Мотылек

У пруда горел костер. Он высовывал длинный красный язык, словно дразнил кого-то — может быть, молчаливую ночь или темные деревья с чуть покачивающимися вершинами.

Вокруг костра кружил Мотылек. Казалось, он забыл обо всем на свете и, увлекшись игрой, то падал в грозное пламя, то взмывал в небо, чтобы снова продолжить свою опасную игру.

Неподалеку сидела лягушка и удивленно смотрела на Мотылька. Наблюдая за его отважным полетом, она то поднимала, то опускала голову, и пламя костра отражалось в ее выпуклых глазах. Наконец, не выдержав, она спросила:

— Эй, Мотылек, а, Мотылек, объясни-ка мне одну вещь?

Мотылек опустился на листок подорожника рядом с Лягушкой.

— Скажи, зачем ты это делаешь? И что тебе не живется спокойно? Зачем играешь с огнем?

— Даже не знаю, как объяснить тебе, лягушка! Когда я вижу ночной костер, мне делается и грустно, и сладко, и тревожно, и больно, словно что-то прекрасное с каждой минутой уходит от меня все дальше и дальше, и я не в силах остановить его…

Горит костер, сияет пламя, и я спешу к нему, костер манит и пугает меня, привычный мир уходит куда-то, и на свете остаемся только свет и я.

Понимаешь, Лягушка, если уж куда и лететь, то на свет, на огонь!

Серьезно и внимательно выслушала приятеля Лягушка, потом приблизилась к костру и тут же попятилась, приседая на задние лапки. Потом скакнула к костру еще раз, но в этот момент одна из головешек сердито зашипела и выбросила в сторону лягушки горячую искру. Искра чиркнула по лягушачьей ноге, упала на землю и погасла.

Как ветром сдуло Лягушку от костра.

— Ну, нет! — обиженно заявила она, подув на лапку, — эти забавы не для меня. Я еще раз убедилась, что самое большое удовольствие — залезть в теплую лужу и громко квакать тихим лунным вечером. Именно в подобные вечера легко можно ощутить собственную важность, нужность и значительность!

Недолго думая, Лягушка бухнулась в пруд, громко квакнула и почувствовала удовольствие от своей значительности.

Костер догорал. Он присмирел и никому больше не показывал алых языков.

Словно прощаясь, над ним грустно кружил Мотылек, тщетно стараясь разжечь слабыми крылышками затухающее пламя.