Ладошка

     Предыдущая глава   http://proza.ru/2018/03/01/276

     Прошло несколько дней. Всё тихо. Я сижу, документы пролистываю. Никто не мешает.  И вот вдруг звонок. От неё.

   - Виктор Андреевич, зайдите, пожалуйста.

   Я к ней. Вхожу в комнату и прямиком направляюсь к её столу. Но что-то не так, видно, делаю. Хельга Володьевна правую руку на всю длину выбрасывает в мою сторону и ладошку так вертикально пальчиками вверх ставит. При этом она одновременно руку в локотке то сложит, то обратно распустит. Понятно. Близко не подходить. А я-то уже половину пути к её столу успел пробежать. Поэтому её ладошка продолжает вертикально стоять,  а рука в локотке то согнётся, то разогнётся. Дескать – отойдите подальше, подальше. Я отхожу. Вот уже и хребтом в дверной косяк упёрся. Дальше некуда. Может дверь открыть и в коридор выйти? Да, вроде нет. Ладошка опустилась. Значит, такая дистанция признана подходящей для дальнейшего общения. Ну, так - значит так.

   - Не люблю, когда близко стоят, - пояснила свои действия Хельга Володьевна.

   Ну не любишь, так не любишь, подумал сам себе я. Учтём. И вот она у меня что-то спрашивает, а я не пойму.  Здесь другая беда со мной приключилась. Я с детства-то глуховат, а с возрастом тем более. Плохо разбираю, о чём она меня спрашивает. Порой повторить прошу. А она начинает нервничать. Ведь Хельга Володьевна не знает, что я недослышу её вопросов. Думает, небось, что я в глубокий их смысл въехать не могу. Отвечаю я тоже повышенным тоном. Далеко ведь стою. Так и поговорили издалека и в общем-то ни о чём. Может быть,  весь смысл её вызова как раз и состоял в установлении переговорной дистанции. Кто её знает?

   С тех пор так и повелось. Если вдруг попадаю к ней в комнату, то пристраиваюсь у самой двери. Иной раз креслице какое подвернётся, а чаще в рост стою. Вот одна беда, слышу издалека плоховато. У меня уже мысль появилась слуховой аппарат прикупить. Даже по интернету пошарил – какие они бывают и по какой цене. Выбор большой оказался. Но стоят не так уж и дёшево. Денег жалко. Кризис в стране. В конце концов, не часто она меня к себе и вызывает. Перебьюсь как-нибудь.

   Кстати заметил, что со всеми другими сотрудниками Хельга Володьевна общается на самой близкой дистанции. Прямо обнимается с некоторыми. Так что дело, видимо, не в её привычке общения на дальнем расстоянии, а в фигуре общения. Вспомнил тут я свою грязную рубаху. Конечно, понять начальницу можно. Если человек ходит в грязной рубахе, то какое от него амбре исходит? Естественно - как от бомжа. Так что с таким лучше общаться на максимально удалённой дистанции. Вот и вся причина. Всё логично.

   Но тут я дальше задумался. Ведь со многими сотрудниками компании и я часто общаюсь. Вот, например, в одной комнате целыми днями вместе сидим – и ничего. Эти сотрудники, правда, из другого отдела, но я-то тот же. Или вот в лифте не один раз за день вместе по этажам разъезжаем. И никто вроде нос не воротит. Или вот ещё в транспорте. В метро иной раз так друг к дружке прижмёт, что глаза из орбит выскакивают. И опять никто ничего про мой специфический запах не говорит и виду не показывает. Может все они такие интеллигентные, воспитанные люди? Ведь известно, что воспитание определяется не тем, чтобы не пролить суп на скатерть, а чтобы сделать вид, что ты этого не заметил. Получается что все они воспитанные и интеллигентные, а вот моя начальница другая. Всё может быть.

   А тут мой день рождения подкатывает. И вот звонят мне девчонки – бывшие сотрудницы агентства, которым я руководил двадцать лет. Ну, они-то девочки молодые и пришли уже позже. С кем лет семь вместе проработали, с кем и поменьше. И вот звонят они мне, значит, и спрашивают:

   - Виктор Андреевич! Мы вот тут в кафе своим бывшим составом собрались. Встретились  и в воспоминания ударились. Как хорошо нам вместе работалось. Вас вот вспомнили. И вспомнили, что у вас скоро день рождения. Вот сидим и думаем – что бы вам такое подарить. Решили, как всегда, с вами посоветоваться. Вот и ответьте нам, как бывший руководитель, на этот вопрос. 

   - Бросьте девчонки чепухой заниматься, – отвечаю.

   - Нашли тоже тему для разговора. В этом плане я придерживаюсь рекомендации очень уважаемой мною Фаины Георгиевны Раневской. Она прекратила отмечать свой день рождения, когда поняла, что свечи на именинном пироге стоят дороже самого пирога. Так что никаких своих дней рождения я уже давно не отмечаю. И не забивайте чем не надо свои очаровательные головки.

