Тихо! Дядя Саша говорит

Вот этот Виталик, племянник дяди Саши, про него не скажешь, что от горшка два вершка, а пристаёт всё время: расскажи про рыбалку да расскажи. Дядя Саша и сам-то ростом невелик, но крепок. А то как же рыбаку со всеми снастями справляться, если в руках силёнок не будет. Он, считай, сызмальства на море обитается, как и любой другой мальчишка в те далёкие уже годы, когда в магазинах было пустовато. Вот и кормились многие рабочие семьи, да и другие тоже, с нашего моря. Благо оно было такое богатое. «Краснюк» и икорка чёрная почти и не переводились у некоторых. Это кто пошустрее всегда был и с Азовом крепкую дружбу водил. Дядя Саша из таких и происходил.
– Ну чего тебе рассказать? – задумался дядя Саша после очередного приставания племянника. – Разное бывало. Ладно. Расскажу про один случай, – вспомнил он и даже слегка усмехнулся. – Раз как-то мы с одним товарищем пошли проверять поставленные снасти. Ветер дул тогда с востока и пошёл сгон воды из залива. А у нас на «курносых», то есть на осетра, поставлены были они. Надели мы «броды», ну, рыбацкие сапоги такие, и пошли. Там, где ещё вчера было с головкой, по пояс даже вода не доходила. Подошли к поставленным снастям, а хребтины из воды торчат…
– Какие хребтины? – живо заинтересовался Виталик.
– Ну, сарачки…
– Чего-чего? – ещё сильнее оживился племянник. – Срачки? – и рассмеялся.
– Хм, ну эти… бечёвки, а проще говоря – верёвки, на которые подсучки вяжут…
Племянник ещё сильнее рассмеялся:
– Какие сучки? Собаки что ли? – сквозь смех спросил.
– Вот ты какой дотошный! – стал чего-то хмуриться дядя. – Ну, на эти сарачки… тьфу ты! На эти бечёвки навязывают ещё одни бечёвки, но короткие, перпендикулярно к ним, а на них крючки привязывают.
– Как на удочку? – заинтересовался Виталик.
– Ну, типа того, – стал пояснять дядя Саша.  – Крючки такие стальные, только побольше, чем на удочку, почти с твою ладошку. За них осетры и цепляются. И всё это вместе «посудой» называется. Понял?
– А почему не кастрюлями? – расхохотался Виталик.
– Сам ты кастрюля тёмная! – не удержался уже дядя Саша. – Ну, ты всё понял?
– Вроде понял, – кивнул головой племянник. – И что было дальше?
– Дальше? – призадумался дядя, вздохнул и снова усмехнулся. – Дальше… было ещё интереснее. Пошли мы в море. А у крайнего закрепа воды всего по колено. Схватился я за хребтину…  – Рассказчик посмотрел на слушателя, тот даже не улыбнулся. – Натянутая. Значит, что-то там есть. Зову товарища на помощь. Он подошёл. Начал чуть тянуть сарачок. Ни в какую. «Держи хребтину», – говорю тому. А сам взял у него дубину…
– А зачем на рыбалке дубина? – не удержался снова Виталик.
– Да вот таких, как ты, учить уму-разуму! – не удержался тут и рассказчик.
– Ладно тебе, дядь Саш, – чего-то начал обижаться племянник. – Мне же интересно, вот я и спрашиваю.
– Хорошо. Слушай дальше. Взял я, значит, дубину, а товарищ мой натянул хребтину… – Дядя Саша опять внимательно посмотрел на слушателя, реакция была та же – спокойная, понял, видать, чего-то, мелькнула мысль у рассказчика. – Потом подставил под неё колено… Это чтобы повыше поднять рыбину… Вот, поднял он, мы глянули, и оба даже обомлели – из воды показалась морда «мамки», да такая огромная… Давненько в нашем Азове мы таких осетрин не видели… Килограммов, наверное, на пятьдесят – шестьдесят. Да-а…
Призадумался тут рассказчик. Заёрзал на стуле, вспомнив этот рыбацкий случай. И было ведь из-за чего. Не каждый день случалось такое счастье. Или несчастье?
