Гл. 26 Гринпис

                1
     Инспекция  Министерства обороны СССР, которую с невероятными усилиями преодолели подводники, завершалась строевым смотром. Накануне  Борковский самолично проверил форму одежды всего личного состава. В ходе осмотра командир дивизии «торжественно» и публично  скручивал знаки «командира подводной лодки» с тужурок всех без исключения старпомов и механиков, которые по каким-то причинам этого не сделали сами.
Подойдя к Дербенёву, командир дивизии внимательно осмотрел вмятину от знака на правом лацкане тужурки подчинённого и с прискорбием показал на пустующее место на своей груди, где также красовалось рельефное «воспоминание» о былых временах.
— А вас-то за что? Вы же командир дивизии подводных лодок? — спохватился Александр.
— Плохо читаешь приказ Министра обороны № 233, Александр Николаевич, а там в пункте три прямо сказано «При перемещении по службе на должности, не связанные с непосредственным командованием корабля, знак остаётся у офицера без права ношения на военной форме одежды».
— Как же так, с 1943 существует этот знак, и вдруг…
— А для тех, кто плохо учился в школе, уточняю: с 1942 года существовал знак «Командир подводной лодки», а теперь с целью «повышения авторитета командиров ВМФ»  введён знак «Командир корабля»… Но это не главное. Завтра вам в море выходить на отработку задачи  покладки на грунт. Командиром идёт,  естественно, Потапков. Надо всё успеть отработать за один раз. Потом тебе в отпуск, а там и на классы ехать. Переносить нельзя.
 
                2
Потапков, пришедший на Б-181 непосредственно  в ходе приготовления корабля к бою и походы, был чем-то явно озадачен.
— Что-то не так? — поинтересовался Дербенёв.
— Всё хорошо, но опять у наших территориальных вод крутится этот  любопытный немец с бортовым номером A52… — Командир вручил свежую  разведывательную сводку старшему помощнику.
— Oste, что ли? Ничего удивительного: он или его собрат Oker частенько там   ошиваются, — спокойно отреагировал  Дербенёв. — Работа у них такая.
— Вопрос в другом. Ты не мог не обратить внимание, что эти разведчики появляются чаще всего там и тогда, когда одна из лодок эскадры выходит в море. Совпадение это или…
— Мне, товарищ командир, не по чину об этом «или» думать, пусть по этому поводу головы ломают те, кто носит фуражки шестьдесят второго размера, а я со своим пятьдесят шестым пока повременю!

