Как запретили мне картошку в НГУ. Новосибирские ра

23.НР.03

Отлучение от «картошки».
Жизнь в НГУ им. Ленинского комсомола.
Мехамат – это глобально.
Новосибирские рассказы.

В разных местах Советского Союза были разные обычаи и традиции. Но в большинстве школ и ВУЗов осенью студенты и школьники ездили «на картошку», помогали убирать урожай доблестным труженикам колхозов и совхозов. Некоторые промышленные предприятия тоже принимали в этом участие.

В Средней Азии был популярен «хлопок», его с содроганием вспоминали принимавшие участие в его сборе школьники. В Томской области  невыезд на «картошку»  влёк за собой самые крутые последствия для студентов,  вплоть до исключение из ВУЗа. Егор Кузьмич Лигачёв поднимал сельское хозяйство там. Поднял, кстати, весьма не плохо, в тех экономических реалиях, которые существовали в те  годы.   За это, впоследствии, и поплатился,  в последние годы существования СССР был  ответственен за сельское хозяйство. А там славу добыть было очень не просто.

В Новосибирском Академгородке как-то мало, по сравнению с другими местами, увлекались сельхоз работами. В Новосибирском государственном университете почти никого  «на картошку» не посылали. Исключение делалось только для первого курса. Аргументация была проста, мол, там первокурсники хорошо  познакомятся и подружатся.

Против такого действия я не возражал.  Даже хотел сильно подружиться и познакомится с новенькими девчонками. Часть девушек мне была уже знакома по ФМШ при НГУ. Они, разумеется, почти все поступили на мехмат, куда поступил и я, были своими и неинтересными. Хотелось чего-нибудь новенького, экстравагантного.

Я был сам с Камчатки. А на полуострове сельское хозяйство не очень сильно развито. За все годы школы мне удалось только три дня провести  на полях совхоза «Николаевский», убирая картошку.  Мне там очень понравилось. А в ФМШ я только один раз собирал черноплодную рябину, и то всего четыре часа.  Это происходило в ОПХ СОАН (опытно-производственном хозяйстве), где мне тоже понравилось. Поэтому я предвкушал  удовольствие посещения «картошки».

Меня, из-за досье (анкетных данных и характеристики), назначили в «младший командный состав», а именно, руководителем бригады, в вузе бригаду называли группой 421. Кто знает обычаи НГУ, тот всё поймёт из номера группы, а остальным это не важно.  У нас, младших командиров, была специальная функция – подготовка помещений, завоз постельного белья и прочее-прочее. Поэтому мы поехали раньше в пионерлагерь, который должен был нам служить местом жительства на период «картошки». Что ты убираешь, это не особо и важно. Все просто называли поездку на сельхоз работы  поездкой «на картошку».

 Как настоящий фымышонок (выпускник или учащийся ФМШ), я сразу же стал всё исследовать, с целью занять самые лучшие и выгодные места. Как оказалось, самым лучшим местом  работы была кухня. Там традиционно работали  первокурсники и первокурсницы гуманитарного факультета. Девочек среди них было много, все симпатичные и выдержавшие умопомрачительный конкурс при поступлении, умные по определению. Я их всех осмотрел, мне они понравились.

 Работников на кухню, гуманитарный факультет, завезли вместе с нами, так как кормить ораву работников надо было постоянно, они даже нас кормить начали, и активно делали заготовки на следующий день, когда должны были прибыть основные силы. Я всем помогал. Заведующей производством на кухне была простая и симпатичная женщина  лет 35, я ей почему-то очень понравилась. Она даже назначила меня старшим над девчонками, выполнявшими некоторые действия. Наверное, это потому, что я и  сам умел хорошо готовить, и моя сноровка чувствовалась. Но одно дело готовить для десяти человек, совсем другое готовить  почти для тысячи. Меня на кухне приняли как своего и полюбили, заведующая называла Ванечкой. Так что я решил, быстренько избавиться от бремени командования и переместиться на кухню. Это  было разумно, зачем бегать по полям?!

