5. Жизнь приключение?

   www.chaklin.com

               
   «Истинная мудрость – в том,
    чтобы жить настоящим,
    строить планы на будущее
    и извлекать пользу из прошлого.»

    мудрость жизни*

                ЖИЗНЬ ПРИКЛЮЧЕНИЕ?


– Ма-ам! Па-ап! Привет! – входя в квартиру, с улыбкой на лице воскликнула Мария.
Малогабаритная «двушка» на окраине города являлась скромным мирком ее родителей.
– Проходи, – ласково встретила свою дочь Ирина Афанасьевна.
– Как у вас дела?
– Да все по-старому.
– Устала? – поинтересовалась Мария.
– А ты как думаешь?
– Знаешь, мне удалось договориться с врачом, массажист будет посещать вас через день.
– Дорого, дочка?
– Какая разница, главное – помогло бы, мам. Как он там?
– Все так же. Пройди к нему, поговори.
Сняв обувь, Мария вошла в комнату отца и, поцеловав его в щеку, села рядом.
Денис Фомич болел уже полгода.
Инсульт лишил его возможности жить полноценной жизнью. И, хотя левая сторона тела была почти без движения, а рука висела, как плеть, он не терял самообладания и пытался отвлекаться чтением книг, прослушиванием музыки и сочинением стихов.
Даже сейчас, сидя за столом у окна, он что-то усердно писал, но, с приходом дочери, отложил свои рукописи в сторону и завел разговор.
– Расскажи, что нового у тебя?
– А, так, ерунда, – отмахнулась от вопроса Мария, – работа, дом, работа.
– На дачу когда едете?
– В пятницу, как обычно.
– Так пятница же сегодня, – с удивлением сказал Денис Фомич.
– Значит, сегодня.
– Вечером?
– Да. Часов в десять.
– А муж-то где?
– Был там.
– Не обижает?
– Все хорошо, пап, не думай об этом.
– Да, вы, женщины, любите сумасшедших, нормальные мужики вам не нравятся, – с укором произнес отец.
Мария щадила впечатлительность своих родителей и старалась не расстраивать проблемами, происходившими в ее личной жизни. Но все же сердце родных сложно было обмануть.
– Ремонт закончили? – поинтересовался Денис Фомич.
– Нет.
– Что-то растянули, слишком долго.
– Ой, пап, не говори! Тошнит уже от этих строителей, – с легкой досадой в голосе ответила Мария.
– Они местные?
– Да.
– А где ночуют? У вас?
– Нет, уходят к себе после работы, там рядом.
– А чего ты все ремонтируешь?
– Ванную на первом этаже. Старый кафель весь обвалился, и «стиралку» я хотела подключить.
Не ответив, отец тяжело вздохнул. Они какое-то время сидели, молча, прежде чем он снова задал вопрос:
– Ничего сейчас не рисуешь?
– Пытаюсь иногда.
– А что? – допытывался Денис Фомич.
– Озеро, горы… Они – словно ворота, ведущие в долину.
– Пейзаж что ли?
– Ну, вроде того, пока все равно не получается, – ответила Мария.
– А старый замок ты уже дорисовала?
– Да.
– Привезешь?
– Привезу, только багет закажу, и привезу.
– Хорошо!...
Денис Фомич задумался…Он и сам раньше увлекался живописью, но, постарев, стал плохо видеть, и, в конце концов, забросил свое творчество. Однако интересовался успехами своей дочери в искусстве рисования.
Мария же относилась к этому, как к хобби. Она так и говорила: «Кто-то шьет, а кто-то вышивает».
– А ты знаешь, Маша, – продолжил разговор отец, – я стихи тут написал, не распечатаешь? Хочу матери твоей подарить к Новому году.
– Хорошо, папуль, давай, я сделаю.
Отец передал ей листок бумаги с текстом и заботливо наказал:
– Только не забудь!
– Не волнуйся, обязательно сделаю.
– Ты знаешь, дочка, я многое передумал за последнее время, и, познав истину, я стал свободным.
– А в чем же истина, папа?
– Да все очень просто! Мир всегда будет принадлежать тебе, если любви и доброты в тебе достаточно.
Мария удивилась глубине его рассуждений, но ничего не добавив, посмотрела в окно.