– Начал я опускать дубину. Сам знаешь как – быстро! А «мамка» в это время как дёрнется… Ну и дубина опустилась на колено товарища… О-хо-хо… – Глубоко вздохнул дядя Саша, головой закачал. – Такого крику я давно не слышал. Взвыл прямо товарищ мой от боли, хребтину, конечно, бросил. Да куда она денется – к колу всё-таки привязана. Потащил я товарища на берег, по ходу бормоча извинения. Да на кой они ему нужны! Тащу и не знаю, что с ним и делать. На берегу осмотрели ногу. Кости вроде целы, но… сам понимаешь, что бывает после такого удара. Да-а…
– А рыбина-то куда делась? – спросил племянничек.
– А куда она может деться? Вытащил я её из воды, разделал и потащил добычу и товарища домой. Вот такие бывают случаи на рыбалке, Виталик, – подытожил дядя Саша и горько усмехнулся.
– А вообще, не страшно на море? Как и на рыбалке? – начал задавать опять вопросы родственник.
– Как же не страшно? Страшно. Помнишь, что сотворил у нас сентябрьский ураган? – спросил дядя племянника. Тот кивнул головой. – Вода в заливе поднялась почти на восемь метров. Затопило всё вокруг. Ветер плавкран из порта унёс и выбросил на берег аж под Михайловкой. А у меня лодку вдребезги разбило, сети порвало все и унесло куда-то. Хорошо что не в море я тогда был, а то бы… и подумать страшно…
– А эти, как их? «Ачуры» не достают? – чего-то усмехнулся Виталик. Знал, значит, такое слово.
– «Ачуры», говоришь? – призадумался тут дядя Саша. – С ними и сложно, и просто.
– Это как? – не понял тот.
– А так. Если хочешь, объясню.
– Конечно хочу! – быстро высказался слушатель.
– Понимаешь, в море надо выходить, если «крыша» есть…
– Это чего? Как в сарае нашем что ли? Чтоб не замочило?– рассмеялся племянник.
– Нет, ни как в сарае! – нахмурился дядя. – А такая, чтоб не замочили и не съезжала никогда, как у тебя, – усмехнулся тот.
– Ладно тебе, – начал обижаться родственник. – Расскажи про настоящую твою «крышу».
– А что рассказывать… – снова призадумался дядя Саша. – «Крыша» – это когда тебя кто-то прикрывает от всех опасностей. А больше тебе нечего и знать. Понял?
– Понял, – кивнул головой племянник. – А ещё чего-нибудь расскажи, – попросил.
– Расскажу, – согласился дядя. – Но в следующий раз. А на сегодня хватит.
Так они и поговорили. Конечно, дядя Саша много знает разных случаев и приключений. Может, он когда-нибудь и ещё чего-нибудь расскажет своему племяннику. Подождём немного.

Ждать долго и не пришлось. Уж больно любопытным оказался этот родственник у дяди Саши. Пристал в очередной раз к нему: расскажи да расскажи ещё чего-нибудь. Дядя Саша и начал рассказывать.
– Вот такой ещё был случай. Пошли мы как-то по весне на рыбалку. В апреле, кажется. Опять же с товарищем. Одному лучше рыбалить не ходить. Море, оно разное бывает: и приветливое, когда солнце припекает и тихо, и суровое, когда ветерок хороший поднимется, и грозное, когда вдруг туча чёрная найдёт и такой ветрище подует… Тут уж лучше с кем-то быть на море. Мало ли чего.
Тогда погода-то нормальная стояла.  Шли мы уже под вечер. Доехали на электричке до Синявки. Перешли по мосту Нижегородку…
– Нижегородку? – переспросил племянник. – А что это такое?
– Речка это такая.
– Я чего-то о такой речке в наших краях не слышал.
– Да ты многого ещё не слышал, – усмехнулся дядя Саша. – Речка эта вообще-то называется Мёртвым Донцом.
– Там, наверно, мертвяки плавают всегда, – пошутил племянничек и громко рассмеялся.