В отличии от Наполеона, который требовал от своей Жозефины не мыться к его приезду, я всегда был очень чувствителен к запахам. Запахи кухни, по определению, меня всегда будоражили и возбуждали аппетит. А вот запах девушек, активно физически работавших в поле не вызывал во мне положительных эмоций. Да и юноши пахли тоже плохо, если много трудились.  Особенно плохо пахнут ноги, если целый день находятся в резиновых сапогах. А учитывая климатические условия, скорее всего, все  будут ходить в этих сапогах  по полям всё время. Я не хотел вдыхать эти ароматы.

Место для сна я себе выбрал и оборудовал шикарное, комната на двоих пионервожатых на некотором отдалении от всей группы. Товарища тоже подобрал крепкого, оборотистого  и чистоплотного. Из  гуманитариев, при кухне. Так что, никто не мог бы отравить неприятными запахами мой сон. Я украсил комнату свежими цветами, нарвал приятно пахнувших трав, так что был вполне  доволен своим местожительством «на картошке».

Беда нашего пионерского лагеря была в том, что душевых было мало, вода грелась долго и на всех её явно бы не хватало.  А если ты при кухне, то днём можно было мыться абсолютно спокойно, грязные и уставшие люди будут привезены  с полей только вечером. И, как волки станут драться за горячую воду и возможность помыться. Особенно  активно будут драться девушки, могут даже и мужские душевые захватить.  У парней же слабые не выдержат конкуренции и бросят мыться.  Сильные духом будут мыться в ледяной воде, и могут заболеть. То есть конкуренция со стороны сильного пола чистым и умным мальчикам с кухни будет минимальная. Девушки предпочитают хорошие запахи.

А у девушек всё будет  ещё интереснее. Качество девушки и её привлекательность, спустя некоторое время, можно легко будет определить по запаху. Если не покорилась трудностям и приятно пахнет, то в будущем будет прекрасная хозяйкой. Такие девушки мне нужны, они не скроют от моего чувствительного носа, как могли бы это сделать в условиях цивилизации, своей истинной сущности, и лучшего естественного отбора, чем «на картошке» и не придумать! Так что   «картошка» представлялась мне крайне полезным мероприятием.

Проблемы, как попасть на кухню, я не видел никакой. За меня могла поручиться заведующая производством питания, эти люди значительны были в те времена, авторитетны и богаты. Они обладали важным ресурсом,  и я не верил, что ей будет возражать  самый главный  наш руководитель. К примеру, мясо было дефицитом, а у заведующей этого мяса было много, и с кем им делится решала она.  Я знал устройство жизни в СССР хорошо, и,  хотя мне было ещё 16 лет, я умел заводить полезные знакомства.
С другой стороны, был ещё один беспроигрышный путь, я всегда мог поднять давление до 160-170. Нормальное у меня было 135. Да и температуру поднять для меня не составляла труда. Медслужба в лагере предполагалась, так что я был бы постоянным её клиентом до перевода на кухню. Ещё я умел, если надо, терять сознание и падать в обмороки. Это тоже было элементарно, надо было проколоть палец  иголкой, выдавить капельку крови и представить, что её взяли из моей вены. И всё это надо было делать на голодный желудок, а с утра есть я никогда не мог, да и сейчас не могу.  Арсенал средств в моём жизненном багаже позволял надеяться на  скорейшее разжалование из младшего командного состава, включением в ранг слабосильных и отправкой, для избегания скорой смерти, на кухню, на откорм.

Своим командирством я абсолютно не дорожил, зная, что это «мальчики для битья» старшим командирским составом, а подчинённые сами могли поколотить особо рьяных. Мне бы на кухню к девочкам, а на полях сражений с картошкой пусть другие совершают трудовые подвиги. Я не рвался в герои на этом поприще. А командовал этим всем мероприятием полковник с военной кафедры, заместитель её начальника. Симпатичный такой, жёсткий мужик с широкими полномочиями, вплоть до отчисления из ВУЗа. Я, с первого взгляда, не производил впечатление слабосильного,  рост -182, вес -78, КМС по лыжным гонкам в то время. Но работал в этом направлении, ведь часто внешний вид не соответствует внутреннему содержанию.

