Ты не один!

Макаров Денис Евгеньевич
Рассказ
Ты не один!

Погода мерзящая, противная, хочется обратно, в эмуляцию, на солнечный пляж, к комфорту. Хотел бы верить, что Эля не обманула, и я не просто так сюда приехал. Раньше никогда бы не доверился незнакомому человеку, но сейчас не время выбирать. Последний год, все в пустую. Количество зрителей редеет. Тяжело найти хороший сюжет, а популярность, как жесткий цифровой кайф, быстро привыкаешь. Мне словно не везет. Очень истосковался по ослепляющим вспышкам, улыбкам, автографам и страстно желающему женскому взгляду. Не нахожу себе места, беспокойство не отпускает уже несколько дней, преследует во сне и наяву – сдамся, наверное, заболею. Но чувство самосохранения говорит: выкинуть, забыть, развернуться и поехать домой. Глупые мысли вихрем крутятся в уставшей голове, уже заболел? Дурак, не думай об этом, просто выполни свою работу. Наверняка, в общественном транспорте подцепил от дефективных, от не популярных недозвезд с плохой дикцией и ужасными сюжетами. Сейчас ведь эпидемия, столько неудачников. Так, в слух, - “птку-птко-птка-птке-птки-пткы”, - дикция не страдает, еще не все потерянно, если заболел, то все поправимо. Как говорит доктор Чистяк, – Чувствуете симптомы - быстро в центр коррекции сознания, на ранней стадии вылечить можно все.
С детства нам рассказывают про ужасную болезнь инфопрессию: перестаешь снимать видео блоги, нейрофон в режиме сна, стоковый ИИ отвечает подписчикам, а сам в коматозе - путаешь день и ночь, заморачиваешься на всякие бесполезные действия. Ужасные симптомы, а я забыл браслет состояния в отеле, звоночек. И, честно говоря, мучает меня не провалившийся индекс популярности, а дилемма: случайно я его забыл или намеренно. Бодрит то чувство, что нейрофон со мной, крепко сжимаю его правой рукой. Моросит. Об экран в дребезги разбиваются одинокие капли.
Приближаюсь к зоне поиска, мешают заросли гигантской, декоративной изумрудной смородины, задел намокшие ветки, горсть воды с шалостью залилась за воротник новомодной ветровки намочив спину, ощутил существенный дискомфорт. К слову, в ультраполисах попасть под дождь невозможно: наносети натянутые над головами жителей, одновременно защищают от дождей и питают циркулирующие реакторы, тем самым, вырабатывая требуемое количество энергии для жизни города.
Свежие человеческие следы, найденные на земле, внушают надежду. Неужели правда? И это не наивная байка, и он существует? Осторожно повернув за небольшой холм, моему взгляду открылась, красивая без фильтров, картина. Рослые, пышные, слышные своим ароматом, хвойные деревья, окружали старый крепкий кирпичный дом, сделанный много лет назад, как говорили раньше, на совесть. Из трубы лениво выползают округлые клубы фотогеничного дыма, к слову, на несколько тысяч старплюсов. Под ногами скользкая глина, аккуратно крадусь к неестественно маленькому окну. Большая комната, приятный приглушенный теплый свет, в кресле пожилой мужчина, его внимание забрало полотно с изображением проекции, что удивительно изображение не голограмма, а старинная допотопная картинка от проектора, мужчина смотрит фильм. И это он и есть? Загадочный человек о ком ходит столько легенд? Облысевший, как высохшее озеро, с кривой осанкой и буроватой пигментной кожей. Одним словом, старый. С подобной внешностью тяжело стать популярным - организовать небольшое сообщество вполне реально.
Для более точного понимания моего состояния вернемся на несколько дней назад. После пяти неудачных выпусков не мог найти сил встать с постели, лежал и спамил своё сознание бесполезными нейроблогами. Мое отчаяние прервала одна из моих многочисленных подписчиц, кажется ее зовут Эля, предложившая немыслимую сделку. Она мне координаты местоположения безумно редкого затворника, с которым любой нейроблогер мечтает снять сюжет, а я ей половину выручки за выпуск. Бросив дуракаваляние, я немедленно вылетел по координатам, под городом П., в лес-заповедник, испытывая несвойственный страх неизвестности.
