Отрывок 6

В четырнадцать лет я приравняла себя к ничтожеству. Чем мне было гордиться? Тем, что я хорошо учусь и люблю читать? Смешно. Вокруг меня были вполне сформировавшиеся внешне одноклассницы и подружки. Одни из них танцевали, другие рисовали, третьи пользовались популярностью у мальчиков. Я же была гадким утенком, которым, кстати, оставалась еще долгие годы. Пока вдруг на меня не обрушилась волна вдохновения. Я написал первый стих, а потом еще один и еще… Будто Небеса услышали мои просьбы о том, чтобы мне было чем гордиться.

К восемнадцати годам в моей копилке было немало стихотворений. Последние из них были надрывными: о любви, смерти, предательстве. Я писала так, будто моя душа принадлежала взрослой женщине, прошедшей немало жизненных перипетий. А еще я густо подводила глаза черными или фиолетовыми тенями, слушала альтернативный рок и искала то, что исцелит, спасет меня. Как же это было по милому глупо и смешно. Не знаю, сохранились ли на старом ноутбуке те мои стихи. Зато уверена, что в моей жизни сохранились некоторые люди, которые до сих пор пишут мне по праздникам и знают меня изнутри.

В двадцать два года я отчаянно худела. Мной овладели комплексы и ненависть к своему телу. Десятки диет, голодание, аэробика – все было тщетно. Ровно до того момента пока я влюбилась. Не знаю, разглядел ли он во мне ту глубину, но научил правильно питаться. И я смогла: скинула почти двадцать килограмм, купила джинсы двадцать шестого размера и была уверена, что это и есть счастье. Ошибалась. Наверное, точно также, когда срезала свое удлиненное каре и начала носить мальчишескую стрижку.

В двадцать пять я выкрасила волосы в белый цвет, перестала носить туфли на каблуках, поставила крест на личной жизни и ушла в работу. Я больше не творила, а только писала, писала, писала… У меня была идея заработать все деньги мира, чтобы покупать вещи, которые бы пылились в шкафу, гаджеты, которыми бы я не успевала пользоваться, машины, на которых бы я ездила два раза в месяц за продуктами... Хуже всего было другое – я ненавидела женщин, которые рожали второго и третьего ребенка, со слюной у рта рассказывали о том, какая марка подгузников лучше и учили своих полуторагодовалых детей читать.

В двадцать семь я попала к психоаналитику. У меня темные волосы, достающие до плеч, пустые глаза и дыра в душе, которую, как мне казалось, невозможно было залатать. Первый прием я просто проплакала. А потом мы составили потрясающий план моей счастливой будущей жизни. Ему не суждено было сбыться. Я по неосторожности или по слепой вере в лучшее наступила на те же грабли… Правда, если бы не наступила, то вряд ли отрастила волосы, полюбила юбки и платья, попробовала быть чуть мягче и нежнее, встретила людей, которые и сегодня есть в моей жизни.

В почти тридцать я вернулась «домой» - к себе. Обрела покой в душе и поняла, что неважно, где ты, важно – что внутри тебя. Я полюбила свой маленький город, в который весна приходит в двадцатых числах февраля, а лето заканчивается в октябре. Поняла, что не нужно быть наигранно женственной, милой и трепетной. Нужно быть собой: разной, непоследовательной, но живой. Я попробовала себя в нечто новом. Мне доверили звание крестной матери… А еще я вновь начала творить. Слова вдруг стали складываться в предложения, а они – в тексты. Сначала короткие, потом чуть длиннее. Я испытала то невероятное чувство, когда тебя вдохновляют люди, музыка, фильмы, истории…

И… я встретила тебя. Ты вошел в мою жизнь так плавно, словно был в ней всегда. Словно и не было всего «до». Хотя нет, было, но осталось там. С тобой пришло новое время, новые ощущения и мысли, которые наполнили меня. Заставили чувствовать острее, переживать сильнее, быть искреннее… желаннее, любимее, нужнее.

Сейчас мне… А, неважно! У меня загорелая кожа, потому что мы уже третью неделю живем у моря. Вьющиеся волосы выгорели и приобрели медовый оттенок. Они пахнут солью, но по утрам ванилью, когда я добавляю ее экстракт в сырники или клафути. Ты любишь зарываться в них носом. Рядом с тобой я чувствую себя юной, смешной… ребенком, которому прощается многое. В моей душе нет места черным дырам. Из воспоминаний осталось нечто теплое и смешное. Я уверена, все то, что было, было не зря. Оно вело меня навстречу к тому, что есть сейчас. К нашим долгим утрам по выходным. К спорам, в которых рождается истина или же они заканчиваются бурным примирением. К перелетам из одного города в другой с чувством, что тебя всегда ждут… К тебе, возникшему в нужное время.