День Святого Георгия. роман Глава 11

«…Зато лежишь в густой траве,
И дремлешь под широкой тенью
Чинар иль виноградных лоз,
 Кругом белеются палатки;
Казачьи тощие лошадки
Стоят рядком, повеся нос;
У медных пушек спит прислуга,
Едва дымятся фитили;
Попарно цепь стоит вдали;
 Штыки горят под солнцем юга…»
                М.Ю. Лермонтов.

*


Когда они пришли в столовую, то мгновенно стали звездами номер один!

- Вань, они пялятся…

- Угу.

- Че всегда так?

- Не… Давай ты, ешь по-быстрому.

- А че?
 
- Че-че,… свалим, че?

- А-а-а… так бы и сказал - и Вика поспешила, как могла.

Потом они сбежали. Спрятались. Сначала он ее сводил в душевую. Там ужаснулся!

И пока она мылась, сгонял до аптечки и принес банку «спасателя».

- Вот знаешь, все-таки хорошо с короткими волосами, - сказала она вытирая волосы армейским полотенцем, - че такое?

- Это такая волшебная мазь… повернись-ка - и принялся мазать ссадины и синяки…Они как раз начали проявляться во всей красе.

- Пахнет зачетно!
 
- Да, вообще, зачетная. После нее заживает, как на собаки… Пипец! Бедная ты моя! Ты вообще как жива-то?

- Ой, да Ваня, там болит, осторожнее… Меня этот парень прикрывал, если бы не он, меня бы этот жирный дядька задавил… он ему, слыхал, как руку сломал…

- Че за парень.

- Ой, долго рассказывать, ну, короче, он портье в отеле, где мы остановились. Влюбился, прилип, говорит, поеду тоже. А Юра, ну, дядь Юра,… ну твой дядька, помнишь, который на севере, говорит, пусть едет… Че, Вань?

- Вика, тебя ни на минуту нельзя одну оставить!

- Да, ладно!... Вань, ну че ты? Я вообще не хотела, чтобы он ехал!

- Повернись, ой,… полный пипец. Тут болит?

- Ой, болит, болит!
 
Прежде чем намазать, Ваня поцеловал девочку в крестец, по которому растекался синий-пресиний, просто фиолетовый синяк. Вика повернулась к нему лицом, и он прислонился лицом к ее нежному животику.

- Пообещай мне одну вещь.

- Че?

- Пообещай мне, что больше никогда не будешь меня искать и спасать.

- Вань, ну че ты? Я знаешь, как там жила? Я чуть с ума не сошла. Мы там все чуть с ума не посходили. Мамка твоя. Она весь месяц плачет и плачет... И я… Знаешь, как это - сидеть и ничего не делать.

- Знаю. Понимаю. Но не женское это дело… С вами еще страшнее.
 
 Она  обняла его за шею, раздвинула ноги, уселась на колени… Он обнял ее и крепко прижал к себе…Так они и сидели бы до вечера… Но тут кому-то еще приспичило в душ. В двери застучали.  И они быстро одели девочку и  убежали.
 
Никогда до этого Ваня не задумывался, что на базе совсем нет места для секса. В итоге они выбрались на крышу казармы, быстро трахнулись, и потом уже  долго занимались вдумчивым и медленным сексом под красным небом  вечерней... считай, Африки… на красном армейском одеяле.

 Из алкоголя у них была только вода. Из закуски апельсины. И белый душистый хлеб… Там они и заночевали. А че, никто не кусает… Просто удивительно! И ночью, наконец, стало прохладно настолько, что просто хорошо…

Вика рассказала историю, которую вы уже знаете, Ваня в двух словах изложил свою. Оказалось, что до отца он так и не добрался, служил в одном из подразделений Брамса. У Вики тут же зазвучал в голове мотивчик вальса, который она заиграла в музыкалке, в четвертом классе. Она уже один раз слышала эту фамилию.

Место, где следовало искать отца, он тоже примерно уже знал, но просто так уйти - не было никакой возможности. Его приютили, поставили на довольствие,  обучили всему, он получил оружие и было бы свинством и неблагодарностью просто свалить в туман. У них была договоренность, комбат обещал помочь. Ваня ждал случая и набирался опыта.

- А как ты их нашел?

Все случилось само собой. В самолете разговорился с Николаичем, тот все и устроил. Они даже не заезжали ни в один город. Ни в одно место на побережье. Ваня даже ни разу не искупался в море. Просто не видел в глаза. Они прямым ходом переехали через границу, там их встречала машина. После недолгих переговоров по телефону, мальчику разрешили въезд, и через сутки он уже оказался новобранцем одной там конторы.
 
