Удивительная Африка

 
     Взбрело как-то раз Амаралу в голову скататься в Мозамбик.  «Вот ведь», - думает, - «Где я только не бывал, и чего я только в своей жизни не повидал, а до Мозамбика так доехать не довелось».  Рассказал Амарал об этой затее жене доброй своей Светлане. «Эка, тебя расколбасило,» - подумала добрая его жена Светлана. – «И несет же тебя, дурья ты башка, черте куда, дома то ведь не сидится. Вон чего хватил! Мозамбик! Нет, чтобы спокойно, тихо мирно дома, а то вон ведь, куда! Африка едренть!» Но ничего такого не сказала добрая Светлана, а ответила она мужу вот что:
- Езжай в свой этот Мозамбик, или как его там, если дома тебе так плохо. Но 2 условия: пьяным в жопу в океане голым не купаться, и к девкам африканским не лезть. Понял? 
- Что ты? Что ты! Да нешто, я, душа моя, Светочка, когда заглядывался на каких девиц, окромя тебя? Да побойся бога! И пьяным я никогда в жизни никуда не сигал, и в мыслях не было! Тем более голым. Ты ж меня знаешь!
- Очень хорошо тебя знаю, поэтому и предупреждаю. «Девка черная – жизнь моя! Прогулки при луне и все в этом роде.»  И не вздумай. Помни, я тебе этого не прощу. Никогда.
- Будь благонадежна, душа моя. Будь благонадежна. Кремень. Я - истинный кремень. Любой тебе скажет.   
- Ладно. Хватит врать то, своим ребятам.  Плавали.
-  Кремень, гранит крепчайший. А если, что? Так пендаля дашь?
- Иди нафиг! 
    Получив таким образом согласие жены, Амарал позвонил другану своему СтанИславу, и спросил:
- А, любишь ли ты, друг мой СтанИслав, африканских баб?
- Бао-баб? – спросил СтанИслав.
- Скорее, боа-баб. (Боа – португ. Добрый, хороший).
- Может и боа-баб. Пусть так.  Но я, право затрудняюсь ответить Вам, друг мой.
- Почему же?
- Не пробовал я никогда и ни разу ни бао ни боа-баб, и сказать на их счет мне нечего.   
-  Вот ведь как! – изумился Амарал. – А Вам, друг мой, уже лет 40 от роду. Так, наверное? Знайте же. Все эти годы Вы прожили зря. И не убеждайте меня в обратном. Не убедите.Никогда. 

- Так что ж? Они эти, их бабы, так хороши, что лучше наших? – спросил СтанИслав.

- Не лучше и не хуже. Они просто иные. Иные они эти самые бабы - боа-бабы.
Когда-нибудь, я расскажу Вам удивительные истории об этих самых замечательных
женщинах. Заслушаетесь.

- Эвон как? Так что же Вы предлагаете мне, друг мой любезный Амарал?

- Предлагаю, добрый мой СтанИслав, сгонять со мной в Мозамбик, отведать боа-баб и познать другие прелести африканской жизни. Не пожалеете!

- Едем, едем! – ответил радостный СтанИслав. Едем же скорей! Тем более, что из всех африканских прелестей я познал лишь одну. 

-  Ангольскую тюрьму, если не ошибаюсь?

- На да! Ты слышал. Конечно же слышал.  Нас даже по телеку тогда показали.  Ну не то, чтобы тюрьма.  Но в сущности тюрьма конечно. Обезьянник в аэропорту чем не тюрьма?    
      
    Станислав – телеоператор известной российской телекомпании действительно просидел некоторое время «обезьяннике» в Луанде вместе с корреспондентом   дядей Лешей, когда они прилетели в Анголу снимать документальный фильм, тема которого не была одобрена ангольским начальством. Их даже в страну не пустили. Пару дней тюрьмы и - «пинком подзад», по меткому выражению самого Станислава -  в Россию, со штампом в паспорте: «Виза аннулирована навсегда». На сей раз Амарал – продюсер, работающий с дядей Лешей, предлагал Станиславу отправиться в командировку сразу по трем странам: Мозамбику, Зимбабве и ЮАР. Вернее сказать, это дядя Леша все организовал, а уж потом позвал Амарала и всех остальных. Но
не в этом суть. Дальние африканские страны давно кружили голову беспутному Амаралу. Это ж представить только: слоны, бегемоты, плюющиеся змеи, Трансвааль, англо-бурская война, первая в мире пересадка сердца, «кровавый Апартеид», режим Яна Смита, река Замбези, водопад Виктория. Борьба африканских народов за свободу и независимость. Вот какие образы вертелись в «дурьей башке» Амарала и не давали спокойно спать. К тому же, он когда-то работал военным переводчиком в Анголе, и после бывал несколько раз в Африке и любил тот далекой край всей
своей душой.  Если отбросить в сторону шутки, то дядя Леша с Амаралом ехали снимать документальный фильм о советских военных, помогавших Мозамбику в свое время отстоять независимость в войне с ЮАР и Южной Родезией. Для этого они взяли с собой двух операторов: Станислава и Александра, а также двух ветеранов африканских войн: военных переводчиков (военных толмачей, как их называл СтанИслав). Виктора и Сергея. Стоит сказать, что организовать поездку помогал «Российский союз ветеранов Анголы и Мозамбика».  Но здесь речь пойдет вовсе не о союзе и не о фильме. Кто хотел, видел его, наверное, 23 февраля на НТВ. «Секретная Африка.»  Настоящее повествование - лишь робкая попытка описать Африку (малую ее часть, ясное дело), увиденную глазами Амарала и СтанИслава Об остальных участниках экспедиции мы постараемся либо умолчать, либо рассказывать, как можно меньше. Так как они люди серьезные и степенные, не то что эти два олуха Амарал со СтанИславом.   

Китай и китайцы.    

