Ничья земля...

Вчера было 6 марта. Заметное оживление на улицах. В центре района – множество столиков, где наперебой торговали мимозой. Подъехала дорогая машина и из неё не вышла, а выскочила очень упитанная дама в шубе нараспашку, откуда выглядывало надетое на ней платье из материала «кольчуга» серебристого цвета. Но это не делало её элегантной. Она была хозяйкой всех продавцов мимозы и ругала их за какие-то провинности. Частная собственность процветала, и молчаливые рабы-продавцы в ответ ничего не говорили, а исполняли.
Но меня интересовал банк. Я готовился к поездке и хотел привести в порядок карточки. Зашёл.  Стена народу. В большинстве – женщины. Такое впечатление, что все эти женщины не только хотели получить деньги на продукты, но и купить себе подарки к 8 марта. Мужчин было немного.  Делать было нечего, и я ушёл. Вместо денег можно было приобрести грипп.

Повернулся и пошёл обратно. Ярко светило солнце, и ему эти людские страсти были ни к чему. Голубое небо вторило солнцу своей необычайной голубизной. Вот где был праздник!  Но на небо и на солнце никто не смотрел, все толпились перед мимозами, и   в банке.
Я прошёл по обычной своей тропинке. Весной не пахло. Сугробы вокруг- до полуметра.

Я давно замечал между двумя, отдельно стоящими домами большой кусок земли. Дома стояли к нему задом и их подъезды выходили на другую сторону. Здесь в беспорядке росли деревья. И летом всё зарастало кустарником. Никто его не вырубал. И прохожие, очень редкие, изредка пробегали здесь, боясь чего-то. А бояться было чего. На этом куске земли величиной чуть меньше футбольного поля собирались люди без определённого места жительства. Я сегодня не называю сокращённого названия этих людей.  Они устраивали питьевые посиделки, и, действительно, проходить мимо них было небезопасно. Но это летом. А сейчас зима.
Я остановился возле угла одного из этих домов того, что выходил на этот импровизированный парк на ничейной земле.  Дворники ЖКХ сюда никогда не заглядывали. Я их спрашивал: «А кто будет убирать эти горы бутылок и банок?». А они отвечали: «Это не наша земля».  «А чья?» - спрашивал я. «Ничья!» - отвечали они. И всё! Ничья земля. Здесь можно было устроить роскошный парк со всеми детскими устройствами.  Но никто этого вот уже двадцать с лишним лет не делал.
А сейчас была зима. Всё было скрыто под толстым слоем снега, и даже тропинку через парк никто не протоптал.
И, вот, он простирался на всю свою длину и ширину, занесённый сугробами и, в данном случае, никому не нужный. Я остановился и стал всматриваться в пространство парка- этой никому не нужной земли. Всё было покрыто девственными сугробами. Они отличались удивительной кристальной чистотой. И сейчас на фоне голубого неба и яркого солнца искрились, ослепляя глаза. Вот бы так летом – идеальная чистота.  При этом сугробы и сугробики - все были разной величины и формы в зависимости от толщины деревьев, под которыми они лежали. Кое-где виднелись какие-то норки, но следов к этим норкам не было видно. Деревья здесь росли хаотично. За двадцать лет они выросли сами по себе, и никто в культурный вид их не приводил. Такое впечатление, что эта земля была «инкогнито», и на неё кто-то наложил печать запрета.  Я постарался отвлечься от домов, стоящих спиной друг к другу, и посмотрел на это ничейное пространство просто вдаль. Вспомнились рассказы Джека Лондона о зимнем Клондайке. Блестящий и сверкающий слой снега, никем не тронутый, лежащий внутри огромного жилого массива, был удивительно красив. Он как бы спрашивал своей красотой у людей: «Люди! Ну что же вы не приходите сюда? Почему не играют здесь ваши дети?».  Он – этот массив был защищён от ветров со всех сторон, и здесь был свой микроклимат. Здесь можно было построить ледяной город и толпы народа любовались бы творением мастеров. Но были лишь только сугробы, наметённые снегопадами, поражая разнообразием своих форм.
Они искрились всеми цветами радуги радуя глаз тех, кто на них обращал внимание. Рядом с этими домами, но вне этого парка была протоптана широкая тропа в обе стороны. И люди шли по ней, не обращая внимания на это ничейный парк.
Почему мы – русские такие не предприимчивые? Почему не хотим использовать этот большой кусок земли для пользы самих себя?
А я тут же вспоминаю земли, расположенные вдоль дороги от нашего города до Владимира. Они заросли бурьяном, а десяток лет назад здесь колосились поля. И даже стада коров, летом раскинувшиеся вдоль лугов, уменьшились до минимальных размеров. Зона гарантированного животноводства не работала.

7 марта 2018 год.