Каштаны Фрагмент книги Филфак

Каштаны (глава из книги ФИЛФАК)
               
                Я от мыслей ночных устану               
                И гитарный возьму аккорд,               
                А в Париже цветут каштаны               
                Возле площади Ля Конкорд.               
                Невесомые эти свечки,               
                Что прохожих лишают сна               
                Хороши, но недолговечны,               
                Как и наша с тобой весна.
               
                А. Городницкий

В обязательном порядке в общежитии праздновали 23 февраля. И восьмое марта, конечно, тоже, но сейчас речь идет о февральской дате. И хотя ребят, отслуживших в армии было не очень много, праздник отмечали все! Это сложное положение с праздником еще более усложнялось после четвертого курса, когда военная кафедра выпускала очередную группу студентов. То есть очередную группу лейтенантов. Чтобы было более понятно, вероятно, следует вспомнить, как когда-то на первом кусе на самом первом занятии, еще даже не занятии, а вступительном собрании, зав. военной кафедрой говорил: «Мы собрали вас здесь, чтобы из сегодняшних девушек-студенток за несколько лет сделать женщин-военнослужащих, женщин-лейтенантов. Сегодня этим занимаюсь лично я, а в дальнейшем будет заниматься вся наша кафедра.»

После четвертого курса это обещание, как правило, выполнялось, и число женщин-лейтенантов у нас значительно увеличивалось.

Чтобы долго не рассуждать на эту тему, просто отметим, что 23 февраля в нашем 5 корпусе праздник отмечало в два раза больше народа, чем восьмого марта, и в других местах, в других организациях подобное явление бывает гораздо реже.

Да и вообще, событий, когда вспоминали о защитниках отечества, происходило в жизни общежития чрезвычайно мало, даже можно сказать, совсем не происходило.

Ну, выбрался Вася Морошенко в первые ряды, стал общественником и активистом и установил на стене фойе пятого корпуса бессменный пост, охраняющий российскую филологию от происков и нападок…

Кто выделил деньги, кто поручил Васе столь ответственное мероприятие по выбору тематики изображения, я не знаю. Да и никто из моих знакомых ничего внятно на эту тему сказать не мог. Только в один прекрасный день в фойе нашей общаги появился Вася Морошенко одетый, как заправский маляр. И были при нем и краски, и кисти, и еще много всякого художественного барахла. И пошли здесь работы под стать Ченнино Ченнини.

Нет, конечно я не хочу сказать, что результат можно было приписать кисти Джотто. Да и Дионисия с Рублевым не напоминал он даже отдаленно. Но что-то все-таки получилось.

Во всю стену сиял розовощекий пограничник или просто автоматчик, символизируя несокрушимую мощь нашего государства и отечественной науки!

Вот, пожалуй, единственное явление подобного рода.

Хотя не совсем. Хочется вспомнить об одном малоизвестном случае, происшедшем на третьем этаже.

Одной студентке, назовем ее, как звали домашние Лялей, прислали каштаны. Может и не домашние их прислали, а друзья-товарищи из теплых стран, может и еще кто, да и не из теплых стран, хотя в холодных странах каштаны эти не растут вообще. В наших местах, хотя места и не самые холодные, каштаны растут мало и несъедобные, а про более северные и говорить нечего.

Отсыпала, значит, Ляля с полкастрюльки этих самых каштанов, залила водой и поставила на огонь. Что конкретно девушка хотела сделать с каштанами, я не знаю. Может почистить, а потом жарить или печь, может варить, может даже какое-то свое небывалое блюдо. Да нам, собственно, это совсем и не интересно.

Только, постояв, посмотрев, как кастрюлька греется на конфорке, зная, что варятся они достаточно долго, она решила сходить в комнату, тем более, что оттуда ее уже звали раза два или даже три.

В общем, ушла она в комнату и там подзадержалась. То ли с подругой заспорили о роли деепричастного оборота при изображении выходцев из народа у Льва Николаевича Толстого, то ли новый выпуск «BURDA MODEN» получили, а там через всю обложку огромными буквами: «Платье сезона». А может быть еще хлеще. Приехала из Польши хорошая подружка и привезла только что выпущенную «Камасутру» на русском языке.

Ну и подзадержалась девушка на неопределенное время в своей комнате.

