Пожар на улице кирова 12, город Свердловск

Целую неделю морозы в городе Свердловске (Екатеринбурге) стояли двадцать пять-тридцать. Дома у нас был собачий холод. Я после занятий в институте приходила домой к одиннадцати вечера, а днем работала в сельхозбанке.
А девушки, жившие со мной, тоже были заняты кто чем.
Вот настало воскресенье, я предложила Дусе (подруга) истопить печь. А дрова нужно было подготовить. Мы взяли пилу, распилили метровые горбыли сосновые и занялись топкой печи. Сколько охапок поленьев принесли, не помню, но много. Дуся затопила, а я подносила дрова. Так натопила, что сосной запахло и стало очень приятно в доме. Мы с ней даже улеглись прямо на вымытый пол и отдыхали. Но у нас были билеты в Дом офицеров на концерт мастеров искусств.
В назначенный срок поехали. Приглашали Шуру с Юрой (они дружили). Но Юра (Лебедев) отказался. Сказал: «Девчонки, в следующий раз пойдем обязательно, а сегодня с Шурой останемся дома». И хорошо.
Мы с Дусей славно отдыхали.
В антракте концерта были танцы. И нас пригласили танцевать два молодых офицера, сидевших за нами на концерте. Дважды мы потанцевали. Нам было очень весело. Познакомились.
Они проводили нас до остановки. И вот на нашей «родимой» остановке, улице Кирова двенадцать, вышли и наш домик.
А рядом стоят две или три пожарные машины. Под ногами лед, так как температура тридцать градусов мороза. Мыс Дусей,развеселые, спрашиваем: «Кто-то погорел?». Ответ: «Вы».
Мы, не помня себя, побежали в дом по ледяным ступенькам. И что видим? Печь металлическая круглая на месте. А потолок вокруг печи обрушен. И, самое главное, в комнате в правом углу потолок и крыша пробиты насквозь. Звездочки видно. И дома уже очень холодно. Юрка доложил: «Надя, я спасал твои вещи». Так и ходил с ними на руках. Перед этим я все перестирала и повесила на спинку кровати. Спасибо Юрию с Шурой, что не пошли с нами. Они услышали запах гари и вызвали пожарных. Приехали они быстро. И только стукнули по потолку топориком, или чем, оттуда пламя. А то бы все сгорело.
Шура с Юрой быстро «смылись», видно было куда. Пожарные пригрозили, что виновных оштрафуют. А мы с Дусей остались дома. Мы сдвинули две кровати и легли прямо в пальто, шалях, валенках. Укрылись всем, чем было можно. Разобрал смех обеих, видимо, истерический.
Дуся: «У нас кровать, как у Людовика XVI». Еще и шутили. Это молодость. И все смотрели на небо через отверстие. Мне казалось – дымится, а это, видимо, шел пар. Почти до утра не спали. А утром отправились на работу.
Пошли в кабинет к Крайзелю (управляющий банком), а на паркете следы от извести и глины. Позже нас разместили у Колтышевых Германа и Эммы, нашего ревизора на несколько дней.
А наш завхоз Нестеренко Петр Ефимовичразвернулся и быстро в течение недели отремонтировали дом.
А молодой человек Анатолий МефодьевичЯгло звонит: «Как дела?». А я: «Да мы погорели». Он что-то пошутил – собирать на погорельцев? Я отшутилась тоже.
А нас в это время вызывают в пожарную часть, всех. Правда, мы были научены, что отвечать: «Мы не знали, что нет изоляции». Так и ответили.
- А кто топил печь?
Дуся: -Я.
А я: -А я носила дрова. Зато очень стало тепло.
Нас оштрафовали по двадцать пять рублей, в том числе и Шуру.
Вот ремонт закончился. Кавалеры всё звонят. Наконец мы встретились. Дома уже было чисто и тепло. Посидели, выпили чаю, потанцевали под «рио-риту». Они ушли. Но отношения продолжались.
Я только теперь понимаю о знаках, которые предсказывают исход знакомства. Даже пожар. Правда, ничего плохого не случилось, кроме расставания. Я думаю, они были на переподготовке в школе чекистов. Там учились и мои земляки – Клюев Леня, Панин Иван, Бутаков Владимир. С ними, кроме телефонного разговора, встреч не было.
Один раз я обращалась, чтобы помогли приобрести билет в Омск и обратно. В то время приходилось долго стоять. А здесь деньги отдала и поехала.
Друг Анатолий много уделял внимания мне. Мы много гуляли на улице, особенно на Площади 1905 года. Было интересное общение. Дважды приглашал – один раз в оперетту «Свадьба с приданым», а фильм «Мост Ватерлоо» - трофейный явился знаковым, о чем я тогда не догадывалась. Содержание: молодой человек встречался с девушкой и вот уходит на войну. Она пережила большие трудности. После войны он идет по мосту с тросточкой. Навстречу она. Поговорили совсем немного, и пошли дальше каждый своей дорогой. Встреч не показали.
Анатолий  часто говорил, что по окончании – в Москву за назначением, а там неизвестно. Намекал на женитьбу. Ему было на два года больше, чем мне. Сам из Северного Казахстана, сестра Надежда и кое-то еще рассказывал.
А я – открытая душа, делилась, может быть со всеми девчонками. И как-то дошло до управляющего, а он очень ревностно относился к девушкам, молодым и все припугивал «если что-то не так – отправлю на Север», а оттуда попробуй, выберись (Ивдель, Синюха или Синичиха).
Меня предупреждали старшие, так как я еще не отработала три года, чтобы была осторожна. Но он, узнав о моей дружбе, срочно отправил меня в командировку на две недели, хотя раньше на пять-семь дней отправляли и не больше. Настало время отъезда. Анатолий пошел со мной на вокзал, вагон был почти пустой. Песня Маркина «Сиреневый туман» точно о нашем прощании.
Поезд стоял долго. Он обещал позвонить или написать. А я не знала телефона и даже адреса Госбанка. Его телефон знала, но не позвонила. Но ничего на Госбанк не было. Я давно все выполнила, но уехать раньше не имела права. Жила в гостинице, читала, тянула время. Но две недели – это целая вечность. Если мы были знакомы один месяц и столько впечатлений. По приезде я несколько дней ждала, а потом позвонила. В ответ: «Он уехал». Вот это сюрприз! Потом было одно письмо из Москвы и все затихло. Хорошо, что в наше время, т.е. в то время были встречи без близости, и постели.
А у Дуси по-моему как-то затихло все быстро. Подробности не знаю. Но у меня память «держит» все до сих пор. Встреча первая – шестого февраля. Фамилию Ягло не встречала.