Последняя командировка

        В Москву летел на самолете  ТУ-134 авиакомпании «Ростов-Дон». Время полета два часа. В столице тепло, солнечно. Автобусный маршрут № 851, на проезд новые правила – у водителя нужно купить жетон, а потом с его помощью преодолеть турникет. Для государства это удобно, для нашего провинциального брата, привыкшего общаться с кондуктором, процесс усложняется. Автобус идет медленно. Кругом стройки, появились новые гостиницы, стоянки для авто, супермаркеты. Конечная станция «Речной вокзал». Много лет назад мы студенты здесь бегали по льду канала на лыжах.
        Ощущается, что подземке уделяют мало внимания. Раньше она являлась и объектом показа, сейчас просто средство передвижения. Выхожу на «Белорусской» к знакомому мосту с улицы Горького (Тверской). В кассе беру билет на ближайшую электричку до Голицино. Время 11.30, а отправление до конечной станции Звенигород – в 13.29. Хожу по вокзалу, смотрю объявления и витрины с сувенирами. Мне нужно на пятую платформу, путь № 8. Перехожу в нужное место и пристраиваюсь от солнца под крышу перехода. После севера непривычно жарко.

        В вагоне удобнее. Станции мелькают за окном. Знакомые названия: Беговая, Фили, Кунцево, Трехгорка, Одинцово. В Одинцово, когда учился в Москве, пытался снять угол для семейной жизни. Были разные варианты, но лучшим оказался на Беговой.
          Квартира на Беговой № 9, где я одно время жил, окнами выходила на ипподром. Можно было наблюдать состязания, не отходя от кухонного стола. Постоянно раздавались звуки колокола о началах забега. Под эти звуки побежала и моя семейная жизнь, продолжавшая более двадцати лет.
         Начиналась она торжественно - к старому сталинскому дому со сквозными подъездами, подъехала черная Волга, потом были дом бракосочетания «Аист» на Ленинградском проспекте, ресторан «Времена года» в Парке культуры и еще долгая, долгая совсем не столичная жизнь на дальних окраинах нашей державы. Правильно кто-то сказал: «Россия нигде не кончается, а везде начинается». Для меня она начиналась многократно: на востоке, юге, севере и на западе, и вот настало время остановиться, закончить забег, колокол больше не зазвенит.
Нет, один раз еще зазвенел. Когда смотрел передачу о Василии Гроссмане, авторе книги «Жизнь и судьба», показывали Московский ипподром и лошади бежали по звонку колокола. Василий Гроссман  долгое время жил на Беговой.

В госпитале, куда я прибыл на военно-врачебную комиссию (ВВК) выяснилось, что меня нет в списке в очереди на место. Безобразие! Как у Репина «Не ждали»! Выходит никто обо мне не сообщил, точно списали. Пришлось писать рапорт и проходить медицинскую фильтрацию. Опрашивали два врача, секретарь и сестра-хозяйка, которой я сдал свою одежную амуницию. Все сдал и все заполнил. Определили палату № 313. Только успел устроиться и познакомиться с соседями, как меня перевели в палату № 202. С третьего этажа перешел на второй, с 24-го отделения в 25-е.

        Новое называется «Неотложная кардиология». Контингент тут постарше и можно сказать, хронический. Мои напарники по палате Корсаков Николай Павлович и Курганов Александр. Корсаков, капитан I ранга в отставке, уроженец деревни Звягино Пушкинского района Московской области, что недалеко от станции Клязьма,  а ныне житель Таллина. Курганов Александр, мой одногодок, может чуть помладше, действующий майор, сам из города Железногорска.
       Госпиталь большой и я хожу из нового здания, где наше отделение, в старое, с этажа на этаж. Первое время путался в переходах. Мой лечащий врач  больше похож на дознавателя с взглядом прокурора. Видно, что проинструктирован искать симулянтов типа Швейка, которые косят под инвалидов и не хотят служить. Попросил врача ускорить проверку, так как уже изучался в Петербурге, но меня вновь запустили по кругу: зубной врач, лор, окулист, хирург, невропатолог. Врачи все хорошие. Больше всего мне понравился невропатолог – деликатный и грамотный.
Хирург строгий и деловой, изучил меня со всех сторон и проверил все отверстия. У окулиста замечательная техника, все определил без закапывания. Успокоил, что сосуды не имеют серьезных изменений. Эскулапы пообещали вылечить зубы, но все закончилось тем, что один удалили. Хотели еще один, но я не дался. Как же я поеду в отпуск без зубов!? У зубодеров все поставлено на поток. Успевай только подходи. После УЗИ сердца сказали, что жить буду. Главное испытание  - «беговая дорожка». С ним я справился успешно