Переборов волнение, уверенно постучал в дверь. Тишина. Он не реагирует. Хочу постучать еще раз, но меня опережает голос, голос человека, который долгое время молчал.
- Да, да, да, входите, дверь открыта, - раздался тихий, но разборчивый голос.
Достав нейрофон и поставив на панорамную онлайн трансляцию, аккуратно приоткрыл дверь и переместился в большую просторную комнату. После слякотного леса, место показалось уютным и ламповым.  Мужчина медленно надел тапочки, встал и подошел, незамедлительно протянув крупную руку, а я осторожно протянул свою.
- С чем пожаловали? – С небольшой ухмылкой спросил он.
- Меня зовут Гловер Словер, я студент местного Института Киберкультуры, выполняю курсовую работу на тему – “Органическая природа”. И, кстати, я единственный, кто выбрал эту…
- Достаточно, я – Василий. Вижу Вы замерзли, хотите чаю? – Перебил он мое вранье, засовывая себе в рот старомодную самокрутку.
- Да, не отказался бы, на улице весьма мерзко, - сказал я. Знал бы он, какого это, когда за шиворот залило ведро воды.
Он отошел к угловатой черной газовой плите, проверил есть ли в металлической кастрюле вода, параллельно зажигая спичку, поджег самокрутку и опасную конфорку.
- Значит, Вы студент, прекрасно! А есть ли сейчас смысл в обучении? - Прозвучало весьма неразборчиво из-за самокрутки во рту; струя дыма наполнила комнату.
- А почему нет смысла? Что…
Совершенно естественным образом, он перебил мою речь.
- Ну, что Вы стоите! Снимайте куртку, ботинки, наденьте сухой халат. Вот, левее, около Вас висит; садитесь на диван, сейчас чай будет готов.
Его вопрос меня удивил, но мокрая одежда доставляла больше неприятных ощущений. Тороплюсь. Быстро снял мокрую куртку, чуть не упав, стянул один за другим ботинки, и накинул бархатный темно-синий халат. Прошел к дивану. Изображение с проектора стояло на паузе. В кадре: причал захудалого города, пришвартован маленький рыболовный корабль, молодой волосатый парень в кепке дремлет забившись в угол.
Мужчина мягко пристолил поднос с чаем и печеньем на небольшой столик около дивана.
- Вот и чай, согрейтесь! Молодость, какая шевелюра была.
Слово молодость он произнес особенно четко, при этом механически провел ладонью линию от изображения к своей лысине.
- Это Вы?
Он легко затянулся, передав неведомую гамму разнообразных эмоций из прошлого.
- Моя первая роль, как сейчас помню, легкий морской бриз и мысли: в каком баре и с какой красоткой сегодня спущу весь гонорар.
- Я бы никогда не догадался, что Вы актер.
Впечатления отпустили его, он протянул мне самокрутку.
- Какой же я невежественный, хотите?
- Виртуальный стимулятор?
Его спокойное лицо сменилось искренней улыбкой, уголки бровей чуть поднялись вверх. 
- Ты что! Это настоящий табак, пропитанный маслом елея. Пробовал?
Табак, отозвалось у меня в голове. Что-то пугающее и неизвестное. Наверное, мое лицо выразило пронзительный испуг, ведь он одушевленно встал и сказал.
- Не бойся, это намного чище Ваших цифровых кайфов.
Он передал мне самокрутку, но я не спешил затянуться.
- Пойдем, я покажу настоящую органическую природу.
Он быстро направился к дверям следующей комнаты, с каждым шагом заметно молодея, но, прикоснувшись к ручке от двери, резко развернулся, принюхался, посмотрел на меня, посмотрел на окно.
- Открой окно, пусть проветрится.
Как только мужчина пропал из вида, я достал нейрофон – зрителей меньше среднего, нужно срочно делать шоу. Ладно, закон на моей стороне, ведь любой риск ради повышения популярности оправдан, начнем. Я открыл окно, взбодрившее свежим воздухом, нелепо затянулся – горло дерет, тихо подкашливая, прикрыл рукой рот, встал, отряхнулся и к дверям.
