Синий цвет солнца. Невозможное-возможно. Гл 16

 Посвящается Анне Магдалиной


После ухода Лидии, Шеннон целую неделю не выходил из дома. Сначала он просто размышлял над сложившейся ситуацией, оправдывая себя и обвиняя сына и жену. А когда все виновные были мысленно обличены и  наказаны, он успокоился и решил заняться разбором своей огромной библиотеки.

Книг собралось великое множество, и за долгие годы каждая из них  была прочитана им уже не один раз. Он даже завел систему  учета, как в библиотеках, составив  картотеку и систематизировав все книги  по разделам. Даже чтение происходило у него по определенной схеме. Прочитав что-то в очередной раз, он переставлял книгу на  верхнюю полку, где она будет ждать своего часа, возможно  несколько десятков лет.   

Переставляя томики  с места на место, он с любовью гладил  корешки, вспоминая понравившиеся моменты в сюжете.  Книги были разные, он не собирал их по  какой – то тематике.  Но предпочтения у него были. Запрятанная далеко жажда  приключений, иногда просыпалась в его душе, и он доставал с самой верхней полки свои излюбленные приключенческие романы  и наслаждался описанными там событиями.

В своем далеком прошлом он слыл достаточно шкодливым товарищем  и готовым на любые авантюры. Ему ничего не стоило сорваться с насиженного места и, переплыв океан, оказаться в глубине материка, чтобы воочию увидеть описанное в книге или журнале.  Живя своей жизнью, он не особо считался с мнением старейшин. Периодически нарушая существовавшие тогда в их клане правила, он не считал это чем-то зазорным. Его вызывали на совет, призывали к порядку, но учитывая,  что он был очень хорошим искателем, всё ограничивалось словесным  нравоучением. Он обещал исправиться, но дух авантюризма  в очередной раз толкал его на  нарушение  правил.

И лишь когда в его жизни появилась Ирина, его как подменили. Он перестал попадать в неприятности, а поручения старейшин старался выполнять быстро и укладываться в кратчайшие сроки, чтобы быстрее возвратится домой. 

Эти изменения  очень сильно удивили старейшин, которые уже и не чаяли увидеть у  этого сорви - головы стремление  к какому-нибудь порядку. А когда он оповестил  их о женитьбе, удивлению не было предела. Этот факт никак не укладывался в представление о Шенноне, как о семьянине,  и вызывал немало сомнений в возможности существования этой пары. Но Шеннон уверил старейшин, что это настоящее чувство и они с Ириной достигли взаимопонимания.

Он рассказал совету, как через месяц после знакомства честно признался Ирине, кто такой на самом деле. Шеннон был готов  к любой реакции, но она на удивление спокойно восприняла его признание, и как потом выяснилось, давно подозревая что-то такое. 

Между ними не было свечения, этого необъяснимого физического явления между двумя предназначенными друг другу членами его сущности. Это была любовь, магия соединения двух душ, единения двух сердец. Им было так хорошо вдвоём, что он и не задумывался о предназначении ему еще кого-то.

И действительно, Ирина  так сильно его любила, что ей было все равно, кто он и чем он питается. А в меню у него была тогда смешанная пища, но он всегда держал себя в руках и не позволял себе  вольностей на территории, на которой обитал.

Ирина стала для него всем - его миром, его вселенной. Любовь к ней была, как наваждение. Он  так боялся  её потерять, что даже решился, через некоторое время, поговорить с ней об изменение сущности. Тогда она ему ничего не ответила, а он и не настаивал, решив, что придёт время, и он снова вернётся к этому разговору.

У них долго не было детей, но его это не расстраивало, ему хватало её. Беременности в смешанных парах уже давно были в их мире нормой, и происходило это  довольно неожиданно.  Он настолько привык к мысли, что около него его Ирина, и ему этого было достаточно. Хотя иногда, глядя на своих счастливых соплеменников, ведущих за ручку маленьких чад, представлял рядом с собой малыша. Но только иногда.

