У обрыва

       Жизнь искрится тысячами оттенков только в кино. У обычных людей будни окрашены в серый цвет — спокойный, приятный глазу, но довольно скучный. Изредка в однообразной серости мелькают светлые проблески счастья и чёрные полосы горестей и печалей. Если человеку удаётся часто перескакивать с чёрного на белое, он ощущает жизнь во всей её полноте — встречает приключения, интриги, отчаянную борьбу за удачу. Это судьба авантюриста, воина, художника. Она тяжела, а нередко и опасна, но неизменно вызывает зависть тех, кому на долю выпала «серенькая» жизнь.
     Но совсем другое дело — долго идти вдоль чёрной полосы, терпя постоянные поражения и неудачи. В таком положении Лео оказался на рубеже своего тридцатилетия. Казалось, фортуна навсегда отвернулась от него. Сначала несчастье обрушилось на его бизнес, в который Лео вложил все свои деньги и что важнее — свои надежды и душевные силы. Лет с двенадцати он мечтал, что откроет кафе — небольшое, но необыкновенно уютное, с самой вкусной кухней в городе.
      Ещё не имея ни гроша в кармане, он уже знал, как будет выглядеть его кафе. Стены, выложенные серовато-бежевым кирпичом. Плетёные стулья, столики под клетчатыми скатертями. Фотографии старинных автомобилей в тёмных рамках. И, конечно же, итальянская кухня! Лео считал, что она подходит для любых ситуаций — обеденного перерыва на работе и романтического свидания, быстрого перекуса и приятных встреч со старыми друзьями…
      Родители у молодого человека были небогаты, и не могли помочь ему с деньгами для открытия бизнеса. Лео пришлось работать в двух местах, откладывая каждый грош, пока не набралась сумма, достаточная для аренды и покупки оборудования. Он снял помещение в хорошем, многолюдном районе. Обставил кафе именно так, как мечтал в детстве, нанял двух поваров, продумал меню.
      Сначала всё шло просто замечательно. Симпатичный фасад кафе с вывеской «Ti Amo», украшенной смеющимися сердечками, привлекал внимание прохожих. Клерки и секретарши из соседних офисов забегали до работы выпить кофе с горячими булочками и полистать свежие газеты. Таксисты заезжали в обед съесть порцию ризотто. Вечером приходили влюблённые парочки — им нравились ностальгические итальянские шлягеры восьмидесятых годов, звучавшие из музыкального центра.
      Лео уже стал получать неплохую прибыль и продолжал улучшать своё заведение — купил для кафе большой телевизор и экзотические растения в кадках. Его молодая жена Лаура помогала вести бухгалтерию, подкидывала свежие идеи для дизайна, отыскивала в старых кулинарных книгах редкие рецепты. Именно Лаура придумывала интересные штучки, помогавшие привлечь посетителей. Например, в субботние вечера романтические пары получали бесплатный десерт. А в воскресенье был «детский день» — по телевизору показывали мультфильмы, и всем маленьким посетителям дарили воздушные шарики.
      Каждое утро Лео просыпался с предвкушением радости. За завтраком они с Лаурой обсуждали планы на день, а потом спешили на работу. Садясь в машину, Лео включал танцевальную музыку. До самого кафе они с Лаурой подпевали своим любимым песням. Рука Лео то и дело сползала с руля на колено жены.
— Лео! Сумасшедший! — весело вскрикивала Лаура, целуя мужа в щёку.
      Останавливаясь на светофорах, молодые супруги целовались так, что вызывали у других водителей одобрительные и слегка завистливые улыбки.
    Но эта светлая полоска оказалась слишком короткой. Жизнь Лео стремительно скатилась в черноту, из которой, казалось, не было выхода. Всё началось с того, что слева от его кафе открылся китайский ресторан. Многие клиенты переметнулись туда, прельстившись экзотикой и дешевизной. Лео попробовал бороться с конкурентами, снизил цены. Из-за этого пришлось уволить одного из поваров и снизить зарплату официанткам.
    Ещё через месяц справа открылся американский фаст-фуд. Студенты, мамочки с ребятишками и секретарши, словно сговорившись, перекочевали туда. Лео подсчитал, что в кафе теперь приходит от силы семь посетителей за день. Он уволил официанток, и они с Лаурой стали сами обслуживать редких клиентов. Но попытки спасти бизнес были бессмысленны. Лео задолжал поставщикам продуктов, не мог платить за электричество и воду. Дело его жизни разрушалось на глазах.
     Усталый и мрачный, он возвращался домой затемно, считая в уме убытки и пытаясь придумать какой-нибудь выход. Больше не было оживлённых разговоров с женой за завтраком и поцелуев по дороге на работу. Лео почти ничего не ел и часто даже не слышал, как Лаура окликала его.
