Ремень. Рассказ 9. Серия рассказов ни о чем и обо

Я возвращаюсь домой из школы неохотно: в портфеле лежит не очень тяжелая двойка по математике и очень тяжелая тройка по истории. Двойка по математике меня не тяготит потому, что мой отец и сам не силен в точных науках, а вот тройка по истории – быть беде…
Я не поднимаюсь на лифте, я иду пешком – тяну время. Наша квартира самая последняя по коридору, и уже не дойдя до нашей двери, понимаю, что на сегодня на какое-то время спасена. Из-за приоткрытой входной двери я слышу рев группы «ДДТ» на всю катушку, что означает лишь одно – он пьян до беспамятства…
Хоть и знаю, что отец сейчас в таком состоянии, что его не разбудишь даже из пушки, но всё же я стараюсь проникнуть внутрь квартиры, не издавая лишнего шума. А ещё я очень переживаю за нашего кота, мне страшно, что он мог убежать из дома. Убедившись, что, кот спит, свернувшись клубком, на моем кресле-кровати, я наконец-то закрываю за собой дверь, и делаю звук, ревущей музыки из магнитофона, потише.
Отец спит, раскинувшись на диване, недопитая бутылка водки валяется на полу, на журнальном столике стоит пустая тарелка.
Мне хочется есть, но в холодильнике нет ничего, кроме вчерашних макарон, а мама вернется с работы только поздно вечером. Захлопнув холодильник, я переодеваюсь, но не в домашнюю одежду, а в одежду для улицы (хорошо, что ещё середина сентября, и во дворе тепло и сухо) – мне не хочется сидеть с ним дома, когда он такой да ещё и с бомбой в своём дневнике. А готовить домашку на завтра, когда не знаешь, через какое время он проснется, совершенно нет настроения.
На улице почти никого нет, только мальчишки постарше играют в углу соседнего дома в «квадрат». Тогда я сажусь на ограду возле дома, и наблюдаю за их игрой, а ещё за игрой нетерпеливо наблюдает Булька со второго этажа, и яростно лает. Бульку знают все местные ребята от мала до велика! Булька – бульдог, которая разорвала не один мяч на нашей дворовой площадке. Вырываясь на свободу из тесной квартиры, она хоть и безобидно для окружающих, но металась по двору вместе со своим хозяином, как сумасшедшая, и было непонятно, кто кого выгуливает: хозяин – Бульку или Булька – хозяина. Играя в «квадрат», ребята поддразнивают собаку, и Булька начинает лаять ещё громче.
Мне жалко собаку, но мальчишки,  они ведь такие, ужасно вредные. Нет, бывают, конечно, и хорошие ребята, но гораздо реже, чем мне этого хотелось бы. Вот взять хотя бы этого противного одноклассника Сашку из моего дома. Чего вот он ко мне пристает, чего дразнит, что я ему сделала плохого-то? Ну, нравится мне книжки читать, и что? Нет вот, обязательно нужно подойти ко мне и сказать какую-нибудь гадость, вроде того, что я заучка или что у меня очки. А какая же я заучка? У меня вон тройка по истории в дневнике, двойка по математике, и еле натянутая четверка по русскому. И очки я, между прочим, только в классе ношу.
С такими мыслями я и сижу до тех пор, пока из подъезда моего дома не выныривает Ленка – моя подружка. Она машет приветственно рукой, и подходит ко мне.
- Привет! Ты английский и русский сделала?
- Нет, а ты?
- И я нет. Думала, ты уже сделала, и дашь списать.
- Мне не до уроков.
- Чего?
- Ай! – пытаюсь я отмахнуться от подруги.
- Опять «ДДТ» слушает?
- Да, - отвечаю я неохотно.
- А мамка где?
- На работе, и вернется ещё не скоро.
- Есть хочешь? Пойдем ко мне. У нас дома котлеты с картошкой.
- Не пойду, я твою маму боюсь.
- Не бойся! Она хоть и крикливая,  но не злая, у нас все друзья брата дома сидят по несколько часов.
- Всё равно не пойду.
