Ощущение новизны

  Франческо Лоренци оторвал взгляд от пульта, посмотрел в иллюминатор. Ничего. Всё та же тьма. Горный склон скрывает небо и звёзды. Одностороння связь — это хорошо или плохо? Лучше ли было б ему сейчас?

    — Держись! Мы на подходе. Сейчас вытащим. -

   Да вот он не может им ничего сказать, только слушает. А мог бы и ответить, что аварийная посадка произошла в другом районе планеты. Конечно, поймут, найдут. Когда закончится запас кислорода. Иногда и доли секунды решают вопрос жизни и смерти. А сейчас… Вопрос часов. В самом лучшем случае — минут.

    — Держись! Через пять минут будем. Уже подлетаем к полюсу. -

   Правильно, а Франческо сидит в спасательной капсуле почти у экватора. Разбить бы передатчик. Чтобы точно не включить потом. А ещё — распахнуть люк и вдохнуть ядовитую атмосферу.

    — Вот тебе и самоубийцы! Побег от смерти через смерть, — И Лоренци захохотал во всё горло. Здесь никто не увидит и не услышит, можно не сдерживать чувств. Здесь нет ни морали, ни нравственности. Ни законов. Нету и другого человека — этакой ходячей совести. Но… Теперь, когда ты абсолютно свободен, и даже почти свободен от жизни, что ты можешь? Ничего. Практически ничего. Абсолютная свобода, что стала абсолютным рабством. Будь впереди ещё немного времени — можно было бы заняться чем-нибудь. Писательством, художеством, научными экспериментами. Если и этого нельзя — размышлениями. А чем он, Франческо, сейчас занимается? Надо дышать неглубоко, и не двигаться — меньше кислорода сожжёшь.

    — Держись! Мы почти дошли. Где ты, распротак тебя?! -

   Может, начнут и ругать. В надежде, что ярость и гнев придадут новые силы. Но какое сейчас дело Лоренци до ругани и похвалы? Никакого. Он уже вне этих земных и социальных разметок и сигналов. Близкие? Они уже далеко. Нет, не стали чужыми, ненавидимыми… Он их любит, как и прежде, но… Они очень далеко! Франческо и на себя смотрит издалека, через сотни парсеков, через сотни лет. Жена может поклясться ему в вечной любви, сознаться, что никогда не любила, и дети не его. Может, это ложь, чтобы вызвать к жизни, а может, что и правда, но Лоренци уже давно очень далеко. Давно?! Сколько прошло часов с момента аварийной посадки? По бортовым часам — мало, но ведь давно работают другие. Со своим временем. Отсчитывающие секунды вечности...

    — Куда ж ты делся? Ничего, сейчас найдём! -

   Верно! Вы правы. Но только будет поздно. Уже поздно. Выключать приёмник? Открывать люк? Да нет. Франческо уже не здесь. Он очень далеко и от люка, и от приёмника. Смотрит на себя издалека. И удивляется. Нет, удивление — слово слишком земное. Социальное. Просто ощущение новизны.