах они выезжали в подмосковные военные лагеря, в которых проходили курс молодого бойца. Женя ко всему этому был морально готов и старался быть в первых рядах по всем направлениям. Тем более, что физические и интеллектуальные данные для этого у него были, а за его спиной не стоял папа или другие родственники с большими звёздами на погонах. 

     Серёжа Бобков поступил в Бауманский институт на факультет летательных аппаратов (так тогда скромно называли ракетную технику). Ира Каширская и Таня Новосёлова стали студентками педагогического института (но на разных факультетах). «Пролетел» мимо института только Серёжа Кобцев. И здесь, пожалуй, сказался определённый нажим в выборе профессии со стороны его отца - дяди Димы. Он, конечно, хотел как лучше для своего единственного и к тому же позднего сына. И в этом хотении как-то недоглядел, что Серёжа был по образу мышления типичным гуманитарием. Мы-то об этом хорошо знали. В нашей компании Сергей мог часами рассказывать интересные  случаи из истории России и других государств. Мог допоздна зачитываться исторической литературой и всё при этом намертво запоминать – даты, фигурантов того или иного исторического события, их взаимоотношения между собой. А вот в технических вопросах он не то чтобы не разбирался, а просто это было ему неинтересно. Но папа настоял, чтобы Серёжа пошёл в Бауманский институт по его стопам. Серёжа пошёл и «пролетел». Потом папа помог ему зачислиться на вечернее отделение. Но от судьбы не уйдёшь. Сергею было там неинтересно и со второго курса его отчислили. Таким образом, Сергей оказался единственным мальчиком из нашего ближнего круга, кто был призван в ряды вооружённых сил и два года проходил действительную военную службу. Правда, папа смог несколько помочь ему с местом прохождения службы – Сергей служил в какой-то специализированной воинской части в Москве. Но, тем не менее, если бы Серёжа пошёл, допустим, в историко-архивный институт, то думаю, что его жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Но, как говориться, история не имеет сослагательных наклонений.

     Витя Петров тоже поступил в Бауманский институт, но на вечернее отделение. Поступил на вечернее отделение потому, что ему не хватило каких-то десятых балла для возможности обучения на дневном отделении. Но он был технарь. Это было его направление. Поэтому Витя благополучно закончил Бауманский институт. Потом он до самой пенсии работал в крупном военном научно-производственном Центре, систематически продвигаясь по служебной лестнице.

     Итак, за учёбу!

     Продолжение   http://proza.ru/2018/03/05/105