Огромная зеленая комната со стеклянным потолком до отказа наполненная большими пышными кустами. Концентрированный запах масла пробил все заложенности в системе моего дыхания. Василий стоял ровно по центру помещения. Артистично прокрутившись повернулся ко мне параллельно вытянув руки в разные стороны, и сказал.
- Табако-конопляная оранжерея.
Я не сумел в полноте оценить предмета его гордости, так как не любил ботанику, но смог из себя выдавить.
- Наверное, больших трудов стоит содержать подобный сад.
- Ты абсолютно прав, мой друг, работа всей жизни.
- Первый раз вижу человека, выращивающего биологические растения.
- Да брось, раньше у меня, и корова была. Все-таки чудесное время.
- Согласен, декоративная корова — это статусная роскошь.
- О статусе я не думал. Она пользу приносила, не приходилось получать молоко в городе.
- Цифрофибер производит молока в сто раз больше, чем корова и не требует ежедневного обслуживания.
Его губы шевелились – звука не было, а затем он произнес.
- Цифровой период эволюции?
- Самое чистое и справедливое время за всё существование человека.
- Кстати, вспомнил стих, там строчка есть - последний век доживает человек! Так. Забыл фамилию поэта, он радикал.
- А… Стихи Махнерова, цифрового протестанта. Говорят – депрессивный утырок. Нет, я не согласен. Человек переходит в новую форму.
- А растения и животные? Их же практически не осталось!
- Цифровые копии сохранены, всегда можно воссоздать.
- Знаешь, эти принтеры, производящие все подряд - не человеческое, будто не живое.
- Высший стандарт качества – фрукты и овощи, насыщаются полезными микроэлементами.
Василий аккуратно достал из кармана следующую самокрутку. Поджег. Закурил.
- Не хило пробрало, сразу столько мыслей.
Я, очарованный его харизмой, сделал второй более аккуратный и насыщенный затяг. Бархатное ощущение в области век приятно расслабило меня.
- Вы пробовали цифровой кайф? Он ведь абсолютно настраиваемый по своему желанию. Тем более он предупреждает появление инфопрессии.
Он нежно провел рукой по листьям растений, вдыхая аромат. Клубы дыма легкой пеленой наполнили оранжерею.
- Чувствуешь? Бьет жизнью. А цифровой кайф пахнет пустотой.
И именно в этот момент я осознал почему Василий серьезно отличается от других людей. Скорее всего, он долгое время болеет инфопрессией и совершенно не догадывается об этом. Бедный, страшная болезнь: практически невозможно донести информацию вне поля мнения субъекта – он золотая жила для меня, для популярного нейроблогера. Вы прекрасно знаете, что рейтинг шоу делает конфликт - люди, аватары и боты это любят. И теперь я знаю, как подстегнуть его.
На удивление, мужчина сам сделал нужный шаг в развитии конфликта.
- Ты ведь не просто так ко мне пришел?
Ладно, будь что будет, говорю напрямую.
- Да, я нейроблогер и выбрал Вас новым персонажем своего шоу. Вы самый непопулярный человек в мире, единственный, у которого нет ни одного подписчика. Ваш аккаунт не активен около 30 лет. Это парадокс системы, даже последний бездомный имеет несколько сотен.
Сделав медленный затяг, Василий из-за всех сил сконцентрировался на моих словах.
- Неужели? Такая мелочь может кого-то интересовать?
- Про что Вы?
- Моя непопулярность. Кому есть дело до этого?
Я достал нейрофон и запустил развернутое окно аналитики - комната наполнилась разноцветными голограммами состояния.
- Вот, смотрите. Утром двести тысяч человек ожидало трансляцию - мы сидели в комнате, нас смотрело триста пятьдесят четыре тысячи. А когда в кадре появились наркотики, отобразился специальный тег, вот здесь, смотрите, количество людей мгновенно увеличилось на четыреста семьдесят семь тысяч, то есть мы приближаемся к миллиону.
