Летний костер

    Вот и закончился еще один день июня. Солнце, как воздушный шарик, наколовший    
 на пики заречных елей, скатилось за горизонт. Таинственная и волшебная пора,ко
 рая бывает лишь летом, опускается на наш край. Дневные птицы умаявшись за день,
 притихли. Короток сон их в эту ночь. Только коростель за излучиной реки не на
 минуту не прерывает своей трескучей песни,да где-то в вышине проблеет невидимый
 козодой. Река напоминает о себе ворчанием порога и всплеском щуки, в заводи, на
 том берегу. Скоро сенокос. Заливные луга, как вуалью,покрылись невесомой дымкой
 Среди высоких трав, бриллиантиками росинок, блестят паутинные сети. В кустах
 слышится шуршание прошлогодних листьев. Это кто-то из ночных зверьков вышел на
 охоту. Нет,не может затихнуть жизнь в эту ночь. Всё живое растет и размножается
 в наше короткое северное лето, будь то травинка или дерево, птица, рыба или лось.
 Все это вместе и я с ними, составляем одно целое, что входит в понятие слова
 Жизнь. Жизнь, с очень большой буквы. Без чего не было бы земли, воды и этих
 высоких облаков освещенных невидимым солнцем. Поэтому,эта березка, что как
 девченка-дошкольница выбежавшая из леса и в изумлении склонившаяся над водой,
 мне будет родственницей. Дальней, очень дальней, но родственницей.
 Где-то стороной, проходит гроза, глухие раскаты которой, доходят до нас, 
 ослабленные просторами болот и лесов. Мы лежим у догорающего костра и смотрим,
 как рубиновые угольки покрываются серым пеплом, как жадный огонь из последних
 сил борясь за свое существование, тщетно ищет себе пищу у наших ног. Лица наши,
 вобравшие жар костра, тройной ухи и крепкого чая, подобные этим уголькам
 краснеют в последних вспышках костра. Вытянув натруженные за день по речным
 буеракам ноги, я смотрю на Колюху ( десятилетнего пацана ), который испачкав
 всё лицо в золе, доедает печеную картошину,отмахиваясь веткой ольхи от комаров,
 злобно гудевших вокруг него. Комары изрядно надоели и мне, но уже нет сил
 бороться с ними, как нет сил встать и подбросить в огонь дров. Каждый мускул,
 каждая клетка моего тела ноют в приятной истоме, снимая напряжение дня. Хочется
 спать, но я с великим усилием борюсь со сном, чтобы не пропустить мгновения
 этой летней ночи. Спрашиваю себя - Что заставляет нас приезжать в этот
 комаринный край. Голод? Да нет, слава Богу, не голодаем. Тогда что? Возможно
 это в нас осталась память предка. Предка-охотника, предка-рыболова, что в 
 далекую от нас эпоху жил только этим и что передалось нам через множество
 поколений живущих до нас.
 Я закрываю глаза и мысленно переношусь в прошлое. Двадцать тысяч лет назад в
 этих местах был ледник. Над землёю, скованною многометровым льдом властвовали
 морозы и метели. На снежных просторах не было живых следов и живых звуков.
 Ледяная пустыня. Но вот, за пятнадцать тысяч лет до нас, ледник стал таять.
 Он уходил на север, вырезая в земле русла для будущих рек и ложбины для
 будущих озер. Шли года складывая года, а века тысячелетия. Ветер с юга принес
 семена трав и деревьев, а птицы на лапках икру рыб. Земля покрылась травяным
 ковром и зашумели леса. Глухие озера заросли тиной и превратились в болота, на
 которых выросла клюква и морошка. В лесах поселились звери и птицы.
 И вот однажды, в такой-же июньский день, над рекой раздались незнакомые,
 нездешние звуки. По воде плыли плоты, на которых сидели люди. На одном из них
 горел костер, возле которого сидела женщина. На других мужчины ловили рыбу.
 В шалашах играли дети. И тут я увидел чумазую девчонку не более пяти лет,
 которая, прижимая тряпичную куклу к груди, смотрела на меня.Она,как две капли
 воды была похожа на мою сестренку, оставшуюся дома. В смятении я открыл глаза
 и с тревогой посмотрел на реку. Она была пуста. Сердце колотилось в груди,
 словно собиралось покинуть меня. Неужели это сон, но почему так явственно.
 Неужели это моя прапрапрапрабабушка, пользуясь случаем, шлет мне привет из
 глубины веков. Ведь говорил мне дед, что род наш давно живет на этой реке.
 Все уже спали. Я накрыл своим ватником Колюхины ноги и вышел на берег в надежде
 снова увидеть плоты. Но, увы, ничего не увидел. И все-же, помахав рукой, им
 невидимым, сел на бревно. В ожидании нового дня, природа затихла.Даже
 неугомонный порог приглушил свое ворчание. Мое внимание привлек след от
 от самолета, перечеркнувший спокойную гладь заводи. Я нашел в небе серебряный
 крестик самолета, тащивший за собой белый хвост в полнеба. Сначала он летел
 бесшумно, как будто подкрадываясь и лишь поравнявшись с нами с небес послышался
 глухой гул. Где-то, там куда он летел, был другой мир, не похожий на наш.
 Там был город. Как великан в горячечном бреду он стонал и ворочался не зная
 покоя не днем, не ночью. Множество машин и теснота, ограниченность пространства
 и круглосуточное освещение, невозможность личного уединения  и постоянная
 борьба за всё возрастающее потребление вызывает у его жителей немотивированную
 агрессию, переходящую в депрессию и наоборот. Пространство над городом и вокруг
 его, пронизанное теле-радио и другими волнами, превратилось в одну большую
 микроволновку, что совсем не добавляет спокойствия. Там деревья с закатанными в
 асфальт корнями, тонут в его несвежем дыхании. Утоляя жажду из ближайших
 водоёмов и забирая у природы отнюдь не бесконечные ресурсы, он разбрасывает
 вокруг себя ядовитые испражнения, отравляя на долгие годы воду, землю и воздух.
 Я не призываю остановить развитие человечества и вернутся обратно в пещеры, но
 дальше тупик. Неужели не видно? Если человек не откажется от такого непомерного
 потребления, в пещеры придется вернутся помимо его воли, если Земля не скинет
 его с себя, как надоедливых насекомых. Спросите меня-Что делать. Не знаю.Не
 знаю-у-у.
 А где-то идет война. Толпы явных дураков в религиозном или националистическом
 экстазе свергают правительства, чтобы поставить такие же, если не хуже.
 Приходит убеждение, что природа совершила большую ошибку, возвысив человека над
 остальным миром. А может быть надо привести его к этому костру. Ведь здесь сама
 природа очищает души людей. Делает их добрыми, чуткими к чужой боли. Снимает
 черный нагар с сердца злого, волнует равнодушного, успокаивает мечущегося,
 исцеляет больного, дает силы упавшему духом. Пока не поздно. Хотя....
 Солнце позолотило верхушку березки на берегу. Начинался новый день. Начинался
 еще один чудесный день Я встал и пошел будить товарищей.
            
                Бесагаш. 01.03.18.