Из автобусного. Рацпредложение. На лимонаде

В приснопамятные девяностые прислали исполнять обязанности директора пассажирского парка молодого гражданина из «ранних» (естественно, «блатного»). К транспорту он кое-какое отношение всё же, видимо, имел (по крайней мере, на легковой машине ездил самостоятельно); грамотность свою и решил «с ходу» продемонстрировать коллективу, внедрив кажущиеся ему разумными «рацпредложения» и одновременно показав, насколько мы все без него отстали и не можем самостоятельно делать простые улучшения.

Одним из первых его шагов на данном поприще стала ревизия мест хранения автобусов в ночной период. Собственно, таких мест на территории парка было два – обычная «холодная» стоянка под открытым небом и «тёплая» крытая, в которой, естественно, мест на все машины хватить не могло. Зима стояла достаточно морозная, ночью столбик термометра частенько опускался до минус 40 и ниже, и двигатели «Икарусов» не глушили вообще, поскольку завести потом остывший дизель с вихревой камерой сгорания очень проблематично. Новые «Мерседесы» турецкой сборки, недавно поступившие в парк, благодаря имевшимся котлам-подогревателям худо-бедно, но заводились и на морозе. Что же касается стоянки «тёплой», то на неё ставились машины вспомогательных служб, дежурные автобусы «ПАЗ» и «КАвЗ», две «Скании» да наши незабвенные «луноходы» – «ЛиАЗы-677». Вот это последнее обстоятельство и возмутило нового управленца больше всего.

«Как так, – разорялся он на планёрке, – вы что, не можете обычный «Ураловский» двигатель завести, у вас горячей воды полно» (это правда, горячая вода была всегда – от собственной котельной), «у вас новые «Мерсы» на улице, для чего тёплая стоянка тогда, чтобы там «луноходы» хранить…», и так далее, и в том же духе. «Чтобы сегодня же новые машины были под крышей!»

Главный инженер парка, человек в возрасте, который – по справедливости – и должен был бы занимать директорское кресло, не стал подробно объяснять «рационализатору», почему именно «ЛиАЗы» ночуют в тёплом помещении, исходя, видимо, из соображения «умного учить – только портить». Однако сказал: «Тогда надо покрышки старые из цеха РТИ сразу приготовить… по паре штук на машину, чтобы у стены лежали». Новый директор, скорее всего, хотел показаться знающим, поэтому кивнул деловито… но любопытство пересилило, и он спросил: «Покрышек точно столько нужно? Не обойдёмся без них?»

Выразительно на него посмотрев, главинж проговорил: «ГМП на «ЛиАЗах» при минус пяти застывает с нашим маслом… а на ночь прогноз Вы знаете». И вышел из кабинета.

Озадаченный директор сидел, соображал. Вспоминал, вероятно, ранее изученную теорию. И в конце концов принял единственно правильное управленческое решение. (Тогда ещё не знали термина «эффективный менеджмент»).

…Заехавшие в парк на «разрыв» водители с изумлением увидели огромную кучу обрезков с соседней пилорамы, сваленную прямо посреди открытой стоянки. Несколько слесарей из ремзоны занимались тем, что растаскивали обрезки, складывая в кучки по краям. Основная гора от этого практически не уменьшалась, и заехать на стоянку было невозможно. На вопрос, что это такое и зачем, кто-то из слесарей ответил: «А директор сказал, не надо покрышки, от них копоти и вони много, пусть лучше костры разведут и головешками разогревают, что надо». (Дальнейшие слова самого слесаря, а также последовавшие комментарии водителей приводить здесь, пожалуй, не стоит).

Дорабатывая вторую часть смены, мужики продолжали обмениваться впечатлениями, встречаясь на конечных. Многие в сердцах обещали «бросить ключи» и больше на работу при таких условиях не выходить. Точка кипения могла уже достичь критической отметки… однако по возвращении вечером в парк механик на въезде сразу предупредил, чтобы ставили машины на крытую стоянку, как и раньше. «Главный с обеда приехал, это дело увидел (отходы деревообработки), они переговорили (с директором), так что нормально всё».

Покачали головами, поставили машины на привычные места… Жизнь продолжилась в стабильном русле, директор, пробыв в новом кресле совсем немного, ушёл «на повышение» (кабинетными людьми руководить проще, чем реальным производством, но соответствующая «ступень» в биографии для карьеры необходима), никаких подобных «революций» больше не случалось. Государственный транспорт стали потихоньку вытеснять частные перевозчики, в парке начались задержки зарплат и сокращения… Но это уже совсем другая история.

А теперь, наверно, надо дать для непосвящённого читателя небольшой комментарий, чтобы стала понятна «соль» данного рассказа.

Запустить восьмицилиндровый карбюраторный «Ураловский» двигатель, стоящий на «ЛиАЗах», предварительно «пролив» его горячей водой, действительно очень просто в любую температуру. Но загустевшее в гидротрансформаторе масло сразу же стронет автобус с места, и он покатится вперёд, причём довольно быстро (такова уж конструкция гидромеханической передачи). Механические «ручники» не работали практически ни на одной машине, а основные тормоза были в данном случае бесполезны – воздуха к утру в системе на оставалось, об энергоаккумуляторах же конструкторы пассажирского транспорта тех лет почему-то не думали; к примеру, на «ПАЗах» они появились вообще только с 2002 года (хотя на грузовых машинах были уже тогда).

Лить на коробку горячую воду бесполезно – толку не будет. Разогревать же её всегда замасленный корпус открытым огнём – в непосредственной близости от топливопровода и 300-литрового бензобака – находящийся в здравом уме человек вряд ли станет даже по непосредственному указанию руководства.

