Вознесение
В моменты отчаяния, когда Путник забывал, зачем он всё это делает, он поднимал глаза к небу и там видел звёзды. Миллионы огней сияли ему и манили, пели и кружились в хороводах невообразимых цветастых космических фигур. Ночью они освещали всё небо, настолько яркие, что даже в этой бесконечно далёкой забытой пустыне каждая звезда оставляла на песке свой священный след. Их сияние заставляло всю поверхность волноваться светом, словно небо было океаном, а пустыня ловила огоньки его отражения. Но даже днём сияние звёзд не оставляло Путника, ведь их огонь горел настолько ярко, что, пусть и слабо, но пробивал барьер безоблачного неба. Вот, где была его цель, - он хотел вознестись к звёздам, прикоснуться к их сиянию и раствориться в их пении... Но Путник принадлежал земле, и жадная пустыня его не отпускала. Он не знал, что могло бы помочь ему достигнуть тех звёзд, ведь не было в пустыне ни гор, ни леса, что позволили бы ему подняться ближе к небу. Путник знал, чего хотел, не знал лишь, как достичь. Так что он горестно вздыхал и продолжал свой путь, надеясь однажды найти своё спасение.
Путник молился каждый день, чтоб не потеряться, брёл на веру, не находя вокруг ни одного ориентира. Помочь ему могло бы солнце, но в тех краях даже оно не встречалось ему. С рассветом горизонт вокруг пустыни разгорался, и чем ближе приближался день, тем сильнее озарялось оранжевое кольцо, но солнца не было. С закатом горизонт лишь медленно тускнел, и опускалась ночь. И так день за днём.
Он никогда не оглядывался назад, ведь знал, что вслед за ним его следы уходят вдаль за горизонт, являя весь тот путь, что он проделал. И это ужаснуло бы Путника. Нет, то, чего хотел он, лежало впереди.
Временами ему чудилось, что он видит вдалеке чужие силуэты и следы. Но это, он был уверен, невозможно. Если и есть кто-то там, в других песках, они не смогут помочь ему, а он не сможет помочь им. Это путешествие только для него.
Однажды монотонный пейзаж перед ним изменился. Путник увидел сотни медных столбов, тянущихся из песка к небу. Подойдя, он обнаружил, что свет кольца над горизонтом почти не проникал туда - тень от одного столба сливалась с тенью другого и, чем дальше, тем плотнее висела темнота. Путник осторожно протиснулся меж ними, с любопытством оглядывая внушающие изваяния. Все они выглядели одинаково. Каждый, казалось, был слеплен из тысячи мелких деталей, которые со временем настолько сжались вместе и истёрлись, что узнать эти предметы было невозможно. Всё шире и выше становились столбы. И вот, достигнув центра, Путник подошёл к самому большому из них, изумившись его величию. Протянув руку и проведя ладонью по сглаженной медной поверхности, он надеялся хотя бы на ощупь разобрать, на чём зиждились столь могучие строения. Путник сумел распознать лишь один предмет, ещё не до конца вросший в общее месиво, видимо попавший сюда совсем недавно. Это была монета. Большая и ещё не полностью омедневшая в этой пустыне, так что крохотные сияющие крупицы золота всё ещё манили Путника. И тогда он подумал, может этот столб, этот древний идол, что восхищал и привлекал столь многих до него, он поможет ему? Плотнее прижав руку к меди, Путник взглянул вверх, обдумывая, как бы забраться выше. Но вдруг он понял, что не может отнять ладонь. Посмотрел на неё и ужаснулся. Столб поглощал её, бесшумно перебирая тысячей своих деталей, словно лапками многоножки, и рука исчезала, сливаясь с ними в единую бесформенную массу. Путник собрал всю свою волю и только тогда, в самый последний, как он понимал, момент, ему удалось освободиться. Нет, осознал он, этот идол ему не поможет, а только поглотит его, как всё остальное, чтоб самому стать выше. Что-то зашуршало по спине. Он вздрогнул, резко обернулся. Столбы нависали над ним и, казалось, подбирались ближе. Путник сорвался с места и сломя голову бросился бежать меж ними, думая только о том, как бы покинуть это кладбище желаний. Столбы сжимались, оставляя всё меньше места, и, чем ближе был просвет, тем тяжелее было продвигаться. Но Путник не сдавался, стремясь всё дальше к свету. И вырвался. Отбежал подальше, обернулся. Идолы не шевелились, стояли, как стояли, когда он к ним пришёл. Ждут других путников, подумал он. Но был не в силах их предупредить. Его руку вдруг резко пробрала судорога, он схватился за неё, пытаясь унять боль. Ладонь была обожжена, словно в наказание, что он поддался тому, чему не следовало, и след этот навсегда останется с ним. Он смирился с этим и пошёл дальше, вслушиваясь в пение звёзд.
