Паутина

 ДАРАГОЙ КРЕСНЫЙ Я СИГОДНЯ НАЧИЛАСЬ ПЫСАТЬ. БУКВАМИ. ПИШУ ТИБЕ. КАК ТЫ ПАЖИВАИШЬ?
ПАЗДРАВЛЯЮ С НОВЫМ ГОДОМ!
ГУНИЛА
- Дорогая Гунилла,
Я очень рад, что ты научилась писать. Думаю, что раз ты так замечательно умеешь выводить буквы то и читать их тебе будет совсем не сложно. Теперь мы можем переписываться. Давай будем писать друг другу перед каждым новым годом, рассказывать что интересного произошло с нами за год, и обмениваться добрыми пожеланиями. Согласна? За этот год я успел проплыть на плоту по реке полной огромных крокодилов. Они лежали спокойно, как бревна и дышали открытыми ртами, потому что день был очень-очень жаркий. Во рты к ним залетали маленькие разноцветные птички, они таскали застрявшие между крокодильих зубов остатки еды.
После крокодильей реки я уехал в северный город Рейкявик. В этом городе мне ни разу не пришлось зажигать вечером свет потому что с неба не исчезало северное сияние. Это очень красиво, как будто по всему небу разбросали светящиеся зеленые кристаллы. При свете северного сияния вполне можно читать, но все вещи и люди выглядят так, как будто находятся глубоко под водой. Возле моего дома в Рейкявике жил огромный бурый медведь. По вечерам он приходил шарить в мусорном ящике – проверить что вкусного туда положили вкусного. Если еды было мало, то он аккуратно стучал в мою дверь. Я каждый день покупал овсяное печенье – в Рейкьявике оно самое замечательное на свете. Когда медведь стучался ко мне я делился с ним печеньем.
Сейчас я в дороге, еду в удивительный восточный город Петру, обязательно напишу тебе обо всем что там увижу.
Хорошего тебе года, дорогая крестница, желаю расти большой и получить на Новый Год и на день рожденья множество подарков.
P.S. Купил специально для тебя открытку. Надеюсь понравится.
Твой крестный.
Писать крестному было не легко. Верней, Гунниле вообще трудно давалось писание писем, хотя время от времени какой-то узел в ней развязывался и слова начинали выстраиваться легко и непринужденно. Но писала она каждый декабрь, не пропуская. Рассказ о том, что произошло за год и довольно абстрактные добрые пожелания в конце. Крестный тоже писал всегда. «Дорогая Гунилла, пишу тебе из охотничьей избушки в тайге/ из бедуинского шатра/ с небольшой фазенды, недалеко от Бразильского города Сальвадор да Баия...» Всегда необычный рассказ (Гунилла не верила, но все равно интересно, как будто получаешь письмо от барона Мюнхгаузена), яркая открытка и, если Гунилла в своем письме решала поделитья какими-нибудь своими проблемами, то парочка вполне дельных, но потерявших за год актуальность соображений.
Тридцать лет. Тридцать писем, начиная с самого первого.
В этом году письмо Гуниллы должно было быть таким:
- Дорогой крестный,
Прошедший год загнал меня в глубокую задницу, в отвратительный унылый городишко. Меня вышвырнуло сюда как обломок после крушения большой и чистой любви.. Прости, подробности рассказывать не хочется. Я работаю здесь на отвратительной унылой работе, живу в отвратительной унылой квартире размером с мышеловку, сил что-то менять сейчас совсем нет. Подруги и родственники смотрят на меня нежно, как кошки на сметану и с наслаждением тянут «мы же тебе говорили». Ты, крестный, единственный кто пока не говорил мне эту фразу. Ты упоминал в письмах, что бываешь в здешних местах. Может быть мы могли бы встретиться. Очень хочется увидеть хоть одно человеческое лицо. Впрочем, если предпочтешь не встречатся я пойму. Желаю тебе всего наилучшего в новом году. Твои последние письмо и открытка были заечательными.
Твоя Гунилла.