– Может, и плавают, – не поддержал шутки дядя. – Но ты дальше слушай. Перешли мы, значит, Нижегородку, вышли на Широкое…
– На поле широкое? – живо поинтересовался слушатель.
– Да как тебе сказать? Может, и поле. Но скорее – луг такой широкий, где море с донской поймой встречаются. Вот и пошло отсюда, видно, такое название места – Широкое, – доходчиво объяснил дядя Саша. – Так вот, подошли мы к этому Широкому, а оно всё водой залито: низовка как раз шла, но не очень сильная, где-то воды почти по колено. Глянули вперёд, а там… хвосты из воды торчат и как поплавки ныряют… – рассказчик даже рассмеялся, вспомнив о том походе на рыбалку. А слушатель только ресницами заморгал. – Вот потеха была…
– Какая потеха? – не понял Виталик. – Торчат и торчат. Чего тут такого? Кошки, наверно, рыбу ловили…
– Кошки, говоришь? – удивился такому заключению дядя Саша. – Сам ты кошка. Хотя, конечно, кошки тоже на рыбалку ходят. Но больше вдоль бережка, чтоб уже пойманную кем-то рыбку съесть, а тут воды столько, только в болотных сапогах и пройдёшь… Но ты слушай, слушай…
Сначала мы и не поняли, что за ерунда такая. А пригляделись… Оказывается, это подсулки мордами долбят ямки на дне для самок, чтобы те потом икру пометали в них. Да-а… дело-то под вечер было, темнеть начало. Забили мы «торчками» несколько подсулок…
– Чем-чем? «Торчками»? – заинтересовался племянник. – Чего это такое?
– «Торчок» – он и есть «торчок», – не стал объяснять дядя, но не тот был племянник, чтобы не разобраться до конца.
– Так «торчки» – это те, кто от дури торчит, – выявил свои познания Виталик. – Вы же не брали ещё кого-нибудь с собой?
Дядя непонимающе уставился на племянника: и откуда тот всё знает?
– Сам торчишь что ли? – спросил не очень-то ласково.
– Да нет, – отмахнулся тот. – Но знаю я…
– Ну, знаешь, значит, знаешь, – ответил дядя и чего-то вздохнул. – А у нас «торчками» прутья из арматуры называют. Снасти мы ими крепим. С одного конца они острые. Это чтобы в дно лучше входили. Вот… Забили мы ими несколько подсулок, и уже совсем темно стало. Пошли назад, чтобы завтра сюда же вернуться пораньше…
– Вернулись?
Дядя в ответ только усмехнулся слегка: спрашиваешь, мол…
– Пораньше мы пошли в тот день. Добрались быстро и до Широкого дошли, а там… – замолчал чего-то рассказчик, задумался.
– Чего? Чего там? – не выдержал Виталик. – Небо на море упало? – и рассмеялся.
– Да небо не упало, – отозвался дядя Саша, посмотрел на племянника и вздохнул. – Рыбы там… Столько я ещё, кажется, никогда не видел. Трутся сулы буквально одна о другую, икру мечут, даже не ступишь между ними… Да и ступать не надо было, только бей да бей «торчками». Вот мы и набили столько, что еле унесли…
Опустил голову дядя Саша, опять задумался.
– Да, классная у вас рыбалка была, – даже задышал как-то часто племянничек, словно сам только что на Широком побывал. – Вы, наверно, на следующий день тоже туда ездили?
– Ездили, – неохотно отозвался дядя Саша. – Только там ничего уже не было. Сула икру отметала и ушла. Вот так, Виталик! Доволен? – спросил и усмехнулся.
– Может, ещё чего расскажешь? – робко спросил.
– Может, и расскажу. Только не сейчас. Ты иди погуляй, – посоветовал родственнику дядя Саша, достал сигареты, закурил и задумался.

