Моя работа в ОГТ ТТЗ

     С дипломом инженера-технолога в 1985 году я пришла на свой родной тракторный завод, который мне платил повышенную стипендию с 3 по 5 курс.  Стипендия 56 рублей- почти зарплата. Но было условие- что я буду работать на этом заводе 3 года после окончания института.        И там меня направили работать в отдел главного технолога в бюро сборки, где начальником был Ярчук Евгений Аркадьевич. И это была удача.

      Сборка тракторов и узлов к ним, написание технологии сборки,  чтение чертежей и другое было очень интересным занятием. К тому же, многое мне уже было знакомо по моей работе в 31 цехе. Люди в коллективе были очень интересные, приветливые, знающие свое дело и работать там было одно удовольствие. Помню наши обязательные чаепития в 10 часов утра, как Мая (Муравват) Зайнутдинова  приносила всякие испеченные ей сладости, Валентина Николаевна Мушкина заваривала чай со смородиновым листом с ее сада, Акрам Джавгашев приносил фрукты, Зинаида Яковлевна Халат  всегда была в курсе последних новостей и слухов, Ниночка Савинова была самой красивой женщиной ОГТ.  В общем, царила домашняя, уютная атмосфера, мы делились своими горестями и радостями, всегда можно было попросить совета. У каждого был свой участок работы, свой цех, или цеха, который он курировал. 

     Вспоминаю еще подробности нашего рабочего дня. Каждый понедельник утром мы проводили политинформацию по очереди. Нужно было рассказать, что пишут в газетах, последние новости.  Еще в каждом кабинете работало радио ташкентское, по которому иногда звучала узбекская народная музыка, передачи «В рабочий полдень», а еще кажется в 11 часов –  производственная гимнастика.  Не знаю – повышало ли это производительность труда, но давало нам возможность немного отвлечься от работы. Помню, как мы любили становиться к стенке и «выпрямлять позвоночник» - нужно было спиной и лопатками прижиматься к стене.

    С приходом перестройки были большие изменения. Помню, что были выборы директора. Вводили новую систему оплаты – мы старательно записывали в журнал- кто что сделал по плану и сверх этого, в зависимости от выполненной работы появилась возможность премирования. Конечно же, все старались выполнить и перевыполнить)))

     Работа наша была связана с согласованием технологий, которые мы разрабатывали, и в связи с этим приходилось ходить по разным отделам в заводоуправлении, по цехам, общаться с разными людьми.  Так что работа была живая, интересная. Как правило, полдня пишешь, полдня – ходишь.

     По пути из цеха можно было зайти в различные магазинчики, которых было несколько на территории завода. Это – и книжный магазин, и Оптика, и продукты с машин, которые привозили фрукты и овощи. Один или два раза в месяц  по цехам и отделам распределяли мясо, иной раз привозили одежду, вот тут вся работа останавливалась, женщины меряли модные шмотки, торговля шла бойко, мне иногда приходилось заниматься этим, собирать деньги – тут главное – не обсчитаться.

     Кипела и общественная жизнь. Как-то затеяли на заводе провести что-то типа смотра художественной самодеятельности. Каждый цех и отдел должен был представить концертный номер, хочешь- пой, хочешь- пляши. В нашем отделе также нашлись таланты. Даже наш Евгений Аркадьевич спел песню.  Нашлось очень много талантов на заводе, мы просто диву давались. Концерт проходил в ДК нашего завода.

    С появлением компьютеров в нашем отделе Евгений Аркадьевич организовал компьютерные курсы и сам их вел.

     Еще у нас были курсы узбекского языка, это когда вышел закон о том, что к 2000 году вся документация в Узбекистане будет на узбекском языке. Но мне язык давался туго, хотя я и изучала его в школе, но говорить так и не научилась. В голове остались только отдельные слова, во фразы они не складывались.   
   