   - Нет! Нет! Виктор Андреевич! Мы всё равно решили сделать вам подарок. Но хотелось бы, чтобы этот подарок был вам особенно приятен. Чего бы вы хотели такого приобрести, но всё как-то руки у вас не доходят. Такое бывает. Так что подумайте немного и подскажите нам прямо сейчас.

   И тут меня осенило. Вот буквально вчера смотрю я телевизор, а там реклама случилась. Такое у нас бывает. Так вот, в этой рекламе мужик возьми, да и побрызгай себе за ушами какой-то жидкостью из маленького пузырька. Нормальный такой мужик. Помоложе меня, правда, будет. Ну, так вот. Идёт этот мужик к лифту, а за ним баба увязалась. Вся модная такая. На каблуках. И вот дверь лифта открывается. Мужик в него входит. А баба за ним юркнула. И сразу так ноздрями она заворошила, затрепетала и в этого самого мужика глаза многозначительно вперила. Но тут дверь лифта захлопнулась и, поэтому что там промеж них случилось, я достоверно так и не узнал. Но вот продолжение. Дверки лифта распахиваются и там снова они вдвоём. Баба такая с волосами растрёпанными, раскрасневшаяся. Одёжка у неё местами потревоженная. А главное – лицо довольное, счастливое просто такое. Будто в лотерею только что большой куш отхватила. А мужик тоже здесь. Как стоял, так и стоит. Хоть бы один мускул на лице дрогнул. Видимо, в лотерею пролетел.

   - Ну, коль вы так настоятельно настаиваете – говорю я девчатам, то подарите-ка мне вот такую волшебную жидкость. И кратенько пересказываю им содержание той самой рекламы. Пусть, думаю, и моя начальница что-нибудь по лотерее отхватит. Пусть порадуется.

   И вот прошло небольшое время, и оказался этот пузырёк у меня в руках. Малюсенький такой. Но красивый. На всякий случай звоню девчатам. Интересуюсь, не контрафакт ли им всучили.

   - Нет, нет, - уверяют они меня. Всё как в телевизоре. И в фирменном магазине коллективно покупали.

   - Хорошо. Спасибо.

   С тех пор я прямо как в засаду сел. Жду, когда меня Хельга Володьевна вызовет. Неделю сижу, вторую, третья началась. Нет и нет вызова. И вдруг – бац - звонок: «Виктор Андреевич, зайдите пожалуйста». Я скорее за пузырьком. Он у меня в письменном столе в нижнем ящичке бережно хранился. Скорее, скорее. Господи, как он там открывается-то? Открыл. За ушами побрызгал – и к ней. Вот к двери подбегаю и только тут подумал – а что же я, идиот, делаю? А вдруг там, в той рекламе, в лифте произошло то, о чём я как-то уже позже подумал. А я не готов. Во-первых, я дочку и внучку люблю. Да и с женой всё нормально. Как-никак сорок пять лет щека в щёку живём. А я – на тебе. Что на старости лет надумал. Во-вторых - обстановочка не та. Разгар рабочего дня. А как же свет выключить, свечи зажечь. Музыку робкую включить. Стихами подходящего содержания очень полезно в таких случаях обменяться. Поплясать, наконец. То есть, для начала. 

   А сам так тихонечко дверь открываю, открываю. Смотрю – Хельга Володьевна в кабинете одна. У меня сразу сердце прямо ниже колен упало. Ноги деревенеют. И не только ноги. А что делать? Вхожу. Устраиваюсь, как обычно, сразу у входа. Даже дверь на всякий случай закрывать не стал. И вот началось! Хельга Володьевна воздух ноздрями шибко так потянула, навроде вынырнувшего из глубин океана кита,  и спрашивает:

   - Чем это от вас, Виктор Андреевич, так воняет? Прямо дышать невозможно.

   Я что-то проблеял, как всегда невразумительное. А она не успокаивается. Шарфик у неё был по плечам разбросан. Красивый такой, голубенький. Так вот она этот шарфик стала вокруг носа оборачивать. Видно чтобы от моего запаха свои ноздри отгородить. Раз обернула, два. Но, судя по всему, шарфик не очень помогает. Шарфик тоненький такой, газовый. А она всё шарфом круги мотает. Наворачивает себе, наворачивает. А нужного эффекта всё нет и нет. Прошибает запах насквозь. Не даром реклама у него такая агрессивная. И вот шарфик закончился. Вертеть больше нечего. Да и у Хельги Володьевны не только носа, а и лица уже не видно. Одни уши из плеч торчат.

   Вскочила тут Хельга Володьевна со своего рабочего места, как кипятком в причинном месте прихваченная,  и с криком:
 
   - Нет! Я не могу этим дышать!, -  в дверь ломанулась. Выскочила.

   А я один со своим запахом остался. Ну что делать? Судя по всему, вопреки моему замыслу, газовая атака удалась по полной программе. Все окна на всякий случай на самую распашку открыл. Кондиционер на полную мощность включил. Пусть как следует протянет. Да и пошёл на своё рабочее место. Вот и верь после этого рекламе. Кругом жулики!

   Следующая глава   http://proza.ru/2018/03/01/278