Последний вечер детства

– Зачем мы здесь? – Катя смотрела в окно. За стеклом реабилитационного центра – снежное месиво и темнота. Ничего не видно. Но Катя продолжала вглядываться – безучастно и безнадёжно.
– Пока нужные документы не оформят. И все здешние специалисты с нами не побеседуют… – Лёнька отвечал в сотый раз. Она не слышала. И снова спрашивала:
– Зачем мы здесь?
– Завтра-послезавтра вас отправят в детский дом. Хорошо, если всех вместе, как тётя просила.
– Значит, будем теперь в другую школу ходить?
– Да.
– Капец. Зачем мы здесь?
– А ты, Лёнь? – спросила Надя. Они сидели втроём на кровати: Лёнька и прижавшиеся к нему с двух сторон Надя и Серёжа.
– Я, наверное, тут останусь до лета, чтобы девятый класс в своей школе закончить... Если разрешат...
Серёжка положил стриженую голову на ноги старшего брата и дремал. Его всё устраивало. Особенно то, что не надо больше ходить в детский сад.
О будущем четырехлетний малыш ещё думать не умел.
– Надька, ты бы лучше жрать начала. Дождёшься, что тебя в больницу отправят и будут внутривенно кормить, – не отрывая взгляда от черноты окна, пробормотала Катя.
Надя сильнее прижалась к брату, как цыплёнок под крылом наседки, замерла под его рукой.
И запищала оттуда, оправдываясь:
– Я не могу. Я говорила им, что не могу, объясняла – не понимают. Никак не получается. Будто горло сводит. И всё обратно...
Лёнька обнял её сильнее, мол, понимаю, держись, сестрёнка. Она виновато улыбнулась – одними губами, не меняя выражения страдающих затравленных глаз.
– Я знаю, кто сможет тебе помочь, – старший брат загадочно посмотрел вдаль, будто припоминая.
Катя скорчила скептическую рожицу, но так, чтобы Надя не увидела.
– Не ты первая, не ты последняя на этом свете бедная сиротка, Надюша... О таких, как ты, есть много интересных книг... Представляешь, рыжая девочка со смешным именем Пеппи обитала в большом доме совсем одна, потому что мама её умерла, а папа был капитаном корабля и приезжал к ней очень редко. Зато с ней жила ручная обезьянка и настоящая лошадь. И это оказалось весело.
– А ещё у неё был чемодан золотых монет, – вставила Катя.
– И у неё его не отняли? И в детский дом не забрали? – хмыкнула Надя.
– Нет. Потому что она была очень сильная и находчивая. А второй бедной сиротке Полианне пришлось жить со злой тёткой. Но она не сдалась, потому что придумала игру, при помощи которой во всём находила радость...
– Ну, как бы эта твоя Полианна смогла на нашем месте найти радость?
– Она бы сказала: «Наденька, какая радость, что у тебя не злая, а добрая тётя, и ты будешь ездить к ней на все праздники и каникулы, если захочешь. Какая радость, что ты не умрёшь от голода, что тебе не надо тревожиться о своей судьбе – всё уже решено. И радость, что ты не одна, у тебя три сестры и два брата». А ещё одну девочку приютил богатый дядя в огромном страшном доме. Но она не переставала верить в чудо – и чудо случилось – около дома нашёлся секретный красивый сад...
– Сильная девочка... Девочка, которая умела радоваться... Девочка, верящая в чудо... И они все стали счастливыми? – Надя заинтересованно смотрела на брата.
– Да. И я тебе завтра принесу про них книжки, сама сможешь убедиться, что у них всё сложилось хорошо.
– Ага, классно, когда про таких, как мы, пишут книги. Я почитаю...
– Я, чур, буду первая про Пеппи читать, – вдруг заявила Катя, отходя от окна и залезая в соседнюю кровать.
– Ладно, а я про сад, – согласилась Надя. – Лёнь, спой песню... Пожалуйста... Как раньше бывало... Ничего, что без гитары. Просто так.
Лёнька кивнул, соглашаясь. Помолчал.
А потом запел вполголоса... Запел что-то совершенно новое. Возможно, он где-то слышал эту песню раньше. А может быть, сочинил сам.

За окном растворились во мраке огни.
Стужа лютая тихо плывёт.
Ну а мы с тобой в доме старинном одни
И не знаем, что нас дальше ждёт.

Я впервые жалею, что из колдовства
Только песни умею я петь,
Не могу воскресить, повернуть время вспять,
Но могу постараться согреть.

Засыпай и не бойся, увидишь во сне
Лета знойного светлый луч,
Море ярких цветов и душистых трав,
Нет сейчас там ни снега, ни туч.

Земляника с ладони и рыжий наш пёс,
Пусть тропинка уводит в лес,
Я тебя до крылечка резного отнёс.
И парным молоком пахнет здесь...

Друг от друга с рассветом отрежут ножом.
Сказку эту из пепла создал...
Просыпайся, сестра, будь что будет потом.
Только в снах наш очаг полыхал...

Потом он пел что-то ещё, а младшие дремали. И такое безмятежное спокойствие было на детских лицах, что дежурная воспитательница, заглянувшая в палату, не стала их разгонять, выключила свет и осторожно прикрыла дверь. Назавтра им предстояло расстаться. На много-много лет.