За окном ежились от ветра, прижавшись, друг к другу два голубя. Нахохлившись, они сидели, как маленькие круглые комочки, шоколадный и сизый, трогательно склонив головки. И что-то неподдельно доброе было в этой картине.
Наконец она оторвала взгляд от окна и снова завела разговор:
– Расскажи лучше, как себя чувствуешь.
– Давление было высокое, а так вроде бы ничего.
– Ну, не переживай, принимай лекарства, все наладиться, заботливо пожелала Мария, с грустью думая о том, как ужасно видеть родного человека в беспомощном состоянии и осознавать свое бессилие. Уловив рассеянный взгляд отца, она улыбнулась и бодро добавила:
– К тебе массажист завтра придет.
– Было бы неплохо... – потянул он, и, сменив тему, снова спросил:
– А что, Костя в школе?
– Конечно, где же ему быть с утра в будний день?
– Мы в шахматы с ним играем. Он тебе говорил?
– Да, ему нравится…
– Хм…
Наступила пауза. Денис Фомич снова погрузился в свои размышления. Сидя с загадочной улыбкой, он смотрел куда-то в пространство.
– Ну, мне пора! – хлопнув ладонями о колени, сказала Мария и решительно встала.
– Может, что-нибудь поешь? – заглянув в комнату, предложила Ирина Афанасьевна.
– Нет, спасибо, мам, уже не успею, а то опоздаю на важную встречу. Вечером заеду!
С этими словами Мария направилась к выходу, и, поцеловав мать, сказала:
– Берегите себя, до встречи!...

                * * *
Переговоры с представителями Казахского банка были особенно важны. В случае положительного решения ряда вопросов их компания могла бы заполучить хорошего серьезного инвестора и открыть большие перспективы на строительном рынке.
Мария продумала все и тщательно подготовилась к предстоящей встрече, хотя и не очень любила банки из-за бюрократической системы проверок документации, предпочитая им крупных частных вкладчиков.
Совещание проходило в небольшом зале в помещении банка. Ознакомив присутствующих с документацией, Мария предложила съездить на предполагаемый объект инвестирования и посмотреть участок под застройку.
Сидевший напротив нее руководитель банка, наконец, оторвал свой завораживающий взгляд от ее глубокого декольте и, на ломанном русском, произнес:
– Обязательно посмотрим, только вначале наш отдел контроля произведет оценку проекта.
Сказав это, он замолчал и снова утонул в декольте, моргая узкими раскосыми глазками через золотую оправу.
Мария поняла: это провал. Если она не уговорит их сейчас, то позже все будет бессмысленно. И она пустила в ход свой единственный козырь.
– Давайте поступим так, – уверенным твердым голосом произнесла Мария, – мы не будем начинать строительство на этой земле.
– Как? – удивился один из представителей банка.
– Тогда зачем мы здесь собрались? – возмутился другой.
Мария выдержала паузу и развернула ситуационный план местности.
– Очень просто, – понижая голос, ответила она, – наш участок проходит в районе городских коммуникаций, включая в себя газоотвод и центральное водоснабжение. Так же по его правой границе проложена канализация. Здесь – пруды, а здесь – лес, – указывая на схему карандашом, объясняла Мария, – теперь посмотрите сюда. Тут участок примыкает к нашему соседу-конкуренту. Это – крупный банк, выкупивший основную часть земли у городской администрации района. На своем участке через год они планируют поставить четыреста коттеджей, что катастрофически снизит уровень продаж, но мы можем изменить ситуацию.
Не обращая внимания на скептическое выражение лиц напыщенных, уверенных в себе мужчин, Мария продолжала:
– Выкупив сейчас предлагаемые земли, вы через год продаете их соседу-конкуренту вдвое, а то и втрое дороже, так как подключиться к городским сетям, минуя ваш участок, они не смогут. Для банка это хороший процент и короткие деньги. Для нас – выгодные комиссионные. Вы спросите, почему мы напрямую не обратились с этим предложением к владельцу соседнего участка? Поясняю.
Во-первых, в случае с вами мы получаем двойную прибыль – при покупке и при продаже. А, во-вторых, мы надеемся на долгосрочное сотрудничество и хотим оправдать ваше доверие. У меня – всё. Вопросы будут? – подводя черту, сказала Мария, и, положив карандаш на стол, откинулась на спинку стула.
