День Святого Георгия. роман. глава 14

«…Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас —
Зачем?.. Угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенах
Душой дитя, судьбой монах...»
                М. Ю. Лермонтов

Бомбежка прекратилась, как будто ее обрезали. От тишины в голове возник какой-то вакуум. Они посидели в машине еще пять минут, оглохшие и рассеянные.

- Ну, все – поехали – сказал Юра, завелся, и тронулся. Через пару минут он спросил - Ну, что скажешь, про адресок?

- Да фиг знает, дя Юра. Это не адрес. Не номер телефона. Если это шифр, то нужно понимать, как расшифровывать. С другой стороны, это  должно быть что-то доступное пониманию для тебя и для Николаича, например.

- Это ты ща че сказал? Это наезд?

- Да ну тебя! Это должно быть не для специалиста… Типа, для пользователя, и даже не продвинутого.

- Угу, и что? – Юра выруливал на трассу, и сосредоточенно озирался – И что бы сделал непродвинутый?

- Да. А что бы ты сделал?

- Ну, я бы набрал в телефоне.

Ваня кивнул. И набрал. Телефон промолчал. Что было предсказуемо. Юра глянул на него, тот мотнул головой… Через минуту Юра опять включился:

- А если смс-ку послать?

Ваня снова кивнул и набрал… С тем же результатом… Пантомима повторилась: тот - глянул, тот – мотнул. Юра развел руками. Ваня посидел еще… Потом покопался в инете. Сигнал был слабый. Набрал номер, как логин. Посидел над паролем, и наобум набрал то же самое.  И неожиданно куда-то попал. Страница была невзрачная, желтая как сама пустыня, графика латинская, но, кажется, можно было отправить письмо:

- Дя Юр, глянь.

Юра перегнулся через плечо:

- Че это?

- Ну,… можно письмо послать…Тока я не знаю, че посылать.

- А ответ получить можно?

- Эт - вряд ли.

Юра поерзал на своем сиденье. Пару минут помолчал, потом сказал:

- Ну, что, пиши: « Зенит-чемпион»

Ваня ухмыльнулся, написал и уставился на Юру.

- Напиши, так : «Зенит-Чемпион», братишка» -  сосредоточенно глядел на дорогу, скосил глаз на мальчика, потом пожал плечами - Ну, что дальше нужно координаты написать и время.со стольки - до стольки. У нас других вариантов нет.

- А если кто-то другой получит?

- Ну, это-то фигня! я щас тебя научу шифровать, как мы в детстве шифровали – и научил.

 Ваня улыбнулся на такой тупой шифр, но зашифровал. В латинской графике получилось неплохо. Осталось добавить координаты. Это они оставили до места.  Тем более что уже въезжали.

- Ты как стреляешь-то? - спросил Юра.

- Ну, ниче так. Николаич одобряет -  сказал Ваня.

- …Хорошо, тогда бери ствол. И давай по сторонам смотри… – сказал Юра буднично. И у Вани екнуло в сердце. Он вдруг впервые обрадовался, что не один, что с дядькой, вцепился в автомат и превратился в зрение.

Город был убитый нахрен! Просвечивал насквозь бетонными решетками бывших домов.  Улицы превратились в  серые безжизненные ущелья, кое-где заваленные чудовищными камнепадами. Не заваленные - все равно были сильно сужены припаркованными в мирной жизни легковушками, уже позже  раздавленными и покоцанными бетонным крошевом.  Местами над дорогой нависали  целые стены, трепеща на изувеченной арматуре. Признаков жизни не было. Пахло пустыней, порохом и смертью. Этот запах Ваня никогда не слышал. Но узнал сразу. На него нахлынул какой-то парализующий страх.  И он стал бояться выстрелить случайно и не по теме.

- Эх, Ванька, сколько бы я отдал, чтобы тебя здесь не было! – сказал Юра, и Ваня понял, что он не одинок в своих чувствах. И ему полегчало.

