Сказка о девице Зоряне

 Сказка о девице Зоряне и брате её Южном ветре Широкое Крыло

                Сказ о том, как кот Прохор грибы собирал

     У южного ветра, того самого, какой приносит первое весеннее тепло, была сестра. Звали её Зоряна. Жила она в лесу среди елей и берёзок, на высокой поляне, где много солнышка степного и всяких неведомых трав. Избушка была у неё крепкая сосновая с черепичной вызолоченной крышей. Хорошо ей жилось в лесу, привольно. Никто лишний раз своим вниманием её не беспокоил, кроме разве лесных зверей, какие все были её друзья да родного брата Южного ветра. Прилетит он в лес, погостит у Зоряны часок-другой и снова улетать заторопиться. Много далёких стран облетает, многое услышит и увидит в чужих краях.
    Когда же долго не наведывался он в лес, то так уж и знай, далеко веет Южный ветер от тех мест, где живёт Зоряна.
           Вот как-то в летнюю грибную пору надумала Зоряна испечь ягодный пирог. И говорит своему коту Прохору:
         - Проша, голубчик, не пойдёшь ли, не принесёшь ли из лесу грибочков и ягодок? Что-то давно уже брат мой Южный ветер к нам не заглядывал. Может хоть сегодня прилетит, а нам-то его угощать и нечем.
        - Это можно, отвечает кот Прохор. Отчего же не принести. Давай корзинку, принесу.
        - Вот тебе короб, набери мне ягод и грибочков беленьких. И будет нам с тобой и щи и пирог.
           Взял кот туесок повесил себе на локоток и отправился в лес за ягодами. По ближним полянкам прошёл, поглядел - что-то не больно густо ягод. А грибов великанов и вовсе не сыскать. Все как один - малыши. Жаль таких вот малюток от земли раньше времени отнимать. Пусть себе растут ещё. Так-то всё дальше и дальше забирался кот Прохор в лес. И, наконец, дошёл до одной незнакомой полянки. Видит, трава на ней шёлковая. Прямо -  янтарь зелёный. Грибов и ягод множество. Только успевай собирать.
       Ходит кот по поляне с кробом: ягодки сбирает, какая крупная ту и срывает. Под каждый листик заглядывает, никакую спелую ягоду не пропускает.
       Мур-мяу, мурлычет он над каждой свежей ягодой: « Полезай ко мне в туесок »,- приговаривает. Когда же Прохор набрал уже полную корзинку и грибов и ягод лесных, решил отдохнуть на дорожку. Прилёг кот под тополёк, лежит себе отдыхает, шелест муравьиный слушает. Тут и дрёма набежала. Сами глаза кошачьи закрылись и приятные мысли в сон ушли. Только уши кошачьи не спят, слушают. И спал бы так Проша в своё удовольствие, когда бы не разбудил его вскоре неясный шум.   
