Гл. 28 Арагви

                1
      «Здравствуй, творение Петра Великого, здравствуй город на Неве!» —думал Дербенёв прибыв на станцию метро имени Александра Невского и перемещаясь теперь по лестнице эскалатора наверх.  Вдыхая полной грудью знакомый ещё с детства и ставший таким близким запах ленинградской подземки Александр радостно размышлял о будущей учёбе, о перспективах, которые она рисует.
«Как здорово снова быть здесь и как плохо, что я один».  — совсем не радостной мыслью закончил свои размышления Александр, выходя из вестибюля станции метро на Невский проспект в том месте которое  в нарде именуется просто Старо-Невским.
Перейдя через дорогу в сторону Александро-Невской лавры, Дербенёв остановился на автобусной остановке и стал вчитываться в названия действующих маршрутов.
— Вам, молодой человек, наверное, на классы? — видя, как внимательно вчитывается в названия маршрутов статный молодой офицер с большим жёлтым чемоданом в руках, поинтересовалась милая седовласая женщина пожилого возраста.
— Да, на Заневский! 
— Тогда вам лучше со мной, — предложила незнакомая женщина садясь в переднюю дверь подъехавшего автобуса - «гармошки».
— Спасибо! — поблагодарил Александр, помогая женщине забраться на ступеньку.
Закончив посадку пассажиров преклонного возраста и детей через переднюю дверь, Дербенёв направился к средней двери, чтобы наконец сесть в автобус самому.
— Не могли бы вы и мне помочь? — приятный женский голос заставил Александра обернуться.
 За его спиной стояла молодая, если не сказать совсем юная, стройная девушка небольшого роста одетая в тёмный вязаный свитер-платье и ярко-красные сапожки на высоком каблуке. В одной руке дама держала небольшой чемоданчик, а в другой – большой пластиковый тубус, очевидно для чертежей.
— С удовольствием!  — согласился  Дербенёв, пропуская даму вперёд и подхватывая из её рук  негабаритное имущество.

                2
Утро в квартире № 84 по Гвардейскому проспекту Лиепаи, где проживали Дербенёвы, начиналось, как всегда, с завтрака. И даже субботний день не мог нарушить устоявшиеся традиции.
— Ну что, «безотцовщина», чем вас кормить сегодня?
— Мне омлет! — потребовала дочь Люда.
— А мне просто яичко от курочки, как у бабы Таи…— Отозвался четырёхлетний сын Вова.
— А сами-то кудахтать не начнёте после завтрака, птички мои? — пошутила Татьяна Дербенёва, открывая холодильник. — Да и яичко только одно осталось. Давайте-ка я вам гренки с яичком пожарю и творожок со сметанкой каждому приготовлю?
— А что, курочка не дала нам яичек? — поинтересовался Вова.
— Дала сынок, дала курочка яичко. Только его купить ещё надо, а мне до магазина не добежать пока никак. Дел  просто невпроворот. Тут и стирка ваша, и уборка, и на работу идти в понедельник, будь она неладна …
В прихожей зазвонил телефон. Татьяна, бросив приготовления  завтрака,  направилась в прихожую.
 — Алло?
 — Доченька, это мама, как вы там мои бедненькие, одни?
— Если честно, мам, то напряжённо. Денег, которые Дербенёв оставил, хватило только на месяц, а новые он пока не прислал…
— А сколько же он тебе оставлял? — встревоженно уточнила Светлана Павловна.
 — Да немного, мама, совсем мало. Всего шестьсот рублей… — Зачем-то соврала Татьяна, хотя Александр оставлял восемьсот, да и в кошельке у неё на сегодня оставалось ещё не менее ста пятидесяти…
   — Да… Я почему-то лучшего мнения была о Сашке, когда рекомендовала тебе именно его кандидатуру в качестве мужа…
— Вот так, мама. Лучше бы я сама выбирала.
— Лучше, не лучше, а ты сейчас при квартире, двух машинах с гаражом и деньгами в кармане, мужниными, а свои, небось, на книжку складываешь?
 — Всё это правильно, но я, по сути, одна уже десять лет! Одна,   но не свободна, да ещё и детки, как тебе известно, имеются! — не отвечая на вопрос матери, заметила Дербенёва.
— Ну, с детками это мы порешаем, сейчас отца пришлю, заберём на время.
— Как заберёте? А школа, детсад?
— Доченька, а ты не забыла, кем твоя мама в обкоме партии работает? Наверное, внуков-то я пристраивать буду не в какую-то   глушь, а в лучшие места!
Татьяна, боясь выказать внезапную радость, свалившуюся на её голову, тут же согласилась с мнением «руководящей роли партии».
               