Наслушался племянничек своего дядю, наслушался и загорелся желанием сам побывать на рыбалке. Оно ведь и понятно: сколько ни говори слово «халва», а во рту сладко всё равно не будет. Вот и запросился у дяди – возьми да возьми с собой. Дядя-то, конечно, и не против был такого напарника. А что, Виталик уже парень здоровый, дядю своего по росту давно перегнал, вымахал почти аж под два метра. В папу видно пошёл. Ну и правильно. В кого же ещё идти? И здоровьишком Бог не обидел, и силёнок прилично дал. Дядю Сашу, конечно, в бараний рог ещё не закручивал, как когда-то тот своего племянничка, но… может, и мог бы.
Это с одной стороны. А с другой – лучше на рыбалку всё-таки с родственником ходить, чем с посторонним человеком, пусть и лучшим товарищем. Всё ж улов пойдёт, считай, в одну семью. Плохо ли? Хорошо. Ну и родственнику-то чего в городе маяться на каникулах? На природе оно всегда полезней и для здоровья и для общего развития. Вот дядя Саша и задумался.
Тут были, конечно, некоторые загвоздки. Во-первых, время зимнее не лето, можно и простудиться. К тому же если учесть, что дядя-то на мелкую рыбалку – с удочками там или мормышками всякими – не ходил, он работал по-серьёзному: ту же «посуду» ставил летом, а зимой сеточки обычные, естественно, под лёд. А это значит, что от сеточки той отходить и, тем более, куда-то уезжать, никак нельзя: вредно это. Ну и ставить сеть и сразу её вытаскивать тоже не резон – толку никакого не будет. Тут так – поставил вечерком и спи рядом с ней, а утром проверяй. Дядя Саша к такому раскладу давно привык, а вот племянник…
Тот-то горел желанием поехать вместе с дядей, но были ведь ещё и родители мальчика, которые не очень-то соглашались на разные авантюры близкого родственника. Рыбалка – дело, конечно, интересное и даже выгодное, но и опасное ведь. А сынок-то ещё совсем неопытный. Всякое может случиться. Мама-то его и упёрлась сильно. Но папа её всё же переубедил.
– Да должен знать настоящую жизнь этот балбес!  – решительно заявил при разговоре и…
Поехали январским утречком дядя Саша с Виталиком на рыбалку в знакомые места, в пойму Дона. Путь известный для главного рыбака – до Синявки на электричке, по мосту через Нижегородку и далее пёхом до намеченного места на Старую. Дядя Саша знал эти места хорошо, исходил их вдоль и поперек, считай, с измальства. И что ему приличный морозец и нанесённые сугробы? Ерунда. Иди да иди. И ведь не налегке. На рыбалку, тем более зимнюю и такую серьёзную, просто так не пойдёшь. Надо и одеться потеплее, если к тому же ещё и ночевать в пойме придётся, и поесть взять. А сколько снаряжения…
Шли по краю залива, по Широкой. Дядя Саша впереди тащил на спине солидный рюкзак с разными припасами: сеточку стометровку в том числе, по дороге ещё прихватил припрятанный прогон метров с десять длиной (с собой же такой шест в электричке не повезёшь), кое-что, чтоб согреться и чем закусить, да мало ли чего надо брать на такую рыбалку! Виталик плёлся сзади с санками, там и поклажа своя, пешня и бур. Вроде не так и много и тяжело, но дороги-то торной совсем нет, только чуть продавленный снег от впередиидущего, санки то в одну сторону съедут, то в другую, гляди того и перевернутся. Поэтому Виталик быстро вспотел и засопел и ни с какими вопросам, как обычно раньше, к дяде уже не приставал.
Часам к двенадцати и добрались до этой протоки Дона, развернули небольшой лагерь и сразу же за главное дело – ставить сеть. Протоку эту шириной метров в сто пятьдесят совсем недавно только лёд сковал, впрочем, как и сам залив, но был он уже достаточно крепкий, сантиметров двадцать толщиной. Снега хоть и поднавалило, но его восточным ветром всё время уносило в залив, поэтому воду покрывало сплошное зеркало, хоть глядись в него. Виталик сразу и кинулся на лёд, забыв о всякой усталости. Разбежался на берегу и покатил…
– Ух, как здорово! – закричал, скользя по льду. – Офигеть!..