Наступило молчание. Повернув голову в сторону руководителя банка, она поймала его заинтересованный взгляд и поняла, что убила в нем мужчину и обрела кошелек.
– Ну что же, господа! Достаточно убедительно – заговорил он, выдержав небольшую паузу, – думаю, что нам, действительно, не стоит терять времени, а следует поехать и посмотреть этот участок.
Партнеры утвердительно закивали. Он встал из-за стола и решительно добавил:
– Мы готовы!
«Всё! Победа! Переговоры прошли по намеченному плану. Теперь можно расслабиться.» – и Мария уверенно прошла вперед, уводя за собой жаждущих богатства и славы мужчин.

                * * *

Было далеко за полночь, когда Мария подъехала к даче. Костя дремал на соседнем сиденье. Остановив машину и раскрыв ворота, она увидела в окне свет и поняла, что Егор дома.
– Просыпайся, приехали, – позвала она сына.
Свежий загородный воздух одарил своей прохладой. Захотелось глубоко вздохнуть и пропустить его живительным потоком по всему организму. Сырости не чувствовалась, но заметно похолодало, и можно было предположить, что со дня на день пойдет снег.
– Дома, я дома, – на мгновение, прикрыв глаза, прошептала Мария.
Несмотря на все неприятности, которые происходили с ней, только здесь она чувствовала себя защищенной. Какая-то необъяснимая сила природы оберегала ее от чего-то жутко непоправимого. Достаточно было прикоснуться к шершавому стволу хвойного дерева, чтобы прошла головная боль, или, раскинув руки, утонуть в сочной зеленой траве, глядя в бездонное голубое небо, чтобы потом подняться и побежать, забыв про накопившуюся усталость. А каким здоровьем окутывало все тело, если поздним вечером, в нежном мерцании звезд, сбросив все одежды, войти в реку, ласкающую теплом парного молока. И она берегла эту связь с внешним миром, понимая, что тут – ее пространство, пространство, дарящее любовь, силы и надежды…
В доме было душно. Егор лежал на большом кожаном диване и машинально переключал телевизионные каналы. Полнолуние миновало, и он был спокоен. Без взаимных объяснений они продолжали жить дальше, стараясь не поднимать неприятный осадок, оставшийся на душе.
– Здравствуйте всем, – ободряюще проговорил он, увидев Костю и Марию.
– Привет, – почти хором ответили они.
– Как добрались, Маш?
– Нормально.
– Поздно что-то.
– Работы было много, вот и задержалась, – пояснила она и стала перекладывать продукты из принесенных сумок в холодильник.
– Ну, рассказывай, сын, что в школе нового? – обращаясь к Косте, завел разговор Егор.
– Нормально, замучился только.
– И чем же тебя замучили?
– Уроками.
– Ну, это ничего, – с улыбкой протянул отец, – знание – это сила. А еще, сила – в умении дружить и выбирать друзей, чтоб выручали тебя, когда сам не успеваешь.
Мария не вмешивалась в их неспешную беседу, и пока они обсуждали школьные проблемы и успехи, собрала на стол и заварила любимый мятный чай «Ахмат».
– Ребята! Кушать! – позвала она сына и мужа.
– Ну вот, ночь на дворе, а мы есть садимся. Все у вас через одно место, – с недовольством проворчал Егор.
– Не хочешь – не ешь! – легко и просто ответила она.
– Да нет, я за целый день толком не перекусил, все вас ждал.
– Тогда присоединяйся.
Настроение у всех было хорошее. Негромко работал телевизор. Они о чем-то еще переговаривались в тот момент, когда за окном прозвучал выстрел. Мария вздрогнула и посмотрела на Егора. Медленно встав из-за стола, он подошел к окну. Но тут раздался новый хлопок, а за ним – следующий.
– Что это? – испуганно спросила Мария, обращаясь к мужу.
– Да шпана балуется, успокойся. Давайте, пейте чай, и спать, а то завтра продрыхните до обеда. Час ночи уже, – скомандовал он и снова сел за стол.
Закончив чаепитие и сложив грязную посуду в мойку, они собрались подниматься наверх, в спальные комнаты, но вдруг в дверь постучали. Не сговариваясь, все трое переглянулись.
Настороженно Егор подошел к входной двери.