Впрочем ничего подобного Гунилла не написала. Внутренний цензор выдал стандартный причесаный текст, в котором вскользь упоминалось что «уходящий год был непростым» и «сейчас я живу в городе, о котором много читала в твоих письмах».
- Дорогая Гунилла,
Что бы не загнало тебя в мой городишко, я чертовски хочу увидеть твою мордаху живьем. Больше ничего пока не пишу, поговорим при встрече. Как насчет вечера среды? В конверте визитка с моим телефоном и прочими координатами.
Твой крестный.
Вечер среды выдался ветренным и промозглым. Гунилла вошла в паб «Единорог и Лев». Заозиралась в полутьме. Крестного она не помнила. В памяти всплывали фразы из писем и какие-то совсем-совсем давние подарки: огромная трехярусная коробка с акварельными красками, кукла-индеец в ярких бусах.. Ни лица, ни фигуры.. Смутно, тенью – руки, сворачивающие то ли куклу из носового платка, то-ли лягушку-попрыгушку из бумаги..
От барной стойки навстречу Гунилле поднялся дряхлый старик. О, господи.. Читая о горах, морях, медведях она представляла человека в расцвете лет... или, по крайней мере, моложавого. А здесь.. какие моря и горы, ему бы не помереть посреди паба.. Руки дрожат, голова дергается, один глаз – красный и слезящийся неприятно бегает, второй - видимо искуственный, неподвижен и косит в сторону. Бороденка жидкая, беленькая. Остатки волос на голове собраны в косичку толщиной с мышиный хвостик. Одежда – видавший виды костюм цвета сливочного мороженого, жуть как не подходящий к сезону.. Поцеловать крестного Гунилла не смогла, ограничилась каким-то неопределенным приветственым хмыканьем.
Старикан ухмыльнулся.
- Давай-ка по рюмочке местного ликера, крестница, и пойдем прогуляться. Давненько не показывал никому город. Погоди, не сбегай сразу. Сбежать сможешь и после ликера..
Пошло все к чертовой матери! Вечерок будет омерзительным, но хоть не тоскливо-серым, как череда предидущих. Прогулочка под ледяным ветром? А, пусть! Надолго старпера не хватит. Гунилла понюхала ликер, лизнула и опрокинула в себя залпом, как лекарство.
Крестный неспешно допил свою рюмку, махнул барристе.
- Два ликера запиши на мой счет. И погоду подправь, не жадничай. Еще чуток. Пошли, дорогая. Разомнем ноги.
Погода заметно улучшилась. Ветер утих, потеплело. Снег – полчаса назад острый у кусучий стал тихим и мягким, вокруг фонарей, в кронах деревьев засветились маленькие приглушенные радуги.
- Знаешь , крестница, что самое главное в городе?
- Что?
- Паутина. Если не нравится слово - найди другое, не важно как назвать. Капилляры, связи, игра теней.. каналы в другое измерение.. сказочная подкладка соединяющая город с прочим миром. Если ты ее видишь - в городе можно жить, если нет - он будет набором пустых коробок, смесью тюрьмы и свалки. Есть люди которые отлично живут и без этой подкладки, но мы не из них. Есть города, в которых игру теней видишь сразу, с первой прогулки. Есть те, что прячут ее годами. Есть места, где в одиночку вообще не справится.. Пойдем, посмотрим, что у нас здесь .
Они двинулись вперед. Перешли дорогу, обошли лужу, спустились по какой-то лестнице.. Вышли на улицу застроенную довольно обшарпанными зданиями стиля баухаус.
Крестный остановился, оглянулся по сторонам.
- Надо бы свернуть отсюда.. мне немного не по себе становится от этих зданий.
- Не нравится стиль?
