Руни Мара, хали - гали и природный хасзанас

               
     Заховали Жучку в репку, как колбасный пельсютюх, ярь - медянкой полируя малахитный мой настрой, зароялистым баяном разлюлималинный шум, благодушен и опасно, Венус Уильямс, ку - клукс - клан. Я иду, надев колпак, прихватив оглоблей стих, и глоушу постепенно бабуинистый народ, севший в санки на пригорке, в чьи - то санки, не свои, в них уже сидел Джим Джармуш, косоглазый и бухой. Он струил свои усы под сапожки Бонни Роттен, шебурша конфетный фант, повязав на шею бант, поправляя аксельбант, симметричный Гегель Кант восседал на облучке. Запрягли в салазки Диту, чтоб везла меня везде, я смеюсь и громко тоже, зашаманив и хохлов, если точно, то одну, что возьмет свой четвертной, четверть из шести нолей и оплатит мне щедротно сайты с трансами вовек. Это будет вот поступок, гордо станет человек, выйдет берегом на Волгу и вопросит в голос всех :
     - Кто другой страны не знает, где так жиблит гражданин ? Где снега растут в апреле, заслоняя парадигм, где мудацкий и опухший навсегда говенный цикл ?
     И вопросом третьим стонет буря жирных пингвинят :
     - О, доколе, Мать Моржиха, будет фарт идти маржой ?
     Мать Моржиха сиськой строго, носом, волосом, ботвой, закатует глаз под небо, под грузинским святкрестом отвечает по порядку, превосходством восходя :
     - Я не знаю ни х...я, но могу сказать про сон, белым потрохом укрытый во глуби сибирских руд, где родилась Надька злостно, мамку песней напугав.
     Подбоченившись лопатой, напоет Моржиха нам.
     - Богородица ...
     И так далее, конечно.
     К ей уже спешат кульеры, на шалнирах и коньках, им гребтится старый образ, бывший тридцать лет назад. Ааааааа, может, кто помнит, была такая певица Катя Семенова ?! С какого парень года, с какого парохода. Между прочим, я маленький был тогда, как Пушкин или Сурков, пока не вырос, но даже в маленьком состоянии вещества растущего я осознал, что п...дец. Тута уже ничто не поможет, вообще. Можно съесть пакет кефиру вместе с пакетом чипсов и закурить, вытирая замаслившиеся губы рукавом тельняшки, можно сказать себе на ухо, хитро вывернув ладонь " Андрюха, мозга не е...и ", но лучше всего включить старую тиви - запись Кати Семеновой и тогда станет ясно наглядно всякому Якову и Шумурдякову вся правота моего неосознанного осознания. По хер Путин и коррупция, ежели у вас Катя Семенова. Это уже не приговор и не диагноз, это : пророчество Волоса Моники Белуччи, столь красиво и непринужденно ослепляющей мандой зрителя, что вот допишу я эту сказку и пойду передерну на рыжеватый лобочек Николь из старинной гангстерской драмы, она там в озеро мыряет на Шульцевское крещение, чьим крестным, как известно, был Лаки Лучиано.
     Мать Моржиха, прореки, как майданом шли копыта, как валялись в переулках, как мотались потроха, костыли стучали ловко, а Прилепин - никаких. Как шатались дуб - секвойи, как пришел на смену сменщик и увидел, что п...дец. Потому, что и у их тоже была же Катя Семенова, страна - то одна была, большая, как хер Марианы Кордобы, широкая, как лыжня Чойболсана, могучая, как на гора вагонеткой Стаханов, бухой, веселый, ржавый, косоебистый.
    Шел Илай тропой в Монтану, Мила Кунис и бобры ... Кстати, да. Если Брюс Уиллису сменить пол и уехать под Восточную Гуту раздавать пряники беженцам, то, уверен, следующий  " Сезар " по - любому достанется Монике Белуччи. Или Бельмондо, дай Бог ему здоровья, нашему профессианалу навсегда, как всегда моя Рокси Рай и принцесса Изабелла с никак не находимой мною на просторах инета горячей и ногастой Хоткинкинкиджо.