– Кто там? – коротко спросил он.
– Это я, сосед твой, – прозвучал за дверью глухой ответ.
– Михалыч, ты что ли?
– Да.
Егор торопливо повернул ключом и впустил ночного гостя.
Павел Михайлович жил в доме напротив. Обычно добродушный и веселый, маленький и круглый, всегда готовый помочь, он появлялся в переулке с большим мохнатым псом и уходил гулять в лес. Но сейчас его образ обескуражил всех присутствующих. Растерянный и взволнованный в валенках и трусах, он срочно просил дать ему телефон.
Мария протянула трубку и заметила, как по его левой щеке от виска сочилась кровь.
– Паша, что случилось? – с испугом спросила она.
– Нападение, понимаешь, вооруженное нападение. Наших всех связали, я вырвался, – прерывисто дыша, пояснил он.
– Почему? За что?
– Да кто ж их знает? Все в масках. Подожди! Алло! Алло, милиция? Нужна помощь! Совершено нападение…
Коротко описав происшедшее и сообщив адрес, он передал трубку и направился к выходу.
– Ты куда? – спросил Егор.
– Обратно, сейчас приедут.
– Подожди, а то снова нарвешься.
– Нет, не могу, там Нина связана, да еще два наших соседа.
– Соседа? – удивленно переспросил Егор.
– Ну да! Вот так и попарились в баньке да попили пивка, – с досадой произнес Павел Михайлович и скрылся за дверью.
– Может помочь? – крикнул вдогонку Егор.
– Не надо, береги своих, – уже издалека прозвучал его голос.
– Ужасно, – покачав головой, вздохнула Мария и снова присела за стол.
– Что теперь будет? – спросил Костя, обращаясь к отцу.
– Не знаю…, – в задумчивости ответил Егор.
Ощущение неизведанного и чего-то страшного мгновенно вселилось в атмосферу еще недавно уютного вечера.
Они какое-то время молчали, и каждый думал о своем. Вероятнее всего, их мысли рисовали жуткие картины происходящего в соседнем доме.
– Да, – прервав молчание, снова вздохнула Мария, – как тонка грань между радостью и горем...
– Ну, завернула, – перебил ее Егор, – давайте, идите наверх, Косте пора спать. Уложишь его – спускайся. Надо позвонить Паше с Ниной, я слышу, милиция подъехала, может, помощь понадобится.
– Хорошо, – отозвалась Мария и, увлекая за собой сына, скрылась с ним за дверью, ведущей на лестницу.

– Ложись, Костя, засыпай, – поправляя постель, попросила Мария.
Он быстро сбросил одежду, и по его резким движениям было заметно, как он напуган, но старается не подавать вида.
– Как ты думаешь, мам, их убили?
– Нет, что ты, Костенька, все будет хорошо! Милиция приехала, их спасут, не волнуйся!
– И все же, что там могло случиться? – удивился Костя.
– Не знаю, наверно из-за бизнеса дяди Паши.
– Странно, он же такой добрый дядька.
– Ну, на каждого доброго дядьку, как правило, есть два плохих.
– Да, жаль его…
– Все, Костя, спи, – прервала Мария, – и не прислушивайся. Утро вечера мудренее.
– Спокойной ночи, мам.
– Спокойной ночи.
Прикрыв дверь, она быстро спустилась вниз и подошла к телефону.
– Уложила? – спросил ее Егор, все еще стоявший у окна и напряженно вглядывающийся в темноту.
– Да.
– Давай, звони соседям.
– Я уже набираю. Алло! Нина? Скажи, наша помощь нужна? Я могу что-нибудь сделать для тебя?
Мария немного помолчала, слушая ответ.
– Да, понимаю… Ужасно все как-то, ну, смотри, если мы понадобимся, звони. Хорошо? Держись!
– Ну что? – с нетерпением спросил Егор, едва она повесила трубку.
– У них оперативники. Вроде все живы. Дочери были в Москве, так что их миновало.
– Мы не нужны?
– Сказала, что нет, ты же и сам понял.
– Ничего я не понял, – отрезал Егор и нервно закурил сигарету.
Это все его магазин. Тут, в деревне, свои законы. Мария села в кресло и стала наблюдать, как Егор перемещался по кухне к окну и обратно, и чувствовала, что сама испытывает подобное волнение. Незаметно для себя самой она впала в глубокую задумчивость. Из головы не выходило только что случившееся происшествие.
