Лесовозная трасса

                Лесовозная трасса.

                Фото: таёжная лесовозка на закате.

                Выход из Сольвы по новой трассе. Из дневника спасателя-общественника.

         Последний день нашего дежурства. Избы приюта опустели, большинство групп покинуло Сольву ещё вчера,  последние уходят сегодня.
         С группой из Качканара уходят и  ребята из моего спасотряда – Валера Калинников и Толя Бетехтин. У качканарцев в группе травмированный участник и хотя они отлично справляются с его опёкой, спасатели будут сопровождать для подстраховки.

         Травмированный идёт без лыж – размолотил их, врезавшись на спуске в груду камней, где и сам пострадал. Хорошо, что обошлось только ушибами, без переломов и вывихов. Иначе пришлось бы вывозить.
         Они идут сегодня до кордона на Шарпе, завтра выйдут во Всеволодск-Благодатское.

         Я решил выходить в населёнку с другой группой и по другому пути – по лесовозной дороге на Баяновку. Меня интересует эта  дорога, по ней ни я, ни мои друзья ещё не ходили. Да и на моей карте её нет, она проложена совсем недавно, год или два тому назад. Ведёт она к  лесным массивам в междуречье Большой и Малой Сосьв.

         Дорога из Сольвы на Баяновку и  город Покровск-Уральский, в котором расположена конечная станция железной дороги, существовала уже давно, скорее всего со времён освоения золотоносной жилы , когда по реке прошла драга в военные годы. Механизмы такого сооружения без дорог не затащишь.

         Добыча золота велась в этих местах ещё с 19 века, можно предположить, что селения и дороги уже тогда существовали.
         При первом моём знакомстве с местными жителями один из них – Лёнчик  Хозяинов утверждал, что его предки – коми-зыряне жили здесь  в родовом стойбище чуть ли ни с сотворения мира. И их нартовые тропы-ворги уже и тогда существовали.
         Он и сообщил, что до Баяновки значительно ближе чем до Всеволодска и за продуктами они обычно ездят туда.

         Я пару раз пытался найти эту тропу на правобережье Сосьвы, но не нашёл, –  или заросла или не там искал.
         Первый раз, поплутав на склонах Кривинской сопки, мы вынуждены были вернуться на реку и выходить по её льду до заброшенной деревни Тонга, а уж от неё – по грунтовой дороге в Черёмухово. В Баяновке так и не побывали, хотя выход в маршрутке по плану был на этот пункт.
         Но это всё в прошлые годы и о старой дороге, а сейчас там проложена новая лесовозная трасса и ребята из Серова знают её. Вот я и прокачусь налегке с ними и нанесу дорогу на карту.

         Серовцы вышли утром, я задержался ещё на пару часов, пока приют не опустел. Потерять их не боялся, знал: не днём, так к ночи догоню. Где-то на полпути они будут разбивать бивак, в их шатре и переночую.

         Пробежал до реки по лыжне и у подножья сопки выскочил на трассу. Она была великолепна: с кюветами по обочинам, следами грейдерной чистки, накатана.
         Но вела не на ЮВ в сторону долины реки Колонги, на которой стоит село и за ним городок Покровск-Уральский, а уходила на восток с подъёмом на южный склон Кривинской сопки.

         Крутой подъём был посыпан песком и видно было,что группа шла здесь пехом. Пришлось и мне снять лыжи, чтобы не тропить лыжню рядом с дорогой.
         Зато спуск не был подсыпан и я летел «с ветерком» километра два. По следам определил, что после серовцев по дороге прошёл лесовоз.

         В конце спуска трасса пересекла речушку, через несколько километров ещё одну. Как я определился, это были истоки реки Тонга.
         У второго мостика на обочине ещё дымили головни залитого костра, был вытоптан квадрат под шатёр, приготовлен лапник. Значит группа начинала разбивать бивак для ночёвки, но не закончила.
         Дальше по дороге следы туристов не проглядывалось, зато было видно, что здесь останавливалась машина. Значит это был не лесовоз, а бортовая машина, скорее всего обычная вахтовка лесорубов и группа на ней уехала.  Посему моя ночёвка в шатре отпадает.
 
         И что же мне делать? Впереди морозная ночь и эта нескончаемая лесовозная трасса. Неужели предстоит пилить по ней дальше, и в одиночку?  Пройдено уже 20 км, осталось, примерно, где-то более чем 30. Надо всё хорошо обдумать.

          Раздул костерок из погашенных головней, набрал воды из промоины, вскипятил чаёк, залил его во фляжку и вторым заходом сварил «змеиный» супчик. Мой солдатский котелок, обычно используемый вместо чашки, послужил на этот раз для варки.

         Наступили сумерки. Дорога всё так же тянулась на восток по нескончаемым увалам. По сторонам простирались  выруба с редкими чахлыми рощицами нетоварного леса.
         Искать место для холодной ночёвки в этой унылой местности? Такой мысли даже не возникало. Надеяться на охотничью избушку или отапливаемый балок тоже не приходилось – в таких местах их не бывает. Значит пилить по дороге, пока она куда-нибудь приведёт.
         Пока что трасса шла по широтной просеке. На моей карте эта просека утыкалась в шоссе у посёлка Калья. Что ж, к полуночи я туда прикачу. Если ничего не случится.

         Впереди наметился пологий спуск в низину, волнистое предгорье закончилось. Перед спуском наезженная дорога повернула на юг. Это уж точно на Баяновку.
         Прикинул по карте расстояния: вправо до села – километров 15, прямо до посёлка – около 8. Куда двигаться? И там, и там места для ночлега мне ни кто не готовил.
         Бросил накатанную дорогу и покатил прямо. Колея – след колёс машин был и на ней, тропить лыжню не пришлось.

         Вот уже и окраина посёлка, а впереди – редкие фонари на столбах шоссе и яркая звезда на копре шахты.
         Дальше, руководствуясь только интуицией, подхожу к выезду от шахтных строений на шоссе и через полчаса уже еду на ПАЗике в Североуральск с шахтёрами. Смены у них короткие – по 6 часов, в мокрых забоях и того короче, и служебные автобусы курсируют в город почти беспрерывно.

         Остаток ночи продремал в холле гостиницы «Красная шапочка», где много лет тому назад останавливался в первой командировке спасателя-общественника областной туристской КСС.
         В той командировке я тоже пытался уходить в горную тайгу в одиночку. Но тогда это  была попросту бесшабашность, без опоры на опыт выживания в зимней тайге. Такового у свежевыпеченного спасателя ещё и быть не могло. Он нарабатывался потом многими годами в десятках зимних походов и выездов на спасработы.
         В те времена на такой вот ночной переход в полсотни с лишком километров, да в одиночку, – я уж точно бы не решился.
                1982 г.