Однажды вернуться глава четвертая часть вторая

"Так что же делать? ~ Глейзерман вновь и вновь перемывал в уставшем  мозгу этот назойливый вопрос ~ может, все~таки в Нетанию?"
Едва подумал об этом, как перед глазами отчетливо возник знакомый салон, в углу на тумбочке телевизор с DVD, рядом, почти у самого агрегата ~
диван с неразобранной постелью. На нем~то он и лежал целыми днями после выхода из больницы, изучая паутину и трещинки на потолке. За окном галдела и сигналила оживленная улица, но все это будто резало по живому. Мыслимо ли это, ходить на работу, заниматься делами, предаваться веселью, когда здесь же, под боком, у людей рухнула жизнь, когда тысячи в мгновение ока лишились всего? И не от пожара или наводнения, свои же, недавние защитнички вышвырнули их почти на улицу, не пожалев ни плачущих женшин, ни перепуганных детей. И
где ~ в выстраданном кровью еврейском государстве!
Небо, увы, не упало на землю и Иордан не потек вспять. Жизнь продолжалась, люди по~прежнему озабоченно сновали по тротуарам, улицы половодьем захлестывали железные реки. Глейзерман из дома выходил крайне редко, ел по чуть-чуть, потеряв интерес ко всему, даже к телевизору. Стас всячески пытался расшевелить отца, в шабат едва ли не силой тащил его в гости к Давиду, но безуспешно. Семен Исаакович оставался
безучастен ко всему, подобно Каю, замороженному Снежной королевой.
Оживал Глейзерман лишь в редкие приезды Михасевича. Андрей, а, вернее, Аарон часами просиживал у его изголовья, рассказывая о жене, сыновьях, работе и ~ ни слова о Гиват~ха~Хамиша, об этом просто не поворачивался язык. Сам он после выселения бросил якорь в Гиборей~Шомрон, сменив просторный дом на тесный караван, работал, как прежде, инсталлятором, дети учились в Иерусалиме, домой приезжали только на шабат. Рита и Григорий осели где~
то возле Афулы, почти никуда не выезжали ~ здоровье расклеилось напрочь. Впрочем, кто такое выдержит?
На приглашения Андрея приехать в гости Семен Исаакович лишь молчал и качал головой. Не было ни сил, ни желания смотреть на покинутый дом снизу, к тому же, не имея ни малейшей возможности добраться до него. Лежа на диване, он мысленно путешествовал по чистым зеленым улицам, задерживался у детской площадки, любуясь играющей детворой. Эх, и где же они теперь эти ребятишки, в какие гостиницы или каравиллы их запихнули с родителями? А главное, в добром ли они здравии? Стас как~то при нем говорил Давиду, ссылаясь на Интернет, что у маленьких выселенцев ко всем бедам прибавился энурез. Взрослым тоже пришлось не лучше, все до поры, до времени скрытые болячки, как от толчка, вырвались наружу. Собственный пример чего стоит...
Глейзерман заворочался с боку на бок, насколько позволяли выступающие стены грота. Боль вроде утихла, за таблетками в карман лезть не нужно. Уже за одиннадцать перевалило, меньше часа и... Обратной дороги нет. Только туда, вперед, вверх, домой...Туда, на самую вершину...

       ***
А жизнь в Гиват~ха~Хамиша не останавливалась, нервными рывками шла вперед. Прошли выборы, отмеченные вроде бы обнадеживающим словом "мир", некогда заклятый враг Израиля тряс руку новоиспеченному премьеру, клятвенно обещая жить в согласии и любви с ненавистным прежде еврейским народом. Территории именовались отныне по~другому, гораздо длиннее и зловеще: Палестинская автономия, по замусоренным улицам Газы маршировали обмотанные куфиями* боевики, хищно потрясая наставленными "калашами". И все это под аккомпанемент неизменного "шалом", заигранной пластинкой звучавшего на каждом шагу со страниц газет, по радио и с телеэкранов. Погодите, мол, первый шаг сделан, доведем до окончательного урегулирования, вот и все, вот вам и долгожданный мир.
Дела шли, как будто бы по плану,да только вот беда ~ обещанным миром почему~то даже и не пахло, скорее, наоборот. В Рамалле убили жителя Офры приехавшего за покупками, засвистели пули в Хевроне, в Иерусалиме и Тель~Авиве все чаще и чаще взлетали на воздух автобусы. Правительство же реагировало более, чем странно ~ и пальцем не шевелило против, зато все убитые отправлялись в мир иной под венцом "жертв мира".
А кровь лилась и лилась, совершенно безнаказанно, словно так и полагалось.

     (продолжение следует)
* куфия ~ арабская головная накидка.