                3   
В назначенное время, заняв полигон Л-32 и получив квитанцию на переданное радиодонесение, Б-181 легла на грунт в точке с координатами: Ш-56;20.4; сев; Д- 20;52.2;вост.
— Штурман, глубина с карты? — уточнил командир, когда лодка коснулась грунта.
— Двадцать пять метров!
— Боцман, а что у нас по глубиномеру центрального поста?
— Почти десять метров.
— Боцман, почти не считается.
— Девять метров и восемь десятых, товарищ командир.
— Совпадает, — согласился командир, оставаясь в боевой рубке.
— Центральный, радисты, — голос мичмана Кулика привлёк внимание командира, — до опорного сеанса связи пятнадцать минут.
— Добро радисты. Личному составу БЧ-4, группе ОСНАЗ, специалисту СПС  боевая готовность № 1. Будем принимать сеанс связи лёжа на грунте. Поднять антенны «Анис», «Тополь». Метристы! По пеленгу триста тридцать восемь градусов не наблюдаете работу РЛС?
— Центральный, акустик, — в такт запросу командира  «проснулись» акустики, — наблюдаю шум винтов  по пеленгу триста тридцать восемь градусов. Интенсивность нарастает, предполагаю цель — рыболовный траулер идёт на нас.
 — Спите, «глухари», как всегда, и ни черта в классификациях не сечёте. — «согласился» с докладом Потапков.  — На самом деле - цель зелёная, во весь борт надпись «Гринпис», идёт на сближение вплотную, дистанция до цели полста кабельтов. Записать в вахтенный журнал: для исключения столкновения с надводной целью решил всплыть…
Стоило лодке показаться на поверхности моря, как бывшее рыболовное судно, а ныне «грозный» защитник экологии от ядерных загрязнений застопорило ход и легло в дрейф в дистанции три кабельтова от Б-181.   Две надувные лодки  были тут же спущены на воду и направились под моторами к советскому ракетоносцу.
Прошло уже много лет с тех времён, но, вспоминая эту историю остаётся открытым единственный вопрос: откуда «зелёные»  защитники природы  знали, в каких именно  ракетных контейнерах находится оружие с ЯБП? Случайность? Или?
Известно, только то, что в июле 1989 на пресс-конференции проводимой активистами Гринпис на борту корабля «Воин радуги» («Rainbow Warrior») председатель комитета по охране окружающей среды СССР Алексей Яблоков, официально объявил отделение Гринпис «первой независимой организацией в Советском Союзе». Но вернёмся на борт Б-181.
Подойдя к лодке на дистанцию около двадцати - тридцати метров, гринписовцы развернули два  флага с символикой радиационной опасности. И, размахивая ими, стали кружить вокруг подводной лодки, снимая происходящее на видеокамеру. В какой-то момент одна из лодок поравнялась с кормой Б-181  и, подойдя к борту вплотную,  совершила морскую провокацию, поскольку её пассажирам  удалось вставить один из флагов  в шпигат ближе к контейнеру № 3.
 — Вооружить пожарный рукав на мостик! — приказал  Потапков. — Да побыстрее.
—  А может ракетницей отпугнуть? — переспросил Дербенёв.
— Ты ещё автомат достань… Завтра же все телевизионные каналы мира покажут, как советские подводники расстреливают мирную демонстрацию «зелёных» человечков.
— Виноват, — согласился Дербенёв.
В этот момент на надстройку поднялся старшина команды мотористов старший мичман Навозенко. Вид у него был ещё тот -  специально для съёмок. Голубые просаленные штаны от комбинезона РБ,  которые, скорее всего, «жили» ещё во времена испытаний первой советской ядерной бомбы, выдавали в нём корабельного «интеллигента». Синяя мичманская куртка без погон и пуговиц, завязанная на животе «мёртвым» узлом, как это делают местные хулиганы  на пляжах южных провинциальных городков, не вызывала сомнений в твёрдых намерениях мичмана. А завершавшие туалет матросские «гады» на босу ногу, зашнурованные медной проволокой и доставшиеся нашему герою, скорее всего, «по наследству» от кочегара броненосца «Потёмкин», подсказывали, что Навозенко не первый год на флоте и что старый «морской волк» давно познал истину бытия. Головного убора на мичмане не было. Да он и ни к чему в ситуации, когда предстоит неординарная встреча с врагом. Центральным атрибутом всего «ансамбля» выступал живот, а дополняли его узловатые пальцы огромных ладоней подводника.   Сам живот  немаленького размера  да и все остальные части тела были покрыты таким слоем мазута, что издали Анатолия Ивановича — так звали мичмана,  можно было принять за негра из древнего племени Зулусов, что проживают в провинции Квазулу-Наталь Южно-Африканской Республики.
В одной руке мичмана  поблёскивал, как  двуручный рыцарский меч, огромный рожковый гаечный ключ  восемьдесят на восемьдесят пять, а  другой  рукой Навозенко сжимал ствол пожарного рукава, который тащился за Анатолием Ивановичем как издохший змий, которому русский богатырь только что отрубил голову.
Увидев довольно странное и очень недружелюбно настроенное  существо на палубе советской подводной лодки, западные «фотомодели» от «Гринпис», пытавшиеся сфотографироваться «на память» и почти забравшиеся для этого в газоотбойник  ракетного контейнера,  бросились за борт, пугая своими воплями любопытных чаек.
Не обращая внимания на пугливых «зелёных» нарушителей, как тараканы бросившихся врассыпную,  простой советский подводник  медленно подошёл к оставленному нарушителями флагу. Пренебрежительно окинув взглядом «нечисть», торчащую перед ним,  медленно выдернул древко из надстройки и, демонстративно сломав  его об колено, одним движением рук разорвал флаг пополам.
После непродолжительной «фотосессии» перед иностранными фото и видеокамерами мичман Навозенко пригрозил «разбойникам» гаечным ключом и торжественно отправил останки «природоохранной» акции  следом за «зелёными» человечками.
   Так завершилась эта незваная встреча с благими, но несогласованными намерениями с одной стороны и решительными действиями - с другой.