Воронёнок

Признаюсь: особой любви к воронам я раньше не испытывал. Знал, что они разоряют утиные гнёзда. Что их карканье – к беде или  непогоде. Хотя патронов на них не тратил. И соседство с ними, выводящими птенцов на вершине огромной ели, что стоит около нашего дома, терпел. Даже когда они ухитрялись утащить из под носа моего любимого пса косточку.
В общем, привык я к ним, даже вроде и не замечал. Но нынче произошло событие, которое изменило моё отношение к этим на вид невзрачным и мешковатым птицам.
А произошло вот что. В начале июня гнездо ворон от сильного ветра раскачалось так, что птенцы из него вылетели и упали на грядки нашего общественного огорода. Двое, потрепыхавшись, затихли, а один – большенький, с уже оперившимися крыльями, - выжил, и стал объектом внимания не только нашей дворовой детворы, но и взрослых.
Хозяева гнезда, мамаша с папашей, подняли такой гвалт, что на помощь к ним слетелись вороны со всей округи. Они каркали, пикировали на головы нашей дворовой детворы, пытавшейся накормить червяками кусающегося в их руках воронёнка. А взрослые… Они лишь любопытствовали, да советовали, как лучше это сделать.
Первым, кто догадался восстановить воронёнка в статусе прежнего обитателя гнезда, стал сосед Зарубин, человек уже в возрасте и, как мне раньше казалось, не претендующий на роль лидера даже в нашем доме. Но в данной ситуации он блеснул такой гранью своего характера, что невольно вызвал восхищение. Он взял у ребятни воронёнка, положил его в целлофановый пакет и молча полез с ним на вершину ели. Но ведь это такое дерево, на которое за деньги не каждый согласится лезть, а тут бесплатно, да ещё при сильном ветре.
- Не торопись, Никола! Гляди, как бы сам, что воронёнок, не слетел на землю, - наставляла снизу его жена Наталья Ильинична.
Всё же долез Николай Владимирович до гнезда, положил в него птенца и, испачкавшийся смолой, но довольный, слез с ели.
А воронёнку, видимо, понравилось летать. Не прошло и пяти минут, как он опять оказался на земле.
Тут уже взяла инициативу в свои руки бабушка Булахова, наш домоуправ. Она принесла свою кормушку для птиц, посадила в неё воронёнка и, обмотав верёвочкой (чтоб не выпрыгнул), повесила клетку на нижнем суку ели.
- Ничего, ребятишки, вот уйдём, и его мамка и папка прилетят и накормят, - успокоила она мальцов.
Но у птиц, видимо, не запрограммирован вариант выращивания потомства в подобных сооружениях. Вороны продолжали лишь  каркать и летать над своим птенцом.
В общем, провозились мы с этим воронёнком до темна, а на ночь вынули его из кормушки и посадили под деревом в картонный ящик. Вроде как утро вечера мудренее.
Понятно, что на следующий день, рано утром, я – к воронёнку. Жив ли?
Но коробка была пуста. Увидев бродящего по грядкам кота, подумал: порешил он, проказник, воронёнка. Нет, смотрю, сидит воронёнок на теплице нашего домоуправа и греется на выглянувшем из-за городьбы солнышке.
Так почти две недели жил на нашем огороде воронёнок. Вороны, казалось, ни на минуту не оставляли его без присмотра. Но чтобы кормили, не видел. Собирая в огороде разных букашек, воронёнок, видимо, кормился сам. А когда вырос, улетел.
Вот такая история. Ничего в ней вроде бы особенного нет: и без нас воронёнок выжил бы. Но всё-таки приятно сознавать, что не отнеслись мы безучастно к его судьбе, и как могли, чем могли, старались ему помочь в беде.
А это говорит о многом. И в первую очередь о том, что хоть и кризис в стране, но о братьях наших меньших забывать нельзя.