Черная кошка

ЧЕРНАЯ КОШКА

Приближался Новый, мирный 1946 год. Это было радостное событие - все готовились к его встрече. В нашей квартире появилась елка. Взрослые и дети тщательно украшали её. Из бумаги клеились цепи, фонарики, различные кубики и ими украшались веточки этого сказочного деревца. Я впервые в жизни ощутил это радостное событие. Но в разговорах взрослых все чаще проскальзывали, какие-то непонятные  слова: «Черная кошка», «бандиты», «грабеж» и т.д. На входных дверях нашей квартиры появилась дополнительная защелка. В поведении старших, наряду с радостью, чувствовалась какая-то тревога. Нам (детям) запрещали по вечерам находиться на улице, открывать входные двери на непонятный стук, царапанье, похожее на кошачье. Авторитет нашей собачки по кличке Томик в тот момент вырос в несколько раз. Каждый старался его погладить и угостить чем-либо вкусненьким. Томик заслуживал этого.  Он был надежным сторожем и при малейшем непонятном шорохе или звуке на лестничной площадке, подавал голос и будил взрослых. Нашу квартиру невозможно было застать врасплох. Томик безошибочно определял, кто стучит в дверь – свой, или чужой. По его поведению все  определяли,  кто стоит на площадке. Его присутствие в доме вселяло спокойствие в наше сознание и поведение.
     Но, между тем, с этой бандитской организацией «Черная кошка», которая держала население в страхе, пришлось столкнуться и моей маме. На встречу Нового 1946 года маму к себе пригласили Покидаевы. Они жили тогда в центре Новосибирска. После того, как состоялась встреча Нового года, хозяева и гостья решили прогуляться на центральную площадь, которая была украшена большой Новогодней елкой и фигурами из снега и льда. Зрелище было захватывающим, и мама часто вспоминала этот момент. Там они оказались под пристальным вниманием бандитов, которых заинтересовала красивая шуба на Зинаиде Карповне.  Когда они решили вернуться домой и покинули многолюдное место, из-за угла здания,  появилась подозрительная фигура мужчины, который выдвинулся им навстречу и нагло потребовал от Ивана Павловича: «Мужик, дай закурить!..». Из-за дома выглядывали еще несколько фигур. Наглость и очевидный замысел этого человека был понятен подполковнику, видевшему опасности и смерть в борьбе с фашистами под Москвой. Иван Павлович достал левой рукой (правую руку ему оторвало взрывом снаряда в битвах под Москвой)из кармана пистолет, взвел курок и ответил бандиту: «Подходи, дам прикурить!». Зинаида Карповна бросилась к мужу с криком:
     -  Ваня, что ты хочешь сделать!
     - Зина, отойди! Это бандиты! Бегите с Галей домой! – он протезом правой руки оттолкнул жену в сторону и произвел выстрел вверх.
     Бандит был шокирован,  в его руке мелькнул нож, он замахнулся и хотел им нанести удар в грудь подполковника, но второй выстрел сразил бандита, он упал и забился в конвульсиях. Со двора их дома, навстречу женщинам выбежал часовой. Автоматная очередь нарушила тишину, послышалась нецензурная брань и топот от ног убегающих.
     Мама, днем 1-го января 1946 года, прибыла домой бледной и перепуганной. На следующий день о случившемся она рассказала жильцам нашей квартиры. Она редко вспоминала этот случай, но когда вспоминала, то говорила: «Если бы Иван Павлович не оттолкнул Зину, то бандит ударил бы её ножом в спину».
     Но жизнь продолжалась, советская власть потихоньку отстреливала бандитов, наводила общественный порядок, и все меньше становилось разговоров об этом.