Жизненный путь среднего статистического человека

   
Был у меня в детстве друг Илька. Огороды наших домов сходились, так что нам можно было ходить друг к другу не только улицей, но и, напрямую, через огород. У Ильки было три сестры и брат, он был самый старший. Часто   ездил по стране в поисках работы, дома появлялся редко и помощи от него не было почти никакой. Отец погиб на войне. Жили они очень бедно, пробиваясь случайными заработками, ходили на поденные работы по огородам и покосам. Впрочем, так жили многие семьи, чьи отцы не вернулись с фронта. Илька был замкнутым парнишкой, слегка заикался. В школу пошел не со своим годом, плохо учился, часто оставался на второй год и, кажется, окончил всего класса три. После каждой   зимы их двор уменьшался из - за отсутствия дров, пока не исчез совсем, затем наступила очередь дома. Все, что можно было отодрать и сжечь, было ободрано. Одним словом -  голыдьба.

       Но нам было все нипочем, детство брало свое. Мы даже не задумывались, что где – то существовала другая лучшая жизнь, это было вне нашего сознания. Летом, когда поспевали грибы, мы часто ходили в лес, нам были известны все грибные места. Особенно часто мы посещался «Табашный ток».* Это небольшая гора, перерезанная почти пополам дорогой с тележной колеей. В некоторых местах она была промыта весенними водами и находилась ниже уровня поверхности земли больше, чем на метр.  Здесь были большие заросли кустов вереса, среди которых всегда росло много рыжиков. А на обратном склоне горы, плавно переходящей в лесные загороды, мы находили много белых грибов и подберезовиков. На самой вершине горы кое – где попадались холмики, покрытые густым красивым мхом, увитым ветками дерябы. Часто под ним находились   не большие кучки железной руды и пустой породы из шурфов, сохранившихся с дореволюционных лет.  Мы часто отдыхали на этих холмиках, с которых открывался чудесный вид на поселок, пруд и Петропавловскую церковь.
Как- то я решил приучить Ильку к спорту. С чего начать?   «А давай, Илька, начнем с отжиманий от пола» - сказал я ему.  «Ты че, Серега»,- я ведь не умею.  «А давай попробуем». Ну, и давай мы с ним отжиматься, старались от души без всякой разминки. Потренировались и разошлись по домам с уговором завтра продолжить наши занятия. На следующий день что-то не идет мой друг тренироваться. Ну, думаю, забыл, что- ли и решил сбегать к нему, узнать, что с ним. Зашел в дом, а мой спортсмен лежит на кровати и тихонько стонет.    «Илька, что с тобой, заболел что- ли»? А он показывает мне большущую шишку под мышкой, величиной с кулак. Вот это да!

       Вдруг слышу голос тети Кати  – «Ах, ты варнак этакий, испортил мне Илюшку, как он теперь помогать мне будет. На огороде работы не початый край, нашли чем заниматься». Пришлось мне тихонечко прокрадываться к двери, слыша за собой разъяренный крик – «Что бы духу твоего больше здесь не было». Тем и окончились наши занятия спортом, не успев начаться. Вскоре Илька поправился, и мы снова проводили все свободное время в ребячьих забавах.               
Как – то ранней весной, когда уже появился наст и солнце днем стало сильно пригревать, мы надумали сходить в лес за метлами. Рано утром дошли до леса. Пока еще наст был крепкий, незаметно для себя, мы далеко углубились в лес. А солнце поднималось все выше и выше и стало сильно припекать. Провалились раз, другой, набрали в валенки снег и для нас стало очевидным, что надо быстрей выбираться на дорогу. Но это оказалось непростым делом, мы все чаще стали проваливаться, наши валенки промокли. Пробовали ползти, но вскоре наша одежда  намокла  и мы без сил опрокинулись на спину. Решили согреть ноги, сняли валенки, легли валетом и засунули ноги в пах друг другу. И так - где по-пластунски, проваливаясь в снег, периодически грея ноги, мы наконец выбрались на дорогу. Домой неслись сломя голову забыв, что должны были наломать веток березы для метелок.