«Мужики тут вишь, в основном бывалые,… в возрасте, что называется непризывном… Я у них что-то вроде сына полка…»

-  А это хорошо? Или плохо?
 
-  То, что я к ним попал – сто пудов хорошо… Здесь нельзя одному выжить… То, что я выбраться не могу... они, как  нарочно, откладывают  мои дела в долгий ящик…

«хорошо» - подумала Вика про себя.
 
Они рассказали друг другу все, что должны были рассказать… Нет, не все, просто Вика уснула  раньше.

Проснулись они рано. Жара поднималась раньше, чем солнце, пришлось спрятаться. Они пробрались на Ванино место и досыпали уже в казарме.

 Их никто не будил. Николаич сказал – «увольнение» Проснулись чуть ли ни к обеду.  Приперлись к столовой голодные, как волки. И тут Вика, наконец, вспомнила, что нужно было  позвонить! Связи не было…Они пообедали. Потом посетили своего турка, тот спал после операции. Андреич сказал что все будет хорошо. Она еще раз позвонила… Потом забеспокоилась… Примерно через час пришла смс-ка, что абонент в сети.



*


«…Быть может, небеса востока
 Меня с ученьем их Пророка
Невольно сблизили. Притом
И жизнь всечасно кочевая,
Труды, заботы ночь и днем,
Все, размышлению мешая,
Приводит в первобытный вид
Больную душу: сердце спит,
Простора нет воображенью...
 И нет работы голове...»

                М. Ю. Лермонтов.


У Марины неожиданно запищал в сумке телефон. Она встрепенулась,  и уставилась на Юру:

- Юра… смс-ка пришла… - сказала она, глядя на телефон.

- Так возьми трубку.

Марина взяла:

- Говорят, что Вика в сети…

- Так набирай.

И Марина набрала Вику… И Вика взяла трубку на третьем гудке.

- Але? – спросила Марина почти шепетом.

- Алле! Алле, Марина, здрасьте, алле, вы где? Я не могу до вас дозвониться… Что у вас с голосом? Как у вас дела, все в порядке?

- А вы? Вы добрались, Вика? Ты нашла Ваню? Мы так волновались.

- Да я Ваню нашла, да у нас все хорошо, вы-то как?

- А мы, Викуся, в таком страшном месте… Тут город… Просто ни одного целого дома… все разрушено, просто все. И никого… Тишина страшная…  Юра хочет от меня избавиться.

- Да, ладно! – не поверила Вика

- Нет, я про другое… я  ему мешаю… А я бы и рада,- сказала та, и всхлипнула - хотели отправить меня самолетом… А тут все разрушено. Просто ни одного дома целого… И тишина… Вика, я такого никогда не видела, и запах, это что то невыносимое. Я просто в отчаяние!

- Мариночка Ивановна, милая, пожалуйста, не плачьте… Вань,  у них там че-то случилось...  Мариночка, дорогая… я щас Ване расскажу…Тут такие дядьки классные, может, они чего придумают. Хорошо?

- Хорошо… Какие дядьки?... Вика!  Вы где? У вас-то все в порядке?

- Как  там дядь Юра?

Марина отвела трубку от уха и спросила у Юры?

- Тут Вика спрашивает, как там ты? Че сказать?

Юра протянул руку, и та вложила в нее свой телефон:

- Алло, Вика-Викуся, привет.

- Ой, дядь Юрочка, хорошенький мой, как я рада вас слышать!

- Вика, Вика, ты погоди – и он отвел трубку от уха, и улыбался, Вика на том конце продолжала щебетать.

- Так, девочка, послушай меня – сказал он громко. Прям, громко! Вика на том конце притихла – Там Ваня далеко?

- Да нет,  вот тут прям стоит.

- Дай ему трубку… - на том конце поменялись, наконец, частОты.
 
- Алло?
 
- Ванек, ты?

- Привет, дя Юра!

- Ух! Как я рад тебя слышать!.. басок такой у тебя! Мужик совсем, да? Давно не видел тебя

- Да.

- Ты как там?

- Ничего, воюю… - веско сказал Ваня, потом смутился и продолжил, - но больше, конечно на кухне, да на полосе, да муштруют больше… Почти никуда не пускают одного.

- Это правильно, эт я понимаю – одобрительно осклабился Юра - С командирами как-то контачишь? Ты кто там боец?

