Цветок и нож. 2 глава

2.

  Среди обывателей бытует ошибочное представление, что работа милиционеров состоит сплошь из погонь, драк и стычек с бандитами и прочим криминальным элементом. Зачастую же оперативные работники выполняют рутинную, скучную работу. Вот и в этот раз Генку Крутова и Игоря Черенкова, как самых молодых сотрудников, отправили в архив. Здесь они разбирали картотеку с матёрыми рецидивистами, налётчиками и грабителями. Такие преступления, как ограбление на Тверской, обычно совершали уже имевшие криминальный опыт и судимость личности. Сколько же их было? Если принимать всю накопленную информацию об этих людях близко к сердцу, можно было вообразить себе, что Москва просто кишит опасными элементами: грабителями, убийцами и насильниками. Многие «клиенты» Генки имели целые букеты преступлений. Как говорят в их кругах: «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок». Генка сидел за письменным столом с настольной лампой, заваленным делами, и делал выписки в блокнот. Рядом медленно копошился Игорь. Он был с похмелья и работал с ленцой.
  - Ты нашёл что-нибудь? – спросил товарища Генка.
  - Так. Ерунда одна. А ты?
  - Да вот. Целый набор: Зелёный, Черных, Машков и Пятницкий.
  - Как у тебя это получается?
  - Пить надо меньше.
  - Твою мать, и нам ещё придётся найти всех этих уродов, проверить их алиби.
  - Такая работа.
  - Не так я себе её представлял.
  Наконец разобрались с архивом к четырём часа дня.
  - Всё обед. Я уже не могу, - пожаловался Игорь.
  - Пошли в столовку, - согласился Генка.
  - А там глядишь и рабочий день закончится.
  В столовой Игорь вспомнил:
  - Помнишь, Иваныч, говорил про проституток?
  - Ну?
  - Он обещал нас взять в рейд на них на следующей неделе.
  К чему он это сказал? Наверно, ему была интересна эта тема. Генке было тоже интересно увидеть живую проститутку.
  На следующий день Генка и Игорь работали уже в своём кабинете, составляли список уголовных элементов, которых надо навестить по делу ограбления на Тверской. Их кабинет был сер и скучен, как всё советско-бюрократическое. На сейфе стоял бюстик Ленина, на стене висел портрет Дзержинского, на подоконниках стояли горшки с цветами. Ближе  к полудню в кабинет ворвался Иваныч, точнее Алексей Иванович Фомин, майор, начальник Генки и Игоря.
  - Сворачивайте, это дело. Едем во Внуково, - скомандовал он.
  - Разве это наша территория? – удивился Игорь.
  - Не наша, но дело особой важности.
  - Что случилось-то? – спросил Генка.
  - Найдены тела двух девушек, убийство и изнасилование.
  Сердце Генки больно кольнуло – он ещё никогда не сталкивался по службе с такими делами и не видел истерзанных трупов.
 Молодые оперативники ехали в служебной «Волге». Они сидели сзади, а Иваныч спереди.
  - И в, самом деле, странно, почему это дело поручили нам? – непонятно, кому он задал вопрос.
  Приехали на место. Труп нашли в лесной полосе около аэропорта. Вокруг искалеченного тела ходил фотограф и делал снимки с разных ракурсов. Генке едва не стало плохо, когда он увидел жертву. Лицо её было обезображено. Преступник как-то пытался изувечить её лицо. К Фомину подошёл капитан Олег Коньков усатый брюнет, чем-то похожий на грузина. Он всегда был элегантно одет и невозмутим. Коньков докладывал начальнику.
  - Личность этой девушки установлена – это Ольга Рудина. Она была беременна, срок небольшой, собиралась лететь к мужу, который служит на Севере. Её изнасиловали в извращённой форме и нанесли несколько ножевых ранений, потом преступник попытался сжечь каким-то образом её лицо, чтобы её трудно было опознать, но на наше счастье местные сотрудники милиции обнаружили её паспорт в одной из мусорных урн вблизи аэропорта. Тело второй жертвы находится в местном ОВД. Её личность пока не удалось установить.
  Игорь невозмутимо рассматривал труп или делал вид, что может спокойно переносить подобные зрелища, а Генка предпочёл отойти подальше от этого проклятого места.
  Фомин приказал обыскать место преступления. МУРовцы и местные правоохранители прочёсывали лесную полосу и прилегающую к ней местность. Закончили к позднему вечеру.
  Собрались около машины. Все закурили. Коньков посмотрел на Иваныча.
  - Ты думаешь это маньяк?
  - Вероятно. Кто же ещё.
  Генка раньше думал, что маньяки бывают только где-нибудь на загнивающем Западе, но не в СССР.
  - Почему аэропорт? – спросил Фомин. Он умел глубоко анализировать ситуацию.
  - Проходной двор, - легко нашёл ответ Коньков. – Тут легко потеряться в толпе.
  - Значит, преступник не дурак, - продолжил логически мыслить Фомин.
  - Да, - согласился Коньков.
  - Псих-одиночка, какой-нибудь чокнутый шизофренник, может быть, бывший учёный или учитель, у которого крыша поехала, - продолжал размышлять вслух Фомин.
  - От чего? – спросил Коньков.
  - От неразделённой любви. Или женщина заразила его плохой болезнью, - продолжал Фомин.
  - Девушка была в короткой юбке, - вставил свои пять копеек Генка.
  Все посмотрели на него.
  - А что? Это реальная зацепка. Наш преступник борец за нравственность? – сказал Фомин. – Вероятно, он пожилой мужчина, старых правил и убеждений. Может быть, даже партийный.
  - Как он их заманил сюда из аэропорта? Какой-то ловкий получается у нас старикан, - легко разбил версию шефа Коньков.
  - Знаешь, какие бывают старцы? – неуверенно сопротивлялся Фомин.
  - Ага, такие, как Распутин, - начал откровенно стебать уже начальника Коньков.