Создалось ощущение, что ему стало дурно. Мужчина потерянно присел на небольшую лавку, а я продолжил монолог.
- Честно, встреча с Вами - событие значимое, но есть проблема, нет конфликта, а без него получается минимализм или антисюжет – аудитория небольшая. Вы, как бывший актер, прекрасно это знаете. Лучшие мои трансляции смотрело по двадцать миллионов. Динамичные, креативные, построенные на трех уровнях конфликта, подобные выпуски меняют нейрообщество, направляя его к светлому будущему.
Его движения приобрели излишнее напряжение, как будто к голове прикрепили несколько дополнительных килограмм, и шейные мышцы неожиданно испытали спазм.
- Больше таких как я нет?
- Получается, что да. Вы предельно уникальная личность.
Василий замолчал, возникла неловкая пауза.
- Василий, глубоко вдохните, Вы побледнели.
- Я всегда стремился быть полезным, свободным, независимым, а, теперь получается, оказался декоративным человеком, за кем другие просто хотят наблюдать.
Стараюсь держаться, фильтровать мысли, но капли тщеславия вырываются наружу.
- К сожалению, я забыл браслет состояния – это устройство позволяет моментально узнать свой рейтинг из мировой таблицы популярности, и, честно говоря, я в лидерах.
Громкий и страшный шум, приземляющегося светолета, вывел Василия из задумчивого состояния, а я моментально осознал, что скоро стану заметно богаче.
- Началось.
- Гловер, что началось? Кто это? Что им надо?
- Не бойтесь, осведомители только определят популярность, Нейромир хочет лучше узнать Вас.
Послышался громкий, настырный стук в дверь.
- Василий, придется открыть дверь, а иначе арестуют, закон для всех един.
- Нет, не хочу…,- Василий замер, подбирая нужные слова,- не хочу становится декоративной коровой.
- Поймите, если не откроете им дверь, зрители не смогут Вас инициализировать, а, к слову, все, что не понятно человеку, воспринимается как опасное или неинтересное.
- И что они сделают? В тюрьму посадят или казнят? Да мне плевать на это.
- Василий, Вы сильно отстали от правил социума. Тех дураков, кто противится инициализации, помещают в цикличную симуляцию, и повезет, если это будет двадцать первый век: с интернетом и электричеством – обычно, к слову, это более суровые условия: с чумой и бессмысленными пытками.
Василий, агрессивно посмотрел на меня, поднялся со скамейки и направился к двери.
- Пойдем.
В основной комнате нас ждали три осведомителя, одетых, как всегда, по этикету, в серые строгие костюмы; они изучали необычные и подозрительные предметы интерьера, например, одного из них привлек стенд со старинными еще бумажными книгами, особенно, почему-то “Белая гвардия” М.А. Булгакова в мягком переплете. Он быстро листал ее и говорил сам с собой.
- Ничего не понимаю, но очень атмосферно… особенно, когда Николка бежит от воображаемого Петлюры. Помните этот момент? Перечитайте!
Второй осведомитель, ожидая Василия, плотно сжимал флешер, прибор, позволяющий моментально создать 3д-модель человека, и, как только мы переместились в комнату, просияла тройная гипервспышка.
- А вот и новоиспеченная звезда, рад Вас запечатлеть, - с легким издевательством сказал второй.
- О Вашем взлете столько разговоров, - легко и с улыбкой добавил третий.
Василий, ослепленный серией ярких вспышек, возмущенно щурился в сторону незнакомцев.
- Дверь пришлось сломать? – устало произнес Василий.
- Зачем же ломать? Мы влезли через открытое окно, – с издевкой, указывая на окно, произнес второй.
- Вы счастливый человек, Василий. Любой хочет быть на Вашем месте. – С вдохновением произнес третий.
Первый осведомитель взял с полки толстую книгу: Братья Карамазовы, шустро пролистав, он задал вопрос.
- Так сколько всего было братьев?
- Это смотря как считать. – произнес я.
- Четыре, - выдал второй осведомитель.
- Родных - ноль, - посмеиваясь сказал третий.
- Довольно! – со злостью крикнул Василий, все неожиданно замолчали, - хватит нести бред, что Вам нужно? – спокойней завершил фразу.