        Кто бы это мог быть? Вроде и некому. Прислушался и точно: треск сломанных веток с дальней опушки  слышится. Будто какой-то зверь не разбирая дороги, сквозь чащу несётся. Как же это? В нашем лесу всё всегда тихо, мирно было, удивляется Прохор. Надо бы разузнать, кто это ветки в лесу ломает?! Припрятал кот свой короб, сказал скоро волшебное слово, и сразу же недалеко от того места очутился, откуда ему шум слышался. Видит, бежит олень. Высокими рогами ветки ломает, а за ним охотники с ружьями и борзыми по следу идут, вот-вот оленя затравят. 
         Ах, беда, какая! Надо бы помочь: встал кот на все четыре лапы, выгнул спину дугой, взъерошил усы и стал всякие тайные слова бормотать. Напустил сизого дурмана и затуманил охотникам глаза. Пошли тут у них головы кругом. Сосны зелёным морем поплыли. А пока волшебный дурман всем им голову кружил - олень и ускакал. Спас его кот Прохор от верной гибели.
       Ну вот, говорит Прохор, довольно потирая пухлые лапы, кажется, теперь можно и домой воротиться. И тут же таким же манером, на той же полянке, где он свой короб оставлял, в один миг очутился. Взял одной лапой корзинку с ягодами. Другой лапой пышный свой хвост за кончик схватил, повыше поднял и домой зашагал.
       Идёт кот по лесу на зеленя молодые любуется. А воздух в лесу чистый, прозрачный, птички в густых кронах пересвистываются. Рыжее солнце в ветвях маячит. Ох, и красиво же летом в лесу… А вот уже и родная избушка за ветвями показалась. Издали видно, как золото на крыше загорается. Блесками рассыпается. 
        - А вот и я, Зорянушка, сказал кот, опуская пышный свой хвост на пол. Принёс тебе всяких лесных ягод и спелых грибов белых.
       - Где же это ты, Проша, так долго бродил, спрашивает у кота Зоряна. Уже и тесто взошло, и печь докрасна распалилась, а тебя всё нет, как нет. Заставил ты меня поволноваться.
       - Напрасно волновалась, Зорянушка. Ты ли меня не знаешь, я всего лишь на дальней полянке был, отвечает кот и важно так ус мохнатой лапой крутит.
       - Где же это?
       - И у Северного быстрого ручья был и дальше за ним был. 
       - Как же это ты эдак далеко зашел?
       - Пришлось. Всё больше за белыми грибами охотился. И тут стал Проша рассказывать, как он на лесной опушке побывал и кого он там встретил.
       - Ай да Прохор, ай да молодец! И грибочков припас и оленя от охотников спас, хвалит его Зоряна. В следующий раз пугни их всё же как следует. Нечего им недобрым в нашем заповедном лесу травы топтать, ветви ломать. 
      - Хорошо, Зорянушка, как скажешь, мурлычет кот.  Припугну как следует. И всё пошло своим чередом: Зоряна щи варит, а кот, как и подобает у окошка за прялкой сидит и золотую нить сучит.
        Жужжит прядильное колесо, а нитка сама на полу в золотые колечки складывается. Щи на плите кипят. Пирог в духовке поднимается. Самовар на полке поблёскивает. Ай да щи, хороши щи. Чистое золото. Только бери ложку да ешь, кому до того охота.
      