Дядя Саша только усмехался, наблюдая за племянником и готовя снаряжение. А Виталик всё катался по льду, потом плюхнулся на него, стал вглядываться в мир речной. Лёд-то светлый и чистый, а под ним такая же чистая вода и такое стремительное течение, что прямо гул стоит. Подлёдный мир завораживал. Всё куда-то неслось и стремилось. Мелькали мелкие рыбёшки, где-то в стороне, шевеля хвостами, стояли против течения внушительного вида рыбы. Виталик и названия им не знал. Но вглядывался и вглядывался в этот неизвестный ему мир и только восклицал:
– Ух ты! Ух ты! Забойно…
Но любоваться этим таинственным миром долго не пришлось, дядя позвал племянника и стал объяснять его задачу на рыбалке. Тот слушал внимательно и только головой кивал. А потом и к делу вместе приступили – начали ставить сеть. Что не так и просто оказалось. Сначала надо было прорубить «майну» – заводную лунку для спуска сети. Вот дядя и поручил это дело племяннику, а сам начал размечать на льду места остальных лунок для проводки прогона через каждые десять метров. А это, считай, от берега до берега. Как справились с лунками, начали прогон заводить в «майну», к концу его привязали шнур и стали прогонять его вдоль линии: дядя шест толкал и направлял, племянник шнур травил.
Не так и просто это было сделать при таком сильном течении, пришлось попотеть дяде, толкая шест и следя, чтобы его не унесло в залив. Но справились ребята с этим делом, справились. Вытаскивать шест на другом конце было проще – высунул конец из лунки на лёд и тяни его, он же легко сгибается. Сразу же и сеть поставили. Это тоже было попроще, только рыбаки местами поменялись: дядя сеть в воду спускал, а племянник за шнур тянул её с другой стороны. Одно было плохо: шнур мокрый, а на улице морозец, рукавицы Виталика быстро обледенели и пальцы в них еле сгибались и разгибались, но всё равно он тянул и тянул шнур и останавливался только по команде главного рыбака, это когда сеть чуть путалась. Так они и поставили её и укрепили как следует, опять же, чтобы течением не сорвало. А тут и темнеть начало.
Зимой хорошо, конечно, спать дома в своей постели, а как из поймы уедешь, раз сеть сторожить надо. Можно кому-то одному вернуться, но… старшему это не резон делать, а младшего и отпускать опасно: потеряется ещё где-то в ночи. Вот и остаётся – ночевать вместе на берегу протоки. По старой привычке дядя Саша никогда с собой палатку не брал – лишний груз всегда мешает, ведь придётся ещё и улов нести назад, а спального мешка и в помине у него не было. У Виталика тоже. И как же тогда ночевать в таком глухом месте? Тут и холод приличный, и зверья разного хватает. Опасно ведь. Но житейская смекалка всегда выручает.
Нарубили они вместе камыша побольше (маленький топорик дядя всегда брал с собой, мало ли чего?), разложили его под большой корягой, где хороший затишок, рядом развели костерок, дровишек насобирали с запасом, чтобы ночью огонь поддерживать, и… сели ужинать. Всё было, как и полагается на рыбалке. Но подробности лучше не приводить, чтобы родители Виталика ничего не узнали. Посидели немного, племянничек что-то опять разговорился, начал допытывать дядю, когда сеть проверять, чего да сколько мы поймаем, как улов делить будем и пр. Дядя только усмехался:
– Всё узнаешь, Виталик, не проспишь ничего, утро вечера мудренее…
Побуровил ещё немного племянничек и уснул крепким сном. Ещё бы не уснуть! Потопал немало по снегу с санками, лунок во льду сколько надолбил, совсем вымотался парнишка, вот и спал беспробудно. Дядя Саша прикрыл его ещё сверху попонкой, дровишек в костёр подбросил и сам примостился рядом на камыше.