— Послушай, давай бросим всё это, — сказала она однажды. — Нам надо сделать перерыв. Отдохнуть, найти другую работу. Я могла бы устроиться в магазин одежды, а ты…
— Какой отдых? О чём ты говоришь, Лаура? — вскрикнул Лео. — У меня долги! Я должен поставщикам почти три тысячи евро! Чем мне расплачиваться?
— Давай продадим машину, — предложила Лаура. — И возьмём кредит в банке. У меня есть дом, оставшийся от деда. Он старенький, но зато недалеко от площади Верди. Его можно заложить…
— Я не могу закладывать твоё имущество, Лаура! — мрачно ответил Лео. — Это не по-мужски!
— А сидеть вот так, целыми днями, в тихой истерике — это по-мужски? — рассердилась Лаура. — Из-за этой истории с кафе у меня такое ощущение, что в нашем доме кто-то умер!
— Умерла моя мечта! — с яростью отозвался Лео. — Всё, ради чего я жил, пошло прахом. Неужели ты этого не понимаешь?
— Ах, выходит, ты жил только ради кафе? — крикнула Лаура.
     Она вскочила и убежала в спальню. Лео не пошёл за ней — не было сил сейчас выяснять отношения. Все его эмоции словно вылились из души, как вода из разбитого кувшина. К тому же, телефон тренькнул — пришло очередное напоминание из банка поставщиков о необходимости внести платёж.
    Ещё два дня прошли в мрачной суете. Лео давал объявления в Интернете о продаже оборудования и мебели из кафе, звонил кредиторам, уговаривая продлить сроки уплаты. Домой он приходил как можно позже, чтобы бы не видеть обиженного лица Лауры, не слышать её упрёков.
      На третий вечер он возвращался домой пешком — приходилось экономить на бензине. В глаза ему бросилась машина, стоящая под фонарём, тёмно-красный «Мерседес». И даже не столько машина, сколько парочка, страстно целовавшаяся в нём. Было в них что-то неуловимо знакомое… Лео шагнул ближе, и узнал… свою жену Лауру. Да, это она жарко обнимала темноволосого незнакомца в чёрной рубашке. Её шелковистые волосы спадали мужчине на грудь. Его рука уже стягивала бретельку платья с плеча Лауры…
     Конечно, при виде такого зрелища любой муж поднял бы неимоверный скандал. Были бы крики на всю улицу, драка с соперником, шум и грохот. Но Лео молчал. Обессиленный неудачами, он был окончательно раздавлен предательством жены. Чувствуя жгучую боль в сердце, он замер на месте, словно парализованный. А потом «Мерседес» резко завёлся, и парочка, не размыкая объятий, укатила прочь — наверняка, в  поисках более подходящего места для любовных утех.
     Лео не помнил, как добрался до дома. Он очнулся лишь за собственным кухонным столом, со стаканом вина в руке. Бутылка перед ним была уже наполовину пуста. Где он купил её, когда успел выпить столько? Перед глазами снова возникла жуткая сцена в «Мерседесе». Его жена, его нежно любимая девочка соединяет руки на шее незнакомца в чёрной рубашке…
— О, мадонна, — Лео прижал клаки к глазам, чтобы изгнать мучительное видение.
      Но оно приходило снова и снова, как будто навсегда отпечаталось на сетчатке глаз. Лео снова принялся пить вино, не ощущая его вкуса. В это время щёлкнул замок входной двери. Пришла Лаура. Даже не окликнув мужа, как она делала всегда, приходя домой, молодая женщина прошла в спальню. Лео направился следом за ней, и увидел, что жена, стоя на стуле, снимает чемодан с верхней полки шкафа.
— Куда ты собралась? — хмуро спросил он, хотя уже знал ответ.
      Лаура посмотрела на него сверху усталым и слегка презрительным взглядом.
— Я от тебя ухожу.
Даже сквозь алкогольный дурман Лео ощутил, как в груди разлилась томительная боль.
— К этому… богатенькому парню из «Мерседеса»? — стараясь выглядеть невозмутимым, спросил он. — Я вас видел. Ты до того опустилась, Лаура, что встречаешься с любовниками на улице, по которой ходит твой муж.
— Я опустилась? — возмущённо выкрикнула она. — Ты на себя посмотри! Неудачник! Зануда! С тобой невозможно жить! Сам падаешь в яму, и меня хочешь за собой утащить!
        Лео повернулся к ней спиной и ушёл на кухню. Он стоял у окна и глядел на огни вечернего города, до тех пор, пока входная дверь не хлопнула за Лаурой. Он осознавал, что она, единственный друг и возлюбленная, предала его в самый тяжёлый момент жизни. «За что? Как она могла?» — бессильно шептал Лео.
      С уходом Лауры всё потеряло смысл. Не надо было спешить в кафе, не надо варить утренний кофе для любимой. Даже бриться, и то ни к чему. В груди постоянно стоял жгучий сгусток боли. Лео пытался забыться с помощью пива и вина, но тяжесть не уменьшалась. Днём терзала тоска, ночью — бессонница или кошмарные сны.