                Сказ о том, как кот Прохор за новостями ходил

         Но ни в тот день, ни на другой Зоряна с Прохором не дождались Южного ветра.
                - Что-то совсем забыл нас Широкое крыло, вздыхает Зоряна, ставя на стол самовар.
                - Да уж, отвечает Прохор, жужжа прялкой, пора бы ему уже и о нас вспомнить.

     И снова посылает Зоряна своего кота Прохора в лес:
                - Проша, голубчик, говорит она просительно, сходи-ка ты в лес, послушай какие вести по лесу ходят, может, что и о моём брате Южном ветре Широкое крыло узнаешь. А я тем временем нам обед приготовлю.
                - Хорошо, Зорянушка, отвечает Прохор, останавливая колесо. Схожу. И то верно, незачем мне целыми днями дома сидеть. Ну, значит, пошёл я. Жди меня к обеду.
                - Уж мне ли не ждать, отвечает Зоряна. И провожает кота платочком.

     А в лесу утром благодать. Дышит лес легко, свободно. Тихая прохлада под ветвями гуляет. Жемчужная роса на колокольчиках вздрагивает, солнышко ветви ласкает. Идёт себе Прохор по лесу песни кошачьи мурлычет. И вдруг подмечает: вон кажется две сороки на ясене стрекочут. Интересно, о чём они там беседуют?! Дай-ка и я послушаю. Подходит ближе и слышит, как одна сорока, та у которой хвост длиннее, другой сороке, той у которой хвост короче говорит:
                - Да разве это новость. Да кому это интересно. Вот у меня новость, не поверишь даже.
                - Пролетала это я над Северным быстрым ручьём. Захотелось мне воды. Спускаюсь на камешек и вижу: охотники с собаками оленя гонят. Вот-вот настигнут, вот-вот подстрелят. И тут они все будто со следа сбились. Разбойники ружья из рук выпустили, стоят, будто сосны от ветра качаются, за лапы еловые  хватаются. Пока они шапку-невидимку ловили, олень от них и убежал.
                - Слышала я эту новость, подруга, хвастается молодая сорока. Вчера ещё слышала, когда олень её своей оленихе рассказывал.
                - А вот то о чём я тебе сейчас расскажу, этого ты точно ни от кого не слышала.
                - Знаешь ли ты старый суковатый дуб на развилке двух дорог, тот самый дуб с тем самым  дуплом, какое на львиную пасть похоже?
                - Знаю, знаю, дальше рассказывай, стрекочет сорока.
                - Никто в то дупло никогда не заглядывал, а тут, представь только,- белкам жить негде. Истлело их прежнее жилье. И стали они новое жилье искать. Лес хоть и большой, а свободное дупло редкость. Вот белки и решили пожить пока в львиной пасти. Хоть и страшное дупло, а своё.
              А как стали они из него хлам выносить, тут и выяснилось, продолжала стрекотать сорока, вертясь на ветке, как флюгер на ветру. Выяснилось, что под прелыми прошлогодними листьями, лежат себе, спрятаны там самоцветы. Самой чистой воды. И вот вопрос, хвалится сорока, как это они там оказались?
            - Тоже мне невидаль, отвечает сорока с длинным хвостом. Камни самоцветы. Да в нашем лесу их испокон веков немало было.
     Вот тетки трещотки, думает кот Прохор, хоть бы о чём стоящем говорили, а то всё пустое. Пойду дальше. Идёт по тропочке песенку в усы мурлычет, ромашки полевые собирает, на солнце игривое жмурится. И вдруг слышит. Тук-тук. Тук-тук. Никак мой приятель дятел Дуда еловую кору долбит, дерево лечит. А вот и он, знакомец мой.
       - Доброе утро, кричит кот Прохор, стоя у подножия сосны.
       - Доброе утро, Проша, отвечает Дуда. Постой не уходи, я сейчас к тебе мигом спущусь. И тут же вниз по стволу, как по лесенке спускается.
       - Как хорошо, что ты меня окликнул, а я только-только о тебе вспоминал.
       - Меня вспоминал, удивляется Прохор.    
       - Ну да.  Скажи, Проша, это ты охотникам головы задурил, запутал их, оленя из беды выручал?
       - Ну, я, отвечает Прохор, опуская хвост на хвойную подушку.   
       - Так я и думал. Низкий поклон тебе Проша от друга оленя. Вовремя ты к нему на помощь пришёл. Весь лес только об этом и говорит.
       - Ладно вам, мне ведь не трудно. Ты мне лучше скажи: где сейчас южный ветер летает? Может, здесь, кто о нём что слышал?
       - Ах, Проша, я бы и рад тебе помочь…
       - Жаль, отвечает кот, отряхивая иголки с хвоста. Ну что ж тогда, значит, дальше пойду.  Может, чего и узнаю.
       - Счастливой дорожки.
       - И тебе не хворать, отвечает Прохор, махая мохнатой лапой на прощанье. 
         Всё утро бродил кот по лесу, новости собирал. Обо всём, что в лесу делается узнал, только о Южном ветре Широкое крыло ничего не узнал. С тем и домой возвратился. Встретила его избушка игривым золотым бисером на крыше и хмельным запахом свежих щей.
      - Ну что Проша, спрашивает Зоряна, узнал что-нибудь?
      - Нет, не узнал. Как ни старался. Ничего не узнал. Никто ничего не знает.
      - Это более всего меня и огорчает, что давно я никакой весточки от брата не получала. Хоть бы нам письмецо с попутным ветром прислал…
        Только это уселись они за стол, только стал кот щи нахваливать, как залетает в окно кленовый листок. Весь жёлтый, а посредине пятнышко совсем как зелёный глазок светится.
     Ах, хлопает в ладоши Зоряна, вот и она - долгожданная весточка!
 