    В большинстве африканских стран нет гостиниц для людей среднего достатка, ибо нет таких людей.  Амарал с компанией поселился в шикарном отеле «Глория» в столице Мозамбика Мапуту, который не так давно построили китайцы. Мрамор, бронза, куча ресторанов, бассейн, фитнесс-центр, компьютеры, вай-фай. Все по высшему разряду.
 Номера столь огромны и фешенебельны что СтанИслав немедля сфоткал их и отослал
изображения своей жене и жене Амарала, который, к слову сказать, так и не научился пользоваться смартфоном.
- «Эх! Б…» - сказала жена СтанИслава. 
- «Вот ведь, б…» - сказала жена Амарала. 
- «Зачем ты это сделал, о СтнИслав?» - спросил друга Амарал. – «Лучше бы ты послал им фотографии убогих рыбацких лачуг, коих здесь в достатке, тогда бы жены еще больше нас уважали.» Но честный и упрямый СтанИслав не послушал и продолжил посылать двум добрым женщинам свидетельства своей безобразно зажигательной командировки.  Что поразило друзей с первых минут в Мозамбике, так это обилие всего китайского. Гигантский мост через залив – строит китайская компания.  Китайские казино, рестораны, магазины. Чуть не каждом шагу вы видите китайское присутствие. Рядом с гостиницей – огромный супермаркет, ясное дело тоже китайский. Амарал со СтанислАвом, конечно же решили в него заглянуть. Гигантские китайские традиционные сковородки, всех видов, любых размеров.
- Они нам нужны? – спросил Амарал своего друга.
- Нафиг! – ответил друг.
    Следующая полка… ну ясно, с главным продуктом поднебесной. Безобразно дорогой чай, немыслимое количество сортов. Для улучшения цвета лица, для укрепления боевого духа, для роста волос, для улучшения работы печени, почек, сердца, для повышения давления, для понижения его же, для повышения потенции, для понижения… ну нет, тут уже нет, да и бог знает для чего еще. Юаровский чай (совершенно бесполезный, судя по этикетке) – подешевле и сортов совсем чуть. 
- «Чай, брат, не наше казачье питье,» подумал Амарал. - «Пожал-те винца, ваше броть».
- Верно, - мысленно подтвердил это решение его   друг.
      И они направились к полке с алкоголем. Вино из ЮАР и Португалии, по вполне
разумным ценам, и бессовестно дешевое шотландское виски. Почти задаром.
- Вискаря хочу душстаго, - воодушевился СтанИслав. – А не подделка ли китайская как это случается со швейцарскими часами?
- Вряд ли, - ответил опытный Амарал, я долго жил в Африке, вискарь хлестал каждый день, ни разу на подделку не нарывался. Но как говорят у нас на Шотладщине: «Не сделав первый глоток, не понять, хорош вискарь или плох!»
   Друзья купили пару бутылок красного вина, пару белого, ну и одну вискаря, на пробу, что называется.  В магазине продавалось еще и пиво местное: «2 М», португальское «Sagres», сигареты, обычные «Camel» и «Winston», и какие-то китайские сигареты, по цене раза в четыре или даже в пять дороже, обычных. Удивительно, но в огромном супермаркете более ничего не продавалось.  Амарал хотел пробрести сыра или там хамона к вину на закуску, но ничего такого не нашлось. Только орешки кешью, коих в Мозамбике произрастает невероятное множество. Но оставим на время покупки Амарала и СтанИслава,и вернемся к китайцам. В Африке люди европейской внешности сходятся необыкновенно скоро. Стоит только улыбнуться незнакомцу и сказать «привет», на португальском либо английском, как вы становитесь приятелями, идете вместе пить пиво, и новый ваш знакомый готов уже для вас буквально на все. Особенно это касается белых юаровцев, очевидно ощущающих себя здесь во враждебной среде. Европеец, пусть хоть и русский для него «брат по крови». Юаровец готов одолжить ему денег, показать дорогу.  подвезти (бесплатно разумеется) куда угодно,поселить у себя дома на неопределенный срок. Местные жители, мозамбикцы (так,наверное, их следует называть) тоже весьма приветливы и любезны. Всегда готовы помочь, объяснить, где что находится и все в этом роде.  Амарал со СтанИславом то и дело подмигивали и строили глазки молодым мозамбиканкам  (так, наверное, их следует назвать) и в ответ получали весьма недвусмысленные очаровательные улыбки. Казалось, еще одна улыбка… и можно приглашать девушку на танец. А вот китайцы (китаянки в том числе) вовсе не замечали бедных Амарала со СтанИиславом.  Конечно же, нашим ребятам глубоко плевать на такие мелочи, но все равно, неприятно.   
- Мы для них пустое место, - пробормотал СтаНислав, когда мимо прошла очередная
группа китайцев, галдящих что-то на своем языке, и не обращающих на окружающих
никакого внимания.
- Я и раньше им не доверял, - ответил Амарал. А теперь и вовсе сторонится стану. Что у них там на уме? Бог весть. 
     Придя в номер, Амарал никак не мог понять, как же включить телевизор, и вообще разобраться, какой выключатель, что выключает, он так понять и не смог до конца командировки.  Выключателей штук 20 если не больше, и каждый от какой-то конкретной лампочки: торшер над журнальным столиком, бра над кроватью, подсветка бара, ванной, чуть ли не унитаза, да… трудно все это описать.  И вот когда наступила пора ложиться спать, Амарал начинал жать на все выключатели подряд, но никак не мог добиться полной темноты. Иногда лампочки гасли, но тогда включался телевизор, где работал один местный канал, 2 португальских, 3 англоязычных, и 4 или 5 китайских. Если удавалось отключить телевизор, то обязательно включались какие-то лампы, чьи выключатели прятались так
далеко и хитро, что недалекий обитатель комнаты долго к не мог их отыскать. Он пытался вырубить все электричество, как в любом турецком отеле, выдернув ключ из «розетки», но даже в этом случае «чертовы лампочки» почему-то продолжали гореть.   Все же несмотря на такие трудности, Амарал вполне выспался с дороги и утром перед завтраком решил нырнуть в бассейн.   В раздевалке он попытался воспользоваться кабинкой для личных вещей, но открывая дверцу треснул этой самой дверцей себя больно в лобешник. (Такова конструкция китайских дверей, что на уровне вашего тела они вполне себе обычные, а вот сверху весьма значительный выступ, который в спешке и не заметить.)   «Эх, китайцы не любят нас, русских» - сказал сам себе Амарал, смахивая капельки крови со лба. - «Не зря,
не зря я не доверял этим китайцам.» Пошел и нырнул в бассейн, оставив вещи на лавочке.