Они по-приятельски дружили с семьей Павла Михайловича и часто встречали праздники вместе, пока однажды Егор не разочаровал их подчеркнутой надменностью и неуважением. После чего Павел с Ниной стали тактично избегать общения, и вскоре дружба сошла на «нет». Но все же женщины иногда заходили друг к другу выпить по чашке чая и поболтать о жизни, на что Егор всегда реагировал одним и тем же банальным вопросом: «Ну почему тебя все любят, а меня терпят?».
«Умри, догадываясь», – улыбаясь, отшучивалась Мария, не желая вдаваться в подробности рассуждений.
Прорезая тишину, раздался телефонный звонок.
– Алло? – подняв трубку, спросила Мария.
– Маша? Это Нина, – услышала она голос соседки, – вы нам нужны в качестве понятых. Может быть, подойдете?
– Да, конечно, сейчас будем, – решительно ответила Мария.
– Что такое? – спросил ее Егор.
– Они просили нас подойти. Им нужны понятые.
– А ты что ответила?
– Сказала, что придем.
– Ну ладно, надо выручить соседей. Одевайся…
Через пару минут, миновав небольшой переулок, они вошли в дом Паши и Нины.
В цокольном этаже, где располагались бассейн и сауна, было сильно накурено. На светлом кафельном полу выразительно привлекали внимание пятна крови. Повсюду разбросаны срезанные провода. Кресла и диван сдвинуты к центру помещения. Среди всего этого беспорядка хаотично перемещались три следователя. Осматривая детали и делая записи, они изредка задавали вопросы. Один из них, высокий и худощавый, усердно щелкал фотоаппаратом. Павел Михайлович с отрешенным взглядом сидел на полу, облокотившись на край дивана, он вытянул вперед ноги в серых деревенских валенках. На этот раз Мария не заметила крови на его лице, лишь аккуратно наклеенный лейкопластырь белым квадратом виднелся чуть выше виска. Она повернулась и увидела еще одного соседа из дома напротив. Мария попыталась вспомнить, как его зовут, но так и не вспомнила. «Ему тоже досталось», – подумала она, увидев на его затылке кровавую рану. Дурманящий запах валерьянки витал в воздухе. Нина стояла в дверях в длинном махровом халате. С потерянным выражением лица она смотрела на происходящее.
– Нин, – окликнула ее Мария, – ты в порядке?
– Да куда уж там. Вот, смотри! – и она показала ей воспаленные кисти рук с глубокой синей полосой.
– Ой, Нин, – испуганно произнесла Мария, – больно?
– Чего уж теперь, – отмахнулась Нина, – главное – все целы.
– Это точно.
Какое-то время обе стояли молча. Было видно, что Нина храбрилась, пытаясь в разговоре приглушить свою нервозность и побороть колотивший ее озноб. Обычно эффектная, яркая женщина сорока-пяти лет, немного полная, с выразительными карими глазами и короткой стрижкой темных каштановых волос сейчас напоминала разбитую калошу. Она стояла хмурая и усталая. Бледное лицо говорило об упадке сил. На щеках виднелись следы от клубники – остатки витаминной маски.
– Нин, а что столько шнуров разбросано? – снова задала вопрос Мария.
– Так ими же связывали.
– Как?
– Да вот так. Срезают с электротехники ножом и вяжут. А ты что ж думала, они с мотками веревок приходят?
– Да.
– Вот чудачка, – ухмыльнувшись, ответила Нина, – нам еще повезло. Семеныч каким-то образом освободил ноги, подполз к Паше и перегрыз ему шнуры на руках, а дальше он развязал себя сам и сразу побежал в вашу сторону. Мы еще не знали, где эти парни в масках, в доме или уже ушли.
Мария терпеливо слушала ее, с ужасом представляя все происходившее. И наверное, задала бы еще кучу вопросов, но что-то подсказывало ей, что излишнее любопытство будет не слишком учтивым.
– Так, Зорина Мария Денисовна Вы будете? – оборвав их беседу, обратился полный лысоватый следователь.
– Да, я, – откликнулась Мария.
– Прочитайте и распишитесь, пожалуйста.
