Жизнь по Капельке. медицинский детектив. глава 2

Каждый госпиталь представляет собой сложный орга-

низм, который, несомненно, время от времени может

давать сбои, но в общем и целом работает по еди-

ной, годами отлаженной схеме, Каждая служба выполняет

определённые функции и отвечает за их конечный резуль-

тат. Отделение Азина несло ответственность за постановку

окончательного диагноза, который не только подводил итог

всему, через что прошёл пациент с момента поступления в

лечебное заведение, но и всему, что произошло с его орга-

низмом за весь период жизни. Часто наличие в заключении

Азина одного из двух слов «злокачественный» или «добро-

качественный» меняло планы, определяло стиль и ритм жиз-

ни на ближайшие или оставшиеся годы. Эта конкретность и

категоричность в своё время определили выбор доктора. Он

был счастлив на своём месте. Он любил этот старый госпи-

таль с высокими потолками и широкими лестничными про-

летами, холодным кафелем операционных и перенаселен-

ными общими палатами… В годы, когда строилось здание,

маленьких палат не делали, а «залы», предназначавшиеся

для больных, вмещали по восемь-десять коек. Теперь высота

старинных потолков с лепниной по периметру не позволяла

просто раскроить пространство передвижными перегород-

ками. Поэтому в отделении неотложной хирургии в палатах

собиралось по десять человек, успевавших за неделю под-

ружиться и узнать друг о друге больше, чем они смогли бы

выяснить за годы общения вне этих стен. Сюда привозили

больных со всего города — острые животы, ущемлённые

грыжи, внезапно зашевелившиеся камни, тромбозы…

Плановые операции обычно проводились на коммерче-

ских основах, там и условия для пациентов были совсем


другие: никаких соседей и снующих туда-сюда студентов,

которые являлись неотъемлемой частью любого кафедраль-

ного отделения. Маленькими группками они перемещались

из палаты в палату, от пациента к пациенту, и по тому, как

они задавали вопросы, можно было определить: эти четве-

рокурсники — неопытные, во всем сомневающиеся салаги,

а эти — самоуверенные и даже нагловатые — интерны, а то

и ординаторы — почти уже хирурги.

Морг стоял особняком, сообщаясь с основным зданием

через подземный переход. Студенты заглядывали сюда не

часто, но Азин старался внушить им, что связь лечебни-

ков с патологоанатомами тем крепче, чем выше профес-

сионализм. Преподавательская работа была нужна Азину

как воздух, подпитывающий огонёк его тщеславия. Это

ведущих хирургов знают в лицо и по имени, а патологоа-

натом, каким бы высококлассным спецом он ни был, из-

вестен только в профессиональном кругу. Ни один паци-

ент, лежащий на операционном столе, не предполагал, что

объём его операции определен Азиным, поставившим под-

пись под окончательным диагнозом. А потому Александр

Ильич неустанно вбивал в студенческие головы важность

своего предмета.

***

Сегодня в прозекторской собралось необычайно много

народа: вскрытие проводил судмедэксперт, так как труп по-

дозревался криминальный. Азин присутствовал в обязатель-

ном порядке, потому что больной скончался в его лечебном

учреждении. Ввиду нестандартности ситуации приглашены

были интерны, присутствие которых превращало любой

процесс в обучающий. Вот и теперь судебный медик ком-

ментировал каждый свой шаг, задавая по ходу вскрытия во-

просы и сам на них отвечая. Процедура продолжалась около

часа, но пока причина смерти была не ясна. Образцы крови

отправили на токсикологическое исследование, и все были

уверены, что разгадка объявится именно там.

Интерны понемногу теряли интерес, начинали перешёп-

тываться и проверять сообщения на сотовых телефонах, как

вдруг судмедэксперт, словно фокусник в цирке, воскликнул:

«Ой-ля-ля!»

Согласно протоколу, исследование сердца начинается с

помещения органа в воду, после чего делается надрез сер-

дечной мышцы. Те, кто, не отрываясь, следил за действиями

врача, видели, как большой пузырь воздуха вырвался из-под

скальпеля.

— Ой-ля-ля! — повторил доктор, глядя на притихших

интернов, сгрудившихся вокруг него. — Знаете ли вы, что

подобное означает?

— Воздушная эмболия, — неуверенно ответил один.

В ожидании подтверждения диагноза в зале повисла ти-

шина.

— Точно! Ho почему так неуверенно? — спросил Азин.

— Это что же, получается, кто-то ему шприцем воздух в

вену ввёл?

— Всё может быть, всё может статься, — пропел экс-

перт. — Наше дело — констатация фактов, а что уж там

произошло на самом деле с этим… Матвеем Григорьеви-

чем, пусть следователи додумывают.

Азин, стоя за спинами загудевших, как пчелиный улей,

студентов, стянул с рук перчатки и, бросив их в корзи-

ну, вышел из прозекторской, плотно прикрыв за собой

дверь.

***

Задуманная о патологоанатоме статья неожиданно гро-

зила превратиться в историю с детективным продолже-

нием. На данном этапе рано было делать выводы. Гена не

любил работать, опираясь на выдуманные версии, которые

впоследствии могли не просто оказаться ложными, но и

смехотворными, а потому решил дождаться первых ре-

зультатов расследования и потом, как говорится, плясать

от печки.

Богатый событиями день закончился, но возбуждение,

вызванное новостями, не отпускало, не давая уснуть. Гля-

дя на часы, Геннадий боролся с желанием позвонить Капи-

толине. Эта смешная старушенция стала для него не про-

сто помощником, а соратником, полноправным участником

мыслительного процесса и соавтором сенсационных статей.

Поначалу Гена, уважительно относясь к возрасту Капы, ста-

рался не перегружать её работой, но вскоре понял, что су-

масшедший ритм и ненормированный рабочий день ей, как

и ему, просто необходимы. Он с удовольствием обсуждал с

ассистенткой планы, до слёз смеялся неожиданным и всегда

своевременным шуткам, прислушивался к новому мнению

и дельным советам.

Всё-таки решившись, Гена набрал номер. Капа ответила

сразу, как будто ждала звонка у телефона.

— У аппарата!

— Капитолина, прости. Я вспомнил, что ты собиралась

лечь пораньше уже после того, как набрал номер.

— Абсолютно точно! Легла в десять вечера, уже три часа

ночи, а я всё не могу нарадоваться, что так рано легла. А тебе

с чего вдруг не спится?

— Не могу дождаться утра, чтобы задать тебе один во-

прос: как думаешь, убийство имеет отношение к Азину?

— Рискуя напрочь лишить тебя сна, скажу — однозначно

и несомненно: имеет.

Гена вздохнул:

— Мне всё кажется, что кто-то видел моё с ним интервью

и решил обыграть тему ненаписанного детективного рома-

на. Но есть ли связь непосредственно с Азиным или это чья-

то спекуляция?

— Могу тебя обрадовать, — решительно прервала его

рассуждения Капитолина. — Я собираюсь провести соб-

ственное расследование.

— К твоему сведению, — продолжал Геннадий, — Азин

сделал два заявления для прессы. Он сказал, что ни он, ни

его отделение не имеют никакого отношения к убийству. Он

считает, что таким образом кто-то либо привлекает внима-

ние журналистов, либо, сославшись на ненаписанный Ази-

ным роман, пытается свести счёты с ним самим, либо, что

вероятнее всего, старается увести следствие по ложному

пути, предлагая выдуманный мотив.

Капа выдержала паузу и, нарочно растягивая слова, про-

изнесла:

— Что-то мне подсказывает, что Азин взялся-таки за на-

писание своего романа…