Детские мечты...

                Бабушка Рива суетилась с самого утра. Сегодня, должна была приехать мама, которая с самого детства мучительно страдала желчекаменной болезнью и последний зимний месяц провела в одном из санаториев Ессентуков.

                По рассказам домашних, мой дед Мендель, еще до войны, возил ее ребёнком лечиться в Галац, где ещё в королевской Румынии  располагались целебные источники. В Сокирянах - нашем маленьком  местечке, ее  называли  не только Клара де Шварцы ( Клара - черненькая , идиш) за роскошные, черные как смоль, волосы и красивые густые , будто нарисованные, брови, но и Клара де Шловке ( Клара- больная, идиш). Оттого, что всю жизнь болела.

                Когда громадный страшноватый паровоз, изрыгая целые тучи пара и оглашая окрестности громкими победными гудками, ворвался на станцию, мама уже буквально висела на ступеньках вагона, лихорадочно выглядывая нас в толпе встречавших. Увидев меня на сильных бабиных плечах , она вся засветилась от радости, приветственно замахав каракулевой шапкой-кубанкой.

                Обнимая меня через минуту, она неожиданно разрыдалась. Конечно, от долгой разлуки с полуторагодовалым малышом, а ещё оттого , что я, казалось, не сразу ее признал. Действительно, за месяц разлуки Мама как-то отдалилась. Лицо, бывшее всегда таким уютным и родным, вобрав посторонние впечатления и вагонные запахи, стало немного чужим.
          
                Рванувшись поначалу в мамины объятья , я в последний момент притормозил, внимательно всматриваясь и с трудом узнавая любимые черты, с которыми, до того путешествия, не расставался ни разу.

                - Турнышт вэйнен! ( нельзя плакать, идиш ), кивая в мою строну и думая, что я ничего не понимаю, баба Рива безуспешно пыталась успокоить маму. Она при этом сама, часто-пречасто, смахивала непрошеные слезы.

                Проезжая через Москву, мама  впервые посетила знаменитый  " Детский Мир". Там она накупила кучу "подарунков", как называла сюрпризы моя бабушка. Это были и шмотки, совершенно неинтересные для мальчуганов, а также ряд потрясающих штук, безраздельно захвативших мое детское внимание и воображение. Среди них важно присутствовали, и пахнувший краской ленточный элеватор с юрким заводным самосвалом, и весёлый клоун, плетью гонявший по кругу четверку разукрашенных цирковых лошадей, и , наконец, целых два набора удочек с магнитными рыбками.

                Для организации бесконечных соревнований по рыбной ловле, наличие второй удочки было решающим. К азартным состязаниям  привлекались всевозможные баночки, скляночки, стаканы и кружки. В них наливали прозрачную колодезную воду, а затем выпускали стаи разноцветных магнитных рыбок. Там присутствовали веселые - красные, игривые -  желтые, флегматичные - зеленые, а также, совсем-совсем, грустные - синие особи. Стараясь соблюсти справедливость, я отлавливал, вначале , самых весёлых, а грустных, жалея, приберегал напоследок.

                Важным условием соревнований был точный хронометраж. Для этого, на возвышении торжественно устанавливались настоящие песочные часы, где тонкая струйка песка пересыпалась через узкое горлышко из верхнего уровня на нижний ровно за пять минут.

                Когда заканчивались игры, а дневная суета плавно переходила в синие таинственные сумерки, я приступал к вечернему лову. Для этого в большую банку запускалась только одна рыбка, как правило, красная или желтая, наиболее близкая к золотой. В отличие от прежних, с нею я вступал в прямую ментальную связь.  По примеру старика из известной сказки, в обмен на немедленное освобождение, я старался выклянчить у нее различные бонусы и привилегии. Это были, и вечная жизнь, и красавицы-принцессы, и внушительные сундуки, сверх всякой меры заполненные златом-серебром, волшебными палочками и лампами Алладина.

                Отдельным важным процессом было вымаливание у Золотой Рыбки здоровья, в комплекте с бессмертием, для часто болеющей мамы и стареющих бабушек. Отец в этот список не входил. Он был таким железным, неболеющим и неунывающим оптимистом, что, ему-то, смерть , болезни и прочие неприятности, само собой, не грозили никогда.

                Рыбка, казалось, очень внимательно выслушивала все мои пожелания и, тут же, немедленно, приступала к их неукоснительному исполнению. Довольный и совершенно спокойный за судьбу своих близких, я бережно укладывал снасти, раздевался и залезал через "перенч" ( деревянную перегородку) в детскую кроватку. Там, на любимой подушке, засыпая,  я продолжал мечтать и грезить о бесконечном Счастье, сверкавшем на горизонте всеми цветами волшебной радуги...