Заграничная байка!

(перевод не является юридически точным)

История эта началась давно, минуло уже много-много лет. Оглядываясь вокруг, вспоминая прошедшие события, понимаешь, в каком абсурде мы живём, а тем более живёт, работает, несёт тяжкое бремя пороков общества дорогая и в то же время дешёвая милиция нашей с вами родины. Милицию всегда пытаются помыть, умыть. Помыть не очень получается. Периодически нашим милиционерам руководители страны и органов внутренних дел напоминают о чистоте и заставляют мыть руки. Посылают больших и малых начальников рассматривать те самые руки у менее важных начальников и простых милиционеров.
 О, эта благородная забота о здоровье! Бесконечные операции «чистые руки»! И эта бесконечность наводит на мысли, что руки у непослушного дитя всё равно постоянно грязные. Помыть не получается, а вот, умыть!.. Умывать нас с вами научились отменно. Умыли и милицию, и армию, и чекистов, и народ умыли, причём, начисто.
 Кстати, в процессе очередного мытья рук, случилась некая оказия, о которой вам сейчас и поведаю.
Один славный начальник собрал у себя сотоварищей, честных, порядочных, наиумнейших и порешили они, в очередной раз, позаботиться о здоровье грязной на руки…, ну, сами знаете, о чём. Вышли на улицу, посмотрели по сторонам, повели грозными очами: «Ну, где этот немытый?!»
 А, по улице народ толпами ходит, радуется, умытый такой народ! Суды-пересуды ведёт, где, кого и, как умыли, где лучше умывают, где хуже, где с уважением, где без уважения, где подарки дарят за умывание, а, где умоют и пинка под зад, мол, умыли тебя и ступай, радуйся… Вот, и радуется народ!
 На свою беду, среди умытого народа, брёл, не менее умытый, но с грязными руками, милиционер. И было ему очень стыдно, что отличается он от остальных, руки, аж, по локоть грязные, куда вляпался сам не знает, пьяный, наверное, был, от того и не помнит. Осознавая свою ярко грязную индивидуальность, по части рук, он обращался, периодически, к гражданам дать ему хотя бы что-нибудь… отмыть… руки… Кто-то откликался на просьбы, лез в карман и подавал кусочек мыльца, кто хозяйственного, а, кто и душистого, а, кто из кармана барского кафтана порошочку с отбеливающим эффектом отсыплет. Но, чаще попадались жадноватые, особенно из тех, кто в кафтанах. Мол, куда ты лезешь, не видишь, что ли - умытым не подаём! А, что руки грязные, так сам виноват, чисто жить не умеешь!
 Вот, в такой момент и предстал он перед грозными очами одного славного начальника с сотоварищами, наичестнейшими, порядочными, наиумнейшими. 
 
Хотите узнать больше? Переверните страницу!