Вечером, перед первой ночёвкой в лагере  ещё не полным составом, я поднял на уши весь лагерь. Искали для меня редкие таблетки от давления, которые только и могли помочь мне от жуткой головной боли. Врач  должен был приехать только завтра, и полковник меня просил потерпеть и даже нервничал. Брутальные типы иногда сентиментальны, я ему обещал потерпеть, ведь я, по легенде, часто терплю такие мучения, привык к ним. 
 
Не нашли таблеток, не могли их найти в аптечках, редкие они! Сестра у меня училась в медицинском институте, рекомендовала их мне от давления, если оно мне мешать будет. А мне давление совсем не мешало. А пока я занимался  изображением из себя страдальца, мой товарищ по  комнате нашёл где-то в окрестностях коноплю и что-то там соорудил и курил. Предлагал мне, как лучшее успокоительное и боли утолительное. Я не курил, не пил, и расстроенный товарищ ушёл на всю ночь ночевать к какой-то девушке. Это поведение меня тоже вполне устраивало. Всё шло по плану.

 С утра привезли врачиху, очень симпатичная оказалась.  Измерила давление, я сделал  160, дала какую-то таблетку, я при ней  и полковнике, образцово её съел. Вернее  сделал вид, выкинул, конечно. Полковник был из  мотопехоты, на нашей кафедре никого не было из Внутренних войск. С теми бы такие фокусы  могли не пройти. Они и как психологи лучше, и контингент у них  крайне сообразительный.  Мне нравилось сидеть  у врачихи, я хотел полежать в медпункте под её строгим контролем, пока давление не придёт в норму. Но полковник был против, ему самому молоденькая докторша  нравилась, конкуренция его не устраивала, и я его за это не осуждаю. Кто знает, сколько продлится эта «картошка», всем её хотелось провести приятно и полезно. 

А тут он вроде бы главный, хотя медслужба и пищевое  производство ему не подчинялись. Это были параллельные структуры, и если во взаимоотношениях с заведующей пищевого производства полковник был в роли страждущего благ от неё, то с врачихой он был на одном уровне.  Да и симпатичнее была докторша, и моложе. При мне, всё ещё подвергавшемся внимательному осмотру, уже появился коньяк и закуска со стороны полковника. Закуска была с кухни, я уже хорошо знал ассортимент производимый там. Я радостно на это указал, мол, у Верочки-заведующей полковник взял, мы вчера это готовили! Я заведующую тоже называл Верочкой, как и полковник. Она меня Ванечка, а я её Верочкой! Справедливо. А врачиха внимательно всё это слушала. И ещё слушала мои лёгкие, сердце, пыталась зачем-то прощупать мою печень. За ширмочкой со мной уединилась и  очень внимательно проводила осмотр.

Но всё кончается и я ушёл,  а они остались обустраивать кабинет.  Я сходил на кухню, хорошо поел. Мальчиков Верочка кормила в любое время  очень хорошо, потому что мальчикам, по её мнению, надо было хорошо есть. Всё было готово к прибытию автобусов, а их ещё не было. День был тёплый, 30 августа, я пошёл гулять по лагерю, очень удобный был лагерь, везде были фонтанчики, дорожки, укромные места сбора пионерских отрядов.  Я продолжал внимательное изучение местности. Но становилось жарко и, после сытой пищи, мне захотелось пить. Я пошел к ближайшему питьевому фонтанчику, аккуратно стал наклоняться, но тут раздался чей-то дикий вопль: «Едут!»

От неожиданности я автоматически повернул голову в сторону оравшего и носом врезался в железную трубочку, откуда фонтанировала вода. Попал в ноздрю ею, и  у меня обильно пошла кровь. Дальше я действовал по наитию. Бросился в медпункт, ведь пока кровь не перестала идти, мне требовалась срочно медицинская помощь! Я старался не испачкаться ею, зажимал нос носовым платком, и тот стал очень живописным. А в кабинете уже пили коньяк,  по рюмочки, но пили. Полковник был раскрасневшимся и разговорчивым. 