    Поплавав вдоволь Амарал взглянул в зеркало, и не обнаружив никаких видимых последствий удара дверью у себя на лбу, переоделся и пошел завтракать.  Завтрак, как и в любой другой гостинице высокого класса. Всякие там омлеты, ветчина, хамон, сыр, жареная картошка, рис, фасоль, куча всяких пирожных. Ну что тут рассказывать, все и так знают, как кормят в хороших отелях. Завтрак входил в стоимость, да к тому же участники экспедиции не знали, удастся ли им пообедать, так что наелись до отвала. Амарал все почесывал ушибленный лоб.  А шишка по какой-то неведомой причине вскочила только на следующий день. «Это потому, что китайцы нас не любят,» - думал Амарал.

    Мозамбик – бывшая португальская колония, завоевавшая независимость в 1975 году. Здесь сразу же вспыхнула жестокая гражданская война. Антикоммунистические
группировки, при активной поддержке ЮАР и Родезии (теперь это Зимбабве) пытались свергнуть коммунистическое правительство. Удержаться у власти ему помог Советский Союз. До сих пор на государственном гербе и флаге страны изображен автомат Калашникова. Мозамбик граничит с Зимбабве, Малави, Танзанией, ЮАР. Омывается Индийским океаном.   

Маканета.      
    
     «Оказаться в Африке в начале лета (декабрь – в южном полушарии, что у нас июнь), и не пойти на пляж, - нет, никогда себе этого не прощу», - такая мысль пришла в беспутную голову Амарала, и он изложил ее участникам экспедиции за очередным сытным завтраком. Случилось это в воскресенье, и все конечно же поддержали такую замечательную идею.  Отель Gloria стоит, можно сказать, прямо на пляже, но никто там не купается, вода, видно грязная, город, отель, кто знает, что они туда сливают? «Ехать купаться нужно за город! Маканета – вот ближайший пляж, где загорают достойные люди.»  - так сказал водитель Леонел, которого наняла экспедиция на все время работы в Мозамбике. «Ура! Ура! – на
Маканету,» - закричали все и микроавтобус поехал.  Дорога вышла не то, чтобы длинной, но та ее часть, что уже подходит к пляжу, оказалась совершенно проселочной, ухабистой, и если случится вдруг дождь, то обычная машина по ней бы просто не проехала. Но кто же отправляется на пляж в дождь?   Уж точно не русская экспедиция.  Пейзаж за окном вовсе не напоминал Африку. Зеленая травка, какие-то вполне российские деревья, пасущиеся коровы.   И сели бы Леонел не сказал, что «вот тут рядом есть река, где предлагают   поплавать на лодке рядом с крокодилами», можно было подумать, что это родная ростовская область.  Но вот наконец-то и доехали. Вылезли из машины. Опять ощущение, что ты на родине, где-нибудь в Сочи. Бунгало и домики, как в закрытом для простого народа ЦКовком пансионате времен застоя.  Красивая плитка, бассейны, пальмы, кактусы. И точно, вот она родина! На мясистом листе, то ли агавы, то ли какого-то другого
тропического растения вырезана надпись: «Света и Коля были здесь». На родном на
русском! Здесь, черт знает, где. На краю Света! «Нужно срочно вырезать слово Х…» - как молния мелькнула мысль одновременно и у Амарала, и СтанИслава.  Но взглянув друг другу в глаза, они также синхронно устыдились своего моментального намерения и оставили его. А вот и он. Пляж. Но, тут то уж точно видно – никакой это вам не Сочи. Песок, крупный, чистейший. Волна – океанская, но войти можно, если есть опыт.  «В Индийском океане я еще не купался!» - с таткой мыслью Амарал сиганул в воду и не вылезал, наверное, минут 40.  Вода градусов 23 – 24, именно такую и любит Амарал, да и все остальные. И вот
все вылезли, легли позагорать.  И тут опять понимаешь: «Это не черноморское побережье». Загорать можно минут 10 максимум. Иначе сгоришь. Вдруг СтанИслав заметил большую группу местных людей, с большим усилием тянущих канат, уходиящий далеко в океан. А где-то на кромке горизонта - большой океанический корабль.  «Не иначе, как именно его они хотят притянуть к берегу, как же они мучаются, бедненькие!» - подумал СтанИслав. Амаралу, который прекрасно понимал своего друга и без слов, пришла ровно та же самая мысль:
- А ну, давай поможем им, - крикнул он. - Ведь без нас то, им в жизни не вытянуть корабль из моря. Видишь, какие они худые с слабосильные.  Надорвутся ведь!
- Идем, идем! – подхватил Станислав. – Я и сам уже бегу. Бедные негритосики! Только дай возьму фотоаппарат. Засниму, какой огромный корабль мы тягаем.         
- Эх! Раззудись плече! – крикнул Амарал, схватил канат и давай его тягать  вместе с местными людьми.      
     «Всякое мы повидали в этой жизни», - подумали местные люди. «Но такое случается впервые.  Чтобы белые мужики, вот так вот, запросто. Вместе с нами тянули! Ну, уж нет! Тут какой-то подвох. Не спроста это все.»
- Ну ка, делай лицо серьезней, напряги мышцУ!   Что ты, как дохляк? – кричал СтанИслав Амаралу.
- Сам дурак! – отвечал Амарал. - Я столько кораблей из моря вытянул, что ты столько фотографий не сделал в своей жизни.
- Вот так, вот та уж лучше. Видно, что ты помогаешь им бедненьким, и лицо серьезней.
- Куда уж?
      «Что за мужики такие странные?» - подумали местные люди. - «Помощи от них чуть, а шума, как на базаре. Интересно, из какой они страны. И что за язык такой диковинный?»
- Ну давай теперь ты меня сфоткай, - крикнул СтанИслав. Я тоже хочу с ними. Да и притомился, ты корабль тягать.
- Давай, становись вот так. Братец. Встань рядом, но канат не трогай, как будто ты  командуешь процессом.  Вот, вот, вот. Молодец! Отлично.  Еще разок! Супер!
- Получилось?
- Еще как! Давай и с канатом, для истории.   Ну все. Отлично.
- Ну как? Дальше будешь тягать?      
- А то? – крикнул Амарал. – Схватил канат, но почти уж сразу понял, «мочи нет», пусть они его сами тягают этот дурацкий корабль, чтоб ему. Сколько тянем, а он, гад, с места не сдвинулся.  И пошел опять плавать в океан.
     «Да, слабосильные какие-то эти мужики попались, дернули пару раз и сломались», - подумали местные люди.               
- Эх, брат, как бы хорошо приехать сюда на недельку с семьей. Поселиться в этом
пансионате. – сказал мечтательно Амарал СтанислАву, когда они вылезали из океана. –  Чудо!  Там и бассейны, и ресторан, кажысь, очень даже колбасистый.  Пляж вот. Зашибись.
- Глянь! Глянь. Это они рыбу из океана тянули, а не корабль, как мы, олухи, с тобой подумали. Смотри ка!    Сеть. Невод.
- Давай, хватай фотоаппарат, сейчас еще классных фотографий наделаем!
     Улов в тот день вышел не то, чтобы очень хороший. Но, судя по лицам рыбаков, вполне себе неплохой.  Амарал со СтанИславом совсем не разбирались в океанической рыбе, зато наснимали вдоволь рыбаков с их добычей и довольные отправились восвояси.   

