Падальщик

     Волки опять порезали совхозных оленей. И член оленеводческой бригады Чурай, «опытный охотник», как он сам себя называл: «…бью соболя в глаз …», собрав всю молодёжь бригады, много ли, мало – все два человека, решил организовать засаду  на зверей.
– Возьмём Верного (так звали его промыслового пса), сходим, пересчитаем погибших и выберем удобное место для засады. Надо делать что-то, а то эти твари скоро всех порешат. Оденьтесь потеплей, может, заночуем, – объявил собравшимся Чурай.
–Не дури, волк не падальщик, – подходя к собравшимся, произнёс бригадир.
–Всё равно, на удачу надо, а вдруг повезёт больше, чем в прошлый раз.
 Было это дня три назад. Студент, так звали русского ветеринара-практиканта, и молодой член бригады эвенк Сергей неподалёку от стойбища охотились на тарбагана и на вершине  холма увидели волчицу с выводком. Они, вытянув шеи, зорко наблюдали за людьми. Сергей не решился стрелять, так как у Студента была только тозовка, и неизвестно чем могла бы закончиться эта пальбы. А на дворе был август, молодняк входил в силу. На стойбище, когда Чурай услышал про волков, заголосил: «Порежут, как пить дать, порежут! Нужно найти! Приведёт! Будет учить охотиться….». Нормально вооружившись, все трое пошли искать выводок. Полуденное солнце снизу не дало осмотреть вершину холма, да и вряд ли волчица стала бы долго лежать на месте.  Поднявшись на вершину по крутому каменистому склону, охотники, осмотрев окрестности, поняли, что волков нет. Зато напротив, через елань, видно было, как стадо оленей по  крутому гольцу поднимается вверх. Чурай, чтобы стадо не ушло за перевал, вскинул карабин и тремя выстрелами  выше голов первых, обратил их в бегство. Всё стадо скатилось вниз, как каменная лава.
– Я же говорил, не зря она здесь лежала и, судя по лёжкам, с ней шесть голов молодняка, высматривала, охоту готовит. Жди беды.
      И действительно он был прав. Прошло всего три дня после того случая, а беда уже не просто постучала к ним в юрту, а перешагнула своей лохматой лапой их мирный порог.
     Утром, как всегда, бригадир поднялся на возвышенность, чтобы осмотреть стадо, дабы убедится, все ли олени собрались за ночь на стойбище, и нет ли среди них сагжоя  (дикого оленя самца, который, попав в стадо, мог увести  десяток–два  самок, поэтому прибившихся дикарей утром отстреливали). Осмотрев почти тысячное стадо, бригадир обнаружил недостачу, как он это определяет, известно только ему и богу.
      В свете всех этих событий, Чурай и собирал добровольцев на большую охоту. Можно, конечно, вызвать по рации профессиональных охотников, но это долго, до центральной усадьбы совхоза от стойбища 300 км, вертолёт тоже не во всех случаях снаряжают.
      Небольшой отряд по утренней прохладе выдвинулся на поиск места трагедии. Чурай, как опытный следопыт, шёл впереди, внимательно читая следы, оставленные стадом. В низине (елань), поросшей травой и кустарником, границы которой раскинулись на многие километры, он воскликнул: «Есть! Нашёл!»
 –Что нашёл? – в недоумении спросили подоспевшие ребята.
 –Смотрите, они бежали, значит, их кто-то гнал. Скоро, я думаю, наткнёмся на трупы.
     И действительно, в месте, где елань сузилась, а с правой стороны по их ходу на неё наваливалась крутым склоном, упав в узкое длинное озеро, поросшая хвойным лесом гора, они увидели жуткую картину жестокой расправы. На продолговатой выпуклости их берега, друг за другом, цепочкой  на расстоянии примерно ста метров друг от друга, лежали обескровленные туши оленей, среди которых были и тарагайки  (телята оленей). У животных были вырваны куски плоти. Первая туша, попавшаяся группе на пути, была истерзана больше всех. На ней, как на последней жертве, убитой волчицей, была трапеза. Охотники визуально в бинокль, чтобы не наследить, насчитали примерно двадцать трупов. Сначала стая гнала оленей, затем матёрая волчица в азарте погони начала резать (рвать), разрывая жилы и вены,  одну за другой свои ослабшие от бега жертвы.
–Вот здесь и остановимся, – произнёс Чурай,  остановившись у большого расползшегося куста. Впереди стояла ещё целая россыпь небольших кустиков, и в метрах ста от них лежала убитая тарагайка, а дальше,  на голой возвышенности, старая олениха.
     Просидев так в засаде часа два, Чурай наконец выдавил: «Та крупнее, к ней и придут. Давайте поставим на планке прицела 200 метров и тогда они – наши. Стрелять только по моей команде».
–А придут? – спросил не понимающий в этом ничего Студент.
–Ты что, не видел? Съели мало, значит, не наелись, и мясо ещё свежее. Обязательно придут. Они тоже умные, здесь теперь проще полакомиться, чем снова нападать.   
Молодежь, зная, что волк это охотник, хоть и не верили глупым доводам Чурая, но спорить с «бывалым охотником» никто из них не решился.
 Вдруг Верный встал в стойку и внимательно стал изучать склон горы за озером. Чурай потрепал его по шее, успокаивая:
–Смотрите, медведь спускается, – прошептал он.
И действительно по крутому склону, наискосок, в сторону, откуда охотники ждали волков, между деревьями медленно спускался бурый хозяин тайги. Студент опешил, он ещё никогда не видел медведя, да ещё так близко, тем более на его территории, в лесу.
     Медведь показался ему настоящим гигантом,  расстояние между стоящими стволами деревьев визуально увеличивало его. Неприятное волнение охватило Студента, успокаивало только то, что в его руках настоящий карабин, а не какая-то мелкашка.