-Ты тут зачем? – Удивился он.

Я протянул вместо ответа врачихе платок.   Она, вполне профессионально намочила каким-то раствором тампон, лежавший, кстати, у неё наготове, и заткнула мне ноздрю. Поддерживая меня, отвела на кушетку, положила. Принесла тонометр, измерила давление. Всё было как надо – 165. Спросила, часто ли идёт у меня кровь. Я честно ответил, что часто, я вообще был слабый на нос. Ещё сказал, что у мамы плохая свёртываемость крови, и что мне помогает только один вид таблеток от давления. Их производили не в СССР, они редко тогда встречались в аптеках. И я это знал.

-Тебе надо срочно в больницу, - сказала врач.
-Хочу здесь остаться, просто переведите работать на кухню. Что бы я был с Вами всегда рядом.- Попросил я. – Это пройдёт, если будут таблетки. Я  знаю, где их взять.
-Доктор  сказал в больницу, значит в больницу! – строго и нервно сказал полковник.
-А если меня обратно отправят, я же здоров практически!  Что мне ездить туда-сюда? Где я транспорт найду?  От поездок смысла нет. На кухню отправьте,  Вам спокойнее будет!
По идее, начальник должен был встречать автобусы, строить вновь прибывших, показывать им младший командный состав, расселять, и так далее, и тому подобное. Это было важное мероприятие, его полковник не мог пропустить никак. Стоило ему задержаться, эта  толпа неорганизованных студентов расползлась бы  по лагерю.  Младшие командиры орали о том, что едут  автобусы для него, он сам просил громко крикнуть, на что я и среагировал. Нам всем строго было приказано этим  самым полковником,  никуда не расходится, строить под его руководством группы  для его инструктажа. У него с собой и мегафон  был. Но видимо, сначала он никак не хотел  уходить от врача, а моё поведение  ещё больше спутало его карты.

-Я тут пока полежу, - продолжал гнуть свою линию я.
- Пусть мальчик, со мной побудет, я с ним рядом буду.- Сказала врач. – Но ему вообще-то надо  в город. Очень высокое давление.
-Не хочу ездить туда-сюда! Я не знаю, как ехать, моё место спальное займут! Оставьте при кухне. – Гнул своё я.
-Как начальник этого сбора, я приказываю тебе отбыть с вещами из лагеря в поликлинику. Неподчинение моему приказу повлечёт отчисление из ВУЗа. Сюда не возвращайся в любом случае, видеть тебя не хочу. Оставайся в Академгородке!  Я прикомандировываю тебя к военной кафедре. Уезжаешь  с прибывшими автобусами из лагеря, немедленно! Выполнять!

Врач смотрела на бравого и решительного мужчину с восхищением. Я понял, что мне ловить, на этой «картошке» нечего, особенно в медпункте. С другой стороны, с девочками  гуманитарного факультета я уже познакомился и подружился. Задача минимума выполнена.  Так что ладно уж, поеду в Академгородок. Тем более, поездка «на картошку» прервала мои ежедневные тренировки в составе сборной НГУ по лыжам. А мне нравилось заниматься спортом.
Полковник написал  записку на Военную кафедру, сказал к какому майору обратиться с ней, написал его фамилию на  той же записке, чтобы я не забыл. Я  тепло попрощался с врачихой, узнал, в каком она кабинете поликлиники НГУ принимает, как её фамилия, обещал заходить к ней лечиться.  Забрал свои ещё не разобранные вещи в рюкзаке,  зашёл  к заведующей производством общественного питания, рассказал, как обстоят мои дела. Мы тепло с ней попрощались. Она была из того района  Новосибирской области, где находился наш лагерь. В дополнение ко всему, она мне собрала «сухой паёк», килограммов на десять.

Закончилась моя «картошка», так и не начавшись. Но я об этом не жалею,  каждому – своё. На военной кафедре я познакомился потом с людьми, которые сыграли в моей жизни весьма значимую роль.  Каждому – своё!