Разговор с Весенним дождиком

                Твоя улыбка, нарисованная лучами Солнца,
                Таинственно заворожила весь город,
                Охваченный унынием.
                И вся-вся серость,
                Вся непокорная скука внезапного дождя
                Капризно удалилась
                За раскисший силуэт аллеи.
                Ирония, а за ней и свежие мазки
                Праздничности заполнили всю композицию.


        Но сначала эту композицию рьяно принялся составлять внезапный весенний дождик. Из-за скученных крыш городских построек он вытягивал за водяные нити огромную ультрамариновую тучу и безжалостно заливал всю улицу Гончарова серой акварелью. И это его право. Он был единственным художником в этом пространстве: от строгого здания банка до крутого спуска к Волге размашисто и смело дождь собирал дробные пятна домов, витрин, рекламных щитов центральной улицы в единый фон, чтобы написать на нем сочными живыми мазками чудесную фигуру. Юную и смелую. Целомудренную и озорную.

         Она бежала навстречу, уже вся промокшая, но все в ней: теплый живой взгляд, черты изящного лица, вылепленного будто самим Роденом, длинные кисти мокрых пшеничных волос, уверенные движения молодого тела - все подчеркивало восхитительный замысел маэстро: встречу с чудесным созданием под музыку весеннего пробуждения города, под волшебные звуки Паганини. И я чуть-чуть не прошел мимо, в суетность и пустынность дня.

        – Разрешите пригласить вас под свой зонтик! - почти крикнул я. Она приостановилась, удивленно взглянула сначала на мой черный, раскрытый над головой зонт, блестевший никелированными спицами изнутри. Некоторая оторопь выказалась в ее лице. Будто не зонт я держал в руке, а огромный букет экзотических цветов. Я и сам в это мгновение почувствовал нелепость своей позы: храбро вытянутая к незнакомке рука с этим букетом-зонтиком.

       – Какой вы смешной! Я вовсе не боюсь дождя, - она весело рассмеялась, так просто подошла ко мне, без малого намека   на   кокетство,   и   что-то говорила по поводу моей храбрости. Но внезапное душевное смятение полностью лишило меня способности воспринимать в эти секунды звуки. Ее еще не успокоенное дыхание было так близко, незнакомые глаза втягивали всю написанную  дождем композицию в  свой потаенный мир. Кто она? На какую загадочную планету я рискнул высадиться?
Средоточие всей вселенской тайны, непокорное великолепие чувственного мира скрывали эти невыразимые формы женского лица. Это трепетное движение век. Губ. Эти тончайшие, позолоченные нити-лучики, опушившие бархат чуточку загорелой кожи. Единственно стройная мысль, павшая в сознание в этот миг, была старая поговорка: «Любовь и умника в дураки ставит». Закоулочная память у человека. Внезапно выскочат мысли, непонятно где прятавшиеся, и умчатся прочь, как эти мокрые автомобили.

      – Вы все же смешной! Не хотите со мной разговаривать? Хорошо. Будем говорить с дождем. Он будет и нашим посредником, и переводчиком. – Внезапное наваждение ушло, и я услышал ее прелестный веселый голос. Шум стихии. Шум города.

      – На лужах большие пузыри. Дождь будет идти долго, - сказал я, переведя взгляд на асфальт, по которому бурные потоки воды разгонисто спешили поскорее стечь в сторону косогора.

      – Дождик, зачем вы остановили меня?.. - Свежесть весны влилась в сердце. Она внимательно рассматривала мои глаза.

      – Вы очаровали меня своей непосредственностью и изяществом.

      – Как же вы все это увидели со своей поднебесной высоты,
господин дождь?
   
      – Однажды вы летали в облаках, и мне удалось вас рассмотреть.

     – Что же вы делаете здесь, дождик, на этой улице? - она с любопытством,    пристально взглянула на меня.

       – Я спустился с небес на землю, чтобы встретиться с вами.

       – Какая честь! Спасибо. Но в таком случае вы дождик-эгоист. Прогнали с этой улицы такой тихий весенний денек, чтобы расставить свои водяные сети и заманить в них незнакомую девушку, - она опять весело рассмеялась и погрозила мне пальцем.

       – Ладно, скажу правду. Я встретил вас случайно и...

       – И влюбились с первого взгляда, - она опять так мило и
беззаботно смеялась, а я все больше терялся перед ее девичьим задором и какой-то внутренней уверенностью в себе. И все больше убеждался: составленная весенним дождем композиция исполнялась для меня. Сердце сладко сжалось, и волшебные звуки томительно полились в самых потаенных уголках сознания.