        Просматривая записи испытаний, лечащий врач даже пошутил, не ставил ли я ранее мировых рекордов. Если и ставил, то только на выживание в наше непростое российское время. Мне скоро 60 лет, а я еще жив! Чем не рекорд в нашей трясущейся от дураков с инициативой жизни. Эпоха сплошной зависимости от политиков, снабженцев, финансистов и медиков. Ты никто, а у них все. Захотят и лишат живота. Приходится постоянно бороться на два фронта – с противниками за рубежом и со своими тутошними «радетелями». В последнее время больше со своими демократами, которые хотят все и быстро, и ради этого готовы пойти на любые жертвы, конечно, не для себя.
Самое обидное, что опустили военных так низко, что все время надо просить и находиться, как говорят китайцы, в позе бедного родственника, вечно наклоняться и делать «коу тоу».

          Столовая недалеко от нашего отделения, 30 метров и ты у общепита. Зал большой и уютный, мест на 400. Все организовано и для меня питательно, хотя для Главного госпиталя скромно. Дело даже не в содержании, а в форме приготовления и организации угощения – никакой фантазии: свекла, капуста, соя, икра кабачковая подаются в натуральном виде. Нет, чтобы колечко лука для красоты положить. Увы!
Библиотека на первом этаже при входе в корпус на право. Работницы явно  пребывают  только для присутствия, точнее для зарплаты. Вроде есть, а по сути для мебели. Библиотеку необходимо срочно расширить и облагородить, довести ее хотя бы до уровня госпиталя в Петербурге, где намного просторнее и уютнее. Обязательно нужен читальный зал, где можно было бы газеты и журналы полистать. Для меня и многих других читальный зал тоже лечебный.

          Магазин, а короче шинок-забегаловка, рассчитан только на солдат срочной службы. Прейскурант не лечебный – нет фруктов и овощей. Газетный киоск работает нерегулярно и видно, что для ответственных за него лиц, это работа временная и не главная. Пенсионеры, скорее всего муж с женой, ходят на службу только для того, чтобы показаться. Однако мне повезло. Я купил книгу о  генерале П.И.Зырянове. Называется она  «Военачальник особого сплава». Особого — потому что сибиряк.
Военное образование Зырянов получил в Омске. Учился  вместе с маршалом СССР С.С.Бирюзовым, погибшим в авиакатастрофе в Югославии. После Омского пехотного училища были части ЧОН, борьба с белыми на границе с Китаем и Маньчжурией. В 1934 г. получил капитана, затем окончил Академию им. Фрунзе

         В палате чаще общался с Николаем Павловичем Корсаковым. Человек в годах, молчаливый. Вскоре разговорился и поведал мне  различные истории из своей личной и пограничной службы. Я слушал и это его радовало. Похоже, ему  давно хотелось выговориться.
- Когда началась война, лет мне было мало и нас девятиклассников бросили на строительство укрепрайона, - начал он. Рыли окопы под Москвой, очень уставали. Враг приближался и нам однажды дали команду в пешем порядке возвращаться домой. Шли всю ночь. Запомнилось, что спал на ходу. Представляете, спал и шел.
-  Не легко доставалось во время войны, - согласился я.
- Не то слово. Денег в семье не хватало и меня устроили работать на завод строгальщиком. Однажды, когда возвращался с завода домой на электричке, заснул. На станции Клязма выходить, а булки хлеба, что заработал, нет. Украли. Горько плакал. Когда с эвакуацией завод закрыли, пошел валить лес, делали, как в старину, на дорогах засеки и завалы. И тут пришлось поплакать. Шел по санной дороге и обнаружил у обочины узел. Развернул, а там хлеб. Кто-то ехал накануне и потерял, узел упал с подводы. В этот раз плакал от счастья. Вот ведь как бывает. Бог взял, он же и вернул. Мать в войну работала на железной дороге, а было нас четверо - три сестры и я старший.

