Она
Первый рассветный луч, вырвавшись из-за горизонта и озорно пробежав по морской глади, вдруг затих у ее ног и стал ластиться, словно котенок. Свежий ветер расправлял ее кудри и играл подолом длинного белого платья, обнажая тонкую точеную лодыжку с частичками прилипшего сверкающего в лучах утреннего солнца песка. Та же осанка, и слегка запрокинутая назад голова, и те же острые плечи. Я закрыл глаза, вспоминая то далекое время, когда вот так же, на рассвете, в белом платье... Но лодыжка, ее лодыжка - она не давала мне покоя, не уходила из моей головы, перемешивая мысли и внося сумятицу. Сильнее запульсировала кровь, ускоряя биение сердца и распространяя тепло по всему телу. Я встал, медленно, превозмогая боль, подошел и обнял ее сзади. Она подалась навстречу, буквально утонув в моих объятиях. Какое же это счастье - вот так стоять, тесно прижавшись, и чувствовать ее безграничное доверие, как великую награду за долгий путь. «Господи, спасибо тебе! Спасибо за ее мудрость, что приняла мою мужественность, когда я доказывал себе, мальчишке, и всем окружающим, что я крутой парень. Спасибо за ее слабость, что помогла мне понять мою силу. Спасибо тебе за то, что данная нам жажда к свободе и всему неизведанному помогла узнать ценность друг друга». «Я люблю тебя». Она развернулась, в ее глазах полыхал рассвет, и так же тихо сказала: «Я тоже тебя люблю». Я опустился на колени, взял ее дрожащие руки в свои. Прищурившись, она кокетливо спросила: «Долго ты так стоять будешь?» Мы рассмеялись. «Все так и было, только тогда я просил твоей руки». - «И стоял до тех пор, пока я не согласилась выйти за тебя замуж», - закончила она. Колени нестерпимо ныли. «Надо встать за один раз, что бы не вызвать беспокойства у нее», - думал я, пытаясь правильно распределить свои силы. Словно почувствовав мою нерешительность, она наклонилась: «Обопрись на меня». Мы встали, отряхивая и поправляя одежду друг друга, взялись за руки и медленно пошли по кромке прибоя, навстречу рассвету, как тогда, в юности, ровно пятьдесят лет назад.
Рецензии