      В воображении постоянно возникал образ Лауры в объятиях чужого мужчины. Лео, как наяву, ощущал аромат её кожи, отдающий луговыми травами, слышал её частое дыхание и приглушённые любовные вздохи. Спиртное сначала усиливало мучительные галлюцинации, потом повергало в чёрный сон. Просыпаясь, Лео вновь видел Лауру, её глаза, закрытые от наслаждения, её тонкую руку на шее незнакомца в чёрной рубашке…
   Стоит ли жить дальше в этом аду? Жена, работа, деньги — всё потеряно. Остались только долги, которые нечем платить. Лео не мог думать о будущем без тоски и страха. Он невольно вспоминал о своём дяде, застрелившемся из ружья, и о двоюродном брате, который повесился в тридцать три года. Причины обоих самоубийств были неизвестны. В семье говорили о тайных проигрышах в казино, о смертельных болезнях и даже любовницах-шантажистках. Но всё это были лишь версии. Сейчас Лео казалось, что он понял страшный выбор своих родственников. Они просто устали от жизни.
   И он тоже отчаянно, смертельно устал. Сидя за рулём своей машины, он смотрел на горы, обрамляющие дорогу, и шептал:
— Только мужественные люди могут добровольно уйти из жизни, когда понимают, что она не удалась.
     Он уверенно вёл машину по узкому горному серпантину к берегу моря. В мыслях была только Лаура. Лео представлял её лицо, когда она узнает о случившемся. Конечно, она осознает свою вину, содрогнётся от горького стыда и, скорее всего, заплачет. Ведь она никогда не была бесчувственной. Пусть, пусть живёт с вечным камнем на совести, думал Лео, подгоняя машину к высокой скале у самой кромки моря.
     Он неслучайно приехал в это место. Скалу давно облюбовали для своих тренировок скалолазы. Её северный склон спускался вниз почти вертикально, а южный был настолько пологим, что на него легко въезжали автомобили. Метрах в трёхстах от вершины даже оборудовали парковку. Лео оставил там свой автомобиль, а дальше пошёл пешком. Солнце садилось, и в сумерках было трудно взбираться по скользкой тропинке. Но Лео бесстрашно продвигался вперёд.
— Через пять минут всё закончится, дорогая Лаура, — пробормотал он, горько усмехнувшись.
     Он поднялся на вершину и вдруг увидел в малиновом отблеске заката человеческий силуэт. Кто-то стоял на краю и склонялся вниз, словно измеряя высоту обрыва.
— Раздумываешь, долго ли будешь падать? — неожиданно для самого себя спросил Лео.
      Человек быстро повернулся лицом к Лео. Это была молодая женщина в светлом плаще. Горный ветерок трепал её длинные распущенные волосы.
— Всего пять секунд, — продолжал Лео, — но, говорят, за это время в памяти проносится вся жизнь.
      Он шагнул к женщине и увидел, что глаза у неё в слезах, а лицо испуганное. Она вытянула руку вперёд, словно запрещая Лео приближаться.
— Хорошо, я не буду подходить, — спокойно произнёс он. — Я просто хочу предупредить тебя. Людям нет дела до твоих страданий. Ты думаешь, что заставишь кого-то мучиться чувством вины из-за твоей смерти? Бессмысленно! Ты размозжишь себе голову, будешь лежать на камнях искалеченная и окровавленная. Они похоронят тебя, и через три дня всё забудут. Чего ради убивать себя?
      Голос Лео звучал чётко и убедительно. Женщина быстро отошла от края скалы.
— Почему ты хотела это сделать? — спросил Лео. — Ты лишилась любимой работы, как я? Потеряла все сбережения, как я? Тебя покинул близкий человек, и ты осталась одна в самый трудный момент жизни?
      Он протянул руку, желая взять незнакомку под локоть и увести подальше от пропасти. А она вдруг улыбнулась и быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Не беспокойся! Я не собиралась прыгать оттуда. Просто фотографировала горы и нечаянно уронила телефон. А глаза заслезились от ветра…
     Она говорила по-итальянски с иностранным акцентом. Словенским? Польским? Лео не успел определить. Голос незнакомки звучал так мягко и ласково…
— Знаешь, ты очень милый, — продолжала она. — И очень добрый, это сразу заметно. Но, мне кажется, у тебя стряслась какая-то беда?
     Взгляд её больших карих глаз был настолько проникновенным, что Лео не мог лукавить. Он кивнул и пробормотал:
— Если честно, то я сам приехал сюда, чтобы…
      Женщина приложила палец к губам, прося его остановиться:
— Не надо! Прогони от себя эти страшные мысли. Тебе просто нужен человек, который сможет поддержать в несчастье. Хочешь, я буду этим человеком?
      С этими словами незнакомка взяла Лео за руку и повела его прочь от обрыва.