Сказ о Тихомирке Глава 5

 Они шли по еле заметной тропинке в березовой роще. Велимир впереди, Тихомирка сзади. Шли молча, не глядя друг на друга, словно и не знакомы вовсе. Это второй раз в жизни Тихомирка попал в лес. Теперь уже навсегда. Они проходили мимо дубовой рощи, перелезая через валежник, утопая ногами в зеленый ковер мха. Сколько их путь длился, Тихомирка не знал, ведь шли они  чащами, где неба синего не видно. Знал только, что вышли еще до рассвета, и что успел уже проголодаться. Живот предательски заурчал еще три поворота назад. Впереди показалась небольшая полянка — изумрудная густая трава так и манила путников прилечь и отдохнуть. Тонкой, мокрой линией её рассекал на две части небольшой ручей. Поляна была окружена плотным частоколом сосен, елей и берез. Здесь они остановились. Велимир подошел к ручью, встал на одно колено, погрузив обе руки в воду. Набрав её в ладони, всю выпил. Повторив свой «ритуал» ещё два раза, Велимир встал, и, велев Тихомирке оставаться здесь, пошел в обратный путь.
 Шел он, словно медведь, переваливаясь с ноги на ногу, и, напролом продираясь сквозь чащу. Только могучая спина отца пропала из виду, Тихомирка, всё это время смотревший за ним, пошел и сел у ручья. Дороги назад для него больше нет. Кто знает, попадет ли он еще когда-нибудь в Три Сосны? Он сидел и смотрел в воду. Ручеек весело перетекал из камня на камень, пробираясь сквозь траву, словно путешественник бредущий в чаще. Тихомирка глядел в него словно завороженный. Игра потока, так завлекла его, что он не сразу заметил, как появилось чьё-то отражение в воде. Увидев его, он испугался и отпрянул от ручья, наткнувшись на стоящего сзади старика. Тихомирка хотел закричать, но сильная ладонь сразу же закрыла ему рот, не дав и вздохнуть толком.
  - Незачем звать тех, кто тебя сюда привел. Теперь ты ученик богов. Иди за мной. - И старик властным движением поднял мальчика, ухватив того за плечо.
  - Кто Вы? - Вырвался невольно вопрос у Тихомирки.
  - Твоя новая семья. - Ответил старик и вошел в воду. И, - о боги, что это? - проходя через середину ручья, он не вышел на берег, а стал исчезать. Растворялся, словно сон в предутренних лучах. Тихомирка оторопел от страха увиденного. Ноги его не слушались так, что он не мог сделать и шага. В последний момент, когда на виду оставалась одна только его спина, старик обернулся и строго проговорил:
   - Идём же. Нет времени здесь находится. Иначе Навь закроется для тебя, до следующего лета. Будешь скитаться тут, аки зверь.
И сделав взгляд еще строже, добавил, оставшемуся всё еще стоять мальчику:
    - Ну скорее же!