Первый осведомитель, резко выкинув ладонь правой руки, тем самым, дал знак третьему, который моментально понял и быстро достал новенький браслет состояния.
- Надевайте браслет, уважаемый Василий, не брезгайте, он новый. – бесчувственно произнес первый.
Василий растерянно посмотрел на меня, выражая взглядом старческое непонимание происходящего. Я решил успокоить его, ведь мне самому интересен его рейтинг.
- Василий, не бойтесь, надевайте быстрее, нам всем интересно узнать Ваш рейтинг.
Он аккуратно нацепил браслет на кисть левой руки, голубая сфера закрутилась во круг его верхней конечности. Третий осведомитель, потирая руки, приятно удивился.
- Ох, ох, да Вы из неоткуда и сразу на пятое место.
Мои глаза загорелись, как извергающиеся вулканы – честным трудом я заработал огромные деньги. Моментальное ощущение блаженства поглотило меня, стало так спокойно. Я представлял, как переселяюсь в огромный особняк, расположенный в самом престижном районе галактики, как находясь на богемном мероприятии соблазняю нейромоделей рассказом о последней охоте на дикарей с недоразвитой планеты. Власть популярности мной завладевала власть популярности.
- Наслаждайтесь популярностью, Василий, в Вашем случае, это продлится недолго, - уверено объяснил первый.
Быстро взлетаешь, быстро и падаешь, – учтиво предупредил третий осведомитель.
- Кстати, знаю отличный дом терпимости, при нем нейроказино и обналичка, – Добавил второй.
На первый взгляд, Василий себя не выдавал, но если внимательно приглядеться, взгляд транслировал растерянность. Как окруженный огнем кролик, но прошу заметить, бывалый кролик, искал он выход, и, кажется, нашел; подойдя к заваленному барахлом письменному столу и открыв ящик, он улыбнулся и неразборчиво сказал.
- Сейчас!
Моментально, резво и игристо, как пантера перед броском, Василий вытянул руку, держащую внушительный рельсовый пистолет, из ствола сочился терпкий дым. Три осведомительских тела, как мешки с костями, рухнули на деревянный пол. Каждого из них украсила, как у допотопных индусов, красная филигранная точка на лбу. Василий посмотрел на браслет состояния и уверенно произнес.
- Смотри, умник, я теперь первый в Вашем рейтинге!
Безумный испуг охватил меня, и не от смерти трех ботов, на них мне было плевать, а от хитрейшего маневра, кардинально перевернувшего ситуацию.
Василий положил пистолет на стол и предложил мне чаю. Не вникая в мой неразборчивый ответ, играючи включил конфорку.
- Вот такая вот жизнь, сынок. Кажется, что умен, контролируешь происходящее. А потом, бац! И понимаешь, что окутан пленом своих иллюзий. Вокруг фокусники и маги, и тот, кто казался дураком, в итоге управлял ситуацией. Подай мне небольшой футляр, вон он, около книги Булгакова лежит.
Скованными, угловатыми движениями, как будто под гипнозом, проплыл по просторной комнате, говоря себе, - спокойно, все под контролем; Теперь ты успокоишься и перевернешь игру. Механически взяв футляр, поплыл в обратном направлении.
- Спасибо, да не бойся ты так, садись на диван, запрокинь ноги и отдохни, – Произнес Василий, медленно надевая очки.
После испуга, на ограниченный промежуток времени, умственные способности значительно снижаются, и взрослый образованный человек становится подобным десятилетнему мальчику. Слава Верховному ИИ, мне стало немного спокойней.
- Черт возьми, - послышался голос Василия, но я не придал этому значения и продолжил утопать в потоке своих мыслей.
Понимание целостности картины, логическая последовательность и отточенная интуиция - все возвращалось ко мне. Все-таки уничтожение трех осведомителей не сойдет ему с рук. Наверняка, дом оцеплен спецслужбами, и они выжидают. Ждут, когда его популярность упадет; сейчас он недосягаем, он звезда, но… Кто быстро поднимается, тот быстро и падает.