Минутой позже следователь подозвал Егора и попросил его проделать то же самое. Закончив необходимую процедуру, он захлопнул папку и объявил пострадавшим о необходимости проехать с ним в следственный отдел для дознания и дачи подробных показаний в целях правильного ведения следствия.
Мужчины засуетились и стали спешно одеваться.
– Я тоже нужна? – спросила его Нина.
– Нет, Вы можете остаться, Вашего мужа будет достаточно.
– Ой, а я боюсь оставаться одна, – растерянно произнесла Нина.
– Пойдем к нам, – предложила Мария, – чаю выпьем.
– Да, верно, – обрадовалась она и, обратившись к мужу, сказала:
– Паша, я к Марии с Егором, там тебя дождусь.
– Хорошо, – ответил Михалыч, следуя за оперуполномоченным.
Проводив мужчин, Нина набросила шубу поверх халата и, в сопровождении Маши и Егора, покинула свой оскверненный дом, еще вчера казавшийся ей неприступной крепостью.

Нарезав лимон и раскрыв коробку конфет «Комильфо», Мария налила в чашки крепкий чай и раскупорила бутылку виски «Джек Дениэлс».
– Ой, мне немного, – попросила Нина.
– Хорошо, но тебе надо отогреться. У них карамельный привкус и мягкое послевкусие, противно не будет.
– Да-да, – подтвердил Егор, протягивая чайные ложки. Закурив сигарету, он тактично покинул их, дав женщинам посекретничать.
Выпив виски, Нина, действительно согрелась, ее мышцы расслабились, на лице выступил румянец, в глазах появился блеск, и всё ее существо как-то оживилось. «Она возвращается», – глядя на неё, подумала Мария. Положив в рот конфетку, Нина неожиданно заговорила:
– А знаешь, как всё получилось?
– Ну? – протянула Мария.
Выждав небольшую паузу, Нина начала свой рассказ.
– Как обычно, мужики решили попариться, четверг всё-таки. Сидели внизу, пили пиво. Васька, Семёныч, да мой. Николая ждали, он тоже должен был подойти. А когда тот позвонил в домофон и ему открыли, то в дом его внесли уже в отключке, четверо в масках. Ну и всех здесь повязали. А я наверху была, на кухне салат готовила. Стою, режу огурец, вдруг гляжу – мужик в маске с пистолетом входит. Я так и обмерла. Первая мысль – где же мужики, живы ли, а вторая – вот так и похоронят в халате, с намазанной клубникой рожей и без трусов. Спрашивает меня: «В доме кто ещё есть?». «Нет», – отвечаю ему. «Ну, тогда пошли вниз». Слава Богу, дети не подъехали, а то не знаю, что со мной было бы.
Нина задумалась. Было видно, как она мысленно прокручивает только что пережитое.
– А дальше? – аккуратно поинтересовалась Мария.
– А дальше мы с ним спустились. Мужики уже были связаны. Он мне и говорит: «Проходи, мать, ложись». «Да куда ж я на кафель-то с радикулитом»? «Ничего», – отвечает: «Не волнуйся, я тебе коврик подложу». И веришь ли? Подложил! Культурный такой, учтивый, не иначе с высшим образованием. Ну, а потом и меня связали. Назад руки к ногам. Кричу ему: «Не затягивай сильно». А он мне: «Извини, мать, легче не могу, а то сбежишь раньше времени».
Потом забрали мобильники, спросили, где деньги и передали привет от мэра.
– От мэра? Нашего города? – удивилась Мария.
– Да, Маш. Может потому, что не делали отчисления в «добровольно-принудительный фонд» из прибыли нашего магазина, а может, просто следы путают. Они точно знали, когда приходить. Мы два дня назад как раз квартал закрыли. И выручка была неплохая. А я ведь словно чувствовала, будто ждала… – с досадой в голосе произнесла Нина, – у нас же в городе не одних нас навестили. И у Смирновых были месяц назад и у Ярцевых в поселке на «Сосновке».
– А почему? – снова поинтересовалась Мария.
– Да многих обходят, у кого бизнес есть в городе. И поймать их никак не могут.
Мария еле заметно вздохнула. Думая о том, что, слава Богу, у неё бизнеса в городе нет.
– А у Стрельцовых, – продолжила Нина, – знаешь их?