  Эти слова пробудили Тихомирку , и он, ещё ничего толком не соображая, полез в воду за стариком. Не смотря на то что ручей был маленьким, течение его было быстрым сильным, что даже сносило Тихомирку в сторону, не давая пройти. Вода холодом обжигала ему ноги. Ручей всё делал для того, чтобы Тихомирка не переходил его, словно остерегая его, и пытаясь удержать его здесь, в этом мире. Ведь Навь не возвращает никого обратно. Если кто и выходит оттуда, то далеко не тем, кем был раньше. Тихомирка с трудом, но всё же преодолел границу между Явью и Навью. Выйдя на берег, от усталости он повалился на мягкую траву, пытаясь отдышаться и отдохнуть. Мягкая трава то и дело порывалась залезть ему в уши, окутать всё его тело своим зеленым покрывалом. Из-за трудного перехода, его тело онемело, а дыхание, словно тот ручей, было быстрым и неглубоким. Тихомирка смотрел на небо, и думал о том, что ждет его впереди. Мысли его путались и загоняли его в самые страшные дебри. Тем временем, небо темнело, становилось холоднее, а старик, рядом с ним, сидел возле вязки дров и что-то бормотал себе под нос. Через один миг, из дров по вился дымок, а через другой, вязка вспыхнула ярким пламенем и воздух вокруг них стал теплее и приятнее. Тихомирка сел и огляделся. Обычная поляна, ничего примечательного: мох, трава, в два локтя от него росла земляника, чуть дальше стояла рощица боярышника. Единственное, что сразу бросалось в глаза, так это исчезновение ручья. А ведь совсем немного прошло времени после их перехода, и память о нём была еще свежа. Возможно простого поселенческого мальчика это испугало бы, и он стал молиться всем известным ему богам, прося о защите, но Тихомирка был не глупым и довольно наблюдательным. Он понял — Навь закрыла за ним свою дверь. Они со стариком успели войти в самый последний момент. Сейчас к Тихомирке уже окончательно пришло понимание, что он никогда больше не вернется обратно. Он сидел и молчал, глядя в ослепительное пламя костра. Тихомирка боялся что-либо спрашивать и или просить у своего строгого спутника, дабы не разозлить его нечем. Ведь его жизнь зависела от старика. У него больше ничего не  осталось, кроме себя самого, да того, кто назвался его новой семьей. С этими мыслями Тихомирка отвел взгляд от костра и посмотрел на своего спутника. Ведь до этого он толком его и не разглядел. Старик был высок, двух аршинов да около семи вершков ростом, худощав, но сила в нем всё же была видна, длинные руки заканчивались огромными словно, лапы медведя, кистями. Не смотря  на свой преклонный возраст, - это было видно по огромным морщинам на его лице, - он не был седым, как большинство стариков, которых Тихомирка видел раньше. Борода и волосы старика были, как ночь, черными и такими же густыми. А ведь Тихомирка до сих пор и не знал как того зовут. Кто он? Куда ведет его? Стоит ли ему вообще доверять? Ответов на эти вопросы не было, но и другого выхода, чем продолжать путь, тоже нет. Всё это время старик сидел напротив костра и так же, как и Тихомирка до этого, смотрел на пламя. Он был весь поглощен своим созерцанием и глядел не отрывая глаз, ни разу не моргнув. Глядел так, будто ничего другого не существовало, кроме этого пламени. Ноги у Тихомирки затекли и он решил встать и пройтись. Встав, он направился к роще боярышника, надеясь поживиться, хотя бы, неспелыми ягодами. Он так хотел есть, что ему этот факт был безразличным.
  - Куда направился? — Как гром среди ясного неба, прозвучал над его ухом голос старика. Тихомирка испуга застыл и боялся пошевелиться, сказав лишь:
  -  Я есть хочу.
  -  Тогда иди обратно к костру. Я тебя сейчас накормлю. - Молвил старик и, чуть погодя, добавил. - Здешние места смутные. Не стоит в такую пору самому ходить.
Тихомирка повиновался словам своего спутника и подошел к костру. Старик в это время из своей сумки доставал уже вяленое мясо и ломоть хлеба. Отдав их мальчику, он сказал:
  - Сиди здесь, а я пойду воды наберу. Здесь рядом источник есть. Главное не отходи от костра, чтоб тебя нечистая не забрала.
  Он встал и пошел к двум березам, растущим неподалеку. Пройдя мимо них, старик исчез в лесу. Тихомирка не стал его дожидаться и принялся уплетать мясо с хлебом. Делать это было не очень удобно, так как пересохшему горлу тяжело проталкивать грубую пищу. Но есть хотелось сильно, и ничего другого не оставалось. Через какое-то время старик вернулся, держа в руке берестяной ковш, наполненный до краев водой. Он дал его Тихомирке и сел рядом. Мальчик стал жадно пить, не отрываясь от ковша до тех пор, пока не осушил его весь.
   - Подкрепился? - Участливо спросил старик. Тихомирка, довольно кивнув, вернул тому ковш обратно. Старик хмыкнул и сказал:
   - Хорошо. Пора ложиться спать. Завтра нам предстоит дальняя дорога.
