Синдром Рогожина

От Иванова ушла жена.
Он ее поедом ел, побивал, но любил. И потому с ее уходом не смирился. Иванов каждый вечер ходит под окна нового жилья жены, бросает в них комья грязи, и кричит на весь двор: шалава! дрянь, гадина, убью суку, и т.д. Так он признается Ивановой, что жить без нее не может.

Известный Рогожин поступил еще конкретнее -  убил Настасью Филипповну, объясняя ей то же самое: люблюнимагу.

…И вот они уехали -  те, кто жили в этой ужасной России, а теперь сподобились сладкого запада. Но, чу – почему-то они ходят к ней под окна, кидают грязючку комьями, и кричат во всю силу легких: шалава, дрянь, гадина, воровка, обманщица! Присовокупляют и другие, не менее сильные признания в любви.:)
Может быть, это синдром Рогожина? Любят до такой степени, что готовы задушить?

Казалось бы, перед тобой весь мир. Нет, ничто не может заслонить новости из России, с которых день начинается, продолжается, и ими же заканчивается.
Наши местные, обычные люди, могут даже не знать того, на что спикировали всем коллективом уехавшие на запад.
Какая-то девица облегченного поведения что-то там сказала. Ну, сказала и сказала. Но какая реакция в тесной группе уехавших! Бурное обсуждение, с привлечением примеров из худ. лит-ры, и вот уже оказывается, что о девице еще Пушкин писал:).

Рогожин, если бы мог, убивал бы Настасью Филипповну каждый день. Трагедия его именно в том, что это невозможно. Кокнул раз, насмерть, и финиш. А чем же дальше жить?

Иванову гораздо легче! Можно хоть каждый день ходить под окна к бывшей супруге, и отрываться по полной.
Бедных уехавших ничто-ничто вокруг не вставляет так, как события в России. Убрать ее из их жизни, и, как Рогожину, – чем тогда жить? Нет ни единого события на западе (кроме, м.б., през. выборов в Амке, и то они обретают яркие краски только в связи с тем, как реагирует на них Россия, и пыталась ли она в них вмешаться), которое сравнилось бы по проявляемому интересу с тем, что происходит в России, – ничто не вставляет, ну просто ничто. Обличают, сто раз обличают эту мерзкую Рашку, и нет грехов, в которых ее не уличили бы. К грехам других субъектов равнодушны, неинтересно.

Ведь каждый, кто на свете жил,
любимых убивал,
Один - жестокостью, другой –
отравою похвал.
Коварным поцелуем трус,
А смелый – наповал.
Наповал они не хотят, потому что не с чем тогда играться будет. А так, как кот с мышкой – с удовольствием. Не год, не два – уехавшие тридцать, и даже сорок, пятьдесят лет назад! -  с тем же неугасающим энтузиазмом кричат под окнами бывшей Ивановой то же самое, слово в слово: воровка! шалава! дрянь! гадина! чтоб ты сдохла!

Уууу, зараза, дай я тебя задушу, жить без тебя не могу:).

Местные живут со своей страной в законном браке, и абсолютно спокойны. Трения есть, как в каждой семье, но в основе – прочная привязанность, без истерик.
С отстраненным интересом наблюдают за криками уехавших. Удивляются. И не лень им… А тем не лень, потому что невзаимная любовь жжет хуже пламени. Стремятся проникнуть в Россию хоть бы тиражиком в тыщу экземпляров. Читатели в странах пребывания не интересуют от слова совсем. Нет, хочется засветиться среди русских. Ругают ругмя этот ужасный, застывший в своем развитии, заскорузлый  русский язык, но пишут именно на нем, и пишут замечательно!
Вот английский – это да, это язык! А русский – фи, дешевка, воруют чужие слова, и вообще  - голос повышается – вся она, эта страна – и далее по тексту – дешевка! агрессор! воровка! шлюха!

Страна пребывания, и иже с ней, могут хоть обсыпать бомбами других, спровоцировать хоть сто войн – неинтересно. А то, что облегченная девица из России провякала – интересно, еще как! Потому что она из России, и на ней отблески того света, который они, уехав, потеряли. Спроси любого уехавшего – если ответит честно, то получится, что не было в его жизни периода счастливее, чем тот, когда он жил в России. Какой бы она при этом ни была:).

Те, кто ругают Россию из России, уезжать не хотят. Метнутся лекции почитать в Принстоне, денежку заработают, и бегом обратно, опять Рашку ругать. Они прекрасно знают, что интерес к ним держится только на том, что они номинально в этой Рашке живут. Стоит с ней навсегда распрощаться, и бывший властитель умов в одночасье превратится в частное лицо. Никому не интересное. И придется ему, как всем, начать кидать комья в окна Ивановой с целью привлечь ее внимание. Кроме нее, это уже никого не зацепит.

Скажи ругателю, что в России его филиппики не прочтут, и ему перехочется кричать. Вдохновляет свобода  и уверенность, что в тоталитарной России ему по-любому дадут слово, что бы он ни сказал – тиражики ругательных книг спокойно лежат  на прилавках, да и в сеть, где криков море разливанное, народ заглядывает. Маловато, конечно, будет, для удовлетворения обожженного самолюбия, но, наверное, надо попробовать кричать еще громче, еще чаще?:)

…Хоть вы и ругаетесь, мы вас все равно любим:). Очень крепко. И думаем, вы тоже любите нас, только по-своему. Как Рогожин:)