А когда Ирина сообщила ему, что ждет ребенка,  он сначала растерялся, но быстро взял себя в руки и сделал обрадованное лицо. В душе у него была растерянность, смешанная с боязнью, что  это конец их счастливой  жизни. Он так привык наслаждаться  жизнью вдвоём с женой, что принять тот факт, что на нее будет претендовать кто-то еще, было выше его сил. Но он смерено принял это известие, видя, как радуется  Ирина.

 Время шло. Он был так же внимателен к жене и заботлив, постепенно вводя в свое сознание мысль о том, что скоро их будет трое.  Глядя на  её счастливое лицо, он все больше и больше проникался любовью к тому, кого  она носила под сердцем. Тем более, что такой она ему нравилась все больше.

Ирина и до беременности была очень красива: стройная брюнетка с карими глазами,  чувственными губами и нежными пальчиками, прикосновение которых доставляло ему немало удовольствия. А с беременностью она стала ещё красивей. Любуясь её округляющейся  фигурой и увеличившимися формами, он постепенно пришел к выводу, что беременность – это не так и плохо. Тем более что Ирина, несмотря на свое положение, всегда отвечала ему взаимностью, когда видела томный взгляд и невысказанное желание в его горящих  глазах.

Стоя возле окна и держа в руках бокал с красноватым напитком, он смотрел в небо на звёздные мерцания. Память уносила его в далёкие времена, когда он был счастлив. Вспоминая волнительные моменты своей прошлой жизни, он испытывал внутренний трепет. Эта любовь оставила в его душе неизгладимый свет.

Неожиданно, разрушая эту иллюзию, в памяти всплыли  события того злополучного дня, изменившего его счастливую жизнь. Его не было дома, когда всё произошло. Решив навсегда изменить свою сущность,  он предпочитал охотиться глубоко в горах на другой оконечности острова, где обитало большое количество крупных животных.  Для того чтобы сократить до минимума время расставания с женой, ему нужна была очень продуктивная охота.

Когда он вернулся домой, его встретила тишина. Войдя в гостиную, он увидел лежащую на полу в луже крови жену с застывшим взглядом, а рядом копошащегося младенца, которого до сих пор соединяла с утробой матери  пуповина.

Он в оцепенении стоял возле тела жены, понимая, что уже ничего не может сделать. Время упущено. Он потерял свою Ирину. Потерял навсегда. Он упал на колени возле тела жены и зарыдал, громко, протяжно и без слез.

Ребенок испугавшись его горестного рычания, закричал. И только этот крик привел его в чувство, и заставил оглянуться вокруг. Он взял на руки истошно кричащего младенца. Это была девочка. Он прижал её к себе, и она тут же успокоилась и  взглянула на него карими глазами, глазами его Ирины. И он понял, что пропал. Этот взгляд навсегда связал их, как единое целое.
 
Он перегрыз пуповину зубами, не решаясь отпустить от себя ребенка, и завязал её узлом. Не представляя, что делать дальше, он завернул девочку в одеяло и позвонил Владимиру. Ему помогли, уладив всё с объяснением смерти Ирины, и с её похоронами. Потом нашли помощницу по уходу за Габриель. Так он назвал свою дочь. С этого момента вся его жизнь была подчинена воспитанию дочери. А потом настал день, когда и она покинула его, оставив наедине со своей болью от потерь близких.

Сидя в кресле, и глядя в занавешенное окно, он размышлял о преследующем его роке. Сначала Ирина, потом Габриель, а теперь и Лидия с Робертом. Его не покидало чувство, что его жизнь решила сыграть с ним в игру, только правил не рассказала. Вот и играют они, каждый по- своему. Ему вспомнились слова Владимира, сказанные ему однажды: «Жизнь хитра. Когда у тебя на руках козыри -  она начинает играть в шахматы. И ты должен чувствовать этот момент перехода. Иначе тебе не выжить».