- Значит, слушай… И смотри… Вот туда - Ефрат,  лучше всего к нему пробираться оттуда, откуда мы приехали. Если туда не получается, тогда туда – и Юра показал вперед - но тогда придется проехать город насквозь, и потом взять направо,  а это небезопасно… скорее всего. Там  - по Ефрату - ходят катерки, такие криминальные… денег берут, и ограбят за нефиг…  Это на всякий случай,… пожарный… Еще есть вариант объехать,… но надеюсь, что до этого не дойдет. Но карты у меня вот тут…  - и дядька изложил четкую и внятную инструкцию отхода, отчего Ваня собрался и сосредоточился -  Ну, вот… примерно, здесь.
 
И он внезапно  остановил машину. Место ничем не отличалось от остальной разрухи. Ваня не стал задавать вопросов.  Юра вышел, дал знак смотреть в оба, взял второй автомат, огляделся, зашел туда, где прежде, видимо, был вход в дом. В проеме просвечивал лестничный марш, и он по нему поднялся. Через пять минут он вернулся в машину, сделал хитрый маневр, загнал машину в укромное место, и указал Ване на координаты в навигаторе. Они отправили, наконец, записку на странный адрес.
 
Оставалось ждать. Они забрались на второй этаж.  И устроились в одной из квартир. Внутри все было, как при  мирной жизни, если не считать толстенного слоя пыли и отсутствия одной из стен. Не было только воды и электричества. А так было даже постельное белье и одеяла.
 
- Ух ты, диванчик! - счастливо выдохнул Ваня и осекся.

- Ниче-ниче, давай, отдыхай, ждать придется долго… Пару часов спишь, потом меня сменишь. Нужно чтобы до темноты я тоже поспал. А че у тебя в рюкзаках? Хавчик какой-нибудь есть.

- Да, в синем - Ваня растянулся на диване и мгновенно выключился.
 

Они успели оба поспать, понаблюдать за местными, в какой-то момент, ближе к закату, началась движуха:  где-то старики, где-то женщины в черном собирали какие-то трофеи, складывали кто в тачки, кто в  детские коляски, гортанно что-то кричали, и исчезали в лабиринтах развалин.
 
Стемнело.  Ваня клевал носом, и Юра отправил его спать. Сам уселся поудобнее на табуретку, уперся спиной в стену, руками в автомат и уставился в темень. Он даже, кажется, начал дремать, когда вдруг ему почудилось какое-то движение в доме напротив. Он сосредоточился, напряг и расслабил мышцы ног, повел плечами. Нет, показалось… Когда он снова клюнул носом, в доме напротив борзо чиркнули спичкой. Юра встрепенулся, в доме напротив кто-то курил, пряча в сигарету в кулаке. Он еще немного подождал. Он сам так курил. Это мог быть только…

- Покурим, братишка – тихо сказал Юра, чтобы не разбудить пацана.

Рука замерла в воздухе. Огонек исчез.

- Юрец? Ты что ли? – услышал он через улицу знакомый сиплый голос.

- Я, Дамирка.
 
- Пип-пец! Ты как здесь?!

- Давай ко мне. Ты один?

- Один, да. Давай ты.

- Боишься?

- А ты нет?

- Ну, как нет! Конечно, боюсь.
 
- А ты че приехал?

- Ну, давай мы еще на весь город орать будем… Слушай, Дамирка, давай перемирие. На час. Потом разойдемся, если захочешь. И фору еще на час. Обоим.

- До рассвета. Фору – до рассвета.

- Договорились.

 В доме напротив повисла тишина, потом произошло движение. На какое-то мгновение засветился фонарик, одинокая тень почти бесшумно пересекла улицу и через минуту мужчины встретились и обнялись.


*


- Ванечка, может, все-таки объясните, что случилось. На вас лица нет.

