Три встречи

Здесь, у самой кромки бортов,
Друга прикроет друг.
Друг всегда уступить готов
Место в шлюпке и круг.
               (Гера Моралес)

       Весной 1979 года, когда я уже два с половиной года отслужил, вернулся наш флагманский крейсер управления тихоокеанского флота «Адмирал Сенявин» из тёплых вод Индийского океана назад домой, в родной залив Абрек, на военно-морскую базу в бухту Стрелок. Там мы тогда боевую службу несли.
   Гоняли мы там на югах вооруженные пулеметами китайские сейнеры, а американские корабли следили за нами. Затем мы следили за американцами.
    Ну значит пришвартовался наш крейсер кормой к своему пирсу, встал на отдых. Разные боевые корабли здесь тогда стояли: несколько МРК и СКР, пара-тройка крейсеров с несколькими БПК и эсминцами, даже авианосец ТАКР МИНСК стоял.

       Команде на несколько дней для восстановления сил дали заслуженный отдых. Ведь в походе и начинается настоящая боевая служба.
    Во время похода время отдыха сокращено до минимума. Если на базе отдых от вахты до вахты длится по 8 часов, то в походе, во время несения боевой службы отдых может быть совсем коротким, не более 4 часов бывает. Бывало и по две вахты стоишь, сам не знаешь сколько отдыхать придётся. Все службы поэтому здорово устают.
  Теперь же всем нам хотелось только выспаться-отоспаться. Вот для этого на флоте и существует адмиральский послеобеденный час.

       В один из таких дней мы отобедали, по громкоговорителю нам объявили адмиральский час, команда быстренько завалилась по коечкам на отдых. Лёг и я, но не спалось. Совсем скоро, через полгода, придётся мне уходить с корабля, дембель мой наступает. Три года службы как один миг промелькнули. Много было всего.
      Лежу я, вспоминаю своё ГПТУ-175, своё алма-атинское училище при заводе оборонного значения имени С.М.Кирова, вспоминаю ребят с которыми учился.

       Ясно вспомнил, как нас окончивших теоретическую учёбу провожали на практическую работу в заводские цеха, как рабочие нас встречали. А после уже, осенью, мы, бывшие ученики, встречали вновь пришедших учеников, сами их с училищем знакомили. Мне тогда глянулся небольшой парёнёк, Серёгой его звали. Завёл я его в учебную аудиторию, подвёл к своей парте и говорю:
- Вот, Серёга, моя парта. Тебе передаю. С неё и учителей хорошо слышно и доска полностью видна. Занимай!

       Год я уже отработал в цеху, как дают нам в бригаду слесарей-ремонтников заводского оборудования, учеников-практикантов. Иду в каптёрку знакомиться, подобрать себе хорошего помощника. Захожу и вижу Серёгу, подхожу к нему, руку для рукопожатия даю и спрашиваю:
- О! Серёга, привет. Отучился уже?
- Ну, да. Отучился я, Володя. Вот на практику к вам пришёл, – отвечает он.
    Бригадир дядя Коля увидел, что мы знакомы и говорит:
- Володя, бери его себе. Вас даже знакомить не надо. Покажешь, как на станках разных работать надо, научишь всему что сам умеешь. А что непонятно будет, меня позовёшь, я помогу.

       Вот так я стал наставником у Серёги. Учил его всему, что сам умел, чему меня научили за прошедший год. В первый же день провёл его по заводским цехам, показал станки которые наша ремонтная бригада обслуживала, объяснил как утром автомат газировкой заряжать. На заводе везде автоматы с газированной водой стояли – пей, не хочу! Закадычным надёжным другом стал мне Серёга, никогда не подводили мы друг друга.
  А когда меня на флот проводили, мы с ним переписывались, я ему и свою фотографию, где я первый раз в морской форме, отослал.

       Вдруг в полудреме слышу я, что громкоговоритель захрипел, по внутренне-корабельной громкой связи объявляют:
- Дивизион Живучести! Матрос Журбин! Срочно прибыть на ют в дежурную рубку!
Я же ещё несколько секунд лежу, а с динамика опять повторяют:
- Дивизион Живучести! Матрос Журбин. Срочно прибыть на ют в дежурную рубку! К дежурному офицеру для встречи с берегом.

       Вот тут до моего понимания доходит, что это мне передают сообщение, что это ко мне пришли. Я вскакиваю и бегу в рубку. А сам размышляю: «За два с половиной года моей службы ко мне никогда никто не приходил. Кто мог ко мне придти? Как они на пирс без разрешения прошли? Если родные приехали, то сообщили бы. Да и кто ко мне из далёкой Алма-Аты сюда на берег Тихого океана приедет? Не понимаю ничего».
Захожу в рубку и дежурному офицеру докладываю:
- Матрос Журбин по вашему приказанию прибыл!
- А, Журбин! – поворачивается ко мне дежурный, - Спускайся с корабля на рандеву. Вон там, у стенки, тебя матрос дожидается. Даю добро на сход с корабля. Постоишь рядом с кораблём. Поговоришь.