Вот и сейчас, сутками сидя в своем кабинете и читая очередную жизненную историю, он невольно думал о превратностях своей судьбы. Его не покидало чувство, что родные его предали, и весь мир ополчился против него. «Неблагодарные. Я устроил им жизнь, лишенную всяких невзгод, обеспечив безбедное существование,- накручивал он себя, сидя в полутемном кабинете и раз, за разом восстанавливая в памяти разговор с сыном и женой.- Они еще горько пожалеют. Приползут ко мне и будут умолять их простить. А я подумаю -  прощать их или нет».

Но проходили дни, недели, а никто не приходил.

«Ладно Роберт, - негодовал Шеннон,- он уже давно живёт в мире людей. Но Лидия…  . Как она сумела, спустя многие годы, приспособится в этом чужом для неё обществе? Она никогда самостоятельно не решала ни одной проблемы. Всем занимался я».

 Теперь его разбирала злость от того, что они  справляются сами и не нуждаются в нем.
«Ах так,-  он еще больше распалял в себе чувство гнева к жене, - значит, я  тебе не нужен? Ну, тогда и ты мне  не нужна».

Теперь он опять всё чаще стал думать о ТОЙ, которая была предназначена ему провидением, но в силу обстоятельств они так и не смогли быть вместе. Вернее это ОНА не захотела быть с ним рядом, ведь к тому времени он был в паре с Лидией.

После смерти Ирины, молодые женщины, даже очень красивые, не особо привлекали его. И только встретив Лидию, он увидел  то, что ценил в представительницах противоположного пола: страсть, как проявление настоящего чувства привязанности, постоянное движение ума и проявление его гибкости. Он вспомнил их первую встречу. Проведя с ней всего несколько часов, Шеннон понял, что Лидия - это именно та, которую он так долго искал. Между ними возникло чувство, которое обычно появляется  между мужчиной и женщиной, когда они видят вдруг в друге смысл своего существования.

Но свечения между ними не было, ни тогда, ни много лет спустя. Сначала его это напрягало, но через некоторое время, убедившись в её искренности и преданности,  он перестал обращать на это внимание. Она понимала его, помогала ему во всем, была его опорой, и они прекрасно гармонировали в этом союзе. А с рождением Роберта и обращением Лидии, он всё реже вспоминал о той своей прошлой жизни.

И тут появилась  ОНА. Он чуть не потерял голову, когда между ними возникло это невиданное энергетическое поле. Его охватило невиданное ранее чувство: внутри  как будто разожгли огонь, который никак не потухал, а становился все жарче, стоило ему только увидеть её в очередной раз. Во время их встреч волны непонятного трепета, не давали разуму четко сформулировать мысли, и он что-то бессвязно  говорил дрожащим голосом.

 Он стал молчалив и угрюм, часами пропадая в своем кабинете, в раздумьях  о НЕЙ.
Вскоре Лидия стала замечать происходящие в нем изменения. Не понимая, в чём причина, она напрямую спросила его об этом.

Не в его правилах было что - то скрывать от близких, и он честно рассказал жене о свечении. Лидия сначала не поняла, о чем он говорит, но когда всё встало на свои места,её охватил ужас. Он видел боль, которую причинил своим признанием, ему было безумно жаль её, но не сказать об этом он не мог. Так же как ни сказать, что предложил Ей быть рядом, а ОНА отказала.

Лидия  молча выслушала его. В её голове пульсировала лишь одна мысль: « И что теперь?» Когда она спросила его об этом, он только пожал плечами и ответил, что ничего не изменилось. Он всё также любит её и ему тоже не по себе от этого проявления.

 Тогда они пережили этот трагический момент и решили, что выбросят его из свой жизни. В их отношениях опять воцарилась мир и взаимопонимание и они стали жить, как прежде, не вспоминая об этом случае.

Но сейчас этой гармонии пришел конец. « Она посмела перечить мне.  Это непростительно. Значит, мне нужна другая, которая будет во всем соответствовать моим  представлениям о нормах и правилах,- раздумывая над этим, Шеннон опять почувствовал внутреннее раздражение и злость, но не стремился приглушить эти чувства.