   С этими словами он лег на землю и тот час же уснул. Тихомирка же сел к костру поближе, чтобы поглядеть, как тот угасает, и подумать о своём завтрашнем дне. Глядел, да и не заметил, как тоже уснул. Утром старик разбудил его и велел собираться. Они наскоро перекусили оставшимися мясом и хлебом, запив всё заранее подготовленной стариком водой. Лучи рассвета только-только пробивались сквозь ветви деревьев, а они уже давно шли своей, известной только старику, дорогой. Тихомирка, попривыкнув к своему спутнику, вел себя смелее и охотнее говорил с тем. Он узнал, что старик был волхвом, и что зовут его Светояр. Они шли к капищу древних, чтобы Тихомирка принял там священный обет послушания, и начал своё обучение волховскому делу.
   - Но какой же из меня волхв? Вы же не простой народ. А я кто? Тихомирка — в лапте дырка — Вспомнил мальчик дразнилку, придуманную его старшим братом.
    Волхв остановился. Глянул своим суровым взглядом на Тихомирку и спросил:
    - Лихо видел? С волками говорил?
    - Да.
   - Вот и не задавай лишних вопросов. Не тебе решать, кем быть, коли всё и так уже решено. - Молвил Светояр и пошел дальше, как бы не желая продолжать разговор.
   Но Тихомирку таким ответом не успокоить. Волхвы для него были сродни богам и он не мог поверить, что может каким-то образом иметь к ним отношение. 
  - И что-что видел. А может привиделось? Съел отравных ягод да почудилось сдуру. Как так можно сразу в волхвы зачислять? Разве можно только слову одному верить? А вдруг обманул? И что же это, любой может сказок на рассказывать и сразу к вам в ученики попасть? Как так, без проверки? Не гоже, не гоже.
   Так они шли еще полдня. Тихомирка бубнил себе под нос о том, что за так волхвом не станешь, а Светояр молчал, не пытаясь даже того прервать или остановить. Вечером они устроили себе стоянку в овражке, под большим, разлапистым дубом. Светояр как и прошлой ночью начаровал огня для костра, Тихомирка принес воды из ближнего источника. Они уселись возле костра и принялись ужинать. По пути Светояр поймал зайца, поэтому в этот вечер у них было  свежее мясо, которое они зажарили на костре. Поев и напившись, довольный Тихомирка лег и, глядя на звездное небо, тихо, украдкой спросил:
   - Как же так? Аа, Светоярушка. Неужто волхвом стало быть мне суждено обратиться?
   Светояр повернулся к Тихомирке и посмотрел на него спокойным, таинственным взглядом.
    В волхва обратиться нельзя, волхвами рождаются. - Наконец произнес он. Потом положившись на спину, стал рассказывать Тихомирке историю волхвов.
     Давно, еще до рождения первых людей, когда здесь жили боги, и мир не был разделен на Явь, Навь и Правь, из центра земли росло великое древо познания. Сам Род его посадил, чтобы сыновья и дочери его, да их дети, могли набираться знаний из плодов и листьев его, не нарушая порядка Родом установленного. Все любили отдыхать под сенью великого дерева — и Лада-краса, и Стрибог-ветроносец, и Перун-громовержец, и даже сам Сварог- отец всех богов, сменивший рода на троне. В мире царил покой и радость. Все любили друг друга, и никто никому не делал злого, и не желал кривого. Все, да не все. Один Чернобог-тьма ходил злой и ярый, что остальные его не восхваляли и не почитали, как друг друга. Ведь никто тьму не любил. Все её боялись. Пришел однажды Чернобог к отцу, Сварогу и спросил: «Отец, неужто я такой бесполезный и не почтенный, в отличие от остальных, что никто не желает любить меня? Али я только во вред всем? Коли так, зачем я был рожден?» Сварог улыбнулся сыну и ответил: « Как же сын мой, зачем рожден?