Старший рыбак проснулся рано, ещё совсем темно было. Встал, походил около коряги, стал потухший костёр оживлять – надо ведь хоть чайку с утра попить, а то на морозце совсем внутренности захолодали. Пока то да сё уже и светать начало, и Виталик что-то зашевелился на своём не совсем мягком ложе. Дядя даже опасаться начал, как бы родственничек хныкать не стал после такой ночёвки. Но ничего. Наоборот, бодрым и весёлым проснулся. Когда бы он ещё испытал такое удовольствие поспать в пойме Дона зимой! Впервые с ним такое случилось. И всё кайфово, как он выразился, получилось. Дядя был тому очень рад.
Побежал Виталик на прогулку, да ни куда-нибудь, а к сеточке, плюхнулся на лёд возле первой лунки и начал вглядываться в тёмную воду. Тут какое-то чудовище как дало хвостом по льду, рыбак вскрикнул, подскочил и остолбенел.
– Что там, Виталик? – испуганно крикнул старший рыбак, внимательно наблюдавший за младшим.
– Там… там… – стал показывать на лёд племянник. – Там что-то есть, и такое огромное. Может, белуга, как ты когда-то рассказывал, в сеть попалась. Или ещё чего-то…
– Белуга… Да какие тут белуги, тут и осетров уже почти не осталось, – проговорил спокойно дядя, подойдя к племяннику.
Начали они вдвоём всматриваться в воду. Бечёвка сильно дёргалась, понятно – что-то в путанку попалось.
– О, так это ж толстолобик! – сразу узнал старший рыбак «чудовище», испугавшее так племянника, и засмеялся.
– Зашибись… – только и мог ответить тот.
– Давай посмотрим, что там ещё есть.
Пошли они вдоль линии и начали смотреть и считать улов:
– Один, два, три…
Насчитали штук двадцать пять рыбин. Да таких огромных! Дядя Саша на мелочёвку ведь никогда не ходил, сеточки брал с ячейкой не меньше шестидесяти миллиметров, чтоб никакая мелюзга и не попадалась. Вскоре начали и сеть выбирать. Этим занимался старший рыбак, а младший только шнур травил по его команде. Да, предварительный подсчёт рыб не обманул, вытащили столько, сколько и насчитали, и разного калибра. Половина особей была где-то до десяти килограммов (весы ж с собой не брали), другая ещё больше, а некоторые рыбины, по прикидке дяди, весили и более двадцати кг.
– Вот это мы поймали! – радовался племянник. – Мы же столько не съедим.
– А мы есть всё не будем, – усмехнулся дядя. – Зачем нам столько? Нам много для еды не надо. Возьмём по паре штук, и всё.
– А остальное куда? – стал допытываться Виталик (разговорчивость к нему снова вернулась). – Выбросим? – хмыкнул чего-то.
– Зачем же выбрасывать? Там на берегу уже ждут нас…
– «Ачуры», да? – пошутил племянничек.
– Тьфу, тьфу, тьфу! – сплюнул в сторону дядя. – Никогда не упоминай о них на рыбалке. А то они ведь как черти: скажешь слово «чёрт», он и появится. Нас другие будут ждать на берегу. Хотя они мало чем и отличаются от этих… – не стал продолжать тот, итак было понятно о ком речь. – Всё отберут у нас по дешёвке, а потом продадут на базаре втридорога. Перекупщики это, Виталик, перекупщики. А нам с тобой, племянничек, не с руки торговлей заниматься. У нас другая задача – рыбку ловить, – похлопал он по плечу младшего рыбака. – Так что… собираем свои манатки и в путь.
Так и сделали. Собрали все принадлежности и тронулись в обратную дорогу. Это уже было потяжелее, улов всё-таки с собой тянули, но ничего – силы ещё оставались, справились со своей задачей. Дядя всё хотел поинтересоваться у племянника, понравилась ли тому эта ночная рыбалка, но не стал ничего спрашивать. Сам расскажет, если захочет, подумал. Вот и правильно. Виталик ещё и сам не определился во мнении. Время покажет и расскажет. А пока… топали они вместе в сторону Синявки, пыхтели и кряхтели. Но довольными оставались оба.