Ночью опустился жуткий холод. Сильнее, чем обычно. Путник ёжился в своей алой мантии и начинал бояться, что никогда не достигнет цели. Страх прокрался в его нутро, и разум наполнили мысли, которых лучше избегать. Путник понимал это, но ничего не мог поделать. Он начал жалеть себя. Жалеть, что он один, и никто ему не поможет. И тогда в звёздном свете он увидел пещеру. Её свод выступал из песка, и путь уводил вглубь, куда - неведомо, сияние звёзд туда не проникало. Путник остановился. Долго смотрел на пещеру. Отчего-то её тьма привлекала. Она обещала защиту и покой, спасение от тягот и забот. От холода, что стоял на пути. Может отдаться ей, задумался Путник, отдохнуть немного? Ведь он достаточно страдал, он имеет право. Сделал шаг ко входу. Один. Второй. И чем ближе была её тьма, тем скорее уходили страхи и заботы. Это же так просто - бросить всё и просто покориться судьбе. Но внезапно что-то смутило путника. Он остановился у самого входа, отряхнулся от сладких обещаний и напряг весь свой слух. Нечто доносилось из глубины пещеры. Оттуда, где не было звёзд... Плач... И стоны... Путник вытянулся, как струна, когда осознал это. Плакал и стонал не один человек, а тысячи. Каждый, кто отказался от света звёзд, заливался горестным криком не в силах побороть свой страх. Путник медленно попятился. Нет, это место было не для него. Вдруг пещера и тьма внутри неё зарычали и потянулись к нему, пытаясь затянуть его, словно водоворот. Но Путник был уже слишком далеко, бежал от них прочь. Пещера истошно вопила позади. Она знала, что потеряла его. Он же понимал, что страшные воспоминания об этой яме будут преследовать его до конца дней. Но он им не поддастся, теперь он знает, как их побороть. Тут вопль оборвался и уступил место грохоту песка, который словно взорвался, а затем и грохот удалился прочь. Путник обернулся - никакой пещеры больше не было. Отправилась на поиски других, понял он. И тут же напомнил себе, что нельзя оглядываться. Он отругал себя за то, что позволил чему-то заставить себя это забыть. И пошёл дальше.
Как же он жалел, что обернулся. Воспоминания о его тянущихся следах всё не отпускали. И бесконечная пустыня, оставшаяся позади, казалась такой же бесконечной впереди. Путник вдруг задумался и испугался. Он видел следы позади себя, но что происходит с ними там, дальше, за горизонтом? Остаются ли они там навсегда или же их смывает песком, словно он и не проходил там... Словно и не было его никогда... Что если он ходит по кругу и просто не знает об этом?! Путник остановился и потупился, не в силах совладать с грузом тех сомнений, что опутали его. И в этот момент песок зашевелился, зашуршал по его стопам. А следом и мантия заиграла на ветру. Путник ощутил слабое дуновение, которое в следующее мгновение чуть не унесло его сильным порывом. Он упал ниц, поднял взгляд и только и успел уловить, как стена песка накрывает его. Песчаная буря закружилась вокруг, скрыв весь мир от его глаз и пытаясь сорвать то в одну сторону, то в другую. Он не достигнет цели, подумал Путник. Не найдёт то, чего ищет. В эту секунду отчаяния, павши на четвереньки и отказавшись от всякой борьбы, Путник вдруг ощутил что-то. Его ладонь нащупала нечто в песке. Он поднял руку и попытался понять, что это торчало из земли. Буря обдала ещё одним порывом, и верхний слой песка умчался вслед за ней. Путник в ужасе отпрянул, увидев то, что таилось до сих пор внизу. Рука... Окаменевшая рука... Она тянулась вверх, ища спасения, пока не утонула в этой пустыне множество веков назад. И рядом с ней ещё одна рука, другого человека. Ещё. Ещё. Ещё. Сотни рук вокруг тянулись к небу, и было их тем больше, чем яростнее кружилась буря. Песок всё отступал, пока в один момент застывшему Путнику не открылись лица каменных людей. В отчаянии и страхе замерли все они, разрываемые сомнениями. И Путник знал, что хоть и каменными они казались, это были не статуи, а те, кто проходил здесь давным-давно, но сдался и остановился. В этот миг, словно прочитав его мысли, ветер внезапно изменился, и те песчинки, что до сих пор уносило из под ног Путника, начали возвращаться, засыпая его стопы и засасывая, как зыбучие пески. Но Путник вскочил и бросился сквозь бурю. Нет, не из страха. Но потому, что он не позволит себе стать одним из этих статуй, не позволит пустыне себя удержать. Он своего добьётся. И ветер больше не останавливал его, ведь не было сомнений. Вперёд, кричал он сам себе. Вперёд, во что бы то ни стало.