       Я иду, на ходу отдаю честь военно-морскому флагу, по трапу спускаюсь с корабля и вижу матроса. Он стоит ко мне спиной, разглядывает стоящий по другую сторону пирса , пришвартованный лагом ракетный крейсер «Варяг». Подхожу к нему и спрашиваю:
- Эй! Ты что ли меня вызываешь?
 
       Матрос поворачивается и я вижу… Серёгу, смену свою, заводского закадычного друга своего. Серёга прыгает на меня с братскими объятиями и мы под матросский хохот с соседних кораблей валимся на пирс.
- Володя! Наконец, я тебя нашёл! - вдохновенно вопит друг.
 
      Я не ожидал такого сюрприза. Мы с ним ещё раз обнялись, тут же на пирсе присели на швартовочные кнехты и заговорили что и как? Захлёбываемся от радости, от встречи нашей. Расспрашиваем друг друга: кто? что? как?
Наконец, я его спрашиваю:
- Серёга, ты как меня нашёл?
      
      Он смеётся и рассказывает: «Ты же сам мне написал о том, что ты здесь на крейсере служишь». Рассказал Серёга ещё о том, что когда он получил мою фотографию в морской форме, то принёс на завод. Все в цеху посмотрели, а кое-кто и засомневался что вдруг это подстава. Так и сказали: «Вовка возможно чужую форму надел, чтобы сфотографироваться и пыль в глаза пустить».  Серёга поулыбался и продолжил:
- Вовка, вот тогда, глядя на твою фотографию с гюйсом и с бескозыркой, я себе слово дал, что тоже на флот пойду служить. И когда пришло мне время служить, я в военкомате так и сказал: «Хочу служить на Тихоокеанском флоте». Военком подивился и говорит: «Да был год назад у меня один безбашенный. Я ему предлагал куда-нибудь поближе на 2 года идти служить. Но он упёрся. Теперь вот второй такой же упёртый появился». Вот так я сюда и попал. По твоим стопам всё прошёл: Владивосток, остров Русский, учебка.

       Я его вопросом перебиваю:
- Серёга, а где ты служишь? На какой коробке?
- Так уже полтора года служу на МРК - малый ракетный корабль. Вон там на второй стенке стоит. Видишь? – и он рукой махнул вперёд.
- Так надо было на крейсер проситься, - говорю я.
- Ну, Володя, тут не попросишь. Куда послали, там и служу, - смеётся он.

       Постояли мы с ним, поболтали. Серёга мне предлагает:
- Володя, а пошли ко мне на корабль. А то меня лишь на время адмиральского часа отпустили. Мне идти пора.
- А почему ты раньше меня не навестил, если знал где искать? – спрашиваю я.
- Да понимаешь, много раз собирался, да всё никак не получалось. Вижу, что у пирса твой крейсер стоит, только отпрошусь в увольнение, а крейсера уже нет – ушёл в море. Потом смотрю вы вернулись, зато мы в море уходим. Вот так, никак и не получалось встретиться, - объясняет Серёга.
- Понимаю – служба! - говорю я и продолжаю, - Подожди немного здесь, постой. Сейчас я на корабль схожу, отпрошусь до вечера и я с тобой схожу посмотрю твою коробку.

        Он остался, я же поднялся на корабль и пошёл в свой ДЖ(дивизион живучести) отпрашиваться у командира нашего, капитан-лейтенанта Сургачёва.
К командиру пришёл, взял добро обратиться, начал объяснять что мне требуется. Он меня послушал и говорит:
- Ты что, Журбин, в трюме упал? Какое сейчас увольнение на берег? На часы посмотри.
 Я дальше объясняю ситуацию:
- Мне бы только до ужина часика на 2-3 отлучиться, прогуляться с земляком.

       Сургачёв поглядел на меня, черкнул бумажку, что отпускает меня до ужина с корабля. Я эту бумажку показал дежурному офицеру, и отдавая честь военно-морскому флагу опять сбежал с корабля.
       Затем мы весело болтая друг с другом отправились к нему на МРК(малый ракетный корабль). Одеты оба в парадную форму 4, в бушлатах значит. Поднимаемся к нему на корабль, отдаём честь военно-морскому флагу, он меня представляет дежурному офицеру: «С флагманского крейсера ко мне в гости друг пришёл закадычный».

       Подвился я когда заглянул к нему в кубрик. Теснота страшная. Против нашего крейсера ни в какое сравнение не идёт. Матросы полусонные на меня поглядели, привет сказали и дальше спят. Видимо знали куда Серёга пошёл.
       Пошли мы с ним по кораблю. Показал Серёга мне и своё хозяйство. Он тут дизелистом служит, дизеля обслуживал. Мне всё интересно посмотреть было, я никогда на МРК не был. Потом опять вернулись в кубрик, чаю попили, с ребятами поговорили, и я начал собираться к себе. Пора было.