               
   Сказ о том, как готовились к встрече дорогого гостя
               
       - Ну, вот, Проша, и в наш дом счастье пришло, говорит Зоряна.  Теперь ты дома сиди. А я с большим лукошком в лес пойду. Будет у нас сегодня пир на весь мир.
      - А мне что же делать прикажешь?
     - Да ничего особенного. Печь подготовь, воды принеси, а я скоро. Вчера ты в лес ходил, а сегодня я пойду.
     - Как скажешь, Зорянушка, отвечает кот Прохор.
        Надела Зоряна свой любимый голубой сарафан. Верёвочки на сандалиях крепче завязала и сама не заметила, как на лесной тропинке оказалась. Ласковое утреннее солнце следом за ней колобом катится, то там, то здесь в густых кронах проглядывает. А в лесу всюду колокольчики небесной синью цветут,наливаются, вдоль тропинок высоко кузнечики скачут. Травы сладкой горечью пахнут, целебными ароматами лес наполняют. Ножки сами по дорожке бегут, усталости не знают.
       Идёт Зоряна по лесу, радуется. Свежим воздухом никак не надышится, на росистые ожерелья, какие на веточках развешаны налюбоваться не может.
        Ах, лес, ты мой лес, в любую пору люблю я тебя, а летом всего больше, говорит Зоряна присев на корточки в том месте, где грибов особенно много. Кажется, и дня без тебя не прожила бы. Ку-ку, ку-ку вещает кукушка, услышав голос Зоряны. Хорошо. Вольно. Радостно на душе у Зоряны. Малина крупная, дородная и мёдом пахнет. И корзинка почти уже набрана. А Зоряна всё собирает: спелой ягодой, какая сама в руки падает, забавляется.
      Но вот стало солнце сквозь ветви всё ярче полыхать, всё жарче жечь. Подошло время домой собираться. Уложила Зоряна в корзинку последнюю ягодку и видит: перед ней одна тропинка короткая - знакомая, другая длинная - незнакомая. Дай-ка я по незнакомой тропинке пойду, новые места посмотрю, мыслит Зоряна. Сделаю круг и по ней же и домой вернусь. Идёт Зоряна по незнакомой тропинке, к новым местам присматривается. Везде и всюду что-то всё больше папоротник растёт. А рядом какие-то жёлтые цветочки виднеются: головки у них дутые, чуть-чуть вниз смотрят. Круглые какие-то колокольчики, точь-в-точь как луна в летнюю полночь, только царапинки-дождинки по ним тёмные. Лепестки как иголочки тонкие, каждая будто струна колечком сворачивается. Удивляется Зоряна: никогда таких чудных цветов не видела. У кого бы узнать, как они называются? А тропинка всё дальше от поляны в чащу уводит.
      Оглянулась Зоряна, кругом только лес шелестом шумит, да всё та же узкая тропка меж сосен вьётся. Постояла она, подумала, не вернуться ли назад, - И дальше вперёд  пошла. А там всё чаще ольха и берёза на смену вековым соснам попадаться стала, всё круче тропа вниз стала спускаться.
       И вдруг, как по волшебству, расступились поредевшие сосны. А недалеко озеро голубым краем блеснуло.
      Подошла Зоряна к озеру и видит: по ту сторону тихой заводи ручеёк бежит, в голубой воде лилии плавают, белые бутоны солнечному свету открываются. А по берегам, как будто искры вспыхивают. Посмотрела Зоряна под ноги и поняла, какие это кругом искры горят: это ведь камни самоцветы по обоим берегам рассыпаны… Набрала Зоряна с две дюжины рубиновых, с дюжину изумрудных камешков и хотела уже назад к дому идти, как тут только выяснилось, что тропинки то и нет. Привела она Зоряну к озеру и в нём же и утонула.
      Что же делать? Возвратиться или новую тропинку искать? Назад далеко, а без дороги идти - страшно. И вдруг, прошмыгнул у самых ног Зоряны и выкатился из-за кустов на тропу серый клубок. Подпрыгнул, завертелся и превратился в ежа.