Комары.   
    
       Наступило время ужина, самого, наверное, важного часа в странах с жарким климатом и вкусной кухней.  Нужно решить, где предаться ужину, с кем, что есть, что пить, и какую музыку при этом слушать.   На военном совете участники экспедиции пришли к решению, что ужинать гостинице, тем более в китайской, в корне неверно. Так поступают только «слабаки и плаксы».  А вот совсем недалеко от гостиницы, на берегу, дядя Леша (главный в телевизионной группе) заметил заведение под названием «Sagres». По виду, ресторан. Sagres – живописный мыс на самом юге Португалии, где еще в ХV веке королем Генрихом Мореплавателем была основана школа навигации.  Есть еще и популярное пиво «Sagres».
Все согласились, что ресторан с таким названием не может оказаться плохим, к тому же, бриз, дующий с океана, наверняка, станет способствовать правильному пищеварению. Друзья дочапали до ресторана пешком, сели на открытой терраске, именно так, чтобы бриз их обдувал и стали изучать меню.    
- Что такое camarao? – спросил СтанИслав своих друзей и коллег.
- Что ж сам не понимаешь, глупый ты человек. – ответил АмАрал. – Camarao – ясное дело комары.  Мозамбик славится своими замечательными комарами.  Как-то я их покупал в Португалии, замороженными.
- Что ж они и в правду…?
- Верь мне, ибо истину глаголю, - отвечал Амаралю.-  Я уж точно отведаю местных комаров нынче, но только не тех, что ты нашел, а вот есть еще Camarao Gigante grilhado, и любому ясно, что это гигантские комары, зажаренные гриле.       
   Лицо СтанИслава сделалось брезгливым и недоверчивым.
- Хватит дурью маяться, - сказал дядя Леша, главный в экспедиции. – Амарал прав. Я тоже  хочу гигантских креветок на гриле. Правильный выбор.
   СтанИслав облегченно вздохнул. Так camarao креветка?
-  Креветок, на гриле, срочно брат. И вина, вина белого. Португальского.
     Друзья заказали еще по «греческому салату», рыбное ассорти одно на всех, и каких-то ракушек, СтанИслав и оператор Александр закали по рыбному супу. Официант еще очень советовал «чесночный хлеб».  Когда все это стали приносить, вроде бы опытные в командировках люди чуть не попадали под стол.  Одним лишь греческим салатом можно наестся на целый день, столь велика порция.  Но он оказался еще и невероятно вкусен, а как здорово с ним сочетался «чесночный хлеб», который посоветовал официант. А хлеб этот что-то вроде французского багета с чесноком, но в том ресторане его выпекают прямо перед  тем, как подать вас, столь он свеж и мягок. Участники экспедиции, отламывали хлеб, окунали в оливково-лимонный соус из греческого салата, и поглощали с наслаждением.
Кажется, зря Александр со СтанИславом по русской привычке заказали суп.  Хоть и вкусен оказался, но еле-еле они его одолели.    А тут и комаров принесли. Боже ж мой! Что за комары мозамбикские. Чудо, а не комары!  И хотя все уже объелись, от креветок никто не отказался. Как-то в одном московском универсаме я видел подобных креветок, но на этикетке почему-то было написано «лангусты».  Вранье! Никакие это не лангусты, лангусты они еще больше раза в 2 или в 3, а это креветки. Гигантские.  Выловленные в тот же день, огромные, пожаренные не решетке, с разрезанными панцирями и политые грибным соусом. Бери вилку, выковыривай и… ах, ах, ах! Под белое ледяное винцо! А тут еще и бриз с океана!   Ну что тут скажешь. СтанИслав, сфоткал комаров, и послал двум
женам.      
«Эх, б…» - сказала добрая жена Амарала. Она обожает морскую пищу.
«Вот ведь, б…» - сказала добрая жена СтанИслава.
   Вернувшись в гостиницу, друзья решили все-таки откупорить вискарь, который купили в китайском магазине и узнать, плох он или хорош. Оказался весьма неплох. Как и предполагал беспутный Амарал   

    Метикал – денежная единица Мозамбика.  На банкнотах изображен Самора Машел – мозамбикский Ленин, а также слоны, носороги, бегемоты. Стоимость одного метилкала – один русский рубль. Такое соотношение позволяет легко понимать местные цены. Вискарь «Ред Лейбл» в китайском магазине – 600 метикалов, то есть 600 рублей. 12-летний «Блэк лейбл» 1200. Весь ужин в ресторане обошелся что-то в районе 2000 на человека, что, если принять во внимание вино и гигантских комаров, очень даже дешево. Экономный человек вполне может поужинать, истратив не больше 500 мозамбикских рублей, как их назвал остроумный СтанИслав.       

Таня. 
    Экспедиция прилетела в столицу Зимбабве Хараре на следующий день после того, как со своего президентского поста ссаными тряпками был изгнан 93-х летний Роберт Габриэлович Мугабе, правивший своей замечательной страной с 1980 года. Это ж подумать только, 38 лет у власти! В Москве еще не началась Олимпиада 80, он уже стал премьер-министром. А через несколько лет и президентом. Но, как уже сказано, Мугабе изгнали именно в те дни, когда в Хараре оказалась русская экспедиция. Этот бесспорный факт позволил потом Амаралу с хитрым прищуром говорить всем знакомым, что «что непросто
так он туда ездил.  Кто ж как не я? Пора уж было усмирить зарвавшегося старика. И все прошло мирно и без революций. Ну вы же понимаете, не зря меня вызвали помочь.»  Ясное дело, настоящей целью являлась встреча с ветеранами родезийского спецназа, воевавшими против Мозамбика, что автоматически означает и против наших военных советников. Но  в Зимбабве приходилось соблюдать конспирацию.  Если бы местное КГБ узнало, что это  за группа, сидеть бы ей в зимбавийском зиндане до второго пришествия. Так, что камеру с собой взяли непрофессиональную маленькую. На границе сказали, «руссо туристо» приехали смотреть достопримечательности.  Амарал, как настоящий турист приперся в
шортах, сандалиях, гавайской рубашке и панаме с вышитой надписью: «Рио-де-Жанейро».
 Глупая навивная и восторженная улыбка, не сходившая с его лица, ясно давала понять всем полицейским и шпионам: «Такой персонаж в принципе не может представлять никакой угрозы.» В те дни по Хараре и окрестностям то и дело разъезжали военные машины со здоровенными вооруженными до зубов солдатами. Каждый иностранец, тем более, с видеокамерой в руках, вызывал в них явное подозрение и неприязнь.  Глупая улыбка Амарала оказалась никак кстати.   