                3
      Строевой смотр, предпринятый по истечении первого месяца учёбы на командном факультете Шестых высших специальных офицерских классов ВМФ, собрал более двух сотен офицеров, впервые оказавшихся в одном строю.
Как когда-то Борковский, так и начальник   ВСОК ВМФ контр –адмирал  А.П. Ерёменко начал свой смотр с опроса офицерского состава, но перед этим он поздоровался и торжественно довёл до присутствовавших в строю информацию из истории классов:
— 28 января 1827 года царское правительство Российской империи создало под руководством известного адмирала и мореплавателя Ивана Фёдоровича Крузенштерна Высшие офицерские классы Русского Военно-Морского Флота при Морском кадетском корпусе.  С этого  момента в нашей стране было положено начало высшему образованию в Русском флоте и установившейся впоследствии твёрдой системе совершенствования подготовки офицерских кадров в специальном учебном заведении, ставшем подлинной кузницей для пополнения флота квалифицированными офицерами.
 Закончив короткую речь, Ерёменко начал двигаться вдоль шеренг, специально разведённых для осмотра формы одежды, опроса жалоб и предложений. Подходя к каждому офицеру, начальник классов останавливался напротив и ждал, когда офицер представиться, а сам в это время осматривал его внешний вид и форму одежды.
   — Командир корабля старший лейтенант Корчагин, — представился молодой офицер, видя, как Ерёменко трепетно относится к незаконно носимым некоторыми офицерами знакам «Командир корабля».
 — Каким же кораблём вы командуете? — поинтересовался контр-адмирал.
— МДКВП , товарищ адмирал, в должности один год!
— Что ж идём дальше, — предложил начальнику командного факультета Ерёменко. — А вы, наверное, возьмите шапку или  лучше мешок да и складывайте туда кораблики да лодочки. Полюбуйтесь на этих орлов. Судя по нагрудным знакам, у вас весь факультет – уже готовые командиры  и делать им на классах нечего!
Остановившись напротив капитана третьего ранга, у которого также как и у многих других, красовался знак «командир подводной лодки», Ерёменко замер.
— Помощник командира ракетной подводной лодки 667В проекта капитан третьего ранга Ивашин! — Представился старший офицер.
 — Сколько в должности?
— Два месяца, товарищ адмирал.
— На допуск сдали?
— Ещё нет…— честно ответил Ивашин.
— Так какого, извините, рожна вы напялили на себя знак командира??? — строго поинтересовался начальник классов.
— Виноват, — согласился офицер, снимая незаконный атрибут формы одежды.
 Рядом стоявший капитан третьего ранга, видя назревающий конфликт, тоже поторопился снять свою лодочку.
— А вы, милейший, кто у нас будете? – спросил Ерёменко у суетливого офицера.
— Старший помощник командира подводной лодки 641 проекта капитан третьего ранга  Шумицкий. В должности год, на допуск сдал, но приказа пока нет.
— Старший помощник командира подводной лодки  Б-181 651 проекта капитан третьего ранга Дербенёв. В должности три года, на допуск сдал, приказа о допуске вшит в личное дело, знак вручён ещё в 1987 году.
— Опыт плавания в должности?  — поинтересовался Ерёменко, рассматривая отпечаток на тужурке Дербенёва, оставленный длительным ношением знака «Командир подводной лодки».
— Боевая служба в Северную Атлантику в том же 1987- м и два боевых дежурства в 1988 и 1989 годах.
— Он, товарищ адмирал, вообще однажды вышел в море старпомом, а вернулся командиром! — комментируя «заслуги» Дербенёва, выпалил Ивашин.
 — Как это понимать? — удивился адмирал.
 — Да вы не слушайте этого бывшего «стратега», он просто хотел сказать, что я, будучи старшим помощником, не уберёг своего командира   от гибели и  согласно Корабельному уставу сделал запись  в вахтенный журнал о вступлении в управление кораблём...
— Выйти из строя! — приказал начальник классов.
Дербенёв вышел из строя на два шага и, повернувшись кругом, встал лицом к строю. Оказавшись лицом к лицу со своими коллегами, Александр чувствовал себя не очень комфортно. «Как на суде, а ты не свидетель, а обвиняемый», — не первый раз в своей жизни подумал Дербенёв.
— Товарищи офицеры, я, начальник Шестых высших специальных ордена Ленина офицерских классов ВМФ СССР, разрешаю своим распоряжением и под мою ответственность, вопреки требованиям приказа МО СССР номер 233 ношение знака «Командир подводной лодки» единственному из вас офицеру — старпому Б-181  капитану третьего ранга Дербенёву.
После этих слов контр-адмирал  Ерёменко взял из шапки начальника командного факультета один из знаков и прикрутил его к тужурке Александра.
Дербенёв облегчённо вздохнул и встал в строй, но ощущение неловкости почему-то не оставило его.