      - Не бойся, Зоряна, я тебя отсюда выведу. Я эти места хорошо знаю. Иди за мной, говорит ёж. А сам вперёд убежал, на старый пень залез и оттуда машет Зоряне белым букетиком. Оказалось, тут и родная поляна недалеко.
      - Спасибо ёжик, спасибо братец, говорит Зоряна. Дальше я дорогу знаю. Ты только ответь мне: почему кое-где колючки у тебя позолоченные?
      - Ха-ха-ха, запрыгал ёж, что не узнала?! Это же я - ёж Буня, тот самый, какой весной с вашей крыши прямо в ведёрко с краской свалился.
     - Ха-ха-ха, рассмеялась Зоряна. И правда, не признала. И куда уж тебя узнать позолоченного!
На том и расстались. Подходит Зоряна к избушке и видит: сидит кот Прохор за прялкой, у окошка, и ее, Зоряну, выглядывает. Как увидел он хозяйку, выскочил на крыльцо, сел на ступеньку и ждёт. Только Зоряна на порог ступила - кот её и спрашивает:   
     - А что хороша ли была прогулка?         
     - Как видишь, говорит Зоряна и показывает коту корзину.
     - А что это ты в узелке принесла?
     - Это?  Камешки. Самоцветы.
Взял  кот красный камешек, повертел туда-сюда и говорит:
     - Знаю я, где ты эти камешки собирала. У озера.
     - Откуда знаешь? Спрашивает Зоряна, вплетая шелковую ленточку в косу.
     - Цвет у них чистый. У Лебединого озера собраны самоцветы.
     - А разве это озеро Лебединым зовётся?
     - А как же!
     - А почему же я там никого, а ни лебедя, а ни какой другой благородной птицы не приметила?
     - А это потому, говорит кот Прохор наставительно, что лебеди туда только в лунные ночи прилетают.
    - Ой, ли! Тогда может, ты мне скажешь, что это мне за цветики по дороге попадались? Сами жёлтые, дождинки по ним тёмные, а листочки как ниточки. 
    - Скажу. Отчего же не сказать. Эти цветочки жёлтые - Лунатики. Собирают их в самую глухую полночь, когда полная луна над лесом стоит. Лунатики любое доброе желание исполняют. Папоротнику колдуну они родня. Потому всегда между ним как приёмыши растут, колдовской силы набираются.
   - Надо же! То-то я от них глаз отвести не могла.
   - Счастье твоё, что не сорвала. Продолжает кот, нахмурив косматые брови. 
   - Я и не думала.
   - Вот и впредь также поступай. А не то беда будет. Эти цветы напрасно озорства ради не трогают.
   - Почему же?
   - Потому только, что тот, кто в дневной час их сорвёт сразу же либо невидимкой сделается, либо старым вороном обернётся. Колдовские это цветочки, с бедой пополам. Поняла?
   - Поняла, отвечает Зоряна, поглядывая на камешки самоцветы.
   - Потому прошу тебя больше туда без особой надобности не заглядывать. Больно соблазн велик.
   - Хорошо, не буду, отвечает Зоряна, завязывая передник.
   - Вот и правильно. Давай лучше обед готовить: я грибочки тушить, а ты тесто для пирога месить.
     И закипела у них работа. Кот Прохор грибочки на сковородку укладывает, кедровым маслом поливает. Зоряна ягоду-малину ключевой водой омывает, тесто для пирога вымешивает. И только тут грибочки поджарились, и только  пирог подрумянился, как вдруг где-то вдали зашумело. 
   - Слышишь, Проша, деревья шумят?
   - Что шумят, слышу, а какой это ветер над лесом кружит - не пойму.
     Но тут уже над самой поляной ветер засвистел, загудел и в распахнутое окошко ворвался. И  закружившись вихрем по комнате, в синеглазого юношу превратился. Это и был родной брат Зоряны - Южный ветер Широкое крыло. Бросилась Зоряна брату на шею, расцеловала она его в уста сахарные и за праздничный стол усадила. Счастье-то какое! Иного и вовсе не надобно. Вот как оно на белом свете бывает. Чудеса, право.