- Эля, Эля – не поздравляй, еще рано. Я готов, слышишь? ГОТОВ! Жду! Неожиданный удар пластмассы о пластмассу, заправленный въедчивым звоном, перебил мои мысли. Оказывается, недовольство Василия было вызвано дискомфортом от неудобной барабанной системы на старом декоративном телефоне.
Абсолютно успокоившись, лежу на мягком диване, смотрю как Василий поджигает очередную самокрутку.
- Гловер, ты телефон с барабаном видел раньше? Это сплошное издевательство над нервами, ушами и ногтями. Что поделаешь - привычка, а привычки — это ритуалы. - Сделав затяг, протянул он.
- Значит, Вы с ней всё заранее спланировали? – Нетерпеливо вырвалось из моих уст.
- Гловер, старина, ты умен, статен, но твоя тень всегда неудачно падает, - Василий положил недокуренную самокрутку в пепельницу, надел куртку, украшенную меховым воротником, и из внутреннего кармана вытащил небольшую фляжку, камуфляжной окраски с гравировкой “За Родину Мать”, отвинтил алюминиевую крышку, понюхал, и, улыбнувшись, сам себе сказал – Оно!
- На, Пей! – Тихо прошептал Василий протянув мне фляжку.
- Что это? – С усталостью и безразличием произнес я.
- Избавление от интеллектуального иждивенчества. - К слову, следом он аккуратно и ласково направил на меня рельсовый пистолет.
Понимая, что выбора нет, я залпом влил в себя безвкусное неизвестное мне зелье.
- Не волнуйся, сынок, все будет хорошо, положи свой Нейрофон на стол и сними блокировку.
Без приступов страха и гнева, я спокойно снял блокировку и положил прибор на стол. Пусть забирает, все вернется.
Послышался громкий звук приземляющегося светолета. Далее хочу заметить, что светолет это название, навязанное исключительно законами маркетинга. Он и близко неспособен набрать скорость сопоставимую со скоростью света, но, прошу заметить, каждый уважаемый член общества его себе прикупил. Вернемся к действию. Василий легким движением спрятал нейрофон во внутренний карман куртки.
- Мне пора! Удачного путешествия, Гловер!
Василий с силой толкнул уличную дверь, по полу повеяло морозным ветерком, стало зябко. Темный силуэт застыл в проходе, затем тонко и вызывающе, как эксцентричный артист на пике карьеры, обернулся и, прищурив пятно, подобное левому глазу и подняв уголок нижнего пятна, похожего на рот, сказал, - Да спадут оковы раба!
Захлопнулась дверь, оставив одиночество. По расслабленному телу пробежал игристый холодок, такой приятный и чуткий. Мои ноги омывает океан, спокойный и тихий. Наконец-то абсолютная тишина. Гармония. Состояние полета. Я чайка, беззаботно витающая над водой, словно скользящая по ней. Смотрю на себя в отражение и вижу свое отражение. Чувствую дыхание. Разрезаю лапой ровную гладь воды ради забавы. Вспышка, еще одна. Ее образ; и мои крылья вспыхнули яркой страстью. Тело охватило пламя, поверхность дивана размягчилась, как пластмасса при нагревании. Медленно и тленно я утопаю в кожаном болоте, падая все ниже и ниже. Дребезжание стекол, колебания чашек и ложек, слышу, как книги падают на пол. Откуда-то расплывчато и туманно доносится гул неизвестных мне голосов. Кажется, ругаются две женщины: молодая и взрослая. Поднявшись с дивана, понял, что источники звука находятся за стеной, расположенной слева от меня. Краем глаза присмотрел, небрежно затаившийся на полу, наполненный окурками стеклянный стакан. Вытряхнув остатки размякших самокруток на пол, автоматически приложил стакан к глазу. Не знаю зачем, используя стакан, как подзорную трубу – смотрю на стену. Блеклый и бесполезный калейдоскоп. Движение руки. Чпок, и стакан присосался, как липучка. Приложил ухо, слышимость удовлетворительная. Кажется, женщина кого-то успокаивает.
- Доченька успокойся, многие позавидуют твоему рейтингу.