- Не в том дело. Рассказать историю здешнего архитектора? Я вижу здесь ее. Басим аль Бади. Чертовски талантливый был парень, да что там, гениальный. Родился в 19 веке, в Бухаре. Мальчишкой изучил город как свои пять пальцев, в 17 лет отправился путешествовать, протопал Индию, Китай, Японию, Ближний Восток. Зарисовывал, записывал, изучал строительные секреты.. Мечтал создать новую архитектуру, постоянно придумывал какие-то новые соединения, арки, декор. Говорят в Китае он настолько овладел искусством осознанного сновидения, что каждое утро, проснувшись полтора часа посвящал разбору и зарисовке приснившихся деталей. Ни о чем, кроме архитектуры он сны не смотрел. В конце концов парень решил что пора переходить от задумок к практике, явился к султану Омана и предложил тому построить самую прекрасную мечеть на Ближнем Востоке. За бесплатно, считай. За еду, кров и рекламу в случае успеха. И знаешь, построил. Всего за пять лет. Мечеть в Ибре не имела себе равных.. По слухам молодой Гауди увидел несколько дагерротипов этой мечети и сдвинулся крышей.. Всю жизнь он мечтал создать нечто подобное, иногда почти приближался.. Но только почти.. Ну так вот. Султан Омана когда увидел новую мечеть упал в обморок, потом семь дней провел в посте и молитвах, а потом, помолившись, велел ослепить архитектора. За что объяснил невразумительно - мол, красота здания чрезмерна, строить еще что-то подобное означает гневить аллаха. Наследник султана потом и здание с землей сравнял.. А архитектора, ослепив, по обычаю отпустили на все четыре стороны. Он без глаз и без зарисовок добрался в Европу, выучил немецкий и французский и занялся баухаусом, такие чертежи он мог и вслепую делать. Он здесь в городе до глубокой старости дожил. Уважаемый был человек, состоятельный, семья, куча детей... Только мне все кажется - получи он свое зрение назад - не баухаусом бы занимался.. Пойдем скорей, тут другой интересный дом есть, покажу.
Видишь это освещенное окно? Там живет заклинатель демонов из северного Марокко. Настоящий заклинатель демонов в шестнадцатом поколении. У него специализация, он делает заколдованные миски. Если у кого-то есть заветное желание которое никак не сбывается, или страх с которым не справиться или подозрение что соседка сглазила – идут к нему, прихватив керамическую миску. Самую простую, дешевую, главное чтоб внутри никаких узоров не было. Приходит клиент, заклинатель отводит его в темную комнату и ставит перед особой свечой, смотрит на тень, диагностирует каким именно демононом клиент заразился. Потом берет миску и особыми чернилами пишет на ней заклинание против демона. Это целая наука, какие заклинания и какие чернила против какого демона работают, как потом с миской поступать.. Болтают, что он не только изгонять, но и насылать демонов мисочками умеет.. Я думаю – может и умеет, но делает редко, зачем ему? Кроме того у него еще занятие серьезное есть – он анархист, довольно крупный теоретик, пишет статьи о мозаичной экономике и, вроде, книгу о Кропоткине задумал. На арабском. О, посмотри, напротив его дома как раз посудную лавочку открыли. «Свободная керамическая артель». Тоже анархисты, наверное.
А вот посмотри, видишь французскую кондитерскую? Зайдем сюда как-нибудь днем, эклеры здесь потрясающие. А держит ее еще более потрясающая тетка – старая Марго, Маргарита. Ты знаешь, есть разные версии гибели ордена Тамплиеров.. На самом деле у Великого Магистра Жака де Моле и Филипа Красивого было два камня преткновения - Чаша Грааля и женщина. С Граалем все просто. По легенде, любая жидкость попав в чашу превращается в эликсир бессмертия, а любое твердое или сыпучее вещество – в золото. Филип хотел и элексира и золота, вот и пытался вытрясти Грааль из тамплиеров. Что до женщины... Марго и сейчас, в свои 750 красива, а уж в молодости.. Великий Магистр увидел её случайно, она помогала отцу в кондитерской, несла блюдо со сладостями.. Ей было 16, магистру храмовников 60, она пекла отличные пирожные, он пытался организовать провальный крестовый поход, она была вся как свежеиспеченная булочка, ему орденский устав запрещал прикасаться к женщине.. Через 9 месяцев у них был сын. В хрониках пишут, что Жак де Моле был арестован в Темпле - резиденции храмовников под Парижем. Ха! Знаешь с каким количеством тайников и запасных выходов строились резиденции храмовников? Его бы не только не арестовали, его бы просто не нашли, но захотел еще раз, перед бегством, увидеть свою Маргариту. Взяли на пороге кондитерской.