Поэтому единственным способом предотвратить крупные неприятности (а они по незнанию всё же иногда случались, погнутые бампера и разбитые фары – самые мелкие из них) было – поставить автобус с вечера впритык к какому-нибудь надёжному неподвижному объекту, типа бетонного забора или стены здания, чтобы после запуска упереться в него (естественно, подложив что-либо для предотвращения повреждений, скажем, те же покрышки). Минут за 5-7 холостого хода масло разогрелось бы от трения, как раз и давление от компрессора поднялось до рабочего (без давления в коробке вместо заднего хода будет включаться первая передача), и можно было бы потихоньку начать движение. Это и подразумевал главный инженер, так иногда и делали, когда не было другого выхода. Но директору надо было продемонстрировать свою компетентность.

В данном случае, слава автобусному богу, всё обошлось без эксцессов…


Альтернативное топливо

У известного писателя Николая Носова в его замечательной книге «Незнайка в Солнечном городе» фигурировал автомобиль, использовавший в качестве топлива сахарный сироп и лимонад (или что-то вроде того). Но вряд ли знаменитый писатель мог подозревать, насколько близко к реальности окажется его литературное изобретение. А воплотить данное решение на практике смог один из наших тружеников руля, назовём его Александр, причём даже не собираясь заранее, как все гении в истории, этого делать.

Известно, что для облегчения запуска дизельного двигателя, в особенности в холодное время, используются различные легколетучие вещества: от рискованного в применении эфира, вредящего возможной отдачей из-за ранних вспышек, до сравнительно безопасного в данном отношении бытового газа. Можно использовать и обычный бензин, если плеснуть небольшое количество непосредственно в патрубок воздушного коллектора (лить его в воздухозаборник хуже, ибо бензиновые пары не столь летучи, как вышеупомянутый эфир, и за время прохождения через турбину и интеркулер потеряют свою эффективность).

Александру предстоял ранний утренний двухсоткилометровый рейс из районного центра в областной, а до этого ещё необходимо было доехать до этого самого райцентра из собственной деревни, где рядом с домом водителя ночевал и автобус. Чтобы избавить себя от утренних проблем с запуском, Саша с вечера приготовил пластиковую бутылку с бензином и оставил её в доме, дабы топливо было тёплым и лучше испарялось на морозе.

Встав в половине пятого утра, Александр оделся, взял всё необходимое, в том числе и две бутылки – с бензином для двигателя и вторую – с лимонадом – для себя лично. Закрыл за собой дом, поёживаясь от холода, подошёл к машине, поставил бутылки на снег, открыл заледеневшую дверь, включил «массу», нажал на кнопку «алебасты», убедился, что котёл заработал. Поднял капот, привычно отсоединил задубевший на тридцатиградусном морозе патрубок, взял бутылку, оценив содержимое по цвету (бензин изначально был приготовлен для бензопилы и уже разведён с красным двухтактным маслом, отчего и имел красивый тёмно-розовый цвет), налил жидкость в пробку от бутылки и плеснул в коллектор. Нюхать при такой температуре бесполезно, поэтому Саня пошёл в кабину и стал пробовать заводить. Однако двигатель, единственный раз фыркнув, больше на усилия стартёра реагировать не захотел. Не огорчившись на первый раз, Александр повторил операцию (бензин – не эфир, «перелить» его не особо страшно).

Когда и третья попытка завершилась с тем же результатом, водитель обеспокоился – мощности аккумулятора теперь уже хватит ненадолго. Впрочем, деревня есть деревня, можно пойти, взять трактор у родственника, попробовать завести с буксира… Ну, ещё один разок (время-то идёт, утром нельзя опаздывать). Эх, уже почти не крутит… Но что это? Движок фыркнул раз, другой, потом «схватил»… и на последнем вздохе аккумулятора вдруг ожил, «замолотил», причём сразу всеми цилиндрами (что и в тёплую погоду не всякий раз бывало).

Обрадовавшись, Александр присоединил воздушный патрубок, закрыл капот, убрал бутылку с бензином в нижний багажник, чтобы не было запаха, увидел, что температура контура стала от котла подниматься, положил вторую бутылку в кабину, сел, закрыл дверь и, немного подождав, потихоньку тронулся.

Приехав на автостанцию, Саша глянул на часы, и, убедившись в запасе времени до отправления, стал собираться в диспетчерскую. После всех утренних перипетий захотелось пить. Мысленно поблагодарив себя за предусмотрительность, он отвинтил пробку от припасённой бутылки лимонада и сделал щедрый глоток…

…Детализировать последовавшие за этим выражения, а тем более приводить их здесь по понятным причинам не будем. В рейс Саня, тем не менее, выехал вовремя, благо и вода, и даже (на всякий случай) активированный уголь в диспетчерской у сотрудниц были. Но от сигарет он, заядлый курильщик, отказывался наотрез – и не только в дороге, но и по прибытии на автовокзал областного центра, где был вынужден рассказать еле сдерживающимся от смеха коллегам случившуюся с ним историю.

Действительно, отличить спросонья, в темноте, на морозе лимонад от похожего по цвету бензина довольно-таки сложно, и удивительно само по себе было не это, и даже не то, что непривычный к подобному виду топлива двигатель всё-таки запустился. Больше всего вопросов вызвал тот факт, что столь простой способ почему-то не применяется в случаях, когда человек желает избавиться от пристрастия к табаку. Ведь с тех пор Александр даже в руки не взял ни одну сигарету – как он признавался знакомым, даже от одной мысли о табаке сразу возникают передёргивающие организм ассоциации с незабвенным вкусом бензиновой отрыжки. Чем не способ? А бензин, не говоря уже о солярке, явно безвреднее никотина))