      Надо сказать, что мой друг редко бывал у меня в гостях, чаще я у него. Нередко засиживаясь и наслушавшись страшных историй от его мамы, в темноте по переулку прытью бежал домой, боясь оглянуться назад. Мне казалось, что за мной гонится страшный черт и вот, вот схватит меня сзади. Надо сказать, что мои страхи не были безосновательны. Среди населения часто велись разговоры о леших, русалках, домовых (суседках), живших в подполье, в конюшне со скотом. Некоторые люди уверяли, что видели эту нечистую силу. Было принято задабривать ее подарками. Так лешему, живущему в лесу на пенек клался табачок, зная, что он любитель этого зелья. Заблудившиеся в лесу, уверяли, что это леший водит их кругами, старались переодеть одежду наизнанку. Говорят, что это часто помогало. Нередки были встречи в лесу с медведями и другими обитателями леса.


В начале 1950х годов в нашем поселке начала работу алмазная геологоразведочная партия. Целью ее работы было определить наличие промышленных залежей алмазов. В верховьях Реки Койвы по ее притокам работали драги, а в наиболее перспективных местах строились временные фабрики по добыче алмазов. По окончании седьмого класса я решил на лето временно устроиться работать на такую фабрику. Сговорил своего друга вместе работать. Приняли нас разнорабочими, возили мы на тракторе разное оборудование, материалы для фабрик. Они находились от поселка на расстоянии до семи километров, самая близкая фабрика стояла под Бисерским камешком на Койвинском. Вскоре после начала нашей работы на тракторе повезли мы рельсы для узкоколейки на дальнюю фабрику, находящуюся недалеко от речки Березовой. Не доехав до нее, трактор увяз в болоте и заглох. Тракторист сколько ни старался, не смог завести его. Тогда мастер распорядился выгружать рельсы и переносить их на сухое место. Мы, худосочные пацаны шестнадцати лет от роду, несколько часов перетаскивали по болоту тяжелые рельсы. После такой работы мы с другом едва стояли на ногах, а нам еще надо было идти семь километров. Я уже и не помню, как мы дошли до дома. Но помню, что во время ходьбы подпирали друг друга плечами. Вскоре после этого случая меня перевели работать на фабрику на гидромонитор. Работа мне нравилась. Гидромонитор – это мощный насос, установленный на тумбе, который в бункере струей воды размывает породу до жидкой пульпы. После измельчения она попадала на грохот, состоящий из металлических сит с разными ячейками. Грохот имел возвратно – поступательное движение и имел наклон. За счет наклона твердая фракция постепенно скатывалась по ситам в реку. На нижних мелкоячеистых ситах собирались шлихи, в которых могли находиться алмазы.  Шлихи тщательно собирались после окончания смены и просматривались в специальном свете в темной будке, а собранные алмазы специальным нарочным под охраной отправлялись в главную контору. Работа на фабрике осуществлялась в две смены, при возвращении домой после работы, дорога частично проходила по берегу Койвы. В июне были короткие и светлые ночи, воздух был наполнен свежестью и прохладой, а на траве попадались небольшие светящиеся фонарики – это были гусеницы, излучавшие холодный феерический свет. Я собирал их в спичечный коробок и приходя домой, клал на книжную страницу. От излучаемого света этих удивительных созданий можно было прочитать несколько букв. Просто фантастика! До чего же удивительный мир живой природы окружает нас.


В конце августа работа моя была окончена в связи с поступлением в восьмой класс средней школы. Илька остался работать и с этого лета началась у него трудовая деятельность. Работал он и на местном чугунолитейном заводе в горячем цехе, но основная работа его прошла в леспромхозе вальщиком леса. Мы уже встречались реже, а после окончания средней школы меня забрали на военную службу. Илька от военной службы был освобожден из – за проблемы со здоровьем.


       Когда я пришел с воинской службы, Илька был уже женат и имел двух детей. Всего же у него было шестеро детей, два сына и четыре дочери. Все они остались жить в Бисере, кроме одной дочери, которая закончила педагогический институт и на родину не вернулась. А Илька по – своему прожил счастливую жизнь, выпивал, как все, в меру дрался, наводя порядок в семье и иногда конфликтовал с тещей. Был он работящим и хорошим хозяином, хотя и жил бедновато – надо ведь вырастить такую ораву, где уж тут достаток. За долгую трудовую жизнь Илька раньше времени износился физически от тяжелой работы. Однажды с вечера лег спать и больше не проснулся. Вот такой был жизненный путь моего друга детства -  среднего статистического человека.


* Вершина небольшой горы, на которой горнорабочие отдыхали (перекуривали), когда на неделю уходили на рудники, где добывали железную руду.