 Стали они его журить за грязные руки, кармашки выворачивают, мыльце, порошочек вытряхивают, да приговаривают: «Что же ты, заморыш, делаешь, кем же ты нас перед добропорядочными гражданами выставляешь, иль не умывали мы тебя, иль руки твои не чистили? И давай натирать от ладоней до локтей, а особо усердные и повыше тёрли…
 Теранул в очередной раз славный начальник ладони милиционера и, вдруг, побледнел… на ладонях шерсть проступает (а, на чьих?.. сами додумывайте)… Взвизгнул он от неприятности такой, отскочил в сторону, пальцем в кого-то тычет, в глазах страх застыл, губы тихо шепчут, непроизвольно так: «Оборотень… оборотень… оборотень…» - подскакивали и сотоварищи, глаза вытаращили, друг на друга смотрят, кто из них оборотень? Началась тут паника, недоверие проявилось к ближнему своему, руки, уши рассматривают, животного проявление ищут, оскал звериный в каждом лице мерещится… Прошло не мало времени пока смекнули, не на них пальцем указывал славный начальник, а на милиционера, только тогда отлегло от сердца и страх покинул их очи…
 Приободрились. Заважничали, пупы и щёки надули, губы выпятили: «Что ж, ты, братец, мало того, что руки грязные, так ещё и оборотень будешь? А, еже ли, повнимательнее посмотреть, да глубже покопаться, так и упырь тебе в родственных связях приходится?»
 Заверещали, защебетали, один другого искуснее чирикает, задом собрата отпихивает, грудь вперёд выпячивает, да на славного начальника украдкой поглядывает, как я, мол, мента-перевёртыша по загривку, по загривку и не боюсь совсем! Подхватили бедолагу, подняли над головами, народу показывают, вот мы какие сильные, смелые и за чистоту в государстве боремся. Разве. Что ни бегом несут его, роняют, волокут, по лужам и нечистотам протаскивают, стены и заборы им обтирают, да попутно пинками осыпают. Притащили его на главную площадь, клетку железную сладили, пихают в неё, злорадствуют: «Вот тебе нечисть поганая! Вот тебе, тварь подколодная! Вот тебе… (непереводимая игра слов и жестов)!»
 Народ же, видя, раз такая музыка пошла, возрадовался и тоже начал злорадствовать и глумиться, подхихикивать, исподтишка пощипывать, да подёргивать. Да в спину поплёвывать. Особо же отважные и в лицо норовили приметить. Плюнут между прутьев и гоголем, и гоголем вокруг клетки. Ах, удалец я какой, ах, молодец, ах, не боюсь оборотня, упыря бессовестного.
 К площади же той, на которой «мента» в клетушке ко всеобщему обозрению и придаче позору стойкому поместили, усадьба… нет, пожалуй, усадьба, не усадьба, дом, не дом, избушка, не избушка… такая… с заборчиком примыкала… По углам башенки невзрачные. Некоторые из них с воротцами, так, ничего стоящего, достойного какого-либо внимания нашего, ну, народного то есть. И вот в этом самом месте житие своё справлял святостью помазанный и «избранный» (как полагал народ) отшельник. Со Всевышнем на Небесах в дружках ходит и пользуется благосклонностью немалой, и прощаются ему шалости невинные. А нагрешит еже ли, так позовёт его Всевышний (прошу не путать с «призовёт»), пожурит, на путь истинный наставит, образок свой ему подставит, проси прощения – озорник!
 Отшельник и рад, целует образок, а то и несколько сразу, слюни, слёзы по щекам размазывает (с прищуром хитрым), грешки невинные замаливает, чем несказанно веселит Всевышнего: "Ну, полноте тебе, Владимир Владимирович (так звали отшельника, вот, только ударение в слоге «мир», дабы не подумали чего лишнего). Ох, и повеселил ты меня, позабавил, ну полноте, полноте, ступай с Бо... нет, пожалуй, я останусь, а ты ступай, ступай, и не балуй больше, а то уж лишку хватил, лишку..."
 Вот так, безгрешный, вышел на площадь ВладимИр ВладимИрович Путь народу своему непокаянному указывать, слово Божие донести про десять заповедей и всякое разное другое, что клялся строго настрого выполнять в личной беседе с Дедушкой Небесным.
 С намерениями, помыслами чистыми идёт, руки к небу воздел: «Что же, ты, народ мой непокаянный и начальники славные делаете, за что над бедолагой глумитесь? Ведь, не по злобе какой, а от бытия срамного буде он грязью мазаный и шерстью поросший. Кормити его надобно, поити его надобно, да жалети… И воздастся Вам по заслугам Вашим!»
 Не успев договорить речи жалостной, вдруг споткнулся он о камешек малый и в жижу навозную угодил со всего маху. Полетели брызги во все стороны… Не было человека на площади, на которого не упала бы хоть одна капля навозная. Однако основная масса на клетку обрушилась. Мечется в ней «мент», да деться ему некуда, вправо, влево тычется, тесна клетушка, не увернуться от жижи навозной, так и накрыло с головы до пят. Все отряхиваются, оттираются, друг на друга поглядывают, пальцами тычут, кто гаже выглядит.
 Поднялся отшельник, посмотрел на себя и чувствует, что по всему виду переднему непотребность с гадким запахом проявляется. Раздосадовался. Неладно получилось, не по хорошему. А народ то, в это время, в себя приходить стал и вопросами озадачиваться, не то вина, что грязные, а то вина –кто это сделал? Ропот пошёл. На святого косятся.
 «Вот те раз!» - подумал отшельник,- «Мелкий камешек, а через него вся святость и уважение силу теряют.» Вспомнил, как хорошо он жил до этого, как приходили к нему люди за советом разумным, что по чём и как жить, дары разные несли, кто яичко, кто хлебушка насущного, а, где и сам незаметно в кармашек залезешь, да и заприметишь чего в прибыль свою…  Хорошо жилось! Здесь же, дёрнул чёрт жалости на свет проявиться и сразу мордой в грязь! Наука!
  И друг осенила его мысль: «Репутация то моя спереди, конечно, подмочена, точнее даже – изгажена… но зад то чистый!» Вот и повернулся он к народу задом, к своему же жилищу передом. Воздел руки к небу и опять про какие-то заповеди бормочет о любви к ближнему своему…
 Народ же распаляется, толкается, виноватого ищет: «Ты нас грязью облил?!»
«Да, как же я мог?! Вы же видите мой зад! Чистый, как слеза младенца!»
 Подивился народ… и впрямь чистый… зад… Стало быть не мог отшельник народ грязью облить: «Тогда, кто же злую шутку сыграл с нами?»
 «Да, тот, кто грязнее нас всех! Он тела наши и души поганит!»
Стал народ вспоминать, по какому поводу на площади собрался и, что до этого он был умытый, причём, начисто умытый, тёмного пятнышка не найдёшь, а теперь к умытости этой грязь кто-то подмешал. Прав отшельник – чистого пачкает тот, кто грязнее! А грязнее всех «мент»!.. Он виноват, что все в грязи, хоть отделён он от народа клеткой  и запёкся на нём навоз от тепла телесного и солнца палящего толстой коркой, что не отколупнёшь. Но, народ у нас верующий… вот, и верит всему, что сказано «избранными». На то они и «избранные», чтобы им верить, а не своим глазам.
 Давно  это было, минуло много-много лет…   

2004 год.