- Дорогая Глафира Андреевна! – Ивану никак не удавалось совладать со своим бешенством. Он еще раз вдохнул воздух всей грудью, потом медленно почти незаметно его выпустил – Дорогая Глафира Андреевна…  Лена просила помочь вашим подругам… Что-то узнать, кому-то позвонить, подкинуть снаряжение. Я помог… Хотя не должен был… Это такие контакты, неофициальные… Мягко говоря… Дети – это дело святое… Это я понимаю. Сам отец… В итоге, этот, бл…, засланный казачок… едет совсем не туда, не затем, разводит моего агента на инфу, для его ушей НЕ предназначенную!... Моим именем!... Под раздачу попадаем: я, мой источник, люди, которые ему помогали на месте… Задача не решена! Мальчика все еще нет! Мы ставим под угрозу большую войсковую операцию, жизнь очень ценного агента. А казачок пляшет!

- Ну, может все не так, и мы чего-то не знаем,  Юра – он профессионал, Наташа рассказывала, Вань?

- Нет, ключевое слово – «забрать» - как бы сам с собой продолжал Иван – нормально?! Мы поедем на войну и заберем оттуда солдата!... Это могли придумать только бабы!

- Но он же не солдат, Ваня – робко возразила ЛЛ.

- Да солдат, Лена!! Агент! Ванин отец там работает под прикрытием! Его внедряли три года! Три!!
 
Женщины застыли. Пауза получилась эффектная, театральная, выдержанная.

- Ваня, прости. Никто же не знал.  Юра последний виноват. Если бы хоть кто-то знал. И Ваня бы не поехал. И Наташа бы не нервничала. И Вика. Мы же все хотели помочь.

- Вот потому что бабы! – в сердцах махнул рукой Иван и вернулся в гостиную.

 Глафира с ЛЛ остались на веранде. Глафира закурила еще одну папироску.


Потом они молча вернулись в гостиную, ЛЛ присела рядом с мужем. Глафира, постояла рядом. Потом рассеянно пошла и поставила чайник.
 
- А ты знал, про Ваниного папу? – спросила ЛЛ.

Иван Андреич помолчал. Потом  ответил своим нормальным голосом:

- Не то чтобы знал, но догадывался… Просто так старые солдаты на сладкие восточные сказочки  не ведутся… Я  просто не думал, что поднимется такая зондер-команда!... Да если бы они за парнем поехали, я бы только рад!...
 
- И чем это теперь грозит? И кому?

- Ну, во-первых жизни самого Ваниного папы, хотя она и до того не была в безопасности. За него бы я не волновался. Я и не волновался. Он взрослый человек, сам принял такое решение. Он солдат!
 
- Тогда почему ты так нервничаешь?

- Я боюсь, что он его раскроет.  Если его легенда пойдет прахом, там много чего посыплется. И голов и погонов. И мои источники, и я в том числе... Да и это не главное. Это-то, скорее всего, они разрулят… Меня бесит! как он меня развел! Как, сука, мальчонку. Вот это я больше всего ненавижу!  Тебе подают - христа ради! Денег не берут! Платы не просят! Дают, на халяву. Возьми что дают! Не борзей! Просто хотя бы не сри в ответ! не «спасибо», просто - не сри!  Не хочешь брать – не бери! Не заставляют. Но не борзей! Нет! Еще! Еще! В итоге - руку по локоть! Ненавижу!

- Ваня! Я думаю это не так! – ЛЛ пересела к мужу поближе и обняла его за шею – Юра, конечно не герой, но это на него не похоже.

- Я согласна с Леной – сказала Глафира -  Ваня, не делайте выводов.  Я думаю, этому должно быть какое-то объяснение. Давайте подождем.

- Да нельзя ждать! – опять вскинулся было Иван,  потом  просто встал и прошелся по комнате -  ну,  нам, собственно, ничего больше не остается… Давайте, может, выпьем что ли?


*

- Ну, вот как-то так… - они  курили в бывшей кладовке, чтобы не отсвечивать окурками и фонарем.
 
- Понятно…Да, история… А я думаю, да не может быть! С другой стороны, знаешь, не таких перцев видал, ломались.

- Уходи, Юрец… Я из этой командировки пацанам по квартире привезу. Ну, добавят потом… если не хватит… у меня же парни женились оба, ты в курсе? – белозубо улыбнулся Дамир – а там от меня толку никакого. Впахиваю за три рубля.
 