     С развалом Союза нарушились поставки комплектующих на наш завод и постоянно стоял вопрос – чем заменить тот или иной узел, деталь. И когда иной раз распускали целые цеха в отпуск без сохранения содержания, ОГК и ОГТ работали всегда, т.к. необходимо было чертить чертежи и писать технологии   на сборку узлов  с новыми деталями.

     Зарплаты стало не хватать, и я стала вести курсы в отделе техобучения, как и другие в нашем отделе.

     На заводе помимо тракторов и прицепов пытались организовать производство ширпотреба. Наше бюро конечно же, тоже в этом участвовало.

     Евгения Аркадьевича повысили, на его смену пришел муж Нины – Игорь Савинов. Правда, Ниночке пришлось перейти в другое бюро. А на ее место пришла Марина Царегородцева.  Игорь очень энергично взялся за работу, ходил по цехам, вникал во все тонкости. Запомнилось, как мы всем бюро порой затевали диспуты на разные темы, и зачинщиком всегда был Игорь с его пытливым умом. Начинался капитализм, и мы бурно обсуждали его преимущества, плюсы и минусы. Сейчас понимаю- как же наивны мы были! 

     Потом начальником бюро стал Джавгашев Акрам. Он также все контролировал лично – все острые места, все нововведения были под его руководством. За ним мы были как за каменной стеной – знали, что Акрам разберется, уладит все , и договорится с кем нужно. Большую часть дня Акрам проводил в цехах, контролировал наладку оборудования и т.п.

     Потом Марине пришлось уволиться, т.к. она была женой военного и ее мужа перевели в Ашхабад. Марина там устроилась на работу в банк. Помню, как мы переписывались и она звонила мне и предлагала поучаствовать в выгодном проекте. Это была, видимо, первая финансовая пирамида и слова такого не было, но по ее восторженным описаниям, как там можно заработать, я сразу поняла, в чем тут дело, и что первые выигрывают, а последним, возможно, не достанется ничего, и естественно, отказалась.   Меня насторожило то, что за каждого привлеченного я буду получать всё бОльшие проценты. Это означало, что весь смысл в привлечении новых клиентов. И как только иссякнет поток желающих, то и доходов не будет. Простая логика.

     На ее место пришла Мила Сардина. С ней мы тоже подружились. Запомнилось, как вместе с ее семьей я с дочкой отдыхала три дня в доме отдыха в горах Чимгана рядом с озером Чарвак.

     Вообще в отделе царила атмосфера доверия. Еще была Люда Горнич. Наверное, она пришла после того, как Мила уехала в Израиль со своей семьей. 90-е годы – это были годы большого исхода еврейской диаспоры. Уезжали все. Немцы – в Германию, Евреи – в Израиль и Америку, русские – в Россию. Начальник бюро мехобработки Миша Белахов в Австралию уехал и даже не один- сманил брата и они уехали двумя семьями. Так что эти годы шло бурное обсуждение – кто и куда уезжает, перспективы и проблемы переезда. А потом – кто , где и как устроился на новом месте, кто что пишет, всем отделом переживали за уехавших. У нас еще к отъезду в Израиль готовилась Зинаида Яковлевна, Валентина Николаевна – в Россию, а я хотела, но не решалась.

     Как-то Мая Зайнутдинова, видя, что я хочу уехать в Россию, сказала, а что, если тебе предложат поехать в Москву учиться, ты не поедешь сейчас в Россию? Я ответила «Не поеду», и Мая пошла и выбила мне путевку на курсы повышения квалификации в Люберцы. А в Люберцах жила моя подруга по учебе в институте в Перми. Конечно же, я согласилась. И такую штуку она проделала два (!) раза, я два раза ездила на эти курсы. 

     Но дух перемены мест витал в воздухе. Уезжали мои близкие подруги, одноклассники. И в 1995 году я все же решилась на это. Я уехала в Пермь.  До сих пор с теплотой вспоминаю своих сослуживцев и храню их подарки – собрание сочинений моего любимого писателя Курта Воннегута, набор банок для круп и вазу, подаренную мне Маей.

.    Примечание. На фото только часть нашего бюро сборки плюс три человека из других бюро.