    Хараре когда-то назывался Солсбери, а Зимбабве – Южной Родезией.  Страна получила имя в честь Сесила Джона Родса – британского путешественника, авантюриста и империалиста. Он пытался всю Африку сделать британской, но преуспел лишь отчасти. Давным-давно Родезия считалась богатой страной.  Но богато в ней жили лишь белые родезийцы. Когда из соседнего Мозамбика выгнали португальцев и страна стала строить социализм, в Родезии ясно увидели, -  их ожидает такая же участь.  Родезийский спецназ то и дело совершал диверсии в Мозамбике, пытаясь свергнуть прокоммунистическое правительство.  В одной из операций погибли советские военные советники.    

      Несмотря на почти 40-летниее правление Мугабе и его «народной власти», в Хараре все еще чувствуется «британская рука».  Красный добротный кирпич, цветочки-розочки, ухоженные газоны, левосторонее движение. Ну да, английский язык государственный, хотя, как и везде в Африке существуют и местные языки. Гостинца, в которой поселились русские, названа в честь Шарлоты Бронте – автора знаменитой «Джейн Эйр».  Неясно, какое отношение имеет Бронте к Зимбабве, но внутри отеля возникает ясное ощущение, что ты в сельской Британии времен этой самой писательницы. Если бы не пальмы и некоторые другие несвойственные Альбиону растения, никто бы не удивился, встретив милую Джейн Эйр в ее дурацком чепце или в чем она там ходила.  «Все-таки англичаны умеют создавать уют,» - подумал про себя Амарал, проходя по тенистой алее.  Отель представляет   собой
комплекс двухэтажных домов в викторианском стиле, а между ними, аллейки, газончики, клумбочки, бассейны, столики, лавочки и все в том же роде.  «Ах! Старая добрая Англия, как же ты мила!» - сказал себе Амарал, когда вошел в свой номер.  На двери – щеколда! Всего два выключателя, один в номере, другой - в ванной комнате. В умывальнике - один кран с холодной водой, другой с горячей. «Ура! Вот и родной дом! Даже выходить из него не хочется!»  Но Амарал все же вышел на балкон и уселся в кресло. В Хараре оказался прекрасный климат. Жара днем, но уже к вечеру прохлада спускается на землю, и чувствуешь себя здесь комфортно, и не нужны никакие кондиционеры.   Часов в 7 вечера
или, может ближе к полвосьмого, резко хлынул дождь.  Не то чтобы ливень, но довольно сильный. Минут через 15 он также быстро прекратился, как будто, кто-то выключил кран. И тут грянул хор лягушек. Громкий, не всегда стройный, но ощущение, что лягушки оккупировали всю округу. Амарал позвонил жене и дал послушать:
- Это у вас там, что коровы мычат? – спросила добрая жена Амарала.
- Я знал, что ты так спросишь, поэтому и дал послушать, - ответил Амарал.  – Но это лягушки, поверь.
- Какие же они огромные должны быть?
- Не видел, пока. Но обязательно поймаю и привезу тебе парочку. 
     Поговорив еще некоторое время с доброй женой своей, Амарал вернулся в номер, налил вискаря полстаканчика, опять вышел на балкон, сел в кресло, закурил. «Как же хорошо здесь!» С такой мыслью он и сидел, пока не пришло время ложиться спать. 

   За время правления Роберта Мугабе, экономика Зимбабве пришла в полный упадок. Лет 10 назад инфляция составляла какие-то страшные тысячи процентов в день. Банка пива утром стоила 2 миллиарда местных долларов, к вечеру уже 20 миллиардов.   И тогда правительство решило просто-напросто отказаться от собственных денег.  Сейчас все цены в Зимбабве в американских долларах, но сдачи вам дают какие-то местные деньги,тоже доллары. (Новые, уже не триллионы, а с обычными, нормальными нулями.)Вы ими можете расплачиваться, но поменять их на американские уже нельзя. Еще ходят центы. Настоящая нумизматическая редкость. На монете просто указано 50 центов. Ниназвания банка, ни страны, ни года выпуска.  50 центов. И все.      
               