И буря, и пещера, и прочие все страхи - всё осталось позади. А он бежал, бежал всё дальше, не щадя себя и сил, спотыкался, выпрямлялся и продолжал свой путь. Пока в один момент, когда в глазах всё потемнело, он вдруг не осознал, куда попал и тут остановился, в последний миг, там, где кончался бледный песок... Впереди лежало небольшое чистое озеро. Путник обомлел, не веря своим глазам. Но тут кое-что другое заставило его забыть об озере. На противоположном берегу он увидел её.
Она сидела у самого края воды, укутанная в алый плащ, задумчиво вглядываясь в собственное отражение. Казалось, она не замечала его. Путник же не видел ничего кроме неё. И удивился. Ведь он уже встречал таких, как она. Хоть и там, вдалеке, на границе видимого и никогда вблизи, но даже этого всегда хватало, чтобы понять, что с ними ему не по пути. Однако та, что сидела перед ним, была другой. Он не знал почему, но чувствовал это.
Путник невольно подался вперёд, выйдя из оцепенения, и случайно ступил в воду. Рябь от его прикосновения мгновенно достигла и потревожила её. Путница поднялась и посмотрела на него. А он посмотрел на неё. И между ними образовалась немая буря. Буря, которую не заметил бы никто, но которую ощутили они оба.
Путник взглянул на воду, разделявшую их, и снова на неё. Она ждала. И тогда, ощутив небывалую лёгкость, Путник шагнул вперёд. Его нога пустила рябь, но в этот раз не провалилась вглубь, а легко ступила на озёрную гладь. Путник испытал величайший восторг, взглянул на неё горящими глазами. Путница, посмотрев на долетевшую до её берега рябь, задумалась. Но только на мгновение, а в следующее она резко вскинула голову и решительно подалась вперёд, ступая по поверхности воды. А он пошёл навстречу ей.
Они встретились в центре озера, замерли друг перед другом. Рябь успокоилась и наступил покой. Их личный оазис, не принадлежавший пустыне.
Путник решился первым, а следом за ним и она. Они протянули друг к другу руки и медленно, осторожно приспустили алые капюшоны... Она была такая же, как он. Лица видно не было, лишь смутные очертания в беспроглядной тьме, но даже сквозь мрак он сумел разглядеть её красивые черты и шелковистые волосы. Она была словно призрачный силуэт, заключённый в этот алый плащ. Такая же, как он. Но лица их не имели значения, ведь и на её и на его ярким светом звёзд сияли кристально чистые глаза. И в них они увидели друг друга, свои души и то, кто они есть. И каждый понял, что другой и есть то, что он так давно искал.
Они прижались ближе, так и держа руки на плечах друг у друга, ухватившись за края мантий. Устало соприкоснулись лбами, осознавая, как долог был их путь. Закрыли глаза на мгновение, уронив слёзы, в предвкушении счастья, что так долго искали. А потом посмотрели друга на друга, задав немой вопрос, готовы ли. И каждый ответил, что готов.
Они одновременно скинули мантии друг друга и, избавившись от этой оболочки, растаяли их тёмные тела. А звёздный свет их глаз освободился и слился в едином ослепительном сиянии и устремился ввысь. Их мантии коснулись глади и тут же скрылись под водой, пока сияние их стремилось ввысь и ввысь, всё ближе к небу, которое так долго хотели обрести. И там, в выси, достигнув танца звёзд, они остановились и засияли с ними. И та пустыня, что была их жизнью, осталась позади.
Свидетельство о публикации №218030102290