– Нет.
– Ну, из деревни «Чертякино». У них даже без утюгов не обошлось.
– Ужас какой-то! Кино прямо-таки! Кино и немцы!
– Да, Маш, и методы у них особенные. Приходят, когда все дома, а если кто должен подойти, так сидят и ждут, а потом к общей куче подкладывают. Вот так-то! Это у вас там, в Москве, всё иначе, а у нас тут – другие законы.
– Разве поймёшь, где да как? Везде уродов хватает, – горячо, с вызовом сказала Мария и, подлив в бокал Нине виски, добавила:
– Давай за тебя, чтобы всё обошлось!
– Да уж, второго раза я не переживу… Пса нашего, Грема только жалко. Пристрелили его, сволочи!
Нина тяжко вздохнула и вынула из халата носовой платок, осторожно вытерла навернувшиеся слезы.
– Ой, то-то мы выстрелы слышали.
Какое-то время женщины сидели молча. Глухим звоном пробили четыре раза настенные часы. Егор уже давно спал в гостиной, прикрыв свою дверь. Усталость подошла незаметно, Мария почувствовала, что хочет спать и, не сдержавшись, зевнула.
– Уморила я тебя, – заметив её утомленность, сказала Нина, – и Паша что-то не едет.
– Не волнуйся, скоро приедет.
– Пора уже!
– Может, чаю ещё? – предложила Мария.
– А не лопнем?
– Надеюсь, что нет.
– Тогда давай!
Мария повернулась и включила стоявший в углу торшер из кварцевого стекла, затем встала и погасила верхний свет. Загадочные тени мгновенно расползлись по стенам причудливыми узорами. Набрав воды, она поставила чайник на огонь.
– У тебя-то как? – неожиданно сменив тему, спросила Нина.
Мария пожала плечами:
– А по-разному.
Прерывая их беседу, зазвонил телефон.
– Алло? – спросила она.
– Алло? Вас не слышно!
– …
– Алло? Перезвоните!
Так и не услышав ответа, Мария повесила трубку.
– Это, наверное, Паша волнуется, сейчас ему перезвоню.
– Они взяли с собой мобильник жены Семеныча, – пояснила Нина и, вытащив из кармана записку с номером, она попросила телефон.
– Паша? Как дела? Ты не звонил? Вы всё ещё в прокуратуре? А…ну, хорошо. Я у Марии тут. Нет… Всё нормально. Будешь подъезжать – позвони.
Выключив трубку, она положила её на стол и опять прерывисто вздохнула.
– Нет, Маш, не звонил. Они ещё в прокуратуре дают показания, – пояснила Нина.
– Ясно…
– Послушай! Я не очень тебя обременяю, а то уж скоро утро?
– Нет!
– Совсем сонная сидишь!
– Да что ты, о чем?…
– Честно, мне даже туда идти не хочется, – с грустью произнесла Нина и замолчала.
– Ты хотя бы двери у себя закрыла? – поинтересовалась Мария.
– Нет. А что там брать-то! Провались всё пропадом!
– Не отчаивайся, Нин! Всё наладится.
– О! Опять тебе звонят!
– Да, только кто это?
– Алло?
– ……….
– Алло? – Молчат!
– ……….
– Ничего не слышу! – возмущённо проговорила Мария.
– Может, аппарат не исправлен?
– Да нет, кому надо – дозваниваются!
– И часто у тебя так? – поинтересовалась Нина
– Да постоянно!
– А ты знаешь, – понижая голос, нерешительно произнесла она, – Егор тут приезжал не один.
Мария промолчала, она догадывалась, какой смысл пытается донести до неё приятельница.
Это появилось давно, с тех пор, как Егор поселился в Интернете и заимел, как он объяснил, свой «чёрный экран». «Постарел, – тогда решила для себя Мария, – вошёл в зону кризиса среднего возраста». Но в чём-то она была рада. Это отвлекло его и давало ей возможность вырваться из-под неусыпного контроля. Его безумная любовь и беспощадная ненависть измотали её сердце до такой степени, что она была готова преподнести букет цветов любой, кто переключил бы его пристальное внимание на себя. Но она даже не догадывалась, что уготовит ей судьба и воспалённый разум Егора с его сумасшедшей страстью к ней…

www.chaklin.com