   Завтрак в отеле Бронте уже никого не удивил. Жаренный бекон, фасоль в томатном соусе, яичница, омлет. Оладьи. Ну да. Как у Агаты Кристи. Но все же, эти русские приехали сюда работать, а не только наслаждаться викторианской эпохой.  С родезийскими головорезами договорились встретиться в той же гостинице, просто потому, что не «дай бог какой полицейский догадается, зачем эти русские приперлись сюда, все кирдык, тюрьма, а то и похуже.»  В ожидании гостей в голове мелькали образы «родезийская военщина» и «расистский режим Яна Смита».
- А может им в дыню дать или репу начистить? – предлагал СтанИслав.
- Можно и в репу, отметелить тоже можно, - отвечал Амарал, но прежде интервью. А то нам дядя Леша в дыню даст.         
     «Головорезами» оказались два ветхих сгорбленных старичка, совсем не похожих на бравых вояк. Белые, похожи на англичан, но они гордо называют себя родезийцами. Это те, кто здесь родился. Они не хотят себя ассоциировать с Альбионом. Дело в том, что Родезия объявила независимость от Великобритании еще за 30 лет то того, как к власти пришел Мугабе. Белые родезийцы не соглашались находиться под властью короны, хотели решать свои дела сами.  Но мы отвлеклись. То, что рассказывали эти два ветхих старичка, впечатляет. Сколько-то, то ли сотен, то ли тысяч   прыжков с парашютом, море диверсий,операций, оба израненные с ног до головы в «колониальных войнах».  «Да, они знали, что
с той стороны есть русские, но поверьте, мы же против вас ничего не имели. И конкретно по русским не целились. Но война, есть война. Мы просто защищали свою независимость. Мы не хотели, чтобы у нас тало как в Мозамбике.   Да и давно все это случилось.» Военный переводчик Виктор, у которого 40 лет назад погиб его друг одной из таких стычек, да и сам он еле уцелел, все же пожал руку бывшим противникам. «Война, есть война, а солдаты всегда друг друга поймут.»   Обмен сувенирами, фотография на память. Работа сделана. «Не зря мы ехали в такую даль».
     Самый популярный сувенир из Зимбабве – банкноты времен чудовищной инфляции. Миллиарды, триллионы и так далее.  Они продаются на рынке. Амарал давно мечтал их приобрести, но, когда увидел банкноты и узнал цену, резко передумал. Нет.  «Как я буду менять 20 новеньких, зелененьких американских долларов с самим Джэксоном, на какие-то невнятные мятые тряпочки, на которых не пойми, что нарисовано.   Разве что нулей много. «А где красота? Нет красоты!»   Амарал глубоко убежден, что американские доллары любят во всем мире именно из-за красоты. А то из-за чего еще то? Уж точно не из-за великой экономики Соединенных Штатов.   Но стальные участники экспедиции, особенно оператор Александр, и тот же СтанИслав, соблазнились зимбабвийскими триллионами, заплатив за них звонкой монетой. Типа, «мы теперь миллиардеры».  Хозяин
барин, что поделать?  Так вот.  Работа сделана. Сувениры куплены. Что теперь? Ужин, ужин. Благословенный ужин! Ужин предстоял у русского дипломата, имени которого мы приводить в данном сочинении не станем.  Как и многое в Зимбабве, его дом неизбежно навевал мысли о Шарлотте Бронте и Агате Кристи.  Ухоженный газон, цветочки-розочки, кустики, гостиная в викторианском стиле, дубовая мебель. И только пальмы за забором, да  гуляющий возле бассейна павлин – выбивались из строгого стиля, но добавляли пикантности.
- Угощайтесь, - сказал хозяин дома, и снял крышку с огромной стальной то ли кастрюли, то ли тарелки.
 - Вот она наша зимбавийская пища.
   То ли в кастрюле, то ли, в тарелке лежали огромные дымящиеся бифштексы, вероятно, из мраморной говядины.
- Салатик, салатик, берите, - продолжал почивать русский дипломат.
- Лучшее сочетание, - сказал глава экспедиции дядя Леша.  - Мясо и красное вино. К этому вообще ничего не нужно добавлять.   
- Здравы буде, бояре! – поднял бокал СтанИслав.
- Будем! 
    Дипломат рассказывал о местной экзотике: «Да, климат прекрасный, никакой малярии, в июне бывает холодно до плюс 5, а дождь, да летний дождь, как вчера, строго по расписанию полвосьмого, а потом лягушки. С таким дождем сам бог велел заниматься сельским хозяйством. Да так оно и было, при старом режиме. Но Мугабе повыгонял нафиг всех белых фермеров, а новые, ну те, что на их земли пришли, ничего делать не хотят. Белые, кто не уехал, теперь на рынке семечками торгуют. Вы, наверняка обратили внимание.      
     Бифштексы поедались с дикой скоростью, мелькали бутылки с юаровским   Каберне Совиньоном. То и дело СтанИслав с Амаралом единственные во всей компании курящие люди, бегали на лужайку подымить.  То ли время ускорилось, то ли у русского  дипломата имелись какие-то особые планы на оставшийся вечер, так или иначе, ужин закончился неожиданно быстро. Парой рюмок юаровского бренди, с пирожными, испеченными собственноручно женой дипломата.   Экспедиция вернулась в свой отель Бронте с набитыми до отказа желудками и в сильном хмелю.  Пошел и закончился регулярный в этих краях дождь, но время сна еще не наступило. Банкет требовал продолжения:   
- Добавить бы надо, - сказал СтаНислав.
- А то! – подхватил Амарал.
- Еще бы, – подтвердили «военные толмачи», а дядя Леша с оператором Александром к ним присоединились.   
    Конечно же в Бронте есть и английский паб. Как же ему тут не быть? Только он гораздо лучше, чем в Англии. Здесь можно сидеть за столиками на открытом воздухе, и поглощая алкоголь, наслаждаться «пением» лягушек. Коллеги попивали джин тоник, кое-кто и виски, непринужденно беседовали, как вдруг к ним подсела совершенно невероятной красоты негритянка:
- Можно, к вам? - спросила она, с очень чистым британским акцентом.
- Конечно, конечно, - ответил руководитель экспедиции. Дядя Леша. – Садитесь, 
пожалуйста.  Джин-тоник?
- Пожалуй.
    Леша заказал джин-тоник. «Вот они, какие, эти африканские боа-бабы.» - подумал СтанИслав.
- Вы из какой страны?  - спросила девушка.
- Из России.
- Неужели! Прямо из самой России! Ничего себе. А меня зовут Таня.
- Совершенно русское имя, – сказал дядя Леша.
    «Вот они, коварные зимбабвийские шпионки,» – подумал мнительный Амарал.
- А что же вы здесь делаете? У нас я русских, вообще, не встречала ни разу, - сказала Таня.
- Вот знакомьтесь. – И дядя Леша представил нас всех по очереди.   
     «Военные толмачи», сославшись на то, что «плохо владеют английским, у них де родной португальский», откланялись и пошли домой. С ними сбежал и Александр, владеющий лишь русским. На линии шпионского фронта остались лишь: Леша, Амарал и СтанИслав.   
-Ну так вы…?   
- Да туристы, мы туристы. Мы прилетели из Мозамбика. Вот скоро возвращаемся туда, и еще собираемся в ЮАР, львов смотреть, носорогов.   
- Молодцы какие, а, вообще, чем занимаетесь?
      «Шпионка, не иначе, шпионка, но ведь хороша же. Эх, не будь я кремень!» - думал Амарал. 
- Я, э…, как бы это сказать, - начал нерешительно СтанИслав…
- Маркетологи мы, - сказал Леша. – Товары, двигаем.
   «Слава богу!» - подумал Амарал. – «Я ведь не умею ничего. Даже в голову не приходит, что сказать. Чем же я на хлеб зарабатываю».   
- Ой, Таня привет!
      К нам подошла еще одна негритянка, не такая красивая как Таня, и гораздо хуже говорящая по-английски.      
- Это моя сестра, Тереза, - сказала Таня. – И представила нас по очереди своей «сестре».
«Ну вот, началось.» - мелькнула мысль в голове Амарала.
- Присоединяйтесь к нам, - пригласил дядя Леша.
    То ли из-за того, что все уже были изрядно пьяны, то ли по другой какой причине, но никто не заметил, как к столу подошел еще один брат (двоюродный) Тани, потом подруга  брата, потом еще кто-то, потом еще, и уже невозможно стало разобрать, кто откуда и зачем. «Хотят выпить на халяву» -  подумали одновременно Амарал и СтанИслав. – «Ну на здоровье.»  Но они ошиблись. Вновь пришедшие сами заказывали себе выпивку в огромных количествах и даже угощали новых русских друзей.  Разговор, как и прежде:  «чем занимаетесь, как вам Зимбабве?» И вдруг подходит бармен и говорит: «Все, час пробил, 11
ночи, пора закругляться. По последнему стаканчику, и бар закрыт».
     «Боже храни королеву» - подумал Амарал. - «И обычай закрывать паб ровно в 11, как в родной Англии в прошлом веке.  Там то уже он отменен, а здесь остался. Ну и хорошо, неча полуночничать, нужно спать ложиться.»    
    Но не тут-то было.  Бар закрылся, но сидеть за столиками не улице никто не запрещал.  И вот вдруг, не пойми откуда на столе появилась бутылка зимбабвийской водки «Русский медведь».  На вкус вовсе и не водка даже, а сладенький ликер градусов 30, и на этикете – белый медведь.  Но приятно ведь! В Африке, в Южной богоспасаемой Родезии, наших людей угощают «русской водкой.»   И хорошо ж, что на нашу не похожа, ее закусывать не нужно.
- Господа, уже полночь. -   к компании опять подошел бармен. - Здесь могут оставаться только постояльцы гостиницы, остальных, пожалуйста, прошу покинуть нашу территорию.   
   «Вот, она британская вежливость. Узнаю тебя. Нигде не умеют так вежливо послать куда-подальше, как на родном Альбионе,» - размыслил про себя Амарал.   
    Так вышло, что посетителями гостиницы оказались лишь русские и Таня. Прямо по заказу. А всем ее родственниками подругам пришлось уйти.    
- У меня муж австралиец, а визу туда мне почему-то очень трудно получить, вот ведь эти санкции, - начала жаловаться Таня.
- Австралийскую визу получить вовсе нетрудно, - начал было Леша…
- Я предпочитаю не разговаривать в обществе красивой девушки о визах, международных санкциях и особенно о чужих мужьях, - вставил свое слово хмельной Амарал.    
- Вот этот человек говорит мало, но он говорит прямо в точку. То, что нужно, - похвалила Амарала Таня.   
- Тогда давай сфотографируемся. – предложил Амарал. - Я хочу фотографию на память. Ты очень красива.
- Я из народа шона.
- Все шона красавицы? Нет. Нет. Не поверю.  Не может, чтобы все вы были такие
красавицы! Таких, как ты, всего одна! Одна лишь!   
    Плохо соображающий Амарал подсел к девушке, обнял ее довольно таки плотно,
СтанИслав сделал фото, и тут же отослал его доброй жене Амарала Светлане 
    «Я тебе, …, вернешься мне ужо!» - сказала добрая жена Амарала Светлана. 
- А теперь давай и тебя СтанИслав с девушкой, на добрую память. – Амарал все больше распоясывался. -  Щелк.  И СтанИслав с Таней. Только технически глупый Амарал не сумел послать фото жене СтанИслава.  И она, на этот раз ничего не сказала.          
- Я, пожалуй, пойду спать. Пора уж. – откланялся дядя Леша.
   «Интересно, кто же из нас, будет ее … сегодня ночью?» -  такая вот шальная мысль резанула хмельной мозг Амарала. – «Но мне то жена, не простит, я ее знаю.»   
- Посидим еще? – спросила Таня.
- Посидим, - сказал СтанИслав.
- А может уже и пойдем? – предложил Амарал. «Кто же из нас все-таки…, и как же избежать супружеской измены? Вот ведь?» - тревожные сомнения продолжали мучить его бедную  совесть.
- Я же провожу вас. Провожу до дома! – СтанИслав галантно подал девушке руку.
  «Слава богу, все такие не я буду ее…» - думал Амарал – «Хотя конечно хороша дИвчина,хороша! Ничего не скажешь. Даже жаль, что не я …»       
   Оказалось, Таня живет в том же доме, что и Амарал. Потрясающе! И на том же втором этаже!  В соседнем же номере! «Как же я ее не видел раньше? Точно не видел, если бы видел, уж непременно бы…познакомился.  Такую не пропустишь. Как же так? Нужно линять! Иначе!». И Амарал, бросив на ходу: «спокойной ночи» быстренько шмыгнул в свой номер и заперся на ключ.  «Да. Интересно, как там СтанИслав?  А познает ли он настоящую африканскую страсть нынче ночью? Вообще, конечно, не знаю, как здесь, но в Анголе  (где Амарал когда-то служил военным переводчиком) в подобной ситуации, СтанИславу не удалось бы отвертеться от страстной и зажигательной ночи любви.  Совершенно исключено. Но как принято здесь?» И Амарал тихонько с трусливым любопытством, чтобы
не создавать шума, подошел к двери, и наклонился к замочной скважине.  Он увидел улыбающуюся и смущенную Таню, а перед ней по-гусарски, приклонив колено,-  СтанИслава, который весьма элегантно поцеловал девушке руку. Поднялся, так же по-гусарски, попрощался с девушкой кивком головы и пошел восвояси. Он жил в другом корпусе.  Неподалеку.