- Отстань, мама. Ничего ты не понимаешь. Все в классе называют меня посредственностью, зачем я родилась такой обычной? Не хочу больше жить!
Хлопок. Тишина. Что-то слышится, но далеко-далеко. Передвигаю стакан ниже. Опять тишина. Нет, не здесь. Правее. Ничего. Потерял. Спокойно, не паникуй. Нужно плавно подвинуть стакан назад. Выше. Выше. Выше. Вот. Что-то есть. Правее. Вот, слышу. Тихо и осторожно прорезается тупое и монотонное пиканье, поверх накладывается отвратительное чавканье. Звуки усиливается, и вот одновременно чавкает целый оркестр. Чем-то хрустят. Шуршат. Охают. Ахают. Моментально кошмарная мелодия ушла на второй план, стала фоном.
- У моего ребенка высыпания на эти чипсы.
- Но они вкусные; какие тебе больше нравятся красные или синие?
- Конечно синие.
- Слушай, попробуй ему еще раз дать, мало ли в этот раз не будет!
- Хорошо. Возьму и синие, и красные, чтобы проверить.
Гловер Словер, Гловер Словер. Он дышит, вколите Нанобелин. – Разрезая какофонию, пронесся неизвестный голос.
Хватит! Со злобой и визгом провел стаканом сколько смог. Слушаю. Слышу!
- Сегодня, мы ведем репортаж из квартиры Алексея Семенова. Уже ровно сто дней он, в квартире своих родителей, просто сидит на старом кресле и ждет популярности.
- Алексей, как вы считаете, Вы станете популярным?
- А можно свет от ламп убавить? Или лучше валите отсюда! – послышался неразборчивый наглый голос.
- Хорошо, хорошо. Ослабьте освещение.
- Чё ты несешь. Я звезда! Я очень талантлив, прикладываю даже слишком много усилий!
Больше не могу слышать этот бред. Резко стакан вверх.
- Третья ничего, возбуждает.
- Нет, какая-то грязная! Вот, номер шесть, посмотри на номер шесть.
- О, да, хочу ее, а ножки какие, сколько ей?
- Ой, моей лапочке шестнадцать, и у нее всего 10 половых партнеров было, хранила себя для этого дня.
- Хорошо! После показа, приведите ее ко мне в комнату, протестируем!
Вспышки. Вспышки. По всему моему телу тают ледники. Ледники, состоящие из пота. Внезапно открыв глаза, рывком вскочил с дивана. Бесконечное количество вспышек, жарило мое липкое тело. Целая армия нейрожурналистов окружила и фотографировала меня. Я, прикрывшись руками, повалился на стеклянную стойку с книгами, разбив ее в дребезги. Они и не думали меня щадить. Казалось, что вспышки идут бесконечно: одна за другой, одна за другой. Не успев одеться, я, как новорожденный младенец, вырвался на улицу. Бегу. Не могу открыть глаза. Слышу ликующие крики, атакующие меня со всех сторон. Лечу в неизвестном направлении. Ноги мокрые, горячие. Спотыкаюсь. Встаю. Падаю. Встаю. Двигаюсь все медленнее. Хромаю. Правая нога вся набухла кровью, наверное, резанулся об книжную стойку. Зрение приходит в норму, огляделся. Вдоль тропинки установили заграждения, а за ними толпы ликующих людей. Чувствую сотни, а может быть тысячи направленных на меня камер.
- Давай, Гловер, поднажми! – и еще сотни подобных криков невпопад издавала безумная толпа, но громче всего, наверное, безостановочно трещал мужчина с мясистым лицом похожий на Дмитрия Губерниева.
- Прекратите, прошу Вас! Уйдите прочь! – Кричал я, махая руками, и расталкивая людей, желающих обнять меня. Со стороны я напоминал неожиданно пробужденного бомжа.
Снежная трасса плавно перешла в красную ковровую дорожку. Стало теплее. В конце, как луч надежды, виднелся черный элитарный вездеход класса люкс. Последние шаги я совершал в коматозном состоянии, абсолютно растворившись во вспышках. Дверь открылась, и я, как боксер при нокауте, ввалился внутрь, потеряв сознание.
Конец первой части.