Марго обивала пороги, просила принять ее свидетельства в пользу магистра, просила свидания. Во время какого-то торжественного шествия она ухитрилась протиснуться к самому королю.. Волнение и слезы только подчеркнули ее красоту. Король Филипп тоже не зря носил кличку "красивый". Они с Маргаритой были как две половинки целого и внешне и по характеру, их потянуло друг к другу с первого взгляда. Но Марго и Магистра не забывала, все 6 лет, что длился процесс пыталась как могла облегчить его участь. А Филипп ревновал, думал что окажись де Моле на свободе Марго уйдет к нему не оглядываясь.
Филипп IV все свое царствование играл в кошки-мышки с церковниками. Раз за разом, по шагу, по куску, он отвоевывал у церкви деньги из своей казны и власть в своей стране. Что святые отцы кусаются король знал, меры безопасности принимал, но страха – нет, не было. Раньше не было. Расправляясь с храмовниками, король почувстовал, что делает что-то не то.. Перейдена какая-то грань и дело добром не кончится. Филипп не представлял что могут сделать побежденные, ограбленные рыцари, но что беда совсем рядом - чувствовал всей царственной задницей. За две недели до последнего суда над Великим Магистром он приказал Маргарите уехать. Марго, к его удивлению, согласилась сразу. На следующий день крепкая карета с немым кучером увезла из Франции Марго, ее сына от Жака де Моле и сына от Филиппа Красивого, которому предстояло родится только через восемь месяцев – накануне гибели короля.
Сын Великого Магистра взял с собой любимую игрушку, единственный подарок отца – рыцаря на коне, в полном вооружении, с крестом тамплиера на щите. Маргарита задумалась – не стоит ли, безопасности ради, убрать этот щит.. Когда ребенок уснул взяла игрушку, подергала.. Щит раскрылся как медальон. Внутрь был вложен небольшой кусочек пергамента с миниатюрной, искусно нарисовнаной картой, с пояснениями на арамейском, а в конце – надписью на латыни «так обретешь Святую Чашу». Нашла ли Марго Грааль – кто ж ее знает, только выглядит она в свои годы отлично и парням ее больше двадати пяти лет не дашь.
Пойдем дальше, покажу пруд где живут два дракона. Они зимой не часто показываются, теплолюбивые, но может как раз повезет.
Домой Гунилла вернулась под конец ночи. Чмокнула крестного в щеку возле подьезда, мимоходом удивилась как могла принять его за старика. Крепкий же дядька, в отличной форме и вообще ему лет не так много. Глаза совсем слипались, но прежде чем нырнуть под одеяло Гунилла выглянула в окно, помахала рукой городу, - «спокойной ночи» и заснула улыбаясь.
Крестный возвращался домой в некотором раздрае. С одной стороны - неловкость человека раскрывшегося полностью, до ядра, и теперь пытающегося нашарить и кое-как натянуть защитную оболочку. Он не был уверен, что не напугал и не оттолкнул крестницу. С другой стороны - хорошо ведь получилось. Давно пора было что-то сделать с этим городом.
Улицы были пусты так, как бывает только под утро. В городском сквере два маленьких синих дракона вылезли из пруда и грелись на трубе ТЭЦ. Серебристый призрак вооруженный долотом, самозабвенно вырубал на стене здания стиля баухаус головокружительные арабески. Вокруг призрака весело летали два глазных яблока.
Крестный поднялся к себе в квартиру, запер дверь, остановился посреди комнаты. Кажется - да, сегодня получится. Ну, вперед!
Тело крестного закрутилось, сжалось, пальто, трость и костюм цвета сливок упали на пол. Небольшой серый паук шустро вскарабкался по стене и пристроился над окном на карнизе,
Восемь глаз с интересом уставились на город, на видимые только паучьему взгляду редкие, неаккуратные нитки сказочной подкладки которые так забавно связать в разноцветную сеть.