- Ну как хочешь… Слушай, а давай в резинку попрыгаем. У меня вон новая. Смотри, какая! Цветная! Мать из Москвы привезла.
Я восхищенно смотрю на это чудо – ого, разноцветная резинка!
- Давай ещё кого-нибудь подождём, интереснее играть втроём.
- Пока никого нет, можно и к столбу привязать резинку.
Так мы и сделали. Позже повыходили ещё ребята, и вот нас уже четверо, прыгаем по парам.
Около восьми начало темнеть, и знакомые, и незнакомые девчонки и мальчишки стали разбредаться по домам. Двор опустел. Мне же домой идти совершенно не хочется, и, в конце концов, я остаюсь на улице одна. Начали зажигаться фонари, когда я увидела, что домой возвращается мой недруг. Я демонстративно отвернулась и сделала вид, что совершенно не вижу его.
- Эй, очкастая, чего тут расселась? Вали домой!
- Сам ты «очкастая»! Где хочу, там и сижу! Дурак!
- За «дурака» сейчас получишь!
- Сначала догони! – я показываю ему язык и презрительное выражение лица.
Начинается погоня. И хоть я не очень спортивная, но бегаю достаточно быстро для девчонки, но недостаточно быстро для мальчишки, увы. Он догоняет меня и хватает за косу, и тянет на себя.
- Отпусти волосы! Дурак! – кричу я.
- Сначала извинись! – требует он.
- Ты первым меня обозвал! И не подумаю.
Волосы натягиваются ещё сильнее, ещё немного, и я заплачу от боли. И всё же каким-то чудесным образом, я умудряюсь лягнуть неприятеля ногой, его хватка ослабевает, и я бегом залетаю в подъезд своего дома и несусь по лестнице на свой этаж. Снизу до меня доносится угроза: «Завтра в школе, я тебе покажу!»
Я потихоньку открываю дверь квартиры, темно и тихо, я нащупываю выключатель в темноте, включаю свет в маленьком коридоре и тихо-тихо прохожу в комнату, чтобы переодеться. Свет из коридора освещает комнату неполностью, но краем глаза я отмечаю, что он просыпался: бутылка допита и на столе нет тарелки. Натянув на себя майку с Микки Маусом и зеленые, изумрудного цвета, лосины (мечталось о черных тогда, но зеленые стоили дешевле), я прохожу на кухню, где включаю настольную лампу, вытаскиваю из портфеля учебники, тетрадки, ручки, карандаши, и сажусь за уроки с горбушкой черствого хлеба в руках.
Ненавистную математику даже не открываю - спишу домашку завтра в классе у кого-нибудь. Русский и английский делаю быстро. И только я села за географию  - заскрипел диван… Он ещё не зашел на кухню, а я уже превратилась в туго натянутую струну.
- Как дела в школе? – спрашивает он.
- Хорошо, - вру я.
- Дневник покажи!
Дрожащими руками я подаю свой дневник, который внимательно изучается.
- Это, по-твоему, хорошо?! - злится он, а внутри у меня всё сжимается от страха.
- Нет, - покорно опускаю я голову, и в тот же момент чувствую на своей щеке горячий жгучий след от пощёчины. Он уходит, а у меня из носа начинает капать кровь прямо на учебник по географии. Я слышу четкий звук, свойственный только одной вещи – ремню…
- Папа, папочка, пожалуйста, не надо! Я всё исправлю! Не нужно ремня! Пожалуйста! – я даже не умоляю, а кричу в отчаянии. Но ремень опускается на мои руки, которые пытаются прикрыть голову. Не помню, сколько раз он меня ударил, потому что от страха и боли теряю сознание…
Я прихожу в сознание от холодных капель воды.
- Доченька, прости-прости, меня, пожалуйста! Сам не знаю, что на меня нашло… - в испуге и раскаянии он разводит руками по сторонам…
Я привожу себя в порядок, и сажусь за уроки, и жду маму, которой нет почему-то так долго, и думаю про себя, что когда вырасту, то никому, никогда, ни за что на свете не позволю обращаться так со своими детьми, а ещё я думаю о том, что когда стану взрослой, то обязательно отомщу ему за все свои детские обиды!