Долгие дни в одиночестве, он размышлял над этим. И не раз задавал  себе главный вопрос: а готов ли он к полному разрыву с Лидией? Эта женщина долгие годы была ему верной спутницей. И будет ли его дальнейшая жизнь с новой подругой такой же, как была до этого с Лидией. Он был не уверен.

Формально сейчас был не свободен, но поскольку жена ушла от него, можно было расценивать это как стремление к действию. Но что – то его удерживало сделать решительный шаг.

Он долго не мог понять, почему до сих пор не предпринял никаких действий к воссоединению с предназначенной ему половинкой. Но потом неожиданно к нему пришло озарение -  не смотря ни на что, он любил Лидию.

Такого  у них в клане не было никогда, во всяком случае, на его памяти  точно. «Нужно проработать этот момент,- решил он,-  и составить правило, как действовать в этих обстоятельствах». Даже  в такие непростые для него времена, Шеннон был верен себе и пытался из своей непростой ситуации вынести какие-то нравоучительные моменты для общей пользы.

В один из дней раздался звонок, и его затворничество было нарушено. Владимир приглашал его на шахматную партию. Шеннону впервые не хотелось общаться с главой их клана, но отказать он не мог.

Приехав в его особняк,  он постарался  придать своему лицу выражение безмятежности и беспечности. «Не нужно  знать Владимиру о том, что произошло у меня  дома. Это может мне навредить и разрушить мой статус».

- Давненько тебя не было, - Владимир вышел из-за стола и приветственно пожал Шеннону руку.- Я уже заскучал без тебя. Хотя не могу сказать, что это меня не радует - значит все хорошо и спокойно.

«Как сказать»,- подумал Шеннон и, усмехнувшись, ответил:- Да, пришлось заниматься семейными делами.

-А что такое?- удивился Владимир.- Твоя семья всегда была образцом порядка и соблюдением нравственных устоев. Или что-то изменилось?

-Ничего не изменилось,- поспешил уверить его Шеннон,- просто бывают некоторые внутрисемейные проблемы, особенно когда это касается молодежи.

-Ах, эта молодежь,- благодушно усмехаясь, Владимир расположился за шахматным столом.- Да, кстати, мы  так и не ответили Алексу, тому молодому волку. А он снова просил встречи.

-Я думаю, пора нам с ним познакомится,- проговорил Шеннон, садясь напротив. - Посмотрим, что это за волк. « Всё складывается, как нельзя лучше,- пронеслось у него в голове.- И объяснять ничего не придется». Настроение сразу улучшилось, и он удовлетворенно потирая руки, принялся поправлять шахматные фигуры.

-Герман,- крикнул Владимир.

В дверях тут же появился секретарь.

-Что там у нас на следующей неделе?

- Ничего особенного,-  Герман пробежал глазами по своему ежедневнику.- Пара встреч в конце недели, и один ответный визит в выходной день.

-Отлично. Назначь встречу Алексу. Ну, тому, настойчивому из стаи.  Скажем во вторник. Ты как на это смотришь?- он вопросительно посмотрел на Шеннона. Тот пожал плечами, показывая, что ему всё равно.

-Решено. Герман, собери малый совет на вторник.  И принеси нам освежительного напитка из погреба.

- А если он не придет?- Шеннон вопросительно посмотрел на Владимира.

- Не придет, так не придет. Мы что не найдем чем заняться и что обсудить?

- Конечно, найдем,- натянуто улыбаясь, Шеннон развел руками. Такой исход его не устраивал, ему эта встреча была необходима.

Герман удалился, а Владимир принялся поправлять шахматные фигуры на своей стороне. Он, как всегда, играл белыми. «Белые начинают и выигрывают», - это было его любимое  выражение, которое еще никогда его не подводило. Даже если партия заканчивалась вничью.


Глава 17. http://www.proza.ru/2018/03/28/1573