                Сказ о жизни лесной в заповедном бору

        Итак, значит, встретила Зоряна брата своего Южного ветра честь честью: яствами богатыми, щами свежими, сдобным пирогом ягодным. А сколько при этом счастья, радости да буйного веселья было не пересказать. Уж и радовались, уж и веселились. Пир горой - вино рекой.
        Кот Прохор в три дня раздобрел, обленился даже от беззаботной жизни; экое барство - вольная жизнь: за грибами-ягодами не ходить, за прялкой жужалкой не сидеть, золотые узоры шафранные не вышивать, ни свет ни заря на ярмарку не собираться. Чего же ещё то. Сказано, беззаботная праздная жизнь. Благодать.
      Да всякой вольности конец приходит. Не век же брату Южному ветру у сестры своей гоститься. Подошло им  время проститься.
      Ну что, сестрица, моя Зорянушка, говорит брат Южный ветер Широкое крыло. Премного благодарен я тебе за хлеб-соль за угощения твои сладкие, а всё же зовут меня дальние дали. Пора мне на службу. Обязанность мою, долг мой с почетом нести: хлеба в поле шевелить, дожди на землю рассыпать, на морях корабли гнать. И всякую полезную работу безропотно выполнять. Будь счастлива, сестрица, не забывай меня, и всякий раз встречай с радостью, как сейчас ты меня встретила. Будь же умницей и прощай, сестрица моя Зорянушка. С теми словами и улетел брат Южный ветер, покружив у крылечка ласточкой.
      Загрустила Зоряна. Запечалилась. Как ни мурлыкал ей кот Прохор весёлые песенки, как он потешные сказки ей на ухо ни сказывал, а Зоряна всё грустная, всё невесёлая. Ничто её не радует: ни лес шумливый, ни ручей звонкий, ни звёздочка ясная. Ничто сердца не веселит. Когда ещё они с братом Южным ветром свидятся, когда встретятся, никто о том не знает, ведать не ведает. Потому сердцу и неспокойно. Кот Прохор и тот приуныл, пригорюнился.
И тут вдруг вспомнил он о тех камешках самоцветах, какие Зоряна у Лебединого озера нашла. Взял белой материи лоскут, кинул на него самоцветы, что голубой росой отсвечивали, красные рубины тут же высыпал, белый жемчуг по краям положил. Как есть - красота, красота утренней зари вышла. Любо дорого взглянуть. И задумал кот Прохор кокошник для Зоряны смастерить. Взял ножницы, иголку, клубок ниток серебряных, клубок золотых. Уселся вольготно под калиновым кустом и принялся за работу. Шьёт, кроит, вышивает. Камушек к камушку под пару подбирает, сам себя за придумку похваливает: ай да Прохор, ай да молодец, будет моей Зорянушке, будет моей хозяюшке кокошник с жемчугом. Вот смастерю я ей обновку, разошью всяко    узором приятным, чудным, всем на загляденье. Ни на жемчуга, ни на каменья не поскуплюсь, всяко весело разошью, дорого разукрашу. То-то Зоряна обрадуется. Сейчас же захочет новый сарафан сшить, станет у зеркала вертеться, себя в обновах осматривать. А я ей при том ситцевый платочек и поднесу, думал Прохор, всё бойчее стараясь иголочкой вышивать, всё теснее камешки к месту по узору прилаживать. Скоро с поделкой и управился. Солнце ещё яркими лучами светило, искрами попрыгивало по рубиновым камешкам, а кокошник уж был готов. И не успела Зоряна из лесу вернуться, на порог ножкой ступить, как кот Прохор тут как тут: о корзинку трётся, мурлычет сладко да ласково. Хитрец эдакий. Вьюном у ног Зоряны ходит, минуту удобную поджидает. Как бы это лучше с обновой подойти, с подарком под руку подкатиться. Но у Зоряны глаз намётан, она и говорит:
             Полно, Прошенька, хитрить. Я уж по глазам вижу. Рассказывай, чего выдумал.
             А кот Прохор и рад стараться: юркнул в чулан и выносит оттуда поделку. Платочек ситцевый всего только смахнул. Тут кокошник весь как засияет, ярко золотом, как загорится, даже глазам больно стало.
             Как увидела Зоряна кокошник, в ладоши всплеснула. Ахнула. Красота-то, какая, дивная. Чудно каменья блестят. Ясно да дорого лучатся. Крупные жемчужины плавно волнами по краям светятся, словно прозрачные. Взяла Зоряна кокошник, стала примерять. А кокошник ей точнехонько впору пришёлся. Поплыла в нём Зоряна перед зеркалом будто пава. Сарафан голубой ей к лицу, к сарафану кокошник. Куда как утешила Зоряну обнова. Смотрит девица в зеркало, смеётся. Хороша. Косы русые, щечки алые. Славная обнова!
            - Ну, Проша, ну, хитрец, как угодил то,- говорит коту Зоряна. Надо же какую диковинку смастерил. И как ловко всё приладил. Каждому камешку - место, всякому узору - тайна. Знатно рукодельничал.
            - Да уж, не бездельничал, - отвечает Прохор, громко урча. А сам следом за Зоряной с прутиком ходит, балуется. Шутя на мышей грозиться: дескать, вот я вам покажу, кто в доме хозяин. А мышата рядом бегут, бойко кончик прутика ловят. Пищат, кувыркаются. По углам прячутся, как будто и вправду Прохора боятся. Какая уж тут печаль. Развеялась кручина.  Догорела, будто сухая в печи лучина. Один пепел только и остался. И вновь всё по старому пошло: весело прялка жужжит, под рукой золотая нить вьется, колечками на пол ложится. Спорится по-прежнему работа.