- Понятно… Просто ты еще не все знаешь. Я сюда, собственно, не за тобой даже ехал. За тобой, наверное, и  не поехал бы. За тобой Ванька поехал.

- Какой Ванька?

- Какой-какой, твой Ванька.

- Да ладно!

- Реально.В той комнате спит.

- Да ладно!

Они выбрались из кладовки и наощупь добрались до комнаты.. Там Юра включил фонарик. И Дамир охнул:

- Пип-пец!... Живой? Здоровый? Покрепчал. Хорош! Мужик, скажи?

- Да, здоров! Я увидал, испугался! – засмеялся Юра.

- Да как его сюда-то занесло?

-  Говорит, за тобой поехал, его шумановцы к себе прибрали. Он уже два месяца здесь.

Они выключили фонарь.

- Охренеть! Братан, его надо вывезти – попросил надтреснутый тенор Дамира.

- Я в курсе – ответил бархатный баритон Юры – но тут такое дело, он сказал, что без тебя не вернется.

- Здрасьте-приехали! – возмутился тенор.

- Сам виноват! Надо работать с личным составом. Оставил деморализованных – отрезал баритон - Ты еще Наташку не слышал!
 
- Да?.. как она там?

- Как-как, истеит, как! Стала шириной с рояль, слушай!

- Да, точно, с рояль! Говорит, это ты маленький! – засмеялся тенор - Еще говорит климакс. А какой климакс к хренам! Жрет, все, что не приколочено, -  и он снова засмеялся - А какая была, да?

- Да! Красивая была девка! Да не, она и щас нечего. Но, правда,  рядом теперь чувствуешь себя каким-то мелким… –  с улыбкой ответил баритон – Ну, ладно, че теперь делать-то будем.  Я так понял, ты остаешься?

- Да, в мою легенду столько народу вложилось.

- А кем ты здесь?

- Подрывником. Больше, конечно, инструктором… Но Пальмиру первый раз я минировал, мои… Думаешь, почему ее так аккуратно потом разминировали? Батька схему рисовал! – тенор заважничал.
 
- Понятно! - улыбнулся баритон.

- А во второй раз нас в другое место кинули. Вот так и получилось… Слушай, мало толковых! Может, и слава богу! Наши толковые. Но суки! Сам бы душил!... Парень у меня там есть, русский, из-под Ростова. Как Ванька – двадцать лет.  Я его выкупил… Я же спец, дорогой спец.  Сказал,  отдайте пацана, не хотите, пойду курдам продамся… – тенор засмеялся, потом помолчал - Его бы вытащить отсюда, а Юр?

- Дами-и-и-ир!
 
- Все молчу… Хоть моего вытащи!

- Если смогу, братишка - баритон засыпал, похоже – а тебя там не хватятся?

- Не должны. Там Колька…Прикроет.

- Это тот - пацан?

- Да.

- Ему дома только тюрьма.

- Знаешь, уж лучше тюрьма… Если со мной что случится, его же - в расход.

- Да?

- Да! Ты видал эту показательную резню?… Это я могу сказать – не стану! А вся эта салажня, они ж - мясо! И те, кого режут, и те, кто режет. Радости только, что сегодня не я внизу. И те и другие - обдолбанные. В нормальном-то состояние такое не сделаешь! Слушай, и все именем Аллаха! Они, значит, роту зарезали, пожрали, пошли молиться! Прикинь! Да и пи…ят они, какие офигенно верующие! чисто ритуалы. Сдается мне,  там самый верующий – я!

Баритон заржал. Тенор подхватил.
 
- Батя! – вдруг включился третий голос, и темноту прорезал свет фонаря.
 
- Тихо ты! Гаси, гаси фонарь!

- Батя!

- Привет, сын.

- Ой, ой, полегче! Задушишь! Маленький, а сильный!"Легкий, но сильный" - засмеялся мальчик

- "Легкий, но сильный", точно... Слышь, Юр, анекдот...

- Пошли давай  в кладовку, - скомандовал баритон, - покурим, да и увидитесь.