       Опять подивился тесноте МРК и говорю Серёге:
- Елки-палки, да одно наше ДЖ (дивизион живучести) больше вашего корабля будет. Давай на завтра договаривайся. Отпрашивайся на весь день. Ко мне придёшь, у нас пообедаешь, я тебе флагманский крейсер покажу.

       Договорились, что часикам к 10 утра я его у стенки ждать буду.  Так и получилось. Ровно в 10-00 меня по внутренней корабельной связи вызывают в дежурную рубку к дежурному офицеру. Я объяснил, что ко мне земляк пришёл, он Серёгу пропустил на корабль. Поднимаемся мы с ним на борт крейсера, отдаём честь военно-морскому флагу и я спрашиваю Серёгу:
- Ну как? Нормально отпросился?
Он смеётся.
- Ребята наши чуть не все собрались сюда. Всем же охота своими глазами флагман посмотреть. Один за другим бегали за разрешениями. Офицер наш, видя такое, взъярился: «А кто службу будет нести, если все в увольнение уйдут?! Чей друг там, на крейсере служит? Твой? – спрашивает меня, - Вот ты и иди. Остальные здесь остаются!»

       Поднялись мы с Серёгой на крейсер, вступили на ют, прошлись по вертолетной площадке. У Серёги дух перехватило.
- Ого! – говорит он, - Да у вас тут футбольное поле. Есть где попрыгать, да это же футбольное поле.
- Ну да так и есть , здесь и прыгаем каждое утро с голым торсом на зарядке.
- Это ещё не всё, - говорю я, - пошли дальше.

       С юта пошли мы к правому борту, поднялись на шкафут и мимо вертолётного ангара двинулись на БАК (нос корабля) к пушкам главного калибра. В общем, облазили мы всю верхнюю палубу, побывали на всех верхних площадках для зенитных полуавтоматов, оглядели каждый ДУК ( дивизион универсального калибра ), ну пушки бортовые значит , всё подряд смотрели. Серёга захлёбывался от восхищения.
 
       Подошло время обеда. Мы с ним в кубрик спустились, я бачковОму кивнул, чтобы он лишний прибор поставил для друга моего. Представил Серёгу своим ребятам, отобедали вместе. Объявляют адмиральский час. Все на коечки повалились. А я Серёге говорю:
- Ну, а теперь я тебе трюма покажу: котельные, дизельные, машинные отделения. Посмотришь, сравнишь как специалист, разницу почувствуешь.
Походили, посмотрели, он и говорит:
- Да это же не отделения, это целые домА, микрорайоны. У меня голова уже непонятно кружится , столько палуб я даже не знаю где нос и корма корабля.
А экипаж какой! Людей много везде.

       А меня от этих его слов гордость за наш крейсер распирает. Понял я что повезло мне с военной службой, можно сказать что прямо в чашку с маслом я упал.

       Облазили мы с ним все трюмные помещения, все боевые посты осмотрели, в кубрики заходили. Наконец, я говорю:
- Ну, Серёга, вот теперь покажу я тебе свой боевой пост.
Зашли мы в отсек моего кормового электропожарника, он механизм осмотрел, свои замечания высказал. Посидели мы с ним здесь в тишине, вспомнили дом, Алма-Ату, завод. И я спрашиваю:
- Серёга, а до которого часу тебя отпустили?
- Я договорился до отбоя. - ответил он мне, - Меня командир спросил куда я иду? Я ответил, что на флагманский крейсер пойду. «О! Там есть на что посмотреть» - сказал он и подмахнул увольнение до 22-00.
- Ну, тогда не торопимся. В 21-30 уйдёшь и за полчаса добежишь до своего катера, - обрадовался я(хотелось ещё посидеть, поговорить с другом) - пошли в кубрик, ужинать будем.

       Поднялись мы в кубрик, поужинали. Серёга увидел нарезанные куски малосольной горбуши, её нам ежедневно подавали в качестве добавочки для тех, кто не наестся, и говорит:
- Да уж, у вас получше кормят. У нас таких вот деликатесов не подают. – и показывает на рыбу.
       После ужина мы с ним дальше по кораблю пошли. Да разве за один день такой корабль осмотришь? Тут месяц нужен чтоб только запомнить, а чтобы выучить около года.

       Провожал я Серёгу после вечернего чая, сошёл вместе с ним с корабля, обнялись мы ещё раз и договорились о следующей встрече на ближайшее время.

       Но дальнейших встреч не получилось. Через два дня МРК ушёл на охрану побережья, а когда вернулся, то нас уже не было. Не пришлось нам с ним больше пересечься. А спустя полгода, я дембельнулся и уехал домой в Алма-Ату. А письмами мы с ним переписывались. Он мне тогда написал:
- Когда я вернулся с вашего крейсера и начал ребятам своим рассказывать о том что видел, то они поверить не могли. У всех были восхищённые глаза. Они же ваш крейсер лишь сбоку видели когда в море выходили, а я внутри побывал.

         Больше мы с Серёгой не виделись никогда. У жизни свои законы.