- Да.
 
- Тогда слушай, боец. До командиров донесешь? Нам нужна эвакуация. У меня здесь есть еще дело… А вот Маришку надо увозить. Сможешь поговорить?

- Да.

- Сделай, Ванек. Должен буду.

- Дя Юр, я понял, щас и поговорю.
 
- А я тебе перезвоню…

- Или я вам, как будет ясность, так сразу и наберу.

- Давай через час. Сейчас… пятнадцать двадцать, в шестнадцать двадцать.

- Так точно!

- Давай - заулыбался Юра в трубку. И выключился.



*


- …Михалыч, эт Николаич… Слушай, у твоего малого тут родствеников - по всему северу рассыпано… ну, как мой…на довольствие у тебя, значт, твой… Про жену ты уже знаешь, так вот там еще тетка с дядькой…Но они аж под ...... заблудились… Чет надо делать…. Как-то бы их оттуда выдернуть, что ли?... Да я понимаю… Давай подумай, должен буду… не вопрос… О кей, дорогой. Двадцать минут… Конечно… Жду.

*

Ваня даже обиделся. Он два месяца ждал… Сначала - случая. Потом, когда будет достаточно подготовлен, потом еще потом, опять потом, куча потом… А стоило только бабам пустить слезу, и сразу все нашлось. И бензин. И машина. И вертушка. И силы, и время, и все!

- Тогда я тоже поеду!

- Ваня, нет!

- Вика, помолчи. Николаич…

- Ваня, а как же я?!

- Вика, я для этого сюда ехал! Я здесь два месяца  е..ашил! чтобы меня вот туда, куда сейчас едут, отпустили… Я заслужил эту экспедицию! Николаич, вы мне слово дали! – угрожающе посмотрел на командира Ваня.

Николаич опасливо скосился на Вику.

- Да нет, вы мне ответьте. Разве вы не мне обещали? Разве у нас не такой был договор?!

- Вань, а вдруг он тебя убьет? – перекричала Вика мужа и схватилась за щеки, так страшно прозвучала то, что она прокричала.

 Ваня переключился на Вику, и Николаич чуток расслабился.

- Пусть убьет!.. А вдруг нет?

- И ты готов рискнуть собой, мной, всем что впереди…

- Вот поэтому я и сбежал, Ви-ика! – крикнул Ваня в сердцах, - И ничего  не сказал! И отец поэтому же!... Я же знал, что ты скажешь!... «А как же я!?» ... А как же я, Вика?!...  У меня отец с катушек слетел!!... Потому что обслуживал чужие понты... всю жизнь!... Давай теперь я буду обслуживать нашу жизнь, твою, мою, беречь твой покой, е...ашить где-нибудь, в какой-нибудь сраной конторе!... лишь бы тебе было хорошо и спокойно!... А я то где?!

 Сегодня я не пойду на футбол, завтра на работу, и за отца воевать я тоже не пойду! Потому что опасно, Вика не одобрит!... Я - мужик! Я пойду, и гляну ему в лицо… Я не брошу этого вахаббитского говнюка!... Пока не увижу!

...Потому что я не верю!... Я не верю, что он так мог измениться!… А сели он так изменился,…то я  и тогда хочу ему в глаза посмотреть! И уже потом я посмотрю в глаза тебе и матери,…  или не посмотрю. Но перед ним у меня такие же обязательства, как перед тобой, и как перед мамкой. А если ты этого не понимешь…

И он выкочил вон, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
Теперь Николаич еще опасливей посмотрел вслед мальчику, и нервно закурил. В это время по рации Михалыч дал добро на вылет.

- Ну, что, жена, беги, спасай родню, - сказал он. И Вика побежала. Ну, конечно, не побежала, а пошла. Просто быстро…


*


- Я поняла, Вань. Прости. Я больше не буду! Езжай. Конечно, езжай. И отец твой тоже поэтому... Я понимаю… Я пытаюсь. Езжай… Раз ты так считаешь… езжай…Я буду ждать. Только,… пожалуйста,… побереги себя! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

 Ваня недоверчиво глянул на жену. Глаза у нее были огромные и сухие. Они обнялись.

- Я сам боюсь - сказал он.


*


В шестнадцать двадцать Ваня позвонил дядь Юре, в шестнадцать сорок они выехали на базу. В семнадцать двадцать, МИ-24 поднялся в воздух.. В девятнадцать ровно вертолет забрал на борт женщину в заранее условленном месте.