 - А как случилось в армию попасть?
 - В Армию призвали в 1942 году, только не на фронт отправили, а служить в Среднюю Азию, в Кирки на границу. Прослужил там ровно пять лет. Служил честно и усердно. Никогда и ни на что не жаловался.
- Были, наверное, и трудности? - поинтересовался я.
 -В армии всякое было, когда везли эшелоном, практически не кормили. Воровали муку, ели болтанку и даже жарили на печах в вагонах лепешки. Однажды по глупости ограбили почтовый вагон. Приезжали люди в синих погонах и проводили дознание.
 -Был еще  случай на границе, когда увели из отары овцу. Они охранялись овчарками, а мы залегли на тропе в яму, овцы проходили, мы одну и умыкнули. Собаки даже и не почувствовали.
- За пять лет службы всякому можно научиться. Остаться в Средней Азии желания не было?
- Какой там остаться, только и думал, когда служба закончиться. Хотел возвратиться домой, но уговорили поступать в Военно-политическое училище в Харькове. Учился три года, одновременно окончил 10-й класс. После училища попросился на флот и оказался на Сахалине.
- Лихо у вас получилось. С песчаных дюн Средней Азии сразу на Тихий океан.
- Да, так и случилось. Меня Корсакова отправили в порт Корсаково. Потом служил на Курилах, на Черном море в Балаклаве.
- Там и закончили?
-Нет. Была еще Академия и снова Сахалин. На Сахалине даже бригадой покомандовал. Она осталась без начальника, ну я и доложил начальнику округа, что беру командование на себя. Потом он каждый раз, как встречал меня, шутил: «Ну, что, берешь командование на себя?»

          По какой причине бригада осталась без командира Корсаков не  рассказал. О ней я узнал много позже. Предыдущий командир 9-й отдельной Корсаковской бригады Долин и начальник политотдела капитан  II ранга Тихомиров погибли в авиационной катастрофе.  Они возвращались с Владивостока с Военного совета на пограничном Ил-14, погибли все. Еще погиб начальник 52 (Сахалинского) пограничного отряда и экипаж, конечно. Начальником 52 пограничного отряда был тогда подполковник Васильев Виталий Иванович, прибывший на эту должность из Мукачево.
 -В 1973 г. перевелся в Таллин, -продолжил рассказ Корсаков, - а в 1980 году уволился подчистую.
- По всем морям поплавали, получается, только в нашем северном краю не бывали.
- Получается так.

- И как вам Таллин? С сухопутными пограничниками наверняка общались, может моего коллегу Женю Кочегарова там встречали.
- Он что тоже политработник?
- Нет, он больше по строевой части.
 -Что-то не припомню. Вот с председателем КГБ Эстонии Карлом Ефремовичем Кортелайненом, был знаком. Бывал в гостях и у бывшего начальника Прибалтийского пограничного округа, генерала Секретарева.
- Фамилии известные, согласился я.

          Под началом генерала Кортелайнена мне пришлось служить в Хабаровске, в округе. Частенько с ним общался. Он состоял на учете в партийной организации нашего отдела, а я секретарствовал, так что приходилось его мало-мало напрягать на партийные взносы. Про Секретарева тоже наслышан, говорят при нем на Балтике случилась перестрелка пограничного наряда  с отдыхающими на пляже?
- При нем, - согласился Корсаков. Разборки были большие. Досталось  и первому секретарю ЦК Эстонии Кэбину.  Однажды в составе делегации пограничников я  был у него на приеме, поздравляли с днем рождения, и так с товарищем набрался, что потерял личные документы. Подобный случай был и в Крыму, когда служил в Балаклаве. Находился я тогда в командировке в Абхазии, проверял службу группы катеров и так наугощался, что остался без средств к существованию. Обокрали. Хорошо, что выручил министр внутренних дел республики - дал команду и все утраченное вмиг нашли, а на дорогу еще денег дали.
- Теперь остается только вспоминать.

- Хорошо, что есть, что и кого вспоминать. На хороших людей мне везло, и я им за это благодарен. Помогли и на пенсии определиться. Вначале в Таллине работал охранником на железной дороге, а потом благодаря связям устроился в службу безопасности на научно-исследовательское судно. Был во многих странах и пересек много морей. Самые дорогие воспоминания все же связаны с границей.         
- Был  случай, - продолжил повесть о себе Корсаков. - Неожиданно с проверкой в часть приехал генерал. Надо начальство угощать, а кроме спирта ничего. Подумали и решили для красоты и культуры чем-нибудь спирт подкрасить. Кто-то предложил использовать марганцовку. Так и сделали. Дело было зимой. Генерал после плотного обеда вышел на улицу до ветра, да как закричит. Красный цвет мочи его так напугал, что нам  пришлось битый час его успокаивать. Кое-как сошло.