      В 1497 году    португальский мореплаватель Васко да Гама обогнул Мыс Доброй Надежды. Но он плыл в Индию, и останавливаться на юге Африки не стал. Португальцы по какой-то причине так и не заинтересовались этими землями.  Лет примерно через 150 сюда приплыли голландцы и основали колонию.  Спасаясь от религиозных преследований у себя на родине, в Африку бежали французское протестанты – гугеноты. Таким образом возник новый народ – африканеры, их также еще иногда называют бурами (бур – по-голландски крестьянин.)  У них свой язык – африкаанс. По сути голландский язык 17 века.  Еще лет через 150, когда стало ясно, юг Африки несметно богат алмазами и  золотом, сюда приплыли англичане.   Их упорная экспансия привела в итоге к кровавой Англо-бурской войне. 
     В ХХ веке в ЮАР был установлен расистский ражим Апартеида, против страны
введены международные санкции.  Но несмотря ни на что, АЮР смогла создать мощную промышленность, здесь впервые провели пересадку сердца, даже считается, что страна смогла получить атомную бомбу.  Но Апартеид не мог существовать вечно, в 1994 году он был отменен окончательно.  Денежная единица ЮАР – ранд (юаровский рубль). На нем изображен первый чернокожий президент страны Нельсон Мандела. Южноафриканский ранд стоит примерно 5 русских рублей.             

Крюгер-парк.
      
 - Дивись, СтанИслав, хлопец то босый шагает по городу, - удивился Амарал. - И где ж он
сапоги то потерял? 
- Та поди з глузку сьихав, вот и шастаить.
- Та, ни, вроде б взгляд разумный.   
-  Тады, поди, махновцы отобрали. Чи бандеривцы.  Бедненький, как же ему колко то небось?
    К автомобильной парковке направлялся здоровенный белый бородатый мужик, в шортах и босой.  Он подошел к дорогущему «Мерседесу», сел за руль, и покатил в направлении большой автострады. 
     Амарал со СтанИслвым жадно рассматривали новую для себя страну: ЮАР. Час назад, когда их автомобиль только пересек границу, стало очевидно: Юарщина это тебе не то же, что Мозамбикщина.  Прямая, хорошего качества, без каких-либо ухабов автострада, кругом ухоженные, чистенькие, поделенные «по линеечке» поля, колючая проволока. Может даже и под напряжением. Угодья под охраной. Сначала шли плантации сахарного тростника,потом тростник сменили банановые пальмы.  Бананы выращивают по израильской технологии, на каждую связку, как только она появляется, надевают прозрачный пакет, и дольше фрукты уже зреют в пакете.  Таким образом сразу достигается 2 цели, бананы не клюют птицы, и собирать их так гораздо проще.  Даже и мыть потом не нужно.   
- Як гарна наша земля, богато здесь всего, -  восхищался Амарал.
- Юарщина – ридна битькивщина, - вторил СтанИслав. 
     В ЮАР русскую съемочную занесло по делу. Совсем рядом с мозамбикской границей в «Драконовых горах» в 1986 году разбился самолет президента Мозамбика Саморы Машела.  Весь экипаж был советский, и до сих пор до конца не ясны причины катастрофы. То ли юарвовцы сумели направить самолет по «ложному маяку», то ли пилоты наши ошиблись. После съемок на месте катастрофы, где находится огромный мемориал, дядя Леша решил «угостить» своих людей проездкой в Крюгер Парк. Знаменитый на весь мир заповедник с дикими африканскими животными.  А заодно, и посмотреть, хоть и мельком на удивительную, романтическую и долгие годы полностью закрытую для всех страну. Оказалось, что теперь русским сюда виза вовсе не нужна.  Приезжай как к себе домой, будь ласков. Несмотря на такие правила, русские здесь редкие гости, офицер пограничного пункта (афро-африканец) долго и придирчиво рассматривал диковинные паспорта, явно наблюдая их впервые.  Потом пришел его начальник (евро-африканец) и сказал: «Это русские, с ними у нас безвизовый режим.» И вот телевизионщики в ЮАР. 
    Да, конечно Апартеид, хоть его формально давно уже отменили, на практике существует  до сих пор. По дороге то и дело попадались убогие и нищие негритянские деревни, а через пару километров -  шикарный коттеджный поселок, за колючей проволокой, и там живут белые.   Они, кстати, этнически совершенно не смешиваются с негритянским населением. Здесь не увидишь мулатов. Негры -  это негры (хотя в ЮАР огромное количество различных народностей и соответственно каждая имеет свой собственный язык), африканеры – они 
больше всего похожи на голландцев, потом англичане конечно же там живут, и тоже ни с кем не смешиваются, еще, и индусы, и метисы, и поляки, и литовцы и даже русские.  Но речь не о них.  Чаще всего Амарал со СтанИславым встречали здесь африканеров.  Обычно совершенно белокожие люди (белей русских), мужики чаще всего большого роста, многие носят бороды.  Женщины малопримечательные, но все же, под стать своим мужчинам.Амарал обратил внимание - многие африканеры (или буры, как кому угодно) имеют привычку ходить босиком в местах для этого вовсе не предназначенных.  Например, по торговому центру. Не то, чтобы все так поступают. Но вот типичная картина: семья – папа, мама, сын лет 14 и дочь 12, выходят из дорогого «Джипа» и направляются в супермаркет.  У родителей на ногах вьетнамки, а у детей ровно ничего. Видно это распространенный обычай, потому как никто на них не обращает никакого внимания.  «Дюже кохають свою
ридну зимлю, ще не хочуть ее поганить каблуками, я вот точно также поступаю у тебя на даче, но чтобы прямо по городу, так нет,» - подумал Амарал.   Как-то наткнувшись в общественном туалете на совершенно босого здоровенного бородатого мужика Амарал подумал: «Пьяный, ну не иначе, пьяный». Приблизившись к этому человеку и хорошо принюхавшись, Амарал все-таки понял, этот человек абсолютно трезв.  «Да. Смелый был хлопец Уинстон Черчилль, раз пошел воевать против буров.» - у Амарала возникла совершенно поразительная мысль.  - «Я бы никогда не стал воевать с людьми, которые не боятся заходить в общественный туалет босиком. Таких не победить.»             
     Экскурсия по Крюгер Парку начинается на рассвете в 5 утра, так что дядя Леша угостил своих людей еще и пребыванием в юаровском отеле неподалеку от этого самого парка. Чудеса начались прямо на ресепшене:
-  Смотрите, смотрите, мужики, - это ж что твориться. Там в реке, вон совсем рядом бегемоты плещутся, - кричал возбужденный Амарал. – Фотоаппарат мне. Фотоаппарат.   
- А вон слоны пошли, вон. Один, другой, – вторил ему СтанИслав.
    Ресепшен находится в, среднего размера деревянном здании, с большой террасой, откуда открывается чудесный вид на самую настоящую африканскую реку с всеми ее экзотическими обитателями.  Сам отель - это множество традиционных бунгало, весьма уютных, явно построенных давным-давно.  Никакой электроники, все по-старинному: сетка от комаров на двери и на окнах, дубовая мебель, на дверях - щеколды.  Строгость и традиция.  Амарал обнаружил в тумбочке библию, открыл на первой странице, определил,что написана она на английском, положил на место, вышел из бунгало и пошел исследовать окрестности.  Ухоженные газоны, клумбы, цветы. А вот и бассейн. А вот еще один. Памятник косуле. Амарал не очень хорошо разбирался в африканской фауне, в общем рядом с бассейном стояла невыразимой красоты то ли антилопа, то ли косуля или олень, а впрочем, кто его разберет.  Суть не в этом. А в том, что завороженный Амарал решил подойти к этой самой антилопе и потрогать ее, что он и попытался сделать. Но только он
подошел к «памятнику», «памятник» -  шмыть и убежал.      
- СтанИслав, СтанИслав! – закричал Амарал. - Гляди какие тут звери шныряют! Хватай фотоаппарат, скорей сюда!
- Уж точно, славно здесь, славно. – согласился вышедший на зов СтанИслав. – Я, пожалуй, в бассейн нырну. 
- Живописно, отличная мысль. Сгоняю-ка в свой номер за плавками, и Леху надо позвать.
 Он тоже большой любитель в воде поплескаться. 
   Дядя Леша пришел с тремя винными бокалами и бутылкой «Шардоне» в специальном
ведерке со льдом.
- Угощайтесь, братцы, - сказал Леша. – Очень недурственное винцо производят на
Юарщине.
     Амарал, читающий себя знатоком хорошего вина, налил треть бокала, или чуть меньше, понюхал, подставил бокал под солнечный свет покрутил. Пригубил:
- Лех! Отличнейшее «Шардоне»!  Великолепное, легкое, соломенного цвета, свежий
фруктовый вкус, очень приятное.   Пьется прекрасно без всякой еды. Само по себе чудо!
   И Амарал с разбегу прыгнул в бассейн. СтанИслав с Лехой, выпив по бокалу, последовали его примеру.   
- Вот, она! Смотрите, братцы, прибежала опять, - крикнул СтанИслав. -  Антилопа! Ну, ка встаньте, чтобы видно было и вас и ее. Фотоаппарат то вот. Сейчас. – Щелк. И фотография дяди Леши и Амарала в бассейне на фоне африканской газели – в Москве у доброй жены Амарала: 
- «Командировка, твою мать..!» - сказала добрая жена Амарала.
      А дальше - вкусный и сытный ужин под то самое легкое и фруктовое Шардоне.  Ночь в бунгало, подъем в 4 утра ради чего, собственно сюда и приехали русские. Сафари в африканской саванне.  Высоченный Джип с водителем, кроме наших туристов еще супружеская пара буров, которые приехали из Претории посмотреть на родную природу. Они говорили между собой на африкаанс – совершенно непонятном языке, чем-то напоминающем немецкий, ну ясное дело голландский язык 17 века. А с нашими они вполне себе свободно общались на английском. «Да… для них это такая же экзотика, как и для европейцев.  У них рядом с Преторией подобных парков нет ни одного. На этой экскурсии они второй раз уже, второй день подряд.  Зачем? – В прошлый раз не удалось
леопарда увидеть. Сегодня уж точно удаться. Раз с нами русские. Это уж непременно».   
     И вот она африканская дикая саванна, или как называют ее африканеры – буш.  Куст по-русски. Действительно, деревья здесь настолько низкорослы, что больше напоминают высокие кусты.  Амарал знал, что в «буше» несмотря на ранний восход солнца в 5 утра может быть холодно, и приволок с собой теплую кофту с капюшоном.  Но как, назло забыл ее в своем бунгало. И теперь вот ежился от холода, продуваемый всеми африканскими
ветрами. «Черт бы меня подрал, дурья башка», -  размышлял Амарал. – «Лучше б я вместо бразильской панамы шапку-ушанку бы напялил на эту экскурсию!»  И вдруг кто-то увидел:
- Смотри, смотри носорог, твою мать!
- Настоящий, дорогу перебегает, что ему!
- А вон слоны, слоны! Настоящие.
- Как в кино!
- По телевизору!
    Русские туристы яростно защелкали фотоаппаратами. Конечно же африканских зверей можно и в зоопарке наблюдать, но тут то совсем другое дело.  Они тут на свободе, в дикой среде своего обитания. А вы едете в открытой машине, вас обдувает ветерок, довольно таки прохладный, но при виде первых же зверей, вы моментально забываете о любых неудобствах. Крюгер-парк – огромная территория, огороженная конечно же, но внутри его ничто не напоминает о цивилизации. По саванне проложены асфальтированные дороги, не слишком широкие, чтобы не беспокоить животных, и чтобы могли разъехаться два автомобиля. Экскурсии проводятся одновременно, в 5 утра, по какой причине так рано, никто не удосужился спросить. Водитель, он же экскурсовод по рации переговаривается с
другими такими же водителями.  Где, и каких животных, кто увидел.  Звери же не станут вас ждать и позировать для фото на память.  Тот день оказался на редкость удачным. Амарал со СтанИславым сделали кучу фотографий, видели, и слонов, и зебр, и жирафов, и гиен, и маленького львенка, и под конец экскурсии совсем редкого зверя: леопарда. Он сидел на ветке дерева, махал хвостом, и ни на кого не обращал внимания.   «Вот ведь, зверюга,»  - подумал Амарал. – «Точно, как моя домашняя кошка Муся. Только больше, гад, размером.»  В отель все вернулись совершенно счастливые.

