Ангел

Пожилой, седовласый, но ещё не потерявший былую красоту мужчина стоял на балконе своей квартиры, курил и, рассматривая фотографию своей жены, вспоминал.

Он вспомнил первое сентября, первый класс. Именно в тот день пожилая учительница посадила его за третью парту, рядом с худенькой, маленькой девочкой, с кудрявыми светлыми волосами и огромными зелёными глазищами. Непослушные кудряшки выбивались из причёски, образуя вокруг головы девочки почти светящийся ореол.
— Ты похожа на одуванчик, — вместо приветствия произнёс он.
Девочка робко улыбнулась.
— Меня Галина зовут. А тебя?
— Борис, — представился он и осторожно пожал тонкую ладошку. — Я на тебе женюсь, когда вырасту. Ты мне понравилась! — серьёзно заявил Борис, а Галя засмеялась.
Она была тонкой, хрупкой, почти прозрачной. И очень болезненной. Почти ежемесячно её увозили в больницу, а Борис, купив на карманные деньги яблок и апельсинов, ехал на двух автобусах с пересадками к ней. И даже строгие медсестры пропускали его в отделение, видя серьёзный взгляд карих глаз из—под вихрастого чубчика.

Ещё одна сигарета и ещё одно воспоминание. На этот раз старшая школа. Его разборки с шайкой Сизого. Этот подросток из семьи алкоголиков пытался обижать тихую, скромную Галину. И Борису пришлось вступиться за свою подругу. Ему тогда здорово досталось, но и Сизый со своей бандой не ушёл без синяков. После этого Галю перестали обижать, а Борис заслужил уважение и авторитет среди местных хулиганов.
— Ты мой ангел, — улыбалась Галя, смазывая ему синяки и ушибы мазью.
— Да ну! Скажешь тоже! — смущался он.

Мысли жениться на этой почти хрустальной девушке Борис не оставил. Он познакомился с её родителями, распланировал семейную жизнь и всячески оберегал своё хрупкое сокровище. Он защищал её от хулиганов, таскал тяжёлый портфель, покупал фрукты для неё.
Потом был выпускной, поступление в один с ней университет и свадьба. Они были красивой парой: высокий, мускулистый, темноволосый и загорелый Борис  и тонкая, маленькая, светловолосая Галина.
 
Лихие девяностые повернули жизнь Бориса почти на сто восемьдесят градусов. Он стал курить, пить и врать жене. Бросил универ, но врал, что учится. Затесался в группировку местного бандита и даже добился там своеобразного карьерного роста. А жене врал про успешный бизнес.
А она ему верила. Или делала вид, что верит. Он не знал. Но зелёные глаза по-прежнему смотрели с любовью, а мягкая улыбка озаряла бледное лицо.
— Ты — ангел! Знай это! — повторяла она каждый вечер.

И он старался быть для неё ангелом.
Добился того, чтобы её докторскую диссертацию приняли на рассмотрение. Чтобы на место заведующего кафедрой взяли именно Галину. Ведь она так мечтала об этой должности. И Борис был уверен, что не стоит жене знать, какими средствами он этого добился. Поэтому она всегда была уверена, что её заслуги признали по достоинству, несмотря на юный, для этой должности, возраст. Но она скоро подтвердила, что не зря занимает кресло. И сама добилась уважение коллектива, чем Борис  очень гордился.

Сигарета сминается сильными пальцами, но мужчина тут же достаёт ещё одну. И снова короткий взгляд на фотографию в руке и воспоминания.
Двухтысячные были удачными для Бориса. Он, в отличие от многих его «коллег» — бандитов, не погиб в перестрелках. И даже в тюрьме не был. И сумел заработать капитал, который помог  уже в новое время раскрутить серьёзный и реальный бизнес. Поэтому в двухтысячные он вошёл миллионером, со стабильным доходом, активами за рубежом, недвижимостью и красавицей женой.

А потом была их первая ссора. Врачи запретили Галине рожать. И она попыталась  выгнать мужа.
— Тебе будет без меня лучше. Я мертва внутри! Не смогу подарить тебе наследника.
И он, напившись, ушёл. Ненадолго. Потом вернулся, ползал перед ней на коленях, умолял одуматься. А затем, после примирения, она гладила его по волосам и снова называла своим ангелом.

В две тысячи десятом пришла болезнь. Рак. Он ворвался в их семью черным смерчем. Галина, и до этого хрупкая, стала похожа на скелет. Борис боролся. Он нашёл лучших докторов, оплатил лечение в Израиле, затем в Германии. Но…

Сегодня были её похороны. Борис, выгнав всех сочувствующих, заперся в своём кабинете и пил. Но виски не давал забыться. Взгляд мужчины то и дело падал на рамку с фотографией. С фотографии зелёными глазами смотрела Галина: улыбающаяся, красивая и живая. А внизу размашистым почерком было написано «Моему ангелу на вечную память!».

Дрожащие пальцы погладили стекло, а затем, движимый непонятной злостью, Борис швырнул рамку в стену. Дерево рамки треснуло, осколки посыпались на пол, фотография вылетела и, покружившись по комнате, упала на ковёр. Жена по—прежнему улыбалась ему.

Борис встал, поднял фото и пошёл на балкон. Сигареты шли одна за другой, пепельница уже была полна окурков, а голова гудела. То ли от выпитого, то ли от воспоминаний.

Мужчина затушил очередную сигарету, потянулся за новой, но пачка была пуста. Выругавшись, он смял упаковку и швырнул комок вниз. Проследил взглядом, как пачка летит вниз, с восемнадцатого этажа, но порыв ветра сносит её в сторону.
Боря долго смотрит вдаль, о чем—то думая. Внезапно рука, в которой он держал фотографию, сжимается. Глянцевая бумага трещит, сминаясь.
— Ты мой ангел, — слышится ему с очередным порывом ветра.
— Ангел? — кричит он и дико, безумно смеётся. — Сейчас проверим, какой я ангел!
Борис быстро перекидывает ноги через перила, отталкивается и летит вниз.
 
Но крылья не раскрылись...