Хирургия

текст опубликован в 6 выпуске альманаха "Юолукка" в 2019 году /Санкт-Петербург - Хельсинки/





- «Рь – рь – рь …», - визгливо и укоризненно.
- Да?!
- Антон Елисеевич?
- Да…
- Как хорошо, что я Вас застал. Узнаёте? Эт Василь Василич. Как живёте? Как
  работа? Я вот всё выше и выше лезу, расту, значит. И вообще, небо голубое,
  птички там, кошечки на перилах…
- Вечер уже…
- А-а… всё равно. Небо – оно никуда от нас не денется: ни днём, ни вечером.
  Нет у него свободы, так сказать. Хе-хе. Антон Елисеич, я Вас, так сказать,
  приглашаю на наш маленький, так сказать, банкетик, эдакий «шведский
  столик» (ласково и нежно). Мы ждём. Ну?
- А что пить будем?
- Ну-у-у… всё по высшей пробе, так сказать. И Ваш любимый уже тут,
  готовенький…
- Ладно. Выхожу.
- Вот и хорошо, вот и ладненько. Встречаем, Антон Елисеич… (гудки).


- Антон, кто звонил?
- Коллеги.
- ?
- Я ухожу, Сонечка.
- Антон, мы женаты с тобой всего полтора года; и потом, мне только 26, а
  тебе – 44, но ты Умудряешься вести себя так, словно выпросил у Бога мою
  роль. Это нечестно.
- Я не виноват, что у музыковедов так редки банкеты. Наверное, у вас просто
  мало поводов для встреч в свободное время…
- А у хирургов, ты полагаешь, больше?!
- Рь –рь – рь…
- Бери сам.
- Да?!
- Антон, здравствуй. Прости, что поздно. Вы, наверное, уже спали…
- Да нет, ничего. Как дела, Марин?
- Плохо, братишка. Сын заболел. Вызвала «Скорую», а приехали – лыка не
  вяжут. Температура высокая, боюсь - аппендицит. У него уже второй приступ.
  Опасно ждать. Приедешь?
- Да, конечно. Прямо сейчас.
- Сонечка, где ключи от машины?
- Тебе лучше знать.
- Я буду у Марины: Коля заболел.
- Мне всё равно.
- Напрасно.
- Антоша, миленький, не уходи, мне страшно. Я одна, понимаешь…
- Хочешь, позову маму?
- Я на всём свете одна, понимаешь? Если ты уйдешь, что-то оборвётся вот
  здесь, вот там,
  везде, где есть живое. И во мне, Антош.
- Соня, ты опять. Ведь я же говорил тебе, что люблю, что я…
- А я не люблю тебя, я просто одна, мне страшно.
- До завтра, Сонечка.


- Дзынь – дзынь…
- Антонечка!
- Здравствуй, мама.
- Сынок. А это что у тебя? Мой ненаглядный, незабудки. Я их так обожаю! Ну,
  проходи. Я
  чайник поставлю. Как дома? Как Сонечка?
- Всё хорошо.
- Не поссорились? Ты чего это от молодой жены на ночь глядя к матери сбежал,
  а, сорванец?
- Да нет, всё нормально. У неё банкет на работе. Ты же знаешь, мы любим друг
  друга.
- Я-то это выучила, а вот вы. А Марина тебе не звонила? Игорь ее в Румынию в
  командировку уехал, может, помочь чем нужно…
- Нет, мама, не звонила.
- А…
- Мам, ты помнишь, когда мы ещё под Москвой жили, в детстве, я всегда 
  приходил к тебе вечером на кухню и рассказывал всё, что было за день. Не 
  прерывай меня. Мне это очень нужно вспомнить. Ты поила меня вечером чаем.
  Мы ещё в исповедь играли. Ты мне все грехи отпускала, чтоб я утром
  проснуться мог. А я однажды подумал, может быть, не просыпаться-то оно и
  лучше. Я не хотел просыпаться, мама! Слышишь! А ещё помнишь, ты меня не
  пускала с друзьями. Говорила, что ты там курить научишься, а то и пить. Я
  это очень хорошо помню. Мне этого и не надо было. У меня ведь Славка был и
  Сашка. Такой дружбы сейчас не встретишь. Я ни о чём не жалею, мама.
  Помнишь, я любил пирог с черникой и Лену любил из соседнего дома, любил,
  мама: как пошло всё. Я врач. Я хирург! Нет, мне не страшно пилить
  аппендициты, мне не жаль удалять почки; я врач. Мне хорошо жить. Мне не
  нужен Бог, не нужен. Но и я себе не нужен. Совсем, мама. Жизнь кончается.
  Да, мама, чуть не забыл – вот какая-то новая трава, жена послала. У тебя
  ведь бессонница – говорит, хорошо помогает.
- Спасибо, сынок.
- Ну, до завтра, мамочка. Я побежал.
- Прощай.


- Дзынь – дзынь…
- Ну, наконец-то, Антон Елисеич. Заждались, заждались мы Вас.
- У меня мать умерла.

  Боже, подальше, подальше от этого города.
  Как хорошо-то ночью в поле. Почему я здесь никогда не бывал?
  Такие звёзды только, когда на спине лежишь. А аромат-то какой.
  Ну, здравствуй, жизнь!



                30 июля 1993 года   22 ч.  34 мин.