Постепенно зверюга скрылась из виду.
–Да, это вам не за волчатами гоняться, – попытался шутить Чурай.
–А ты встречался с медведем? – поинтересовался Студент.
–Зря спросил, сейчас наврёт с три короба, не переслушаешь, – подал голос Сергей.
–Кто наврёт? Это я сейчас посмотрю, как бежать будете, когда он выйдет на нас.
–А выйдет? И мы будем стрелять? - неуверенным голосом спросил Студент.
–Считай, что он у нас в кармане, – всматриваясь в даль, хвастанул Чурай. – Мимо меня ещё ни один хищник не прошёл, не бойся, завалим. Поедешь домой со шкурой, и жира натопим. А ты, Серёга, из его головы чучело сделай, будешь в посёлке зимой девок пугать.
Тут впереди вдалеке показалось уже «разделенное» животное.
–Ну, всё, давайте, вон к тем кустикам, ползком. Я прямо, а вы по бокам, ты, Верный, сиди тихо. Стрелять после меня, но, я думаю, не придётся. Доползёте, проверьте патроны, заляжете и сидеть тихо, никаких разговоров и не убегать.
     Оставив собаку ждать, охотники ползком заняли указанные места впереди метров на двадцать. Медведь, видимо молодой, приближался к своей смерти от одного труппа к другому. Пройдя старую олениху, поковылял к тарагайке, лежащей теперь в метрах восьмидесяти от засады, остановился. Обнюхав бедное животное, уселся рядом. Потом произошло невероятное: взял тушку в лапы и завалился на спину, подкидывая и ловя её, стал играть. Цирк, да и только. Наигравшись, встал в полный рост перед своим трофеем, издал рык и упал на четвереньки. То ли собрался грызть, то ли хотел утащить своё лакомство. Но тут прозвучал выстрел. Медведь поднял голову и подпрыгнул, цирк продолжился. Выстрел за выстрелом, прыжок за прыжком. Наконец, жертва, напрыгавшись, кинулась бежать, нет, не на стрелков, а вбок, в сторону озера и горы, а пальба продолжалась. Зверь, очумев, как опытный ныряльщик, с берега с головой бросился в воду. Через пять минут, вынырнув на другом берегу, не останавливаясь, кинулся в гору под защиту осеннего леса. Прозвучали последние выстрелы, заглушившие треск сушняка в чаще леса.
 –Ну что, стрелок, что это было? – набросился на «бывалого охотника» Сергей.
–Просто медведь нам цирковой попался, сбежал из цирка, наверное, – нелепо вступился за Чурая Студент.
–Нет, это глупости, дайка карабин.
–Зачем? – напугался в очередной раз Студент.
–Смотри, планка, как и у меня и у него, стоит на двухстах метрах.
–И что?
–А то, что он сказал так поставить, а потом мы подползли ещё ближе, и расстояние совсем сократилось. Мы его оглушили, вот он и прыгал, пули уходили выше.
–Да, вот и разделили шкуру неубитого медведя, – тихо проговорил Студент.
–Что? – это уже Чурай подал голос.
–Я говорю, пословица есть такая.
–Пойдем, посмотрим, может всё-таки попали, тогда по следу идти надо – выдавил Чурай.
–С чем идти-то, всё расстреляли, палили, как в тире.
     Разделив оставшиеся патроны, осмотрев траву у тарагайки и пройдя по следу с Верным до озера, нашли место, где можно было, не замочившись, перейти его. Оказавшись на том берегу, начали подниматься по следу в гору. Крови не было обнаружено, а день клонился к закату. Собака тоже одна боялась идти за зверем, пробежит вперёд метров сто, вернётся. Было решено затабориться до утра, а утром вернуться на стойбище, взять ещё пару собак  и продолжить поиск медведя,  так как Чурая не покидала мысль, что он всё-таки попал.
      Выбрали ровное место для ночлега, расчистили землю под костёр. Развели, достали съестные запасы, подкрепились. Пока прогорал костёр, всё обсуждали и обсуждали сегодняшний день.
 –А медведь нас вперёд не найдёт? Страшно что-то в лесу, да и как на земле спать, шкур-то нет? – задал вопрос Студент.
На что Сергей тут же ответил: «А ты сходи, обдери оленя, на костре подсушим, чем тебе не постель?».
Но студент не успокаивался: «А могли бы сейчас в чуме медвежатину есть».
–Да, и жиром запивать, сидя на шкуре, –поддержал Сергей.
 Здесь Чурай не выдержал: «Хватит, костёр уже прогорел, давайте постель делать».
Студент обалдел, когда Сергей с Чураем начисто собрали золу от прогоревшего костра, закопали её неподалёку в землю: «Вот и всё, Студент, постель готова. Разведём ещё один костёр и будем спать по очереди, ложись Серёга, пока не остыла, а мы посидим».
     Сергей подозвал собаку, сам лёг на подогретую костром землю с одной стороны, положил Верного с другой. Чурай со Студентом развели ещё небольшой костёр.
 –Ты, если хочешь, ложись тоже ему под бок, а я посижу, поддержу огонь. Студент лёг, от нагретой земли, от тепла костра и Серёги, быстро разомлел и заснул. Так дежуря по очереди, и провели ночь горе-охотники. Наутро, сходив за собаками, пустили их по следу, из двух приведённых по следу медведя пошла только одна, другая, скуля, вилась под ногами, поиски никакого результата не дали.   Убив только время и ноги, горе-охотники, забывшие про мудрую пословицу: «Не дели шкуру ещё не убитого медведя» в буквальном смысле испытали  её на себе и с позором вернулись на стойбище.   
2016 г.