Домой, домой! Скорей домой!

   «Эх! Наконец то мы дома! Как ни славно на чужбине, но дома все ж таки лучше» - подумал Амарал, вернувшись в свой большой номер в китайском отеле в Мапуту. – «Хоть и черт знает, как тут выключатели работают, все ж таки родное все.»  У друзей еще оставалось 2 дня в Мапуту.  Снять «жанр», так телевизионщики называют материал, строго не относящийся к теме фильма, но способный его украсить, сделать более интересным, так сказать.   Кроме того, нужно еще, ну хоть раз искупаться в океане, наесться досыта, (так чтобы до следующей командировки хватило) «комаров» и прочей морской экзотики.  Да. Не забыть бросить в океан монетку.
    Итак? Какой «жанр» нас интересует?  Телевизионщики раздумывали над этим важным вопросом некоторое время, и после длительных консультаций с мозамбикским водителем Леонелом, хором крикнули: «Тонтонту!» Вот, что обязательно заинтересует российского зрителя. Не иначе,  тонтонту. Даже уже изрядно уставшие от съемок и каждодневных переездов военные переводчики Сергей и Виктор с радостью решили поехать. Леонел уверенно вел машину куда-то далеко загород, вполне себе приличные многоквартирные дома моментально сменились убогими африканскими хижинами, вскоре асфальтированная дорога сменилась проселочной, и машина покатила по ухабам.
- А ты сможешь вставить этот тонтонту в фильм то. Вроде у нас все про войну? – спросил Амарал Алексея.
- Не боИсь, старик! Чего только мы не вставляли в кино про войну, а уж тонтонту то точно вставим. 
- Ты уж брат, вставь. Не забудь!
- Приехали! – сказал торжественно Леонел. – Но вы пока не выходите. Я сначала
договорюсь о съемках.  А то мало ли чего?
    Телевизионщики ждали некоторое время в машине, с интересом рассматривая
окрестности. А там «за бортом» какие-то местные люди с весьма веселыми выражениями на лицах таскали охапки сахарного тростника, складывали его в ведра, и откуда-то, непонятно откуда поднимается дым, и запах, отовсюду знакомый любому русскому человеку запах.   
- Ну вот. Можете снимать, - сказал Лионел. – Я договорился.
    Тонтонту – мозамбикский самогон. Стоит – 30 рублей литр.  Его гонят из кешью (национальный орех этой страны), апельсинов, но чаще всего из сахарного тростника.  Хозяин «винокурни» вполне себе серьезный и абсолютно трезвый мужчина невысокого роста рассказал – производство тонтонту совершенно законно.  Брага, перегонный куб – здесь это просто какие-то коробки, сооруженные из бетонных плит. Для подогрева используются древесные угли, ну наверняка там есть какие-то технологические секреты, как он там фильтруется и остывает, но результат очевиден.  Живительная влага
капает из старой ржавой трубы.  Вокруг стоят женщины и дети. (Судя по всему, это семья «хозяина».  У них хмельные лица, но вполне возможно они не пьют свой самогон. Скорее всего эффект дает разносящийся по округе «кумар», как его называет СтанИслав)
- Отличнейший жанр, - сказал Амарал, когда было все снято и даже «хозяин» дал небольшое
интервью.
- Но просто так нас отсюда не выпустят. – предупредил дядя Леша.
- Почему это? – удивился Амарал. 
- Ты должен отведать живительной влаги.
- Почему я?
- Кто главный из нас знаток чудодейственных напитков?
- Разве я?
- Ну а кто же?
    Тут Амаралу поднесли пластмассовый бокал с прозрачной жидкостью. Он успел
заметить, что она действительно совершенно чистая вовсе не похожа на обычный «первач».
«Ведь обидятся, если откажусь,» - подумал Амарал. И сделал маленький глоток. - «Ух! Очень даже недурственно!» - мелькнула мысль. - «Прекрасный тонтонту!»  И он сделал еще несколько уже вполне смелых и полноценных глотков:   
- СтанИслав, СтанИслав.  Скорей сюда! -  закричал Амарал. – Яка гарна горилька. Як слеза. Похожа на бразильскую кашасу, но лучше. Зуб даю, лучше. 
    Тонтонту вполне пришелся по вкусу, и остальным телевизионщикам, и военным
переводчикам.  Довольные свершившимся «жанром» и подогретые новым для себя
напитком они оправились окунуться в индийский океан на Маканету.  В последний раз перед отъездом.
                ---------------------       
     Честно говоря, я так устал от впечатлений, эмоций, переездов, съемок, интервью, что  мне захотелось провести последний день в одиночестве.   Ну ясно, вечером мы обязательно устроим совместный ужин в нашем ресторане Sagres, торжественный с «комарами» под белое вино. Но вот днем хотелось оставаться одному. Торопиться совершенно некуда, и я пошел завтракать пол десятого утра, когда все мои коллеги, наверное, уже поели.
- Вы хорошо сегодня спали? – спросила меня официантка, наливая мне кофе. – Довольно милая молодая девушка.
- Я? Собственно?  А почему Вы спрашиваете?
- Просто интересуюсь. Хотела узнать. Хорошо ли Вам спиться. 
- Да отлично. Под шум прибоя. У вас тут океан рядом. Отлично спиться.
- Неужели один?
- Простите?
- Один спали?
- Конечно. А?
- Как же вы один то?
- Я в командировке.
- Если вам нужна компания, то я с удовольствием.
- Я. Эээ. Как Вам сказать, в общем…  Я уже уезжаю. В Россию. Домой.
   И я поперхнулся. Официантка упорхнула. «Да вот они, африканские боа-бабы, как и наши, все у них не вовремя!» - но тут же устыдился своих мыслей. «Нравственность, высокая нравственность – вот что должно быть моим девизом» - в таком вот приподнятом настроении я допил кофе и пошел из ресторана сначала в свой номер, чтобы взять плавки, и отправился в бассейн.   Там я встретил двух военных переводчиков (толмачей). У ж не
помню, сообщал я или нет, они весьма солидные дядечки, обоим лет по 60. Этот аспект имеет значение для приводимого далее диалога:
 -  Привет Амарал! – поздоровался со мной переводчик Виктор. - Как дела? 
- Отлично. Вот знаешь, такой же вопрос мне задала сегодня официантка. Узнав, что я спал один, сказала, что хочет мне компанию составить.
- Да слушай, ты молодец. Ну и как составила она тебе компанию? Может прямо с утра, после завтрака?
- Стыдитесь! Как Вы можете такое предполагать. Нравственность. Высокая нравственность
вот мой удел.  Я прямиком отправился сюда, чтобы предаться спортивным упражнениям.   
- А, я вот смотри, - сказал мне переводчик Сергей. – Видишь вон там стройная
красивая девица плещется?
- Вижу, очень даже и ничего. Я ее давно приметил.
- Так вот я сейчас проплывал мимо нее, а она мне: «Слушайте, мужчина, я  плавать не умею, научите меня пожалуйста».
- Ну и?
- Я сделал вид, что по-португальски не понимаю.
- Знаете, что мужики? – сказал Виктор. – Она тоже хотела, чтобы, я научил ее…
- Плавать? – спросил я.
- А ты что подумал?
- Мне неловко право и говорить об этом. Но Вы научили девушку плавать?
- Я тоже сделал вид, что не понимаю, - сказал Виктор.
- Зря, Вы так тааащь полковник. Зря. Позорите русскую армию. Могли бы поучить девушку хотя бы плавать.  На большее она уж и не надеялась поди.  Вот, я, честно признаюсь, грешен, вчера тут плавал, плавал вокруг нее, хотел предложить свои услуги, а она ноль внимания на меня.  Обидно мне это, ведь я большой мастер учить девушек плавать. Это мое просто-напросто любимое занятие.
- Ты, Амарал, не достаточно для нее красив, - сказал Сергей.
- Точно. Я не подумал. Ладно, мужики я в бассейн. Попробую к ней еще раз подплыть. Скажу, что вы испугались, сами плаваете неважно, а я самый настоящий мастер. Большой мастер в плане высокой нравственности.    
    В погожий солнечный день, тем более последний день командировки совершенно не хотелось сидеть в гостинице.  Я взял с собой фотоаппарат и пошел гулять по набережной, весьма живописной надо сказать, но совершенно замусоренной.  Довольно широкий песчаный пляж, и если бы его убирали, а в воду не сливали бы всякую гадость (по крайней мере, очень похоже, что так и происходит), то место стало бы популярным. Зачем куда-то ездить, чтобы искупаться? Вот оно под боком.  Тем не менее, в выходной день, а именно такой день я описываю, на пляже всегда много народу. Свадьбы, одна за одной. Жених с невестой обязательно фотографируются на фоне океана, под стройное хоровое пение гостей.  Очень красиво и волнующе. Я тоже сделал множество фотографий, предварительно
спросив разрешения. Бросил монетки в океан.  Так я гулял, гулял, пока ноги сами меня не привели в ресторан Sagres, тот самый, где мы обычно ужинали развеселой компанией.  Мне хотелось в одиночестве, сесть под отрытым небом, обдуваемый бризом, медленно, не  торопясь выпить кружку другую пивка, выкурить сигаретку.  Сделать это степенно с расстановкой, наблюдая окружающую жизнь. Я подошел к барной стойке, попросил пива и  увидел рядом, на высоком табурете белого мужчину, я его и раньше встречал, хотя мы так и не познакомились, но я знал, что это хозяин заведения. 
- Романо, - протянул он мне руку.
- Амарал, - представился я.
- Я вас видел. Вы ужинали раньше здесь большой компанией.
-  У вас очень вкусно, мы просто в командировке и на несколько дней ездили в Зимбабве, а потом еще в ЮАР, поэтому не приходили.   
- Вы садитесь, если не торопитесь, поболтаем, - предложил Романо.
   Я сел.
-  Вы русский?
- Да, как вы узнали?
- Я часто встречал русских в Мозамбике в старые времена. Я дружил с ними, вы очень сильно умеете дружить.   
- Это правда, наверное, но думаю, что все люди на такое способны. Просто мы русские часто выглядим угрюмыми, неприветливыми, как и все северяне, но когда с кем-то из нас  подружишься, то это может оказаться на всю жизнь.
- Точно, точно. Я не могу сказать, что вы угрюмые, хотя… - Романо задумался. – Вы очень хорошо говорите по-португальски. 
- Спасибо. Я всегда на это отвечаю: «У нас в шпионской школе КГБ, очень хорошие
преподаватели!»
    Романо рассмеялся. Шутка удалась.
- Знаете. Опыт большой. Когда-то совсем молодым я работал военным переводчиком в Анголе, потом ездил много, и в Португалии побывал, и в Бразилии.   А вообще, если честно, говорить на вашем языке для меня самое большое удовольствие. 
- Еще пива? – спросил Романо.
- Пожалуй.
       Он кивнул бармену, и мне тут же принесли кружку пива.
- А вы почему здесь живете? – поинтересовался я.-  Ваша страна Португалия она
совершенно восхитительна. Европа, старина, архитектура. Климат.
- Так получилось, вот ресторан. В Европе на родине конкуренция очень серьезная. Да и привычка. Жена у меня гречанка, обосновались здесь, еще у нас дом есть в Дурбане (ЮАР), так что в общем неплохо здесь мы живем.
- Жена гречанка? Так я смотрю у вас совершенно отличный греческий салат. Хотя у вас тут все очень вкусно. Знаете, Романо, таких огромных лангустов я нигде не ел. И вообще. У вас тут самая вкусная кухня.   
- Спасибо. Индийский океан теплый и между Мадагаскаром и Мозамбиком очень много
морской живности. Много пищи, и для моллюсков, и для рыбы. К тому же она же вся
свежая. Ее утром поймали, а вечером она у вас на столе.  Еще пива?
- Пожалуй, последнюю. Время быстро идет. Скоро ужин. Я обязательно вернусь с друзьями, мы сегодня намерены закатить прощальный пир.   
- Приходите конечно. Приходите.
    Романо кивнул бармену и мне принесли еще кружку. Не могу сказать точно, какая по  счету была эта кружка, но дальше разговор пошел уже совсем панибратский - о женах о детях, домашних питомцах. Под конец разговора, Романо узнал, что я коллекционирую пивные кружки и бокалы, подарил мне целых две.  Я отнекивался, говорил, «что разобью», но Романо был непреклонен.  Он их упаковал таким образом, что я благополучно их довез до Москвы и они заняли достойное место в моей гигантской коллекции.  Вечером, когда наступило время ужина, мы с военными переводчиками подарили Романо бейсболку с символом «Российского союза ветеранов Анголы и Мозамбика». Добрый португалец от радости аж на стуле подпрыгнул.   «Как вы угадали? Я их коллекционирую».  И потом, на
наш стол славный  Романо прислал 3 литра пива.  От заведения.   Вот таким выдалось прощание с Мозамбиком.  Наилучшие воспоминания.