А кто дарит миру отдых и забвение, как не тьма? Кто приносит покой уставшим братьям-солнцам, как не ты? Не говори глупостей. Ступай с миром. А завтра мы в твою честь устроим праздник, чтобы каждый вспомнил, о том как ты им нужен. Ступай, и не хмурь чело своё боле.» Выслушав отца, Чернобог веселый и радостный шел делать своё дело, укрывать тьмою мир, готовя к завтрашнему дню. Сварог же послал весть по всем околицам о завтрашнем пиршестве, велев всем явиться. Но никто не хотел кланяться тьме, поэтому приняли весть негодующе. Следующим утром на небосклон взошел Ярила, и поклонившись отцу, сказал, что не может явиться на пир, так как должен мир освещать да природу радовать. Не нарушать же порядок Рода? Сварог согласился и отпустил Ярилу с миром. Чернобог же, проснувшись в радостном духе, пошел к великому дереву, поглядеть как все будут почести ему оказывать, да самому им в ответ поклониться. Половина его родни, так же как и Ярила, не пришли, сославшись на более важные дела, которые нужны для Родового порядка. Остальным же Сварог второй раз строго приказал явиться. А коли не придут, понесут наказания. Делать было нечего. Пришлось им прийти. Пир начался мгновенно и с размахом. Под деревом выставили столы, на них выложили всевозможные яства. Играла музыка, птицы выводили весёлые трели. Чернобог, сидевший рядом с отцом в центре стола, радовался, как дитя малое, такой почести. Радовался и Сварог. Только гости были не радостны, улыбки их были не правдивыми, а речи пустыми. Чернобог заметил это, но ему было так хорошо, что он решил не омрачать себя думами. В разгаре праздника, он встал, чтобы произнести приветственные речи, как хозяина праздника. Начал он с благодарностей за оказанную ему честь и о том как радуется его сердце от того, что они пришли его поприветствовать. Долго он вел свои речи, да не заметил как сзади к нему подошел Лель-озорник, хитро улыбаясь остальным гостям. Когда же Чернобог закончил говорить и стал садиться, то под ним не оказалось стула и он повалился оземь. Гости оживившись, громко засмеялись, а громче всех смеялся Лель со стулом в руке. Их смех был такой чистый и такой истинный, что Чернобог тут же взъярился, достал свой топор и бросился на Леля. Его остановил отец, сказав что не дозволено убивать детей Рода, каков он сам. Гости всё продолжали смеяться и выкрикивать шутки в сторону Чернобога. Даже Лель, которого чуть не зарубили, хохотал не унимаясь. « Вот какова ваша плата за труды
мои для вас?! - Закричал Чернобог. - Вы лишили меня почета, а я лишу вас радости» Сказал и рубанул наотмашь топором по дереву познания. Топор был очень острым, а удар таким сильным, что ствол не выдержал и треснул. Дерево переломилось напополам и упало наземь. Боги тут же перестали смеяться, в ужасе глядя на срубленный ствол. Наступила полная тишина. Ни боги, ни даже птицы и зверье не издали и звука. Никто не мог поверить в то, что дерево, их радость, повержено, и они больше не смогут наслаждаться его плодами. Вдруг раздался страшный отчаянный плач. То Сварог оплакивал своего верного помощника, брата по Роду. Его слезы текли ручьями, падая на землю. Они были настолько чистыми и горячими, что имели живительную силу. Из каждой ветки, на которую попала слеза, родился человек, из каждого листа несущего дереву защиту — князь, из каждого плода рожденного от знаний — волхв. Так и появились люди — слезы Сварога, кусочки древа познания. Потому нельзя обратиться ни в волхва, ни в князя, коли не рожден таковым. Ветви горят от солнечных лучей, листья увядают, только плоды наливаются, и становятся краше. И только волхвы, могут входить в Навь и выходить из неё. Без проверок говоришь? Ручей обычному человеку показался бы рекой и утопил его. А ты здесь. Вот и не бери дурного в голову и ложись спать.
   Светояр договорил и сразу же уснул. И как это у него получается?
Тихомирка еще долго думал над рассказом Светояра. Он всё еще не мог поверить, что ему суждено быть волхвом, человеком подобному богам.