       – А вы не верите в любовь с первого взгляда?

       – Я не только верю, но знаю, что это самое чистое и желанное чувство, - она стала серьезной и еще более очаровательной.

       – Вы дрожите!? Вы промокли, и вам надо согреться!

       Она отстранилась, посмотрела мне строго в глаза и вдруг продекламировала стихотворные строки:

       –  Я с тобой не стану пить вино,
          Оттого, что ты мальчишка озорной.
          Знаю я – у вас заведено
          С кем попало целоваться под Луной.

       – Это ваши стихи?.. Нет, мне кажется, я их уже слышал.

       – Это написала поэтесса. Ее зовут Анна. Так же, как и меня.

       – Ахматова!

       – Да, Анна Ахматова, мой любимый поэт. Весенний дождь ее поэзию не поймет. И меня дождь никогда не согреет.

       – Ваше имя Анна. Красивое, но трагическое имя.

       – Да, конечно, Анна Каренина, Анна Иоанновна, Анна Герман, Анна, Анна... Анна Ахматова.

       – Анна, вы дрожите, разрешите накинуть на ваши плечи мой пиджак.

       Она вдруг из девушки-хохотушки предстала задумчивой Аленушкой с картины Васнецова. Как непостижима женская натура. Молчание длилось недолго, и Анна опять прочитала несколько строк:

        –  Настоящую нежность не спутаешь
           Ни с чем, и она тиха.
           Ты напрасно бережно кутаешь
           Мне плечи и грудь в меха.

        – Я вас совсем не понимаю, Анна, хотя четверть часа назад вы мне казались простым и открытым человеком.

        – А что же скажет дождь о любви с первого взгляда?

        – Он скажет, что это самое чистое и желанное чувство!

        – Я тоже пишу стихи. Для себя. Хотите, прочту последнее?

        – Конечно, дождь для этого и пришел на землю.

        - Недавно шла по этой самой улице. Счастливая. Ах, какая счастливая! А навстречу шла женщина и плакала. Сжавшись. Спрятавшись сама в себя. Мы поравнялись. Ее мутный взгляд, ее оглушенность испугали меня. Я увидела во всю близь что-то... Нет, не буду об этом. Слушайте:

                Человек идет и плачет,
                Значит его сердцу плохо.
                Боль его, как тень маячит,
                Разрывает душу. Охает.

          – Анна, у вас чувствительное сердце. Вы самой судьбой мне...

          – Господин дождик, никогда не говорите высоких слов впустую. Смотрите, небо почти расчистилось. Мне пора. Спасибо за приют, - она мило улыбнулась и вышла из-под зонта, радостно разглядывая небо.

           – Мы не можем так просто расстаться. Я влюбился в вас с первого взгляда.

          - Что ж, приходите завтра с белой розой. У меня будет волнующее, но чудесное настроение. И знаете почему? Завтра суббота и будет много солнца... Но найдите сегодня сборник Анны Ахматовой и прочитайте строки, следующие за этой: «У меня есть улыбка одна...», – она сказала время и адрес и стремительно исчезла в конце аллеи.

Но прежде по неведомому закону движения облаков первый луч, скользнувший с небес, вырисовал на ее лице восхитительную улыбку. Вся серость и скука улицы  капризно удалились за раскисшие акварельные силуэты дальних аллей.  И город обрел свежесть и праздничность расцветшей весны...

          Суббота действительно горела Солнцем. Свадебный кортеж из дорогих блестящих автомобилей украшал невзрачный двор обычного городского квартала. Анну, сияющую и восхитительную, как сама яблоневая весна, в богатом белоснежном платье, на руках вынес из подъезда многоэтажки крепкий и красивый парень. Она сияла, она источала радость и счастье. Настоящую нежность. Улыбку луговых цветов. Любовь.

          Я знал уже накануне вечером, прочитав стихотворение Ахматовой, что разговор с весенним дождиком остался навеки только в моем сердце. В сердце господина дождя. Но я с радостью смотрел издали на улыбку Анны, нарисованную еще вчера Солнцем и таинственно заворожившую меня и весь город. Свадебный кортеж проезжал мимо, и я видел ее чудный силуэт через стекла автомобиля. И губы ее, казалось, шептали:

                У меня есть улыбка одна:
                Так, движенье чуть видное губ.
                Для тебя я ее берегу –
                Ведь она мне любовью дана.
 

Опубликована в газете "Ульяновская правда"