          Многое еще что рассказывал Николай Павлович: и про эвакуацию из Москвы, когда в далекий тыл уходили не только поезда, но и обычные электрички; и про памятник Аникушина в честь 1000-летия России, но запамятовал в чем суть. Упоминал он в своих рассказах и Рогожскую заставу в Лефортово. Сразу вспомнился фильм «Дом,  в котором я живу» и песня:

«Тишина за Рогожской заставою,
Спят деревья  у сонной реки.
Лишь составы бегут за составами,
Да кого-то окликнут гудки».

          С женой своей Николай Павлович познакомился, как бы, случайно. Учился в училище, приехал на каникулы в родную деревню Звягино, помогал родным ремонт делать - стены штукатурили. Часть дома в то время сдавали под дачу приезжим на лето москвичам. Вот и познакомился с дивчиной. Долго переписывались, а поженились уже, когда прочно устроился по месту службы на Сахалине.
          
          Когда убыл сосед по палате Курганов, к нам в тот же день поместили пожилого человека крайне болезненного вида, который назвался Захарченко Иван Георгиевич. Постепенно познакомились. Он родился в 1934 г. в Одессе. Окончил местный Институт энергетики и связи, был подобран в органы и направлен в Минск. Работал в аппаратном цехе по изготовлению специальной связи, потом стал начальником цеха, а тут сокращение. Хотел уйти на гражданку, но удержался. Затем были курсы в Москве, познакомился на танцах в клубе им. Дзержинского с девушкой из Владимира, женился.

После курсов пять лет служил в Ракетной армии в Белоруссии, предлагали в Росток (ГДР) – отказался. Взяли в Москву в правительственную связь. Находился в штабе войск, постоянно участвовал во многих учениях, ездил в командировки. С Сахалина послал родным в Одессу банку красной икры. Из письма узнал, что они ее долго варили, но она все равно была твердой, выбросили свиньям. Вот такой был случай.
Особенно Ивану Георгиевичу запомнилось учение «Восток-69»в Амурской области, которым руководил маршал Гречко.  Один раз Захарченко был в Германии на учениях с маршалом Устиновым. Как начальник узла правительственной связи, лично докладывал маршалу, когда звонил Леонид Ильич Брежнев.

               Жизнь сложилась у подполковника-ветерана трудно. Жена умерла, единственная дочь от работы в школе потеряла здоровье – частично лишилась рассудка. Он хоть и на пенсии, но продолжал трудиться в своей службе. Каждый день на электричке приезжал в Москву из города Железнодорожный. На дорогу в один конец уходило больше двух часов. Электрички по утрам не всегда останавливались, - переполнены. Стало сдавать сердце. В апреле подумал, что все, конец. Местные врачи не лечат, да и не чем. Записался  в очередь в госпиталь. Вот только очередь подошла. Накануне уже лежал здесь, только в другой палате. Беспокоился как жить дальше?
Посоветовал ветерану поменять образ жизни – отказаться от электрички, от работы в Москве и найти дело поспокойнее. Врачи не помогут, нужно устранить причину беспокойства и раздражения. Он со мной согласился, но как это сделать. Работу в таком возрасте найти трудно, а без нее не проживешь. Сплошные проблемы.

         В журнале «Рубежи родины» обнаружил фотографию, на которой директор ФПС Андрей Николаев с начальником Комитета пограничных войск Украины генералом Банных подписывают 11 декабря 1995 года совместный документ. А за этой процедурой наблюдают мои старые знакомые по Алма-Ате Владимир Дордюк и Игорь Гавриленко.
Кто бы мог такое представить несколько лет назад!? 17 марта 1991 г. на Всенародном референдуме за сохранение СССР проголосовало 76, 4 % населения. Горбачев хотел вместо СССР создать «Союз Суверенных Государств», опустив слово «социалистический».

          Произошла величайшая геополитическая катастрофа 20-го столетия. Почему же случился крах? Когда членов партии было 200 тыс, они возглавили революцию, когда их стало 20 млн, партия рухнула. Проблемы внутри партии. Ленин считал, что на протяжении всего исторического перехода к социализму необходимо твердо придерживаться диктатуры пролетариата.
Начиная с 1928 года, во многих городах СССР почти не было хлеба, снизились закупки. СССР отставал от передовых стран на 50-100 лет.  Сталин выдвинул лозунг: «Мы должны сократить разрыв, или они нас сомнут». Что-то похожее сказал президент В. Путин в ходе обращения к Федеральному собранию в марте 2018 года. История повторяется.
       При Сталине мы выдержали, но  не без проблем. Коренной ошибкой вождя стало насаждение исключительно общественной системы собственности и метода распределения. Он также игнорировал развитие легкой промышленности и особенно сельского хозяйства. Экстренные меры стали правилом — вот в чем беда. Из колеи, куда попали, выбраться уже не удалось. То что нас когда-то выручило, то и сгубило.
      