И ничего страшного, огонь горит, вода кипит, каштаны варятся, девушки свои дела делают…

Все бы действительно было ничего, только у каштанов есть одно неприятное свойство: при длительном кипячении их блестящая коричневая кожура лопается со своеобразным выстрелом. Сначала она просто лопается с хлопком, через некоторое время хлопок делается сильнее и уже действительно напоминает выстрел и, если кипячение не прекратить, кожура лопается на части и разлетается довольно далеко вместе с брызгами кипятка.

В это время к кухонным дверям подошли два студента, два бывших рабфаковца Леша и Игорь. Оба, как говорится, косая сажень в плечах и кровь с молоком, оба вчерашние солдаты, отличники боевой и политической подготовки, у которых военная подготовка впиталась голову и тело так, что они выполняли команды уставов воинской службы автоматически. И сейчас еще, уже спустя год с лишним, они заслышав «ЛОЖИСЬ!», вначале ложились, а потом начинали думать, а зачем они легли.

Они стояли возле самых дверей кухни и обсуждали вчерашний матч «СПАРТАК — ДИНАМО», а может быть, как у Владимира Семеновича: «Где достать недостающий рупь…»

Внезапно на кухне раздался выстрел и воцарилась тишина.

Солдаты застыли.

Стреляли рядом, за фанерной дверью, но потом не раздалось ни шороха, ни скрипа.

Игорь потихоньку приоткрыл дверь и протиснулся на кухню. Леха стоял за его спиной.

Было тихо.

Игорь сделал еще один шаг медленно входя в помещение. Под ногой что-то едва слышно хрустнуло.

И вдруг тишину разорвала гулкая как церковный набат очередь. Выпустили патрона три или четыре.

Леха на автомате выскочил в коридор и прикрыл за собой дверь.

У Игоря автоматически сработали армейские уроки тактики: «Назад нельзя, там Леха, сейчас столкнемся и попадаем на пол, а там нас хоть голыми руками бери…»

Он на автопилоте метнулся за мусорный бачок, по дороге рефлексивно выдернув из середины бачка вскрытую пустую консервную банку.

Совсем рядом громыхнули еще два патрона.

Леха застыл в коридоре, прижавшись к стенке и совершенно не зная что делать.

Где-то в середине коридора хлопнула дверь. Вышла девушка с миской, она явно направлялась на кухню.

Леха замахал на нее скрюченными руками и закричал шепотом: «Нельзя! Туда нельзя! Там занято!»

Игорь судорожно пытался окопаться. Но консервная банка, служившая ему вместо лопаты, не осиливала половую керамическую плитку и оставляла на поверхности лишь едва заметные тусклые царапины.

Еще два или три раза шарахнул выстрел, почему-то что-то мягкое, пусть не мягкое, но и вовсе без твердости металла, ударило по ближайшей стене, зашипела разбрызгиваемая вода и все затихло.

— Ты цел? — на кухню зашел Леха

— Цел, вроде, — Игорь выбирался из-за бачка.

— Что это было? — Леха все никак не мог прийти в себя.

— Ты знаешь, я даже не понял, — Игорь пожал плечами.

На кухню влетела Ляля:

— А где мои каштаны?

Она подскочила к плите, на которой стояла перекошенная кастрюлька. Крышка почему-то лежала рядом на конфорках.

— Где мои каштаны? — голос у Ляли звенел на полтона выше. Кастрюлька была потемневшая, как бы насупленная, и дышала жаром, как как безграничные просторы пустыни Сахары. И внутри было сухо, пусто и жарко.

— Вы что, обнаглели? Ну подошли бы, спросили, что я с вами не поделилась бы?

— Да не брали мы твои каштаны, — Игорь уже забыл про катавасию, которая только что разразилась на кухне.

— Пойдем от этой сумасшедшей, — Леха потянул Игоря за рукав.

Ляля уже сообразила, где ее каштаны и лазила между плитами с веником, выискивая куда разбежалось все, что она варила.

Вечером в комнате стол украшало совершенно необычное для студенческой общаги, тем более для нашей студенческой общаги, блюдо. Это были вареные каштаны. Конечно, на стол попала уже другая партия плодов, которая готовилась под строгим присмотром незадачливой поварихи. Но результат зато превзошел все ожидания.

Ляля угощала необычным кушаньем подружек и двух солдат, грудью вставших на защиту общежития от неизвестного оружия, и они со смехом вспоминали о происшедших военных учениях.