                3
     Баня, в которой офицеры спустя полтора месяца отмечали начало учёбы на классах, точь-в-точь походила на ту, в которой снимался известный фильм «Ирония судьбы или С лёгким паром». Да и приключения после бани можно было ожидать аналогичные.
— Нет, нет я больше не могу,  — артачился Дербенёв, —  мне ещё на тренировку идти сегодня…
— Какую такую тренировку? — поинтересовался  одноклассник Дербенёва офицер Северного флота по имени Иван, наливая в пивной бокал водки.
— По боксу, я же нашёл своих старых друзей, с которыми когда-то выступали на «Вооружёнке», один из них теперь тренирует команду «Трудовые резервы» на Конюшенной площади. Туда я и хожу тренироваться по вечерам.
— А это зачем? — снова спросил Иван.
— А зачем монахи дрова колют каждый день, знаешь? — вопросом на вопрос отреагировал Александр.
— Не-е-е, — промычал Иван.
— Вот когда узнаешь, тогда и поговорим! — сказал Дербенёв направляясь в парилку.
Когда он вышел из парной, то обнаружил, что почти вся группа офицеров уже разошлась. Женатики отправились в семьи, а «холостяки» кто куда.  Иван, на удивление практически трезвый, сидел в чане с холодной водой и «отмокал».
— Вы не отморозите себе причинное место, сэ-э-р? — вежливо уточнил Дербенёв, подсознательно понимая, что сегодняшнюю судьбу этого товарища  группа поручила  именно ему.
— Если на Севере не отморозил, то здесь вряд ли.
 — Тогда, может, по-тихому двинем  в общежитие? — отчётливо понимая, что тренировка сегодня накрылась, как говорят в таких случаях, «медным тазом», поинтересовался Александр.
 — Да, да, я сейчас, — согласился коллега, вылезая из своей купели. — Но у меня будет другое предложение…

                4
      Ресторан «Арагви» что расположен на набережной реки Фонтанки – камерное заведение с грузинской кухней в меню. Здесь всегда шумно и весело. Музыка и танцы, сдобренные хорошим грузинским вином делают мужчин настойчивее, а женщин податливее. Наверное, за этим сюда многие из них и  приходят.
— Ты не представляешь, какая в «Арагви» завораживающая кухня, но прежде всего это веселья шум, – как хороший знаток кухни и особенностей этого ресторана,  рассыпался в  красочных эпитетах Иван. — Известно ли тебе, дорогой, что такое бажа, гебжалия,  хачапури или чебуреки, хашлама, чанахи, кюфта, хинкали и другие гастрономические удовольствия? Не-ет? Тогда мы идём в нужном направлении!
— А в этом направлении денег нам хватит, да-ра-гой? — передразнивая товарища, уточнил Александр. — У меня не полуторный оклад, как у некоторых, да и полярку на Балтике не платят, если ты не в курсе…
— Не боись, дружище, всё будет о’кей! Ты же со мной!
Подойдя к двери ресторана, у которой, к удивлению Дербенёва никого не было, товарищи  попытались войти, но дверь оказалась запертой, а через стекло хорошо читалась табличка с традиционным: «Мест нет!». Александр  даже обрадовался и уж было собрался уходить, но тут дверь отворилась, в проёме показался официант, выпускавший «сформировавшуюся» парочку, и в «бой» ринулся Иван.
— Дружище, пусти нас на те места, где эти двое сидели. Будь добр!
Обрадованный халявным червонцем официант согласился и провёл товарищей к столу.  За столиком сидели сразу четыре молодые  особы женского пола, но почему-то царило некоторое уныние. Представившись, мужчины присели  к столу.
— Вы наверное офицеры? — спросила одна из девушек.
— Да, — ответил Иван, — так точно, а что не видно?
— Как раз наоборот, — глядя на Александра, сказала другая, —  у вас даже в гражданском платье выправка чувствуется. А меня зовут Лена…
Александру показалось, что он уже слышал где-то этот голос, он присмотрелся и вспомнил: «Красные сапожки!»  Но тут громче заиграла музыка, и Дербенёв не успел ответить.
— Я выбираль тибе! — странный, явно не грузинский, но знакомый Александру акцент заставил и его, и девушку обернуться.
За спиной у Елены стоял лысый, толстый и очень потный мужчина лет сорока пяти и пытался взять девушку за руку, чтобы увести на танец.
  — Девушка не танцует, — игриво заметил Иван, не совсем уверенно вставая из-за стола.
— А тибе не спрашивают! Сиди бастурма кушай! — настойчивый ухажёр  толкнул Ивана обратно на стул и попытался  силой принудить Елену к танцу, но ему помешал Александр.
Встав рядом с девушкой,  он произнёс:
— Ара! Ты разве не понял? Это моя сестра, и она не танцует, а если тронешь её ещё раз, знаешь, что тебе будет! Rus dilind; bilirsinizmi?  Я понятно выражаюсь?!
— Ладно, — согласился потный гражданин непонятной национальности. — Сестра, мать – это святое! — и направился к своей компании, которая бурно праздновала какое-то мероприятие.
     К великому сожалению, инцидент на этом не был исчерпан и Дербенёва ждал  неприятный «сюрприз» при посещении туалетной комнаты. 
     Трое товарищей несостоявшегося «ухажёра» и сам «неудовлетворённый» гражданин зашли в комнату сразу за Александром, где попытались выяснить отношения с помощью  традиционных дамасских инструментов, но Дербенёв оказался трезвее, моложе и проворней. Правда,  за разбитые зеркала  и сломанную дверь в одну из кабинок  пришлось заплатить уже «знакомому» официанту. Этот же официант вызвал такси, а когда Александр с Иваном, Еленой и её подругой уехали, позвонил  в милицию – «для порядка».

г. Калининград                6 октября 2015 года