        Что случилось далее. После 22-го съезда КПСС прозвучали лозунги «Всенародное государство» и «Партия всего народа». Вычеркнули «особый класс», утратили бдительность по поводу возможной реставрации капитализма.
Горбачев это не личный грех, а нарождение эпохи предательства марксизма. Сахаров потребовал отменить 6-ю статью Конституции (о правовом положении КПСС). В марте 1988 г. вышла статья Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами». Егор Лигачев занимал ее позицию. Его сразу перевели с идеологии на сельское хозяйство, а его заменил известный А. Яковлев. Первый в группе четырех студентов СССР после войны учился в Колумбийском университете США. Он ненавидел социализм и считал, что путем гласности можно осуществить переосмысление истории.
В 1987 г. в журнале «Дружба народов» вышел роман «Дети Арбата». Началась критика Сталина, далее появился «Архипелаг Гулаг» в «Новом мире». С 12 июня началась легализация оппозиционных изданий. Вышел сборник статей Ю. Афанасьева «Иного выбора нет» с пропагандой Запада. За ним пошли Попов, Бурлацкий, Фролов и др. Они сразу вознеслись на «Седьмое небо». Центральной фигурой этого процесса стал Егор Гайдар.

           Выпустили на волю демагога, который уничтожил сам себя. Кончилось это поиском новой нравственности. Еще Ленин предупреждал, что если не будет поддержки народа, большевики и два месяца не продержаться. Не продержались. Более того, от Ленина отказались и перестали с его мнением считаться.
Мао Цзэдун как и Сталин отправил на войну сына Мао Аньина и они оба погибли. На мундире Сталина были заплаты, накопил личных денег 900 рублей. В своих трудах он часто обращался к древнегреческому мифу об Антее. Брежнев же получил более 200 различных орденов, а Алиев подарил ему бюст из золота. Многие вступали в КПСС не для строительства социализма, не ради коммунистических идеалов, а в погоне за чинами и должностями. В 1989-1991 гг, как только ветер подул в другую сторону, из КПСС вышло 2 миллиона 900 тысяч «верных ленинцев».
В эпоху Сталина требования были суровыми, все шли на передний край, власть на местах менялась. Брежнев же выдвинул лозунг «стабильность кадров». К 1978 г. возраст министров уже достиг 70 лет, должности в Азербайджане продавались от 20 до 100 тысяч рублей. В 1991 г. 76,7 % руководителей высшего ранга уже считали, что следует идти по капиталистическому пути. Руководящая группа КПСС выродилась. Не стало авторитетов. А ведь еще Черчиль в 1959 г. говорил: «Сталин: твердые убеждения и стальная непоколебимая воля, умелый организатор, история и народ такого человека не забудут».

         Распад СССР — уникальный пример для всех, кто сдается, когда трудно. Все, как говорят в Китае, бросились в погоню за богатством («цюфу»), забыв о проблемах «нунминьгун» - рабочих и крестьян.
         В Китае тоже происходит разжижение социализма, марксизма и образуется идеологическая пустота. Большой разрыв между богатством и бедностью. В экологии Китай «съедает свои горы и реки», происходит истощение ресурсов. Земля и пространство для выживания нации — вот что ныне являются основными источникам недоброжелательства и недоверия в отношениях между СССР и КНР. Нас хотят представить вечно виноватыми перед Китаем. По мнению ученого Галеновича, Россия и Китай отдаляются друг от друга, становятся чужими. У каждой страны свои интересы.
Есть и опасности. У Китая, кроме экологии,  их три: торговля должностями чиновников, переход предприятий в частные руки, третирование рабочих и крестьян властями.

          Конфуцианцы в старом Китае старались высказывать суждения, но не спорить. Зачем? Если правда права, то она обязательно победит.  Жизнь наша ограничена, а знания - нет. Слушать надо не ушами, а сердцем  и всячески избегать разнородного. Разнородное ведет ко множеству, множество - к беспорядку, беспорядок - к скорби, а от скорби нет спасения, - утверждали